У тех, кто читает мои статьи на РНЛ, нет оснований считать меня позитивистом-технократом, который видит в научно-техническом прогрессе (НТП) ключ ко всем глобальным проблемам падшего рода человеческого. С выступлений на эту тему около 10 лет назад начались мои публикации на РНЛ [1], [2]. Своё православно-историософское отношение к НТП в целом в условиях капитализма я разносторонне представил в [3]. Представил я там и вопиющий утопизм гуманистически высочайшей марксистской версии «рая на земле без Бога».

Результативность НТП в падшем человечестве в высшей степени, трагически двойственная. Таковой она была всегда, но особенно – с началом его злокачественной империалистической милитаризации в 20-м веке от Р. Х. Той са́мой, которую в 1899 году предлагал Европе пресечь в начальной стадии святой Государь Николай Александрович. А уж ныне эта двойственность становится поистине апокалипсической! На краю пропасти глобальных катастроф, которыми уже начинают разрешаться хронически не решаемые глобальные проблемы (экологическая, климатическая, энергетическая, демографическая и др.), – новые витки экономически пагубной милитаризации НТП. Извечная, но категорически неприемлемая в таких глобально критических условиях, межимперская конкуренция за сферы геополитического влияния и сырьевые источники.

По большому духовному счёту, все мы – беспросветные идиоты перед Господом со всеми этими геополитическими игрищами, с их экономическими резонами, с их «увлекательными» социально-философскими и историсофскими апологиями. Как Запад, так и Россия. Наше историческое оправдание только в том, что нам такая геополитика веками навязывается Западом, так что приходится на Бога надеяться, но и самим не плошать. Прямой и всесильной Божией помощи мы, по всей видимости, ещё не заслужили.

В [4] исследован разносторонний, системный кризис современной фундаментальной науки. То есть, такой науки, которая нацелена на получение объективно-истинных знаний о материальной мире. В отличие от науки прикладной, которая нацелена на эффективное использование ранее добытых фундаментальных знаний в технологической практике человечества. Опубликована там и моя статья [1], но с цензурным изъятием всего, что́ мной сказано о методологическом авантюризме экспериментов на Большой адронном коллайдере (БАК). Это, мол, учёным людям и обсуждать неприлично. Между тем, с опасениями на этот счёт стал выступать и С. Хокинг – общепризнанный крупнейший знаток физических проблем на «стыке» теории элементарных частиц и теории рождения и расширения наблюдаемой Вселенной.

Вот лишь некоторые признаки системного кризиса современной фундаментальной науки, помимо её методологического и морального кризиса, которому посвящены мои вышеупомянутые статьи.

«Кульминационное» многообразие частных научных дисциплин внутри основных отраслей науки – физики, химии, биологии, математики, обществоведения. Иначе говоря, высшее развитие той узкой специализации, которая является дорого́й платой науки современного исторического типа за объективную истинность её знаний. Науковеды сейчас насчитывают порядка 16 тысяч частных научных дисциплин. При этом имеют место мощные обратные процессы интеграции наук. Но их законы наукам о науке неведомы. Поэтому по-прежнему нет и не может быть эффективных национальных политик и мировой политики в деле высокоизбирательного стимулирования дальнейшего развития науки. То есть, с адекватным пониманием того, на каких участках современного широчайшего фронта научных исследований ждать прорывных открытий, имеющих стратегические последствия для науки в целом и для технологической практики человечества.

При всём этом современная наука остаётся в первую очередь опытной, экспериментальной и только на этой основе – ограниченно теоретизируемой. Во всех её отраслях за многовековую историю развития научных теорий, начиная с пионерской механики Галилея – Ньютона, выявлено, что и зрелые научные теории без систематического контроля и периодических коррекций достоверными опытными фактами вырождаются в спекулятивные теоретизирования даже в эффектных математических одеяниях. Свидетельство тому – тот же БАК. Без него, с одной стороны, нет возможности выбора между конкурирующими математическими гипотезами относительно субъядерного микромира и его органических связей с космологическим Мегамиром. С другой стороны, проект такого типа стоимостью 10 миллиардов долларов в одиночку «не тянут» даже США.

Следует особо сказать о БАК. Несмотря на то, что достижимый на нём разрыв сверхпрочных связей между кварками в протонах правдоподобно чреват галактической катастрофой, он отнюдь не обеспечивает полного раскрытия тайн субъядерного микромира на пути к Единой теории элементарных частиц и полей. Сами физики-эксперты опасаются, что десятилетиями искомая «новая физика» так глубоко запрятана в субъядерные недра материи, что до неё не добраться и на качественно более мощных ускорителях. Кое-кто даже полагает, что наука здесь вообще может «упереться» в непостижимую тайну Сотворения мира. (См., напр., [5, с. 241–249].) Проекты качественно новых методов ускорения элементарных частиц, позволяющие превратить сверхускорители в радикально более дешёвые «настольные» установки, «зависли» с 60-х годов на равных с «зависанием» проблемы управляемого ядерного синтеза.

Ситуация с БАК крайняя и потому особенно показательная. Фундаментальное естествознание чем дальше от эпохи его отцов, тем больше становится дорогостоящим в части именно своего технического базиса – приборов и аппаратуры для экспериментов. Вплоть до 20-го века фундаментальная наука экономически была отнюдь не «обременительной» для государств. Люди науки делали свои эпохальные открытия типа Фарадеевских на дешёвых установках, «скреплённых сургучом и верёвками», как учёные сами образно и правильно характеризуют экспериментальную науку тех эпох. Поэтому и К. Маркс в своих подготовительных рукописях к «Капиталу» в 60-х гг. 19-го века имел все основания заявить, что капиталисты присваивают научные знания в своих машинных производствах даром – подобно воздуху и воде в паровых машинах.

Но с 20-го века в этом плане всё стало сугубо не так. Изобретения радиосвязи и телевидения ещё опирались на ранее сложившуюся и «экономически необременительную» классическую электродинамику Фарадея – Максвелла. Даже эпопея становления квантовой механики в 1900 – 1927 годах ещё находилась в том же «русле». Но программа создания ядерного оружия и последующей ядерной энергетики уже потребовала фронта опережающих целевых фундаментальных исследований в широком спектре физических, химических и биологических дисциплин. И исследований дорогостоящих. То же относится к созданию основ практической космонавтики. Изобретение транзистора со стандартно воспроизводимыми параметрами теперь по последствиям воспринимается едва ли не величайшим техническим изобретением 20-го века. Но для подготовки этого изобретения века в США до 1948 года было проведено 5-летнее фронтальное опережающее фундаментальное изучение полупроводников усилиями лучших экспериментаторов и теоретиков.

С середины 20 века такое положение дел стало типичным. При прогрессирующем удорожании техники естественнонаучных экспериментов. При её прогрессирующей наукоёмкости. (В том широком гносеологическом смысле, что всякая технология работоспособна лишь постольку, поскольку опирается на объективно-истинные научные знания.) Сама возможность реализации экспериментов стала напрямую зависеть от общего технологического уровня национальных экономик, от состояния десятков отраслей общественного производства. Например, создание современных оптических и иных телескопов космического базирования предполагает наличие, прежде всего, практической космонавтики, а уже только она одна овеществляет в себе знания десятков научных направлений. Плюс высокие технологии микроэлектроники, лазерной техники, материаловедения и многого ещё чего такого прочего.

В таких условиях фундаментальная наука, естественно, склонна концентрироваться в экономически наиболее передовых странах. Разумеется, современное информационное пространство человечества не оставляет в стороне и страны развивающиеся. В частности, прорывные теоретические открытия или открытия в чистой математике не «заказаны» и их гражданам. Но это – «в общем». И с перспективой ликвидации таких возможностей, как станет понятно из дальнейшего. Но в базисно-техническом экспериментальном обеспечении современной и всё более дорогостоящей фундаментальной науки экономически передовые страны пресловутого «золотого миллиарда» чем дальше, тем больше находятся в выигрышном положении. И явно намерены его усугублять. В том числе, за счёт разрушения иных национальных наук вследствие инспирированных социально-экономических и военно-политических катаклизмов в этих странах.

Опыт США, которые в годы Второй мировой войны «купили» свою нынешнюю передовую науку за счёт массовой эмиграции европейских учёных, был принят к исполнению также при разрушении былой советской науки в социально-экономических погромах «перестройки» и экстремистски-либеральных «реформ» после 1991 года. В считанные годы цвет нашей науки был экономически «выдавлен» в Западную Европу и, в основном, в США путём сознательного и злонамеренного опускания «младореформаторами» наших учёных по материальному достатку до уровня неквалифицированных разнорабочих. Голодранская отечественная «профессорня» – одно из постсоветских «русских чудес» на диво не то что странам Запада, но и какому-нибудь Мозамбику! Знаю даже по опыту моего хорошего знакомого, прорывно результативного теоретика информационных технологий, который после «перестроечного» разгрома его перспективного КБ в СССР вынужден был преподавать и в Мозамбике, и в Алжире, прежде чем окончательно «осесть» на седьмом десятке лет в Канаде у своих ранее эмигрировавших детей.

Этот процесс в развитии мировой науки можно расценить как сегрегацию стран, не входящих в узкую группу экономически наиболее развитых. (Сегрега́ция (новолат. segregacio — отделение) — разделение по какому-либо признаку, действия по такому разделению, а также результат такого разделения.) На неё в первую очередь работает сам объективный процесс сугубой неравномерности экономического развития человечества. По типу «деньги – к деньгам». И ему активно подыгрывают «хозяева денег» по терминологии В. Ю. Катасонова. (Они же – «мировая закулиса» И. А. Ильина.) То, что́ либералы-экстремисты под их диктовку сотворили с бывшей советской наукой в 90-х годах, яркое опытное тому свидетельство. И после 2000 года отчасти продолжают творить, хотя уже в роли геополитически продажной пятой колонны внутренних врагов Отечества.

Это, если угодно, был пилотный проект, уготованный для всего мира за пределами узкой группы экономически наиболее развитых стран. В истории 20-го века был только один исторический прецедент аналогичного саморазгрома национальной науки правящей верхушкой – в гитлеровской Германии. В результате ранее великая немецкая наука с её эпохальными достижениями (до выработки основ квантовой механики включительно) по сей день не возродилась в былом качестве одной из ведущих в мировой науке. То, что Россия в роли экономически передовой державы была и остаётся крайне нежелательной нашим «западным партнёрам», вряд ли требует пространных доказательств. Сокрушительность урона отечественной науке от либералов-экстремистов у власти в 90-х годах такова, что она уже вряд ли возродится в былом советском качестве и количестве её деятелей, остающихся на Родине. Если ей и суждено возродиться, то только работая по-суворовски: не числом, а умением.

Но без возрождённой фундаментальной науки России в роли великой Державы точно не бывать. Прочь все иллюзии на сей счёт! Даже в части обороноспособности, не говоря о выходе на уровень страны с достойным и социально справедливым уровнем жизни основной массы граждан. В полном соответствии с гениальным предвидением К. Маркса, наука стала непосредственной и главной производительной силой общества. Её уровень причинно обусловливает технологический уровень экономики, а тот – систему производственно-экономических отношений, а та – государственно-правовую «надстройку» и всё остальное в обществе. Многим из православных аналитиков может сильно не понравиться этот мой упор на марксистскую теорию общественно-экономических формаций. Но это в начале 21-го века – просто констатация фактического положения дел в той части человечества, которое справедливо именуется техногенной цивилизацией. В этом плане классический марксизм оказался по-научному прав и прогностичен. А поскольку мы в России, по всей видимости, ещё не заслужили прямой и всесильной Божией помощи в нашем Державном возрождении, надо исходить из этих объективных реалий современного общества – сбывшихся предвидений Маркса.

Коллективное исследование российских философов [4] разносторонне представляет, как теперь говорят, тренд развития фундаментальной науки в экономически наиболее передовых странах. В неуклонно (а в отдельных областях – головокружительно) возрастающих экономических затратах на неё капитализм с его критерием прибыльности и сверхприбыльности всего и вся постепенно склоняется к тому, чтобы с фундаментальных исследований переносить основной акцент на прикладные, которые сулят прибыли в близкой перспективе. Тем более, что и самые авторитетные деятели наиболее затратных фундаментальных исследований (в той же субъядерной микрофизике) толком не могут объяснить общественную необходимость в таких исследованиях. Чаще всего наивно апеллируют к новоявленной «добродетели» людей науки – «трижды святой» человеческой любознательности. Вот она – дань повальной апостасии современного общества: сами учёные не могут толком объяснить сильным мира сего, «а для чего всё это надо»! Сегрегация в международном разделении труда в мировой науке – дело для капитализма не новое. Обычное и экономически закономерное стремление капитализма империалистической эпохи к монополизации. (Всесторонне исследованное, прежде всего, В. И. Лениным, коего большинство православных аналитиков третирует как «не к ночи будь помянутого»!) Но деградации фундаментальной науки Запада таким вот образом невольно подыгрывают и сами её деятели со своим новоявленным пафосом «трижды святой» любознательности взамен былого пафоса Богопознания через познание Его творений в природе. Или, на худой конец, пафоса чреватости будущих открытий фундаментальной науки новыми супертехнологиями.

Но этот путь неизбежной капиталистической деградации фундаментальной науки долгий и поэтапный. Это, образно говоря, – перспектива неизбежной гибели науки от смертельного недуга капиталистического общества. А вот то, что́ современный госмонополистический капитализм творит в сфере народного образования, – это уже сущее покушение на самоубийство!

Крайне ослабленная в 90-х годах Россия и здесь оказывается в роли полигона для пилотного проекта [6]. Сегрегация нашей национальной науки – из области колониальной политики «западных партнёров», которая после 60-х годов 20-го века только сменила свою топорную, военно-политическую форму на изощрённые формы экономического неоколониализма. Госмонополистический капитализм здесь остался самим собой. Что касается постсоветских «реформ» народного образования в стране, то здесь уже имеет место тоже типично капиталистическая сегрегация российского общества по классовому признаку, по признаку сугубого расслоения общества в плане материального достатка, уровня жизни. В ключе всё того же социал-дарвинизма, на что́ постоянно обращается внимание авторами [6]. Но, в отличие от «прибирания к рукам» НТП наиболее развитыми странами, эта внутренняя политика в сфере народного образования внедряется и в них самих. И это – верх буржуазного скудоумия по отношению к перспективам их собственных научно-технологических базисов.

Теперь широко известны высказывания Г. О. Грефа о том, что «слишком образованными» гражданами правящим элитам невозможно манипулировать и управлять. И я не собираюсь с этим спорить. Греф просто широковещательно «проболтался» о том, что́ веками было на уме у сильных мира сего, которые так или иначе препятствовали массовой образованности своих подданных. (Применительно к специфической социальной группе то же в своё время по-солдафонски прямолинейно высказал К. фон Клаузевиц: если бы мои солдаты стали думать, то я бы остался без армии.) Греф озвучил сущую правду. Уж нам-то в России особенно известно, что́ такое наша отечественная интеллигенция как, в основной своей массе, главная идеологическая пятая колонна подготовки наших социальных катастроф 20-го века. «Образова́нщина» по слову А. И. Солженицына, который и сам оказался не лучше. Так что, не следует особо ностальгировать по советской системе образования, «по факту» подготовившей образованные послевоенные поколения могильщиков Советского Союза. А наше классическое дореволюционное образование 19-го века «по факту» подготовило поколения могильщиков Российской Империи. И тогда, и тогда знания преподавали качественно, а вот воспитывали новые поколения как граждан Отечества – «увы». Доказано самим историческим фактом революционных и контрреволюционных обвалов Державы в течение одного 20-го столетия. И я полагаю, что Греф озвучил одну из кардинальнейших и вечных открытых проблем общества.

Нам-то, православным, яснее ясного, на каки́х духовных и моральных устоях надо формировать поколения истинных патриотов России, а не внутренних врагов государственных устоев общества с их извечным «Родину люблю, но государство ненавижу». Но с этим было крайне неблагополучно и в православной Российской Империи 19-го века. А уж теперь-то о чём говорить?! Даже в нашем православном отечественном «малом стаде» полно утопических иллюзий относительно воцерковления основной массы граждан, возрождения православной монархии, а реалистичная паллиативная идеология христианского социализма сплошь и рядом третируется. Достаточно обратиться к комментаторской активности по поводу моей публикации [7] и публикаций других авторов о христианском социализме. Так что, лично я ничего не могу сказать на эту тему сверх того, что́ сказал ранее. Речь здесь только об эффективном обучении знаниям новых поколений. И в первую очередь – научно-технической интеллигенции.

В нынешнем постиндустриальном обществе формируется самая настоящая кастовость. С перспективной обнищания среднего класса. С закрытием всех «социальных лифтов» для его новых поколений из социальных низов. И на России это стараются отработать в первую очередь, поскольку она для «мировой закулисы» даже с одним своим географическим положением – главное препятствие на пути неоколониального порабощения Китая, Индии и других пробуждающихся гигантов в современной геополитике. Преобразования самих США и стран «золотого миллиарда» в таком ключе также предусмотрено. Взят курс на откровенное воплощение в жизнь самых мрачных антиутопий Г. Уэлса («Машина времени»), Дж. Оруэлла («1984»), Р. Брэдбери («451 градус по Фаренгейту»).

Историческая прозорливость этих евро-американских писателей поразительна! Их антиутопии – антиподы в высшей степени гуманистической утопии мирового коммунистического общежития людей. Коммунисты в реализации своего «красного проекта» за теоретически измышлёного нового человека боролись, а на реального падшего и грешного человека напоролись. По слову С. Н. Булгакова «красный проект» сгубило младенческое неведение его авторами и идеологами метафизического зла в реальном человеке и в реальном обществе. (А каков реальный новый человек, так об этом всё вероучение Нового Завета, начисто лишённое какого-либо социального утопизма.) Теперь безбожный глобализм по-коммунистически выбракован самим объективным общественным развитием в 20-м столетии от Р. Х. Все «если бы да кабы» по поводу «красного проекта», по слову Г. П. Федотова, есть хилые человеческие пересуды по поводу свершившегося Божиего суда. С Богом бороться можно, но победить нельзя, как говорится у нас в народе. И в этом православные справедливо видят духовную первопричину неизбежного краха «красного проекта».

Глобализации американского розлива теперь господствует. Но это не повод считать его исторически перспективным. Ведь антиутопии – это тоже утопии. Разница лишь в том, что такой глобализм, в противоположность коммунизму, человека откровенно оскотинивает в духе социал-дарвинизма в широком смысле «биологизаторских» теоретических представлений о человеке и обществе. Тот же фрейдизм, для коего вся человеческая личность определяется тем, что́ «ниже пояса», суть вариация всё той же темы. Но реальный человек и этой крайности не соответствует, хотя эгоизм, похотливость, склонность к социальной деструктивности и всё такое прочее греховное остаются при нём. И это вселяет осторожный исторический оптимизм относительно того, что и эта крайность глобалистского и откровенно антихристова тоталитаризма не будет воплощена в жизнь в ближайшие десятилетия. А возможно, и века, хотя эсхатологической развязки Мировой истории всё равно не избежать.

Естественно, что фундаментальная наука обществу по типу западных антиутопий не нужна. В эпоху своего зарождения на волне протестантской Реформации евро-американский капитализм вызвал к жизни науку современного исторического типа. А теперь способен убить её именно через уродские «реформы» народного образования. И Россия после введения в средней школе ЕГЭ-дрессировок вместо обучения на собственном опыте в этом убеждается. Выпускники средних школ теперь и всего 10 лет назад в основной своей массе отличаются разительно. Уже в первые же годы пополнения такими выпускниками студентов журналистского факультета МГУ его педагоги заявили, что к ним пришли за знаниями инопланетяне. На первом курсе университетских физико-математических факультетов первокурсники повально «заваливали» физику и математику. Повальная безграмотность студентов – притча во языцех. Их повальная неспособность увязать по смыслу десяток суждений – тоже. Вот так окончательно и убивается наша наука – интеллектуальной ЕГЭ-стерилизацией новейшего поколения её потенциальных кадров. Порочный круг при этом близок к замыканию, когда педагоги-недоучки придут на смену поколению опытных педагогов «старой закалки».

И на этом общем фоне не очень-то радуют победы наших старшеклассников на международных олимпиадах по естественным наукам, техническому творчеству. Прежде всего, они обычно из элитных школ, обучение в которых не по карману большинству родителей. (Вот она – кастовость в действии: элитное образование для «богатеньких», а для основного «быдла» – дрессировки по выработке немногих навыков, но не знаний.) И большой вопрос – работают ли такие элитные школы над воспитанием своих учеников. Готовят ли они космополитичных «сугубых технарей», для коих родина там, где им будут хорошо платить, или патриотов своей страны.

Подрыв устоев науки современного исторического типа со стороны разрушения народного образования однозначно пагубен как для фундаментальной науки, так и для прикладной. Постольку, поскольку такая наука суть индустрия производства знаний. В мировой науке из 7 миллиардов современного рода человеческого трудится около 7 миллионов. А иной она и не может быть при её современном дисциплинарном многообразии (порядка 16 тысяч частных научных дисциплин). При её современных процессах интеграции наук, повязанных в единое целое сотнями междисциплинарных и межотраслевых связей.

Как следствие этого, новые открытия в такой науке зачастую делаются на «стыках» разных областей и отраслей. В эвристическом ключе творческого переноса идей из одной отрасли в другую. И прикладные исследования здесь нередко сливаются воедино с фундаментальными. Собственно, такое бывало и в прошлые эпохи. Так, классическая термодинамика как «первая дама» современной фундаментальной физики в первой половине 19-го столетия формировалась как прикладная теория экономической оптимизации паровых машин первого поколения. А в 60-х годах века 20-го теория голографии как первоначально сугубо прикладная часть физической оптики революционизировала фундаментальную физиологию мозга и органов зрения. И обратно: туннельные сверхпроводящие контакты Джайвера – Джозефсона, которые первоначально были разработаны для прямой опытной проверки новейшей в начале 60-х годов 20-го века фундаментальной микротеории сверхпроводимости, в кратчайшие сроки нашли широкое применение в криоэлектронике, в технике космической связи, в метрологии. Поэтому деятель современной науки по необходимости должен быть человеком с широчайшим научным и научно-мировоззренческим кругозором. А его-то и губит на корню система обучения узкому кругу «компетенций» вместо обучения не только знаниям, но и широкому научному кругозору. Эта система «прёт с открытым забралом» против объективной логики развития науки. А «переть» против объективных реалий что в природе, что в обществе – дело сугубо неблагодарное.

Далее, так как наука объективно является таким грандиозным общественным предприятием, рекрутироваться её кадры должны изо всех социальных слоёв. Ведь объективно талантливые потенциальные кадры науки распределены по всем социальным слоям. Более того, у талантливых выходцев из социальных низов гораздо больше юношеских стимулов достигнуть в науке высоких результатов и повысить свой социальный статус, нежели у тех «богатеньких», которые его и так имеют. Исторические примеры Ломоносова или Эйнштейна можно дополнить множеством аналогичных. Стало быть, злокозненные «реформы» среднего и высшего образования – это путь наиболее быстрого, в считанные годы обрывания процесса воспроизводства научных кадров. Гитлер с Геббельсом тоже понимали в этом толк, готовя соответствующую систему образования для покоренных народов. Кто-то из них изрёк, что для того, чтобы погубить народ, достаточно одного неудавшегося поколения. Насчёт народа слишком сильно сказано, поскольку у народов есть свой глубинный и таинственный духовно-культурный код, который так просто не сломать. А вот для убиения национальной науки эта формула «в самый раз». Для себя творцы подобных проектов хорошо знают, что работают по «лекалам» этих гениев зла. Но не «болтают лишнего» на публику, как «проболтался» Г. О. Греф.

Ещё раз подчеркну своё категорически отрицательное отношение к «красному проекту» с его утопией коммунистического рая на земле без Бога. По большому историософскому счёту, безбожный коммунизм – из области всё той же духовной буржуазности, что и «буржуазная идеология», которой себя по всем статьям противопоставляла идеология большевизма. Всё это замечательно описано в работах Н. А. Бердяева, начиная со статьи «О духовной буржуазности» от 1926 года. Да и в социально-экономическом плане социализм и капитализм – отнюдь не антиподы, а формы всё того же капитализма. Летом 1917 года между двумя революциями В. И. Ленин в статье «О грозящей катастрофе и как с ней бороться» дал классическое определение того, что такое социализм в этом плане: государственно-капиталистическая монополия, но обращённая на пользу всего народа и потому перестающая быть монополией. То есть, была провозглашена программа тотальной государственной монополии в области экономики с социальной ориентацией такой экономики. Что́ на практике с некоторыми тактическими отступлениями типа НЭПа и осуществлялось. Со своими эпохальными успехами СССР и со своими пороками. И не будь большевизм надрывно богоборческим, не завершился бы «красный проект» так бесславно. А так партократия ещё при жизни И. В. Сталина и наперекор ему заявила свои права на командование экономикой, а в «перестроечном» поколении – на статус классической буржуазии, которой уже стал безразличным геополитический статус страны. Национальная буржуазия она и в разграбленной сырьевой колонии жирующая национальная буржуазия!

При многообразии форм капитализма Россия в своём нынешнем постсоветском капиталистическом статусе отнюдь не обречена фатально на убиение науки через убиение своего народного образования. Надо надеяться и молить Господа о том, чтобы Он помог ей, наконец-то, избавиться от остатков своего постсоветского неоколониального статуса, при котором пятоколонным внутренним врагам Отечества вольно использовать его в качестве полигона для отработки этого процесса. И здесь время не ждёт. Пагубные для страны последствия развиваются не по годам, а по месяцам. Первоочередной задачей представляется спасение национальной науки на этом участке, ибо с этого участка она может быть уничтожена особенно быстро. А уж потом можно будет обсуждать другие проблемы организации и возрождения отечественной науки. И, разумеется, не для того, чтобы НТП решил все проблемы российского общества в ключе «научно-технологического детерминизма» марксистской теории общественно-экономических формаций.

Информационные источники

1. Сергей  Абачиев. Наука и жизнь // РНЛ, 30.06.2008.

2. Сергей  Абачиев. Всем ли по душе купание в грозу? (Большой адронный коллайдер может вызвать глобальную катастрофу.) // РНЛ, 14.07.2008.

3. Сергей  Абачиев. «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом». (Эссе на основе несостоявшегося интервью.) // РНЛ, 14.08.2015.

4. Будущее фундаментальной науки. (Концептуальные, философские и социальные аспекты проблемы.) – М.: URSS, 2011.

5. Грин Б. Элегантная Вселенная. (Суперструны, новые размерности и поиски окончательной теории.) – М.: URSS, 2004.

6. Константин Сёмин. «Последний звонок». 3-я серия. Как после «этого» не впасть в отчаяние... Видео. (Обсуждаем Стратегию развития воспитания в Российской Федерации) // РНЛ, 11.12.2017.

7. Сергей Абачиев. Есть такая идеология! Пора и партию строить. (О христианском социализме.) // РНЛ, 23.04.2015.