Главная особенность общества, организованного по схеме приведенной в ч.6 (рис.1) данной работы – полная экономическая независимость от других обществ, поскольку жизненно необходимые продукты производятся внутри него. По этой причине можно его исследовать без учета всего разнообразия внешних факторов, основываясь только на его внутренних свойствах и потенциале.

Для полноты картины развития такого общества необходимо учесть течение времени и влияние дивергенции и ротора исторического процесса.

О чем идет речь?

У крестьян и воинов, торговцев и князей, жрецов и артистов родятся дети, имеются жены со своими, быстрорастущими потребностями.

Кроме того, свободные от крестьянского труда люди имеют возможность мир посмотреть.

В результате обнаруживается, что существует множество затейливых вещей, которые хочется иметь человеку, как правило, неспособному их изготовить самолично.

Хлебать молоко из крынки очень полезно, но в других странах уже перешли на йогурты и пудинги, а мы опять отстаём.

У нас тарелки деревянные, а из Англии привозят оловянные.

Сало питательно и вкусно, но французы едят сливочное масло, а мы чем хуже?

Победы, вдохновляющие народ на упорный труд, перемежаются поражениями, которые сопровождаются вполне закономерными вопросами, надо ли кормить побежденное войско?

Если вместо слова «войско» подставить менее пафосный термин «футбольная команда», то идея дармоедства проигрывающих становится более прозрачной.

Крестьянская продукция всегда уступит по красоте изделиям итальянских мастеров, потому что крестьянин может и не вышивать лишний раз, ему это не жизненно необходимо, а итальянцу надо стараться изо всех сил, у него земли мало или вовсе нет, он целиком зависит от того, будет ли его ремесленное изделие куплено.

Мало – помалу в обществе укореняется мысль, что крестьянский труд тяжел и непрестижен.

Его стараются избегать, а для этого необходимо покинуть сословие крестьян и перейти в управляющие касты.

Такими или похожими соображениями, независящими от эпохи и интеллекта, обеспечивается поток волонтёров, направленный их касты крестьян в непроизводящие пищу касты.

При этом численность крестьян непрерывно сокращается, а численность претендентов на плоды крестьянского труда соответственно возрастает во времени.

Уже понятно, что как бы не было хорошо сбалансировано первоначальное общество, с течением времени возникает необходимость его заново балансировать. Практически это означает борьбу с недовольными, поскольку довольные своим положением сидят тихо и проблем руководству не создают.

Трусливые дети воинов, ленивые дети крестьян, неумелые дети ремесленников, бездарные дети жрецов. Это реальность жизни любого общества, не только нашего гипотетического.

Эту реальность приходится корректировать. Трус может пойти в ремесленники, ленивец в – воины, неумёха – туда же. Только потомку жреца идти некуда, он останется жрецом, а княжич – князем. В истории сколько угодно случаев, когда из грязи выбиваются в князи, но вот из князей в грязь – извините, не припомню. Теоретически воин и ремесленник могут вернуться к крестьянскому труду, но надо учесть специфику соответствующей эпохи. Ещё во времена Сергея Сергеевича Скалозуба Россия воевала каждое лето, а военные служили пожизненно ещё за полвека до него. Покинуть армию мог только седой инвалид. Много ли он наперетирает грядок ладонями?

Ремесленнику и стимула нет идти в крестьяне, поскольку его профессия вполне обеспечивает.

Таким образом, кроме одностороннего потока продуктов питания, налицо ещё один постоянный материальный односторонний поток в виде волонтеров, которым крестьянская каста ремонтирует непроизводящие питание касты.

Ввиду описанного процесса накопления избыточной энтропии в обществе зреет недовольство.

Рано или поздно крестьяне начинают сомневаться, стоит ли досыта кормить бывших своих товарищей по касте, подавшихся в город за синей птицей счастья, недобросовестных ремесленников, трусливых воинов и разболтанных бояр, способных проиграть годовой урожай целой деревни за карточным столом где – нибудь в веселом городе Гамбурге.

Разумеется, в реальном обществе существуют не показанные на рис.1 обратные отрицательные связи, механизмы регулировок, контроля и самоконтроля, замедляющие неизбежную катастрофу. О том, что общественная катастрофа в России наступает с неизбежностью зимы и урожая, смотри работу «Хронология русской эмиграции».

В определенный момент русской истории, администраторы догадываются провести некую реформу.

Это бывает после очередной смуты в государственном организме, очередного массового исхода интеллигенции в теплые страны подальше от православного крестьянства.

Того самого, которое в очередной раз оказывается не «темным и забитым», как повелось в образованных кругах убеждать самих себя, а наоборот, гордым и очень выносливым, но не желающим больше безропотно терпеть несправедливые на его взгляд общественные отношения.

Называется реформа по-разному.

Например, у Ленина — продразверстка, у Деникина – «третий сноп», у Петра — подушный налог. Дело не в названии, а в сути. Показана суть на рис.2.

Рис. 2. Схема распределения продукции каст в условиях подушного налога.

Как видно из рис.2. Крестьяне теперь отдают свой продукт не напрямую всем нуждающимся, а централизовано и обезличенно, в виде государственного налога. Соответственно, государственные органы занялись перераспределением продуктов питания сами.

Котошихин, дьяк Посольского Приказа во времена царя Алексея Михайловича, приводит цифры. Одного меда с царского двора отпускалось в день три тысячи ведер, что составляет не менее тридцати тонн, современная железнодорожная цистерна.

Царь кормил воинов и жрецов, артистов и ученых из своих рук, а они ему были за это благодарны и не особенно интересовались, где сам царь добывает свои корма.

Вот с этого момента, когда государственная власть взваливает на себя бремя сбора и распределения крестьянских продуктов на всех нуждающихся в пище граждан, и начинается целенаправленное всемерное унижение русского крестьянства, как истинного производителя продуктов питания и православия, как естественной крестьянской религии.

Отныне крестьянин не должен сметь задумываться о целесообразности содержания непроизводящих продукты питания каст.

Сдавай продукты в виде налога и не спрашивай, кому и за что их раздадут царские чиновники.

Царь знает, что делает.

Воин, жрец, ученый, купец и ремесленник теперь преданно поддерживают царя, поскольку жизнеобеспечение получают от него, а не от крестьянина.

Научные теории, философские идеи стали обсуждаться и проверяться не крестьянином, как главным производителем жизненно необходимых благ для общества на практике, а царским окружением по произволению, капризу, необязательному интересу.

Соответственно, главной доминантой каждого производителя духовного продукта, если это не сам крестьянин, является неизменная обязанность любым своим усилием угодить господину, от которого зависит материальное благополучие.

Иллюстрацией этому положению служит показанный ниже шмуцтитул научного труда одного из основоположников современной академической исторической науки К. Миллера, которому Россия обязана норманнской теорией, уверенно чувствующей себя в современных школьных учебниках, несмотря на установленную полвека назад лженаучность.

Книга анонсирована на сайте www.AvaxHome.ru

Как видим, академический корифей, европейский ученый, в самый разгар эпохи просвещения, в 1776 году, без обиняков именует себя рабом, а свой сугубо научный труд посвящает императрице с всенижайшим подобострастием.

Даже гарнитуры шрифтов подчеркивают величие самодержицы и ничтожность её главного историка.

Нетрудно обнаружить критерий, по которому можно отличить успешность очередного высокоинтеллектуального «раба» от неуспешности.

Это та самая «польза для партии», о которой писал Ленин. Состоит она во всемерном поддержании, стабилизации и увеличении потока продуктов, необходимых для самого физического существования непроизводящих каст.

Поток направлен со стороны крестьян, и его–то требуется сохранить и приумножить каждому без исключения претенденту на царскую благосклонность, в какой бы области интеллектуальной деятельности ни подвизался жаждущий царских милостей.

Таким образом, производители научных теорий в условиях подушного налога, когда вознаграждение они получают от вышестоящего начальника, а не прямо от производящей касты крестьян, не могут позволить себе свободный научный поиск и получить в результате неизвестно что, например, убежденность в несправедливости отношений по схеме рис.2.

Такой опыт на собственном теле произвела русская интеллигенция начала 20 века. Революционность многочисленного слоя общественных русских деятелей привела к падению династии Романовых, чего так страстно добивались высокообразованные интеллигентные социалисты, но на этом революция не остановилась, и вслед за династией пала сама интеллигенция, как общественное явление.

Летальный исход был закономерным результатом, поскольку крестьяне отдавали свой продукт властям только в результате признания ими святости этой обязанности. Как только идея святости в лице царя и служения ему всеми кастами и сословиями населения России была разрушена усилиями просвещенных членов общества, сами они также оказались вне, казалось вечного, круга снабжения пошлым, но необходимым материалом – продуктами питания.

По изложенной причине любая, порожденная членом потребляющих каст, теория и практика, рассчитывающая на поддержку правящего слоя, должна сама его всемерно поддерживать.

Под термином «всемерно» подразумевается, что любая теория, исходящая из правящего слоя, должна не только восхвалять этот слой, утверждать справедливость, правильность, богоданность, неизмеримую древность общественных отношений по схеме рис.2.

Этого недостаточно.

Признано целесообразным ещё всемерно унижать, подрывать самооценку, высмеивать, оскорблять представителей производящей крестьянской касты, чтобы у них и сомнений не могло возникнуть по поводу справедливости установленных реальных общественных отношений.

В схеме на рис. 2 вскрыта гносеологическая причина существования в русском обществе двух противоположных потоков религиозного искания.

Один поток, вместе с волонтерами, несет изначальную православную крестьянскую религиозность во все доступные ему сферы общества.

Это тот самый православный дух, который так восхищал Л.Толстого в образе Платона Каратаева.

Сильный, незлобивый, честный труженик, стойкий солдат, скромный монах, мудрый ученый, талантливый художник.

Все эти образы русского человека легко найти в нашей богатейшей литературе и истории.

Дезертир, мародер, убийца, получаются из православного воина, когда его собственный правящий слой русской интеллигенции лишает веры в себя.

Это происходит в результате длительного воздействия на разум и духовный мир крестьянина со стороны управляющих каст посредством «культурных» инструментов в виде идей, учений и даже развлечений.

Именно духовный поток со стороны правящего слоя лишает крестьянина уверенности, что ему следует работать на земле так же, как и раньше, потому что его труд не пропадает впустую, а является необходимым для полноценной профессиональной деятельности воина и торговца, писателя и философа.

После активной пропаганды не только революционеров, но и всякого демократически мыслящего интеллигента уровня школьного учителя, крестьянин начинает сомневаться в безусловной полезности трудов указанных общественных слоёв и в ответ прекращает добросовестно работать на земле.

Убедить его возобновить добровольную работу после очередного наплыва демократических идей на русскую деревню в начале 20 века идеологи не сумели, пришлось заставить методами, далёкими от ласковых уговоров.

С момента этой духовной катастрофы русского православия прошло почти 90 лет, а выздоровления не видно, потому что даже диагноз не поставлен.

Вместо анализа проблемы происходит её замалчивание и маскирование посредством встречного потока духовной продукции.

Встречный поток направлен от научных и религиозных «жрецов» высшего уровня в народ. В этом потоке бесконечные исправления православных книг, теории норманизма, байки о монгольском иге, коммунизме, монетаризме, ленинская продразверстка, чеки «Урожай» имени Борового, ваучеры имени Чубайса и прочие замечательные научные, экономические и даже политические теории недавнего прошлого и нашего времени.

Все эти разнообразные теории «сверху» объединены одной и той же сверхзадачей.

Они призваны обеспечить в первую очередь само существование потребляющих каст, обосновать их безусловное право на плоды крестьянского труда и безусловную безответственность перед крестьянином.

По содержанию указанные теории тоже имеют общую черту. Состоит она в том, что авторы современного «духовного продукта» прямо или косвенно пытаются лишить русского крестьянина силы духа, воли к сопротивлению несправедливости.

Пытаются убедить его в рабском, греховном прошлом и светлом – пресветлом будущем, которое обязательно наступит, но либо после нескорого партийного съезда, либо при следующем президенте, либо и вовсе в другой жизни.

При этом научные и религиозные пропагандисты народного счастья предпочитают не распространяться слишком подробно о развратном настоящем, в котором «время поджимает», «альтернативы нет», зато греха достаточно.

Вспомним это состояние перманентного «шухера», создававшегося в головах читателей газетой «Правда». Вспомним лозунги и призывы к русскому народу из газет 20 века.

Напомню лишь некоторые.

Срочно сажать кукурузу, сдать «первый колос» стране, выручить международный пролетариат, союзников по Антанте, помочь сидящей без кубанского хлеба или московского сахара Грузии, несчастным неграм в Африке и американским производителям куриных ляжек. «Заплатить налоги и жить спокойно», пока госчиновники переведут эти народные деньги в зарубежные банки и назовут воровскую затею красивым, но бессмысленным словосочетанием «стабилизационный фонд».

Что требуется стабилизировать при отсутствии созидательной деятельности?

Производители современного духовного продукта, сплошь бывшие борцы за чистоту марксизма – ленинизма, бесконечно муссируют идеи безграничной ответственности православного народа за поведение Адама и Евы, за зверское убийство большевиками семьи последнего царя, за собственные жертвы в революции, за многочисленные бессмысленные войны 20 века, внешние и внутренние.

При сравнительном анализе эффективности перечисленных идей и лозунгов момента оказывается, что все они в подметки не годятся старой теории «первородного греха» в деле поголовного морального унижения православных с целью обеспечения бесперебойного производства продуктов питания производящей кастой крестьян для потребляющих каст рабочих, купцов и воинов, во главе которых, разумеется, стоят жрецы разнообразных культов.

Что в результате?

Физический и духовный упадок, выражающийся в снижении трудоспособности, нежелании физических нагрузок, страха перед армией, пассивность и равнодушие в общественной жизни.

Явное отсутствие авторитетных духовных пастырей в обозримой столетней истории России при разгуле унижающих человеческое достоинство всякого истинно верующего христианина теорий и практик, активно насаждаемых сверху в народ посредством деятельности многих артистов и средств массовой информации.

Удивлятся происходящему не следует.

Чего же ожидать от людей современного правящего слоя, подавляющее большинство которых состояло в КПСС и, следовательно, является клятвопреступниками, нарушителями своей партийной клятвы. К этим следует добавить и военных преступников – людей в больших чинах, которые, приняв воинскую присягу до 1991 года, после развала СССР оказались нарушителями своей присяги, не выступив на защиту советской власти.

Моральный облик преступника вполне изучен медицинскими науками.

Стремление современных деятелей разнообразных искусств представить антисоциальную личность в виде героя нашего времени ярко характеризует самые неблагоприятные прогнозы относительно выздоровления общества, духовно и административно руководимого подобными деятелями.