Продолжающийся на Украине крестный ход православных граждан в Киев и противодействие ему со стороны разного рода нацистских выродков в очередной раз продемонстрировали разделение украинского общества на тех, кто живет с Богом в душе, и тех, кто лишен богоносности, попросту — убогих.

Первые защищают православие и память народа, вторые стремятся избавиться от первого и второго и перекраситься в «европейцев», пойдя по самому простому пути — взяв у Европы то, что в наибольшей степени отличает её от «клятых москалей»: фашистские атрибутику, символику и риторику.

У фашизма много определений. Либералы-западники чаще всего обращаются к тому удобному для них определению, которое дал в своей книге «Пять эссе на тему этики» известный итальянский мыслитель Умберто Эко.

Полагаю, что выдающийся культуролог и один, быть может, из самых заметных интеллектуалов 20-го века Умберто Эко был, тем не менее, довольно наивен в понимании природы политических событий и явлений. Вот и о фашизме он судил, похоже, по высказываниям соотечественников, которые касались больше итальянского фашизма, имевшего иную природу в сравнении с, например, гитлеровским фашизмом.

Как семиотик эпохи постмодерна, Умберто Эко акцентировал свое внимание в основном на формально-знаковых, образных и эстетических сторонах (итальянского) фашизма, подчеркивая его «карнавально-игровой характер», однако недооценивал его сущностно-смысловые и этические характеристики. В 14 выведенных им «признаках фашизма» значатся, например, такие, как «культ традиции», «иррационализм» и даже «неприятие модернизма». Хотя о каком неприятии фашизмом модернизма можно говорить, если он во многом и есть его следствие?

Пожалуй, лишь три признака, названных Умберто Эко, касаются содержательной стороны названного явления: это национализм, расизм и культ смерти.

Фашизм, конечно же, следует отличать как от идеологии и практики нацизма, так и от геноцида. Нацизм — крайняя степень этнической ненависти, которая не обязательно сопровождается массовыми убийствами и геноцидом (фашизм — обязательно); в свою очередь не всякий геноцид становится следствием фашизма или даже нацизма.

Фашизм — это явление ХХ века, и отсчет этого явления следует начинать все же не с рождения термина «fascismo» в Италии и не с диктатора, империалиста и националиста Бенито Муссолини и его опереточных «чернорубашечников», а с гитлеровского фашизма — с концлагерей, газовых камер и других машин и способов массового уничтожения людей.

Именно гитлеровский фашизм — тот образец и та модель политической практики, которая обладает характерным набором паттернов, воспринимаемых, например, в России, как подлинно фашистские.

Содержательный анализ фашистских идей, теорий, практик и конкретных субъектностей показывает, что все они объединены таким важнейшим (не эстетическим, но сущностным, морально-антропологическим) признаком, как стремление к системному насилию. Различия же между различными типами фашизма состоят не только в том, какие средства используются для совершения преступлений против человечности, но также в том, чем и как фашисты обосновывают свое право на убийство.

Проще говоря, фашизм — это идеология пострасизма, каким-либо сверхрациональным (а не иррациональным, как утверждал Умберто Эко) образом обосновывающая массовые убийства; это практика геноцидов и особая мораль, в которой нет места ни Богу, ни Человеку.

Известное изречение «Бог умер!» — тот постулат, с которого берет свое начало подлинная фашистская идеология.

У фашистов всегда в начале их пути умирает какой-нибудь абсолютный авторитет — Бог, монархия, коммунизм, демократия или собственная история. И вместо него на передний план выдвигается эгоистический интерес носителя особой, сверхнацистской ментальности — социальной или этнической группы, провозглашающей себя сверхиндивидами.

В этом смысле США — фашистское сверхгосударство, внешняя политика которого подразумевает массовое уничтожение людей (во Вьетнаме, Лаосе, Сомали, Ираке, Югославии, Ливии, Сирии, на Украине и т. п.): бомбардировками — в том числе и атомными, ударами с беспилотников, карательными операциями, организацией государственных переворотов с применением прямого насилия и т. п.

США — самый крупный в мире производитель и поставщик вооружений.

С участием армии США только после Второй мировой войны в примерно 65 военных конфликтах было убито — по разным данным — от 20 до 30 миллионов человек. И в основе этих убийств лежит не национальная неприязнь, но утилитарный интерес и идеология исключительности.

По факту, США отличаются от гитлеровской Германии только тем, что заменили расстрелы «дивиргентов» различными «цивилизованными» способами умерщвления. Они используют вместо концлагерей тайные тюрьмы спецслужб, вместо прямолинейной геббельсовской пропаганды — кибервойска и изощренные технологии манипулирования массовым сознанием, а вместо нацистских опытов по евгенике - трангуманистические инновации генетиков и трансплантологов.

В этом смысле «американская демократия» — системная, технологизированная и тоталитарная форма фашизма. Чего не скажешь о некоторых других его разновидностях. Например, о бандерофашизме.

На первый взгляд, в бандеровщине наличествуют и стремление к массовому уничтожению людей (что мы наглядно видим на Украине не только по отношению к гражданам Донбасса), и идеология «украинства», обосновывающая право её апологетов на насилие во имя «единой Украины». И все же даже беглое знакомство с идеями и практикой «свидомых» (носителей идеологии «украинства») свидетельствует: что-то в бандеровском формате фашизма не так. Ну не похож бандеронацизм на «обыкновенный» фашизм гитлеровцев и их последователей в США.

Главное отличие я вижу в том, что в идеологии украинства нет осознания превосходства. Потуги на это есть, но уверенности в богоизбранности, как и оснований для продвижения идеи (украинского) «сверхчеловека» нет. Скорее, налицо осознание собственной ущербности, сопровождаемое демонстрацией убогости.

Гитлер строил Третий рейх, США — новый мировой порядок, «свидомые» же не строят ничего. И даже «едина Украина» — не оригинальный продукт и реальная цель, а политический лозунг и микст заимствованных клише и примитивных ритуалов.

Бандерофашизм — это фактически перверсия классического фашизма, его извращенная и вывернутая наизнанку версия. Так, если фашистское сверхгосударство — это своего рода альфа-самец, вознамерившийся поиметь человечество, то бандеровец — это извращенец, приглашающий в свой дом альфа-самца для того, чтобы изнасиловать собственную жену (украинский народ).

Политическая практика нынешнего киевского режима — сублимация комплекса зависти к более удачливому соседу (России). Это политика недосубъекта, который украл чужую государственность, получил в подарок территорию, выдумал свою историю, взял на вооружение чужие символы и зигу (у гитлеровцев). И даже новую и специфическую «веру» свою сварил из перверсий раскольников, язычников, униатов и западного сектантства. (О чем автор этих строк говорил на состоявшемся в среду в МИА «Россия сегодня» Круглом столе, посвященном особенностям современной христианофобии).

У американских фашистов, как и у гитлеровцев, все просто: открыто декларируется право на исключительность, открыто применяется насилие, открыто отрицается традиционная мораль, заменяемая языческими культами — силы, денег и т. п. В перверсивном укрофашизме, увы, все извращено и чрезвычайно деструктурировано. Здесь черное называется белым, негодяи и ничтожества называются героями, а предательства и позорные поражения называются перемогами (одна только «победа» «украинских» войск под Конотопом над московитами в 1659 году чего стоит!).

И все же, бандерофашизм — вряд ли поллюция чего-то чрезвычайно нового в мировой политике. Скорее, это нарочитые криптоархаика и нисхождение в язычество. И это навязанная Украине ненависть к православному миру, крестный ход которого на Киев пытаются остановить нацистские банды.

Полагаю, что строителям нового мирового порядка нужны такие вот перверсивные формы нацизма — как провокации, побуждающие конкурентные субъектности (ту же Европу, к примеру, или традиционный ислам) предпочесть «цивилизованные» форматы насилия варварским и первобытным.

Так, после попытки военного путча в Турции западные СМИ бросились убеждать западного и турецкого обывателя в том, что грядущая эрдогановская происламистская «диктатура» — куда большее зло в сравнении с нынешним «светским» и прозападным статусом Турции, забывая называть вещи своими именами: например, статус этой страны как «шестерки» НАТО.

Схема та же, что и на Украине, где фашисты выдаются за «евроинтеграторов», а воинствующие христианофобы предстают борцами за «чистоту православия».

Современная Украина — это передовая современной информационной войны за превращение человечества в управляемую массу, лишенную традиционной (библейской) морали и самосознания. Это наглядное пособие для тех, кто еще не понял, что ядерное оружие, печатный станок, а также право на истину должны быть сосредоточены в одних руках — американских.

Русская весна