Мир через системный кризис совершает фазовый переход в постиндустриальную эпоху. Сменятся все существенные основы бытия социума и их онтология (глубинная суть). Это же верно и для экономики, в т.ч. банковской деятельности. Финансовое, во многом банковское, обращение часто сравнивают с кровообращением в организме человека. Поэтому важно понять, а каким теперь должен быть банковский бизнес? В чем состоит фазовый переход в самом банкинге?

Если кратко, то он состоит в ответе на угрозы банковскому бизнесу и в общем подчинении глобальным вызовам (мейнстримам) перехода в новую эпоху. В результате должна смениться онтология (сама направленность) банковской деятельности.

Можно выделить три угрозы:

1. угроза исчезновения традиционной банковской системы¹ из-за возникшей конкуренции со стороны финтеха и ритейла по всему функционалу банков (эмиссия, кредитование, депозиты, брокерство, консалтинг). Криптовалюты, blockchain, краудфандинг, пиринговые сети и т.д. приводят к децентрализации и коммодитизации финансовой системы и росту самофинансирования;
2. информационные угрозы – риски потери контроля над растущими объемами и сложностью информации из-за схлопывания алгоритмов их обработки в самообучающиеся «черные ящики»; необходимость достраивать свои клиентские Big Data до охвата всего рынка и экономики в виду связности процессов и невозможность этого сделать, т.к. придется вторгаться в чужие сферы деятельности, интересы и коммерческую тайну;
3. угрозы растущего темпа и масштабов перемен и необходимость перехода в этих условиях от догоняющего типа развития к опережающему.

Вызовы же состоят в смене моделей создания стоимости, развития, капитализации и управления рисками. В купе с децентрализацией финансов (они все более и более становятся частными) это кардинально изменит экономическую среду, правила игры и переопределит содержание банкинга тоже.

Во всех смыслах банкинг сегодня «торгашеский» - выстроен вокруг продажи денег (все остальное вторично) в обмен на залог, собственность. И это рубеж, далее которого банк не идет – границей его проникновения в реальный сектор, где и создается стоимость и богатство, является залог. Реальный сектор свернут для банка именно в залог, т.е. в то, что при невозврате кредита будет потом разрушено – выведено из оборота и продано как компенсация. Временно свободные деньги населения (депозиты) тем самым могут стать средством разрушения действующего бизнеса, секторов экономики. Это оборотная сторона традиционного кредитования и модели банковского бизнеса – риск-менеджмента через залог и цену кредита. Восстановление крови организма предполагается за счет разрушения отдельного органа.

Этому есть несколько фундаментальных причин-объяснений, которые не лежат на поверхности и табуированы для обсуждения. Их две, и они давно известны. Первая: банки исторически начинались с функции «доверия» - выдачи векселей на размещенную для временного хранения сумму. Но начали приторговывать чужими деньгами – выдавать кредиты сверх 100% обеспечения. Сейчас это называется «норма резервирования», позволяющая банкам не иметь полного покрытия (узаконенное воровство). Именно поэтому, когда вкладчики разом начинают изымать свои средства, банки разоряются. Вторая: банковский процент, ростовщичество, которое запрещено в Коране, Библии и даже Торе (по отношению к своим). Это создает не просто экономическую нагрузку на реальный сектор (и рост всеобщей задолженности, в т.ч. населения), но всегда ее кратное увеличение в случае штрафных санкций за просрочку или отказ от досрочного возврата кредита по требованию банков. Ситуация сегодня усугублена еще тем, что банки пошли дальше – в спекуляции на рынках ценных бумаг и валюты, а доходность финансового сектора превышает доходность реального сектора.

Одним словом, онтология банковского бизнеса в корне порочна и табуирована к обсуждению.

Но всего этого можно было бы не замечать и далее с учетом роста альтернативных, небанковских финансовых систем – банки сами скоро отомрут. К тому же в «экономике знаний» главный актив - знания и компетенции – летучи и не могут быть залогом, а переход на 3D коммандитные (биржевые) фабрики выводит активы из-под коммерческих рисков. Если бы ни одно «но» - небанковские системы пока не готовы предложить завершенную альтернативу залогам как способу снятия рисков (потери спроса и/или эффективности, ошибки с инновациями и, как следствие, невозврата кредитов).

Решение найдено, но не завершено в реализации. Кто сможет завершить, тот и будет выполнять новую роль банков. Часть пазлов есть, часть нет, но названы, и нужен механизм их сборки. Банки, чтобы уцелеть, вполне могут побороться за вакантное место оператора сборки. Но для этого нужно сменить свою порочную онтологию – пойти на встречу Новой Экономике и войти вовнутрь реального сектора его соучастником, а не залоговым кредитором. Нужно стать участником новых моделей стоимости, финансировать не систему разделения, а систему соединения труда, и по-новому минимизировать риски рынков и экономики в целом. Их источник – всегда экономика, модель создания стоимости и развития. Банки лишь ее усугубляют. Поэтому, если будет создан механизм, приближающий к бескризисности вне залоговой схемы, то это и будет движение в правильном направлении. И для этого даже не надо возрождать исламский банкинг.

Так, пазлами Новой Экономики являются: (а) коллаборативная модель создания стоимости на принципах фондирования обязательств своего участия в общем проекте/товаре/услуге/программе без отношений купли-продажи и налогообложения внутри цепочки стоимости («бесплатная и со-резонансная стоимость»)²; (б) интернет-системы частной эмиссии денег и самофинансирования; (в) коммуникационные технологии доверия blockchain и смарт-контракты; (г) тотальная цифровизация, моделирование и прогнозирование для макро и микро уровней; (д) технологии «упреждающего управления»³ и модель Дж.Нэша (нобелевская премия, 1994г.) тотальной оптимизации по рынку; (е) пиринговые и волонтерские сети проектного и производственного конфигурирования сил на принципах ad hoc; и т.д. Важно: дисперсионная природа Новой Экономики требует двойного уровня сборки (системы соединения труда) – внутри сквозных цепочек стоимости («бесплатных переделов») и в целом на рынке (через межотраслевые балансы на основе моделирования на основе Big Data, когда на вход в балансы подаются «бесплатные переделы» и биржевое распределение производства по 3D фабрикам самими потребителями). Возникает потребность в гибридности – когда центр синхронизации (управляющая компания) внутри цепочек стоимости становится еще и центром локальной или тотальной (как в проекте «Нооскоп», Россия) оптимизации, нарезая структуру экономики на «сетку ризомы» («грибницы»)⁴ - в довесок в отраслевой или региональной нарезке, и когда кредит (свободные деньги) трансформируется во вклад в общий конечный результат/продукт.

Синхронизация возможна только на основе доверия. С чего, собственно, банк и начинался. Синхронизируя всю цепочку стоимости на основе своих Big Data, банки способны стать вновь востребованными, той самой управляющей компанией. Но, к сожалению, они сегодня заняты другим – операционным выживанием (цифровизацией традиционных, но уплывающих от них функций) в борьбе с финтехом и ритейлом, да еще в догоняющем, тупиковом режиме. Тогда как им требуется не операционная отладка, а смена своей онтологии – самой предметности. Нужно уже не кредитовать стоимость, а соучаствовать в ее создании. Получая процентные доходы от общего результата и комиссию за модерирование новых моделей стоимости и рынка.

Тогда изменение формулы банкинга следующее. Сегодня она «клиент – деньги/потребности – риски/залог». Завтра «(клиент/аватар - искусственный интеллект - коллективный разум - коммуникационные платформы) – скорость/удобство – риски/вклад - модерирование». Как производство и стоимость становятся коммандитными, так и кредит трансформируется из его продажи в участие вкладом в коммандите.

Могу добавить, что с рядом российских банков переход к новому банкингу уже обсуждается. Они должны вступить в Альянс с ключевыми компаниями реального сектора (Ростех и др.) и финтеха (не могу называть), которые максимально накрывают площадь России.

¹ А.Шаров (вице-президент Сбербанка). Цепи свободы. Новая финансовая революция приведет к краху мировой банковской системы - http://worldcrisis.ru/crisis/2303036

² И.Козырев. Возможна ли гибридная экономика в ОПК? Фондово-ресурсная модель хозяйствования как новая модель исполнения оборонного заказа – г. «Независимое военное обозрение», http://nvo.ng.ru/armament/2017-04-14/6_944_opk.html

³ Концепция «упреждающего управления» разработана в США как инструмент управления макроэкономическими и глобальными изменениями для постиндустриального общества на основе процедур моделирования и прогнозирования с использованием Big Data, искусственного интеллекта. Взята за основу (с дополнениями) при разработке российского проекта «Нооскоп». Проект «Нооскоп» - российская версия проекта GDELT, США (при поддержке DARPA, Джорджтаунского университета, американского разведывательного сообщества IARPA и «фабрики мысли» Google) по глобальной оцифровке мировой истории («социокультурономики»), начиная с 20 века, в целях управления глобальными процессами. В России призван создать единую сеть «интернета вещей» – поставщиков транзакционной информации с рынка всякого рода (логистика, торговля, образование, банкинг и т.д.) для формирования единой Big Data России и решения на этой основе комплексных задач «упреждающего управления», «коллективного разума». Авторы концепции проекта «Нооскоп» - А.Войно (глава Администрации Президента РФ), А. Кобяков, В.Сараев. На сегодня проект имеет 50 патентов и находится в стадии технической реализации (компания «Гловерс», Москва).

⁴ И.Козырев, Е.Полякова. Гибридная экономика региона. Взгляд из Красноярска – г.Бизнес-Park, №10, 2017г. или http://xn--80ajgdbibwixo8c.xn--p1ai/