5 сентября 2016 года в ответ на наш комментарий к статье «Осторожно, грабли» академика РАН Алексея Арбатова в журнале «Огонёк» появилась его ответная статья — «Хочу внести ясность».

Академик Арбатов захотел внести ясность. Но по содержательной стороне у него этого сделать как раз и не получилось. В частности, господин Арбатов написал: «Я мог бы дать подробный ответ по всем пунктам критики…», но далее он не стал этого делать, отослав читателей ко всем своим «статьям, интервью и книгам», хотя в рассмотренной нами публикации Арбатова речь шла об оценке им конкретного текущего политического момента. Дополнительный аргумент уклонения академика от дискуссии — Арбатов пишет: «Я привык к научной дискуссии, причем с теми, кто меня уважает, и кого уважаю я сам». Но целью любой научной дискуссии является определение истины, а не выяснение отношений на тему «ты меня уважаешь». Между тем, опять повторимся: в рассматриваемой публикации Арбатова речь шла вовсе не о «науке», а об идеологии и прикладной под текущий момент политике.

В своем «Ответе» Арбатов пишет, что его позиция «неизменна последние 30 лет», сделав при этом характерную оговорку — «когда стало возможно открыто писать и говорить на политические и военные темы». Очевидно, что до этого периода Арбатов все-таки «колебался» и «колебался вместе с генеральной линией», держа при этом, выражаясь фигурально, фигу в кармане. Это было бы и понятно, если бы в другом его кармане не лежал членский билет. Числился он в то время в КПСС. Теперь — в партии «Яблоко». Таков современный московский потомственный истэблишмент: радоваться размену СССР на РФ, а КПСС («Орден меченосцев») на ммм… невкусное «Яблоко».

Но, тем не менее, из «Ответа» Арбатова, на самом деле, все-таки выясняется, что после того, как руководство КПСС в 1986 году избрало новую «генеральную линию», Арбатов стал держаться ее и придерживается этой «линии» вплоть до сегодняшнего дня. Завидное постоянство. Здесь академик весьма кстати в своем «Ответе» разъяснил, что к Горбачеву, Шеварднадзе, Яковлеву и Ельцину он относится «с глубоким уважением». Впрочем, в отношении последнего — «с уважением, но с очень большими оговорками». А это как?

И вот здесь мы спросим: как Арбатов, числящий себя «ученым» политологом, может с «уважением» относиться к полным и окончательным политическим банкротам — конкретно к Горбачеву и Шеварднадзе — государственным руководителям, лишенным верховной власти в результате банальных государственных переворотов? Ведь государственных деятелей следует оценивать по результатам их трудов на государственном поприще, не так ли? Нужно ли перечитывать «Государя» Макиавелли? Высокая оценка Арбатовым разрушителей России — это характерный штрих к личности самого академика, а не этих личностей.

Конкретно Арбатов дает высокую оценку вышеназванным руководителям за их «огромный вклад в безопасность СССР и России» посредством их «великих исторических договоров» по контролю за вооружениями. Это серьезно? Чего стоят все эти «великие исторические документы», если была разрушена сама государственность, а система безопасности сейчас сыплется, и на территории исторической России (не на ее периферии) уже третий год идет кровавая война?

По части концептуальности Арбатов считает Россию «великой державой европейской цивилизации и неотъемлемой частью ее культуры». Принадлежность России к европейской цивилизации, по Арбатову, определяется через культуру, и не зависит ни от экономического уклада, ни от политического строя. Очевидно, академик полагает, что и Московское царство, и СССР — все это было частью европейской цивилизации и «неотъемлемой частью ее культуры». Он это серьезно?

Как выясняется, здесь у академика не все в порядке с формальной логикой. В своей статье «Осторожно, грабли» Арбатов сетует: «Россия в 2012 году на политическом уровне отказалась от европейского пути развития». И где же здесь тогда проблема, если Россия при любом раскладе и повороте и при любой «дороге» — это все равно «великая держава европейской цивилизации» и «неотъемлемая часть ее культуры»?

Формально по Арбатову получается, что Россия при любом условии, базово принадлежа к европейской цивилизации, в силу различных обстоятельств может либо идти «по европейскому пути развития», либо — «по проторенной дороге „особого исторического“ пути». Но, если Россия большую часть своей истории шла именно по «особому историческому пути», то почему тогда ее следует относить к европейской цивилизации?

В конечном счете, по Арбатову, «европейская цивилизация» выглядит как взвод солдат, в котором все идут в ногу, одна лишь Россия большую часть пути идет не в ногу и даже не в ту сторону. А если не в ту сторону, то тогда при чем здесь «общий строй»? Ну, не за балет же Большого театра следует относить Россию к европейской цивилизации. Арбатов хоть знает, что с точки зрения многих современных немцев и австрийцев Европа заканчивается сразу же за восточной заставой Вены?

Арбатов пишет совершенно смешное, пытаясь доказать от противного: «нет никакой „евразийской“ литературы, музыки, живописи, моральных ценностей и государственного устройства». Разумеется — нет. Но от этого и без наклеенного евразийского ярлыка — русская классическая литература, музыка, живопись, моральные ценности, а тем более государственное устройство, не идентичны европейским. И это факт. По форме внешне похоже, а содержательно — нет. Отличие фундаментально.

Арбатов в своем «Ответе» поет осанну пресловутым европейским ценностям, некоторым из которых по историческим меркам без году неделя. И вот здесь достаточно прочитать «великое пятикнижие» Федора Михайловича Достоевского, чтобы понять неевропейский культурный код России. По форме похоже, а содержательно — нет. Писатель-пророк (а таковых нет и не будет у европейцев) дал такую фундаментальную критику, по всем институтам и сущностям прошел камня на камне не оставив от этих самых европейских ценностей, что единственная остающаяся возможность его опровержения для европейских оппонентов — это обвинение в антисемитизме и национализме. Заметим здесь, что национализм — это чисто европейское изобретение.

В отношении морали можно, например, и нужно вспомнить такую важную сущность, но и частность, как протестантскую этику. Есть она у русских, или нет? Бессмысленный риторический вопрос. В конечном итоге — главное цивилизационное отличие, которое не позволяет относить Россию к европейской цивилизации — это остающийся традиционный характер ее общества. В этом фундаментальном свойстве Россия сближается с Азией, хотя правильней было бы говорить о незападном типе общества.

Другое главное в отношении цивилизационной идентичности России отличие — это признание самими европейцами неевропейского характера России. Европейцы считают Россию — не Европой, и это глубоко укоренившаяся ментальная сущность европейской цивилизационной идентичности, выражаемой, как на коллективном, так и индивидуальном уровне. Для европейцев Россия — это «другая Турция».

Русские чужды цивилизационно европейцам, пусть они и оденутся в европейские наряды, заведут у себя «бизнесы» и «парламенты», станут похожи в масс-культуре и между собой даже разговаривать в некоторые периоды исключительно будут по-французски.

Аналогичным образом Мустафа Кемаль Ататюрк в 1920-е годы запретил туркам носить фески, указал носить вместо них котелки, переодел турок поначалу в дурно сшитые пиджаки и брюки и даже ввел с заменой традиционного письма латиницу (!). Но от этой всей поверхностной мишуры и внешней европеизации Турция отнюдь не стала частью европейской цивилизации, а сами турки — европейцами. Президент Эрдоган сейчас опять подтвердил эту понятную европейцам истину. До Ататюрка за два века подобную внешнюю европеизацию с Россией проделал и царь Петр, за что страна, заметим, поплатилась революцией 1917 года. Европеизация была размазана тонким поверхностным слоем по императорской России. Характерная для России с ХVII века догоняющая модернизация может быть еще одним доказательством в пользу того, что Россия не принадлежит к европейской цивилизации или принадлежит, но лишь в какой-то определенной степени.

Намеренно или по невежеству академик Арбатов совершенно ложно рисует западную демократическую систему по формуле: «Государство служит народу, контролируется им посредством демократических институтов и норм с периодической сменой власти через выборы». Государство, заметим мы, на Западе служит не народу (правильней было бы — демосу), а финансовым и промышленным группам, которые приобрели транснациональный характер. А сам контроль на практике осуществляют «большие деньги», для которых процедура выборов и риторика «свободных» СМИ служат лишь ширмой. Ну, и потом, как быть, например, с демократией на уровне Европейского союза в столь любимой Европе, если шесть из имеющихся семи институтов не имеют связи с гражданским обществом? А оставшийся один — Европейский парламент, пусть и избирается всеобщим голосованием, но не имеет права законодательной инициативы.

И потом, как выясняется из «Ответа», Арбатов не понимает сущности демократии. В теории государство в демократическом обществе служит не «народу» (как утверждает Арбатов), а гражданскому обществу — демосу. Не надо подменять сущностные категории. Понятия «демос» и «народ» не тождественны, особенно если мы говорим о России. И главная проблема тупиковых попыток «европеизации» России с ее традиционным обществом, в том, что «народ», существующий в дихотомии с «начальством», никак не может стать «демосом» — «гражданским обществом». Вместо демоса в РФ «строится» квазигражданское общество. Например, прошло 30 лет с экспериментаторством по демократизации России, но до сих пор в ней так и не появилась реально работающая многопартийная система. Вместо нее — карикатура. Что здесь поделаешь, если «народ» на персональном уровне никак не хочет соотносить свои интересы и ценности с партийными программами.

Но, как выясняется, в отношении России Арбатов и признает ее неевропейский цивилизационный характер. Он пишет: «Часть общества по привычке надеется на милость и мудрость государства, но другая часть проявляет растущую решимость это государство контролировать и заставить служить не самому себе, а народу — посредством демократических институтов и через самоорганизацию гражданского общества». Здесь надо уточнить, что одна — патерналистская часть общества составляет 85%! А другая, назвавшая себя по недоразумению «гражданским», а на практике это классический «малый народ», хочет чего-то там «контролировать», не имея ни «демократических институтов», ни демократического сознания (вместо него тоталитарное), ни «самоорганизации», ни вкуса вообще к серьезной деятельности. Хотите это опровергнуть — попробуйте создать всероссийскую политическую партию европейского типа. Не получится. Современная Россия слишком много ресурсов и энергии тратит на имитацию чуждой ей системы.

Арбатов в своем «Ответе» пишет: «Европейские ценности возобладали далеко за пределами европейского континента: в США, Японии, Южной Корее, на Тайване, которые достигли феноменального процветания при всей своей национальной самобытности». Если США оставить за скобками, то конкретное «процветание» Японии, Кореи и Тайваня никак не связано с «европейскими ценностями». И Арбатов, как американист, это должен знать. Просто США из-за геополитических соображений открыли в свое время этим странам свой обширный рынок, передали современные технологии и обильно кредитовали. За внешне европеизированным фасадом местных обществ, на самом деле, скрываются глубоко традиционные отношения с их закрытостью, общинами, кланами, в целом, со всей известной спецификой неевропейской организации общества.

В реальности и Япония, и Корея, и Тайвань имитируют европейские институты и нормы, наполняя их совсем иным собственным культурным содержанием. Более важное значение в этих странах приобретают не квазиевропейские институты, а этика. Аналогичным образом в России с ее незападным обществом первенствующую роль в преобразованиях должна играть именно этика.

В своем «Ответе» Арбатов пишет: «Евразийство» — надуманная теория, призванная обосновать непреодолимую пропасть между Россией и остальной Европой". На практике же, укажем мы, евразийская теория призвана была не «обосновать», а объяснить возрождение Российской империи под личиной СССР. Евразийство было другой стороной сменовеховства. И потом, сам Арбатов, как демонстрирует его «Ответ», вовсе не чужд евразийству и наоборот даже следует его постулатам. В частности, он пишет: «в XV веке монголы ушли [из России], но иго осталось». Вот это — чистое евразийство. Какие монголы? Куда ушли? Но выясняется другое: личное мироощущение квазиевропейца Арбатова — в России он до сих пор живет под игом!

Арбатов пишет: «Европейский курс — единственно возможный для перестройки экспортно-сырьевой экономики России на инновационную и высокотехнологичную модель, для возрождения и репопуляции Сибири и Дальнего Востока». Но разве, спросим мы, не этот самый «европейский путь» и привел Россию к ее экспорто-сырьевой модели? Вспомним конкретно хотя бы то, с чего начиналось — «сделку века газ-трубы». Сейчас, спустя четверть века окончательно выясняется, что именно «европейская модель» и ответственна за экономическую деградацию, деиндустриализацию, распад образования, науки, культурную деградацию и депопуляцию России. Если Россия и дальше продолжит «европейский путь» своей экономики, то исход заранее определен на Западе. Об этом недавно писал Stratfor. Россия просто не сможет поддерживать созданную инфраструктуру и поэтому утратит связность своей территории.

Теперь о врагах. Академик Арбатов записал нас в «проповедников вечной вражды России и Запада». Он обвиняет нас в том, что мы ратуем за наращивание конфронтации. Здесь Арбатов лжет. Не мы, а они наступают. Не мы, а они наращивают конфронтацию. Не их государственность, а нашу будут ликвидировать. Арбатов пишет о «мрачном прошлом» России при том условии, что, по их планам — будущего у нее нет.

Арбатов утверждает: «В войнах на западном направлении Россия всегда воевала с одними европейскими государствами (и даже с США) против других. Исключением явилась лишь Крымская война 1853−1856 годов». В этом пункте Арбатов демонстрирует элементарное историческое невежество. Он забыл главное событие — Ливонскую войну (1558—1583), закончившуюся катастрофой для России. Она дала исторический урок, что Россия со своей военной системой не может справиться с коалицией европейских государств или даже одним «передовым» протестантским государством из-за имеющихся у них очевидных экономического, технического и культурного превосходства.

Арбатов «изображает», что он ждет врагов для России не с Запада, а с Юга. Он пишет: «Были 12 войн с Турцией на протяжении 350 лет». Но при этом как бы забывает, что в этот же период были еще 11 русско-шведских и 12 русско-польских войн. И многие из этих конфликтов проходили «один на один» без союзнической поддержки России «другими европейскими государствами». В своем «Ответе» ученый американист Арбатов элементарно продемонстрировал всем, что он не знает отечественной военной истории.

Но на тему «Россия и ее войны» можно посмотреть не только глазами Арбатова, но и глазами европейцев. Их понимание дела: Россия использовала противоречия между европейскими государствами в своем наступлении на Европу и для вмешательства в европейские дела. Но когда Россия сталкивается с сильным европейским военным государством или коалицией государств, она отступает.

Из этого и родилась идея «сдерживания». Идеальной ситуацией для европейцев (и это неоднократно прокламировалось на разных уровнях) стало бы «изгнание» России из Европы и прекращение ее вмешательства во внутренние европейские дела. И вот здесь академик Арбатов утверждает ложное: «Никакой извечной вражды и войны между Россией и Западом не было и нет». И это после 1812 года и 1941—1942 года!

Что толку для России были ее тогдашний союз с Англией, а во втором случае — с Англией и США, если соединенные европейские вторжения ставили под вопрос само существование российской государственности, подвергая население Геноциду? Наша история свидетельствует, что все опасные военные конфликты шли к нам с Запада из Европы, а не с юга или востока. В последнем случае надо сделать оговорку, что Древняя Русь не была Россией. Ни китайская, ни исламская цивилизации ни в одном случае не ставили под вопрос само существование России. И это пока наш главный исторический урок безопасности.

Арбатов доказывает, что предлагаемая им грядущая капитуляция России перед силами соединенного Запада не опасна для России. Здесь он использует смешной аргумент, поскольку «это в корне подорвало бы существующий миропорядок, оставило бесхозными десятки тысяч единиц оружия массового уничтожения и повлекло для всех катастрофические и непредсказуемые последствия». Однако подрыв «в корне» означал бы одновременно абсолютную военно-политическую гегемонию США в мире. Что касается «бесхозного ОМП», то это, как показали 1990-е годы, вопрос достаточно простого технического решения: самим (все самим!) ракеты попилить, заводы и конструкторские бюро закрыть, документацию уничтожить, а плутоний отвезти в США с тем, чтобы сжечь в тамошних ядерных реакторах. Дальнейшая деиндустриализация России окончательно решит эти «страшную» для Арбатова проблему.

Опасность Запада в том, что это самая агрессивная в истории человечества цивилизация. Именно она стала источником самых кровавых и глобальных по масштабам войн. Именно она создала военные технологии, способные уничтожить высокоорганизованные формы жизни на планете Земля. Именно она попрала Бога и утвердила принцип вседозволенности.

Опасность Запада исходит и в продвигаемой им агрессии в сферу сознания. На примере академика Арбатова хорошо видно разрушение на уровне индивида цивилизационной идентичности. В подобном состоянии рациональность покидает ум человека. Индивид превращается в «котлету», годную для заглатывания и переваривания, как в культурном плане, так и в отношении безопасности. Сопротивляться не будет.

Чувство самосохранения покинуло разум, а сон разума, как известно, рождает чудовищ.

EurAsia Daily