Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Баранцев Р.Г.
Тринитарный архетип единства

Oб авторе
Все религии, искусства и науки
являются ветвями одного дерева.
А.Эйнштейн [1]


  1. От бинарных оппозиций – к тернарному синтезу.
Противопоставляя вещество и поле, тело и душу, знание и веру, мы рассекаем смысловое пространство на куски, которые, желая жить, всё более настойчиво просятся к воссоединению. Нарастающая ностальгия по целостности заставляет искать иные способы мышления, не разделяющие, а объединяющие. Однако многовековая привычка к антитезам оказывается чрезвычайно прочной, почти непреодолимой. Как сетует М.А.Собуцкий, «мышление дихотомиями настолько устойчиво в современной психологии, что бороться с ним, похоже, бесполезно» ([2], с.30). «Деление мира явлений на пары противоположностей, — пишет К.Лоренц, — это врождённый принцип упорядочения, априорный принудительный шаблон мышления, присущий человеку с древнейших времён» ([3], с.402). Мы автоматически мыслим бинарными оппозициями, порождая проблемы двух лагерей, двух культур, двух идеологий. Более того, создаётся впечатление, что так устроен мир, что бинарность – онтологична.
Однако, если обратиться к истории, бинаризм господствовал в Европе не всегда. Истоки его власти можно отнести к IX веку, когда решением Восьмого Вселенского Собора трихотомия человеческого существа «тело-душа-дух» была сведена к дихотомии «тело-душа». Глобальные последствия этого рокового решения, указывает К.А.Свасьян [4], простираются до наших дней, образуя горизонт западной ментальности.
Творческая мысль всегда восставала против засилья дихотомии. Так, В.И.Вернадский в письме к Б.Л.Личкову от 30.07.36 заявлял: «Аналитический приём разделения явлений всегда приведёт к неполному и неверному представлению, так как в действительности природа есть организованное целое» ([5], с.448). А К.Лоренц пишет: «К живым системам неприменима форма мышления, основанная на взаимно исключающих противоположностях» ([3], с.281). Но требовались немалые усилия, чтобы подавлять ставшую привычной склонность превращать различия в непримиримые противоположности. Бороться с этой привычкой приходится, ибо бинарное мышление «начинает действовать во зло, как только превращается из орудия анализа в способ действия в реальном мире» ([2], с.47). Бинаризм агрессивен и потому возрастающе опасен. Идеология антагонизма ведёт мир к самоубийству.
Чтобы выйти из этого кризиса, человечество должно освободиться от господства бинаризма, перейти к более жизнеспособной парадигме. Переход к новой стратегии жизни Н.Н.Моисеев называет «самой фундаментальной проблемой науки за всю историю человечества» ([6], с. 364). На входе в третье тысячелетие постепенно определяются новые императивы, параметры перехода и факторы, мотивирующие возникновение планетарного сознания [7].
Бинарная схема, будучи одномерной, порождает тем самым линейное представление о связях и сакраментальную постановку вопроса о том, что же первично: бытие или сознание, вещество или поле, яйцо или курица. Приняв принцип дополнительности, физика примирилась с наличием двух разных форм у одной сущности: электрон может быть и волной, и частицей. Но что объединяет противоположности в одну сущность? Каков механизм разрешения противоречий? Для ответа на эти вопросы требуется более сложная структура, содержащая дополнительные элементы и связи.

2. Классификация триадических структур.

Будем называть триадой совокупность из трёх элементов, каким-то образом связанных между собой. В зависимости от вида связи различаются следующие типы триад [8]:
Линейные (вырожденные, одномерные), когда все три элемента расположены на одной оси в семантическом пространстве. Например, левые-центр-правые.
Переходные (гегелевские), характеризуемые известной формулой «тезис-антитезис→синтез». Они лишь декларируют снятие противоречия, не раскрывая его движущей структуры.
Системные (целостные), единство которых создаётся тремя равноправными элементами одного уровня, каждый из которых может служить мерой совмещения двух других.
В поисках синтеза многие авторы (М.Н.Эпштейн, Жиль Делёз, Ф.И.Гиренок и др., см. [9]), переходя к троичным моделям, работают с линейными триадами. Стереотип одномерности оказался сильнее бинаризма. Посредник помещается буквально посередине, т.е. между противоборствующими крайностями, на той же оси, где происходит столкновение, забывая, что он приходит из другого измерения, принося с собой меру примирения. Как показал Ю.М.Лотман, качественные изменения в одномерном мире происходят путём взрыва [10]. А рефлектирующий искатель синтеза, не выходя в дополнительное измерение, оказывается в тупике патовой ситуации.
Системная триада появилась у нас как простейшая структурная ячейка синтеза [11]. Третий элемент оказался необходимым для решения проблемы бинарных противоречий как мера их компромисса, как третейский судья, как условие сосуществования. Результат синтеза можно представить вершиной тетраэдра, в основании которого – системная триада. Очевидно, это переходная тетрада. Можно ввести понятия вырожденной и системной тетрады, а также пентады и т.д. Но чтобы не уйти в «дурную бесконечность», нужно видеть смысловое содержание формальных построений.

3. Семантическая формула системной триады.

Внимательно изучая семантические свойства системных триад, сложившихся в самых разных культурных традициях, можно увидеть следующую закономерность: в одном из элементов любой триады доминирует аналитическое начало, в другом – качественное, в третьем – субстанциальное. Источник этой закономерности кроется вероятно в триединой природе человека, в его способности мыслить одновременно и понятиями, и образами, и символами. Семантическая формула:
интуицио
рацио эмоцио,
предлагаемая в серии наших работ за последние 25 лет (см., напр., [12]), использует понятия, сложившиеся в бинарной парадигме и потому довольно условные. Новое смысловое содержание должно постепенно наполняться по мере их проявления в такой триадической структуре. Перекодировка понятий составляет значительную трудность при любой смене парадигмы. Стереотипы, закреплённые в подсознании, очень трудно вытащить и преодолеть на уровне сознания. Тут не обойтись без эмоцио и интуицио.
Семантическая формула позволяет осознанно ориентироваться в смысловом пространстве, достраивая монады и диады до целостных тройных комплексов. Так диада «материя-идея» разрешается в области эмоцио через человека, а оппозиция «порядок-хаос» – в области интуицио через творчество. Трихотомия понятий путём различения указанных аспектов ведёт к их тернарной дефиниции [13]. Например, система – это элементность-связанность-целостность, асимптотическая математика – это точность-локальность-простота [8], синергетика – это нелинейность-когерентность-открытость [14].

4. Об истории тринитарного опыта.

Тернарный опыт человечества достаточно богат и интерес к нему возрастает. В двух томах Международной библиографии тринитарной литературы [15] собрано около шести тысяч работ по триадическим структурам типа nosse-velle-esse, т.е. cognition-acting-being, или познание-действие-бытие, соответствующего нашей семантической формуле.
Многочисленные примеры системных триад из науки, искусства и религии приведены также в работе [16]. Дополняя их, можно назвать малоизвестное сочинение А.В.Сухово-Кобылина [17], где триада логика-природа-дух рассматривается как общая форма всякой жизни. Три аспекта (рассудочный, сенсорный, интуитивный) и соответствующие им методы выделяет П.А.Сорокин в интегральной теории познания социальной реальности [18]. Архетип триединства послужил основой формирования духовных учений. «Все высшие религии, — утверждает Г.С. Померанц, — суть воплощения предвечной Троицы… Троица – место будущей встречи всех высоких религий… Не только Бог, но и мы сами едины в трёх лицах» ([19], с.329).
Мысль о триединстве науки, искусства и веры развивал в России ещё в XIX веке князь В.Ф.Одоевский. В «Истории русской философии» В.В.Зеньковского читаем: «Одоевский исходит из того, что в человеке слиты три стихии: верующая, познающая, эстетическая, — поэтому в основу философии должны быть положены не только наука, но и религия, и искусство. В целостном соединении их и заключается содержание культуры, а их развитие образует смысл истории» ([20], с.151). В наше время культура всё больше осознаётся как синтез науки, искусства и религии.

5. Принцип неопределённости-дополнительности-совместности.

Обращаясь к имманентным свойствам системных триад, можно обнаружить проявление известного в физике принципа неопределённости, в котором Нильс Бор увидел фундаментальный принцип дополнительности. В триадической структуре появляется ещё фактор совместности, и обобщённый таким образом принцип формулируется следующим образом: В системной триаде каждая пара элементов находится в соотношении дополнительности, а третий задаёт меру совместности.
Количественно эту закономерность нетрудно проследить на примере асимптотической математики [21]. В личностном плане такое же свойство проявляется в триаде «долг-любовь-призвание». В социальном плане можно вспомнить древнюю триаду «закон-народ-власть», в которой противоречия между законом и народом разрешаются через власть, между народом и властью – через закон, между властью и законом – через народ.
Попарное рассмотрение противоречий при фиксированной мере остаётся данью бинарной парадигме. Одновременное включение всех трёх компонент описывается симметризованным соотношением, которое получается перемножением трёх неравенств вида ∆x1 ˙ ∆x2 ≥ h3, образуемых циклической перестановкой индексов. В результате имеем Δx1 ∙ ∆x2 ∙ ∆x3 ≥ (h1h2h3)1/2 ≡ H.
Расшифровка этих величин зависит от рассматриваемой системы. Если отталкиваться от физики, то, различая, по Филберту [22], теорию элементарных частиц, теорию относительности и квантовую механику, имеем соответственно три меры ограничений, задаваемые константами e (заряд электрона), c (скорость света), ћ (константа Планка), безразмерная комбинация которых образует известную постоянную тонкой структуры α = e2/ћc = 1/137. Можно предположить, что именно она определяет универсальный масштаб обобщённого параметра Планка H.
Тернарное соотношение неопределённости было получено нами из бинарных соотношений путём симметризации. Однако оно заслуживает статуса самостоятельной сущности, ибо «триадическое соотношение исходно, то есть три его члена связаны вместе таким образом, что оно не сводится ни к какой совокупности диадических отношений» ([23], с.201).

6. Мягкость системных триад.

Другое характерное свойство триадической структуры – её мягкость, гибкость, пластичность, — напоминает привычные качества естественных языков. Как люди в разных компаниях ведут себя по-разному, так и отдельные понятия, оказываясь в разных комплексах, могут играть разную роль. Например, слово структура замыкает диаду явление-сущность в аналитическом аспекте, а диаду часть-целое – в качественном. Возможны и разные варианты трихотомии одного и того же понятия. Скажем, философия – это «гносеология-аксиология-онтология» и это «позитивизм-экзистенциализм-томизм». Привязка к семантической формуле часто зависит от личностного опыта и от менталитета. Возьмём, например, триаду человека «тело-душа-дух». На Западе эмоции связываются больше с душевными переживаниями, а рациональный аспект требует материального носителя; на Востоке разум является атрибутом души, а чувства скорее телесны. В итоге получается зеркальное отражение:
дух дух
душа тело тело душа
Эта условность, размытость, неопределённость может смущать человека, воспитанного на традиционной парадигме. Но степень видимой неточности соответствует естественной гибкости языка. Как в языке смысл слов уточняется по контексту, так в триаде правильный аспект, подходящие соседи, надлежащий уровень придают термину достаточные точность, убедительность, основательность.
Свойство мягкости, проявляемое триадической структурой, — не недостаток, с которым приходится мириться, а очень существенное качество, которое следует оценить по достоинству. Без него невозможно познание человека, наделённого свободой воли; невозможно примирение тенденций к суверенности и взаимозависимости частей современного мира; невозможно совместить единство целого и свободу частей. В жёсткой структуре единение ведёт к тоталитаризму.

7. Целостность – вместо полноты.

Стремление к полноте – вектор стратегии научного поиска в рамках прежней парадигмы. А целостная картина – всего лишь предварительный, приблизительный, эвристический этап, подлежащий преодолению на пути к полному знанию. Но что происходит при достижении полноты описания какого-либо объекта? Очевидно, остановка в его развитии, конец жизни, умирание. Идеал оборачивается гибелью. Этот парадокс повсеместно встречается как в сказках, так и в судьбах, и многократно описывался.
Постепенно осознавалось, что жизнеспособным, самостоятельным, органическим системам свойственна скорее не полнота, а нечто другое, что лучше называть целостностью. Освоение этого понятия происходило в ходе становления системного подхода. Философское определение системы, включающее целостность, рождалось в муках и спорах, ибо понятие целостности не удавалось объяснить привычными, известными, ясными словами. М.К.Мамардашвили пишет об этом так: «Эффектами целостности или системности мы называем то, что не можем представить дистинктно. Это вынужденное понятийное орудие... Мы имеем дело с чем-то, что мы в принципе не должны стремиться представить наглядно или модельно, с чем мы должны обращаться, как с символами. Никакой целостный эффект не разворачиваем в реальную совместность или последовательность дистинктных объектов с их свойствами... Необходимо пересмотреть классические абстракции, ввести онтологический принцип неполноты бытия» [24]. Речь идёт о смене идеала, о переходе к целостности как к более фундаментальному понятию, чем полнота. Полные описания ограниченных моделей становятся, таким образом, лишь вехами на пути к постижению целостных объектов. В новой парадигме вектор стратегии поворачивает от полноты к целостности [25].
Полнота достигается фактически только на моделях. Так, при математической постановке задачи, имея дело с системой уравнений, описывающих рассматриваемое явление, мы задаём граничные условия (замыкание в пространстве), начальные условия (замыкание во времени) и все эффекты других масштабов выражаем в терминах основного уровня (замыкание в масштабе). Если же не делать этих последних шагов к полноте описания, то можно сказать, что целостность сохраняется, благодаря внешним связям в пространстве, времени и масштабе. Для существования таких каналов необходимы зазоры, связанные с принципом неопределённости-дополнительности-совместности. До тех пор, пока этот принцип соблюдается, стремление к совершенству полноты не нарушает целостности. Но всегда наступает момент, когда абсолютизация начинает уводить от жизни. С этого момента входят в силу законы целостности. Ограничительная мера проявляется во многих обычаях, нормах, законах общества. Так, в мафии опасно слишком много знать, пророков в ближайшем окружении не жалуют, одежду принято носить не только для утепления и украшения. Последнее обращает внимание на этимологию слова «целомудрие».
Тяга к целостности есть тяга к жизни. Любопытно в этом плане наблюдение, которое сделал художник К.С.Петров-Водкин, исследуя триаду основных цветов «жёлтый-красный-синий». Он заинтересовался тем, что «у цвета имеется свойство не выбиваться из трёхцветия, дающего в сумме белый цвет, т.е. свет. Благодаря этому свойству сложный, двойной цвет вызывает по соседству не хватающий ему для образования трёхцветия дополнительный» [26]. В качестве примера он называет зелёный луч заката, синюю ночь у костра, красную дорожку на лугу. Это стихийное стремление к гармонии целого через мираж дополнения является свойством и человеческой психики. Действительно, не по той ли закономерности мы в истине хотим видеть добро и красоту, в любви обретаем надежду и веру, в правде чувствуем отблеск радости и пользы?

8. Наука и религия: через диалог к сотрудничеству.

Говоря о помехах, стоящих на пути к Космическому сознанию, В.В.Налимов называет, прежде всего, логизированность науки и догматизированность религии ([27], с.73). Такая зашоренность затрудняет и взаимопонимание между ними. Над религией довлеет незыблемое прошлое, у науки нет умения глубинно переживать достигнутое знание ([28], с.65). Мнение о несовместимости, антагонизме науки и религии распространено довольно широко (cм., напр., [29]).
Но положение небезнадежно, ибо существует и нечто, объединяющее эти две ветви культуры. Наука и религия обе признают наличие разумного миропорядка. Вера науки скрыта в исходных постулатах, разум религии спрессован в народной мудрости. Наука и богословие – интеллектуальные родственники, — полагает Джон Полкинхорн [30].
Однако существуют и различия. Наука несёт аналитическое начало, религия – синтетическое [31]. «Для религии Бог стоит в начале всякого размышления, а для естествознания – в конце, — пишет Макс Планк. – Для одних Он означает фундамент, а для других – вершину построения любых мировоззренческих принципов» ([32], с.35).
Взаимодействие между наукой и религией не только возможно, но и необходимо [33]. Опровергая версию антагонизма, А.А.Любищев убедительно доказывает, что отрицательную роль играет, прежде всего, догматизм, причём атеистический догматизм вреднее, чем религиозный, так как стремится охватить всё знание [34]. «Необходимо отказаться от прежней воинственной конфронтации, — пишет Л.Н.Митрохин. – Согласия следует добиваться…путём выявления содержательного поля сближения, определяемого высшими ценностями – духовным благополучием свободного человечества» ([35], с.12).
«Включение вненаучного знания в творческие процессы оказалось весьма плодотворным для науки», — отмечает современный философ ([36], с.7). «Опытное знание и духовное прозрение, духовный опыт, составляют единый процесс постижения Мира», — вторит ему физик ([37], с.144). «Идея диалога играет главенствующую роль в формировании нового культурного контекста функционирования религии в обществе»,- утверждает Л.А.Маркова ([38], с.17).
Семантическая формула системной триады помогает выделить следующие аспекты полезного, живого, целесообразного диалога:
Взаимный интерес
Общая основа Различие мнений.
Связь между ними подчиняется принципу неопределённости-дополнительности-совместности. Чрезмерное усиление или ослабление любой компоненты нарушает действенность, жизнеспособность, целостность диалога как саморазвивающегося организма. А соразмерное сочетание этих компонент обеспечивает его целостность [39]. Затянувшееся противостояние науки и религии, входя в диалог, обретает черты сотрудничества [40].

9. Целостность культуры.

Вспоминая В.Ф.Одоевского, согласимся с тем, что содержание культуры заключается в целостном соединении науки, искусства и религии. «Три могучие сферы духовной жизни человечества», — так называет их Е.Л.Фейнберг [29]. Три духовных потенции, подобные Троице – тема статьи К.М.Кантора [41]. Святая Троица служила духовным ориентиром для таких мыслителей, как Бонавентура, И.Кеплер, П.Флоренский. «Восстановить на Земле этот верный образ Божественной Троицы – вот в чём русская идея»,- писал В.С.Соловьёв ([42], с.204). К этому архетипу всё больше обращаются и современные авторы: Л.И.Корочкин, Б.В.Раушенбах, В.Н.Тростников и многие другие. В тройном фундаменте науки «поле-вещество-законы» В.М.Степанов [43] также видит лики Отца, Сына и Святого Духа. В синтезе знаний о Боге, мире и человеке складывается единая картина бытия [44].
Поиски подходящих понятий, воплощающих на человеческом плане Божественную Троицу, продолжаются, отражая личностный опыт в разных вариантах тройных комплексов. Понятно стремление включить философию в основную триаду. Но, группируя религию, философию и науку, мы оставляем за бортом искусство. Объединяя науку, искусство и философию как три лика мысли [45], мы остаёмся без религии. Соразмеряя компоненты, можно увидеть значительную корреляцию между наукой и философией, искажающую правильность треугольника. В нашем представлении философия появляется на второй ступени трихотомии как субстанциальная компонента в триаде наук: естественные-гуманитарные-философские. При этом различаются словесные-изобразительные-музыкальные искусства и догматические-иконические-мистические религии.
Существуют, конечно, и другие версии. И.Кант, например, выделяет словесные, пластические и игровые виды искусств [46]. В качестве опорных мировых религий часто называют ислам-христианство-буддизм. А о трёх ветвях христианства ещё П.И.Новгородцев писал, что в католицизме преобладает юридический аспект (рацио), в протестантизме – этический (интуицио), в православии – принцип любви во Христе (эмоцио) [47].
Три ипостаси христианского Бога не нарушают целостного единства, поскольку их различение не переходит в разделение. В то же время различение открывает путь к познанию, стимулируя волю к бытию. Как пишет К.С.Льюис, «Бог ввёл различие внутрь себя, чтобы в единении любви превзойти единство самотождественности» [48]. В этом различии – неиссякаемый источник диалога.

10. Трёхмерность – оптимальна.

Неизбежность перехода от бинарных структур к тернарным при стремлении к целостности вполне очевидна. Но, будучи необходимой, является ли системная триада достаточной настолько, чтобы вместе с Т.П.Григорьевой [49] мы могли сказать: «Триединое и есть логика целого»? Ведь существуют и более сложные комплексы: тетрады, пентады и т.д [50]. Конечно, можно сослаться на принцип простоты и бритву Оккама. Можно аргументировать общностью семантической формулы системной триады, которая проявляется во всех основополагающих открытиях науки, в гениальных произведениях искусства, в жизнеспособных религиях мира, в то время как семантика более сложных плеяд весьма локализована и универсальный архетип в них пока не обнаружен. Но, должно быть, существуют и более глубокие основания сфокусировать внимание на тернарных структурах.
Природа, в отличие от бравого рассудка, избегает уходить в дурную бесконечность. Формального умножителя всегда настигает коллапс. В синергетике это называют самоорганизованной критичностью. Коридор эволюции достаточно узок. В истории Вселенной предполагается, что когда-то произошёл фазовый переход от начальной многомерности к трёхмерному пространству, обеспечивший рост разнообразия структурных форм. [51]. В физике ещё в 1917 г. П.Эренфест обнаружил, что трёхмерность обладает определёнными преимуществами, так как при меньшей размерности не могут возникать сложные структуры, а при большей не могут существовать устойчивые атомы и планетные системы. В многомерных моделях физических пространств дополнительные измерения оказываются свёрнутыми.
Геометрический образ системной триады в виде правильного горизонтального треугольника – двумерный. Однако в динамике жизни каждая компонента может меняться самостоятельно по своей оси, так что проявленная триада имеет три измерения. Также и диада: фиксированная – одномерна, действующая – двумерна.
В 50-е годы прошлого столетия интересное исследование провели американские лингвисты, задавшиеся вопросом о числе измерений смыслового пространства [52]. Взяв в качестве возможных осей множество бинарных оппозиций типа хороший-плохой, большой-маленький, быстрый-медленный и т.п., они предложили разным людям размещать на этих шкалах отдельные слова. Пятьдесят осей, сто человек, двадцать слов образовали сто тысяч суждений. Корреляционный анализ показал, что с точностью до двух процентов все оси можно сгруппировать в три независимых (ортогональных) пучка (комплекса), получивших названия: оценка, сила, активность.
Тройка ведущих признаков (управляющих параметров) встречается у многих авторов (см., напр., [15,16]). Однако линейный способ письма и чтения породил примитивную привычку к одномерному расширению списка кандидатов. Так, к трём агрегатным состояниям вещества, существующим при нормальных условиях (твёрдое, жидкое, газообразное), иногда добавляют экзотические состояния, реализуемые при условиях экстремальных (плазма, сверхпроводимость и т.п.). К трём видам власти (законодательная, исполнительная, судебная) на правах четвёртого добавляют средства массовой информации (СМИ), в то время как этот фактор более органично смотрится в триаде рычагов власти: финансы — силовые структуры — СМИ.
Во многих случаях, когда рассматривается более трёх параметров, некоторые из них оказываются близкими по смыслу и комплексируются в соответствующую компоненту системной триады. Так, из четырёх корней достаточного основания А.Шопенгауэра (логический, математический, физический, этический) два первых легко объединяются в рацио. Из четырёх элементов, лежащих в основе психофизической типологии К.Юнга (мышление, интуиция, чувствование, ощущение), два последних очевидно представляют эмоцио. Из четырёх видов причин Аристотеля (формальные, материальные, действующие, конечные) первая и последняя сливаются в интуицио, ибо форма и есть цель [53].
Важность проблемы комплексирования единичных признаков в более сложные была осознана А.А.Любищевым при разработке концепции естественной системы организмов [54]. В ходе комплексирования решается задача ортогонализации осей семантического пространства, формируются синтезирующие структуры, рассматривается проблема реального смысла образуемых комплексов [55]. Показав недостаточность иерархического и комбинативного принципов систематизации, А.А. Любищев ввёл понятие параметрической системы, в которой объекты размещаются по немногим ведущим признакам – параметрам системы, а все другие признаки связаны с ними коррелятивно. К 80-м годам прошлого века понятие ведущих признаков возродилось в синергетике под именем управляющих параметров, а коррелятивная связь – в виде принципа подчинения.
Известный антропный принцип возник при телеологической интерпретации удивительного факта чрезвычайно тонкой согласованности фундаментальных физических констант. Синергетическая версия этого принципа трактует его как весьма узкий эволюционный коридор в сложное будущее. Рыть этот тоннель в семантическом пространстве предстоит человечеству путём не менее тонкого согласования существующих различий между этносами, нациями, конфессиями. Надежда на Свет будет опираться на целостность земной ноосферы. А минимальной структурой, сохраняющей целостность, является системная триада, воплощающая тринитарный архетип.
Литература
  1. Einstein A. Out of my Later Years. N.Y., 1950, 282 p.
  2. Собуцкий М.А. Несколько заметок о бинарном мышлении в гуманитарном знании и в повседневной жизни // Философская и социологическая мысль. 1993, № 9-10, с.30-47.
  3. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М., 1998, 393 с.
  4. Свасьян К.А. Становление европейской науки. Ереван, 1980, 226 с.
  5. Аксёнов Г.П. Вернадский. М., 1994, 544 с.
  6. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. М., 1995, 376 с.
  7. Ласло Э. Пути, ведущие в грядущее тысячелетие. Проблемы и перспективы // ВИЕТ, 1997, № 4, с.82-105; 1998, № 1, с.121-151.
  8. Баранцев Р.Г. Дефиниция асимптотики и системные триады // Асимптотические методы в теории систем. Иркутск, 1980, с.70-81.
  9. Баранцев Р.Г. Тупиковость одномерного воображения // Социальное воображение. СПб, 2000, с.98-101.
  10. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992, 272 с.
  11. Баранцев Р.Г. Системная триада – структурная ячейка синтеза // Системные исследования. Ежегодник 1988. М., 1989, с.193-210.
  12. Баранцев Р.Г. О тринитарной методологии // Между физикой и метафизикой: наука и философия. СПб, 1998, с 51-61.
  13. Баранцев Р.Г. Системная триада дефиниции // Международный форум по информации и документации. М., 1982, т.7, № 1, с.9-13.
  14. Баранцев Р.Г. Нелинейность-когерентность-открытость как системная триада синергетики // Мост, 1999, № 29, с.54-55.
  15. Bibliotheca Trinitariorum. International Bibliography of Trinitarian Literature. Ed. By E.Schadel. Mьnchen e.a., 1984, v.1, 624 p., 1988, v.2, 594 p. Рецензия: БаранцевР.Г., ХовановН.В. Философскиенауки, 1990, №4, с.141-143.
  16. Баранцев Р.Г. Универсальная семантика триадических структур в науке-искусстве-религии // Языки науки – языки искусства. М., 2000, с.61-65.
  17. Сухово-Кобылин А.В. Учение Всемир. М., 1995, 124 с.
  18. Сорокин П.А. Интегральная теория познания социальной реальности // Реальность и субъект. 1998, т.2, № 2-3, с.98-125.
  19. Померанц Г.С. Троица Рублёва и тринитарное мышление // Выход из транса. М., 1995, с.316-337.
  20. Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991, т.1, ч.1, 221с.
  21. Баранцев Р.Г. Принцип неопределённости в асимптотической математике // Методы возмущений в механике. Иркутск, 1984, с.107-113.
  22. Philberth B. Der Dreieine. Anfang und Sein. Die Structur der Schцpfung. Stein am Rhein. 1974, 608 S.
  23. Пирс Ч.С. Логика как семиотика: Теория знаков // Метафизические исследования. Вып.11. Язык. СПб. 1999. С.199-217.
  24. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984, 82 с.
  25. Баранцев Р.Г. От полноты – к целостности // Проблемы цивилизации. СПб. 1992. С.5-11. Целостность против полноты // Русская философия и современный мир. СПб, 1995, с.29-31.
  26. Петров-Водкин К.С. Хлыновск. Пространство Эвклида. Самаркандия. Л.,1970,629 с.
  27. Налимов В.В. Критика исторической эпохи: неизбежность смены культуры в XXI веке // Вопросы философии, 1996, №11, с.65-74.
  28. Налимов В.В. На грани третьего тысячелетия. М.: Лабиринт, 1994, 74 с.
  29. Фейнберг Е.Л. Наука, искусство и религия // Вопросы философии,1997, №7, с.54-62.
  30. Полкинхорн Дж. Вера глазами физика. М.: ББИ, 1998, 228 с.
  31. Чичерин Б.Н. Наука и религия. М.: Республика, 1999, 496 с.
  32. Планк М. Религия и естествознание // Вопросы философии, 1990, №8, с.25-38.
  33. Барбур И. Религия и наука: история и современность. М.: ББИ, 2000, 430с.
  34. Любищев А.А. Наука и религия. СПб: Алетейя, 2000, 358 с.
  35. Митрохин Л.Н. Научное знание и религия на рубеже XXI века // Вестник РАН, 2000, т.70, №1, с.3-13.
  36. Зобов Р.А. Проблема научного и вненаучного знания // Вестник СПбГУ, серия 6, 1999, вып.3, с.4-7.
  37. Кулаков Ю.И. Синтез науки и религии // Вопросы философии, 1999, №2, с.142-153.
  38. Маркова Л.А. Наука и религия: проблемы границы. СПб: Алетейя, 2000, 256 с.
  39. Баранцев Р.Г. К целостности диалога // Культура XXI века: диалог и сотрудничество. Владивосток, 2000, с.26-28.
  40. Баранцев Р.Г. Предисловие к [34].
  41. Кантор К.М. Три духовных потенции // Вопросы философии. 2002, №12, с.50-54.
  42. Соловьёв В.С. Русская идея // Русская идея. М.: Республика. 1992, с.185-204.
  43. Степанов В.М. Союз религии и науки – программа XXI века // Мир в третьем тысячелетии. Диалог мировоззрений. Нижний Новгород. 1999, с.83-88.
  44. Ромашов А.Н. О синтезе человеческих знаний: О Боге, Мире и Человеке. М.: МГУ.1997, 130 с.
  45. Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб: Алетейя. 1998, 288 с.
  46. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М., 1973, 534 с.
  47. Новгородцев П.И. Сочинения. М., 1995, 448 с.
  48. Льюис К.С. Страдание // Этическая мысль. М., 1992, с.375-438.
  49. Григорьева Т.П. Синергетика и Восток // Синергетическая парадигма. М., 2000, с.215-242.
  50. Bennett J.G. The Dramatic Universe. Vol.3. Man and his Nature, Charles Town, 1987, 315 p.
  51. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории. М., 2001, 239с.
  52. Osgood Ch.E., Suci G.J., Tannenbaum P.H. The Measurement of Meaning, Urbana, 1957, 342 p. Кондратов А.М. Звуки и знаки, М., 1978. 208 с.
  53. Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки: Её генезис и обоснование. М., 1988. 256 с.
  54. Любищев А.А. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов. М.:Наука, 1982, 278 с.
  55. Баранцев Р.Г. Развитие идей А.А.Любищева о комплексировании // Теоретические проблемы эволюции и экологии, Тольятти, 1991. С.33-44. Комплексирование управляющих параметров // Логико-алгебраические методы в науке, технике и экономике, Ульяновск, 2000. С.11-13.
Публикация: Наука и богословие: Антропологическая перспектива. М.: ББИ, 2004. С.178-190.
Баранцев Р.Г. Тринитарный архетип единства // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11115, 05.04.2004

[Обсуждение на форуме «Наука»]

В начало документа
© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru