Открывшийся конфликт с Турцией в результате сбитого последней «Су», породило массовое обсуждение вопрос: стоит ли идти на конфликт с Турцией? Не слишком ли мы жёстко повели себя? Ведь потери от жёсткой позиции могут превзойти потери от мягкой.

Какой выбрать стиль?

При этом выходит на передний план вопрос: что лучше - открытое противостояние или скрытый конфликт? Что лучше – ползучий захват или открытый конфликт?

То, что Турция двадцать лет занимается скрытой оккупацией России и её исламизацией, не заметить мог только слепой. Как к этому относиться? Поставить на вид и открыть конфликт или ждать завершения процесса, когда конфликтовать будет поздно? Боюсь, что главный аргумент либеральной общественности – экономические преимущества (если они есть) просто снимаются перед угрозой полной потери страны.

Несмотря на то, что жёсткий вариант - это военный конфликт, он не имеет предпочтения, это последняя карта в игре. Жёсткость может быть поначалу мягкой. Вообще жёсткий военный конфликт – не глобальный стиль. Глобальный стиль – это мягкий, интеллектуальный, с сарказмом и выдвижением новых правил.

Что имеется в виду.

Еще три года назад в момент воцарения Эрдогана мы опубликовали статью, которая вызвала волну неприязни – мол, ссорит с Турцией. Между тем, это была штатный материал, почти информационный. Так вот государству нужно спокойно поддерживать фон интеллектуального напряжения вокруг матёрых хитрецов, не впадая в благолепие от их рукопожатия, поскольку потом придётся краснеть. Это не значит, что Путин должен перестать работать в дипломатическом режиме, но фон подозрения, напряжения разоблачительных смыслов в работе независимых СМИ поддерживать нужно. И всеми способами подпитывать общество неусыпляющими сознание материалами. Вроде того, что мы опубликовали ещё год назад. Он не потерял своей актуальности и сейчас.

Цитата:

ОСТОРОЖНО, ЭРДОГАН

Путин его поздравил. Не мог не поздравить. Но внешняя политика не всегда совпадает с внутренними установками. Уж очень много совпадений – особенно в контексте крымских событий. В Турции происходит отход от принципов светской, демократической страны, которая была установлена Ататюрком, который, конечно, был, как известно, весьма кровавым демократом. То есть генный код турецкой светскости ещё тот.

Что произошло?

1. Избрание Эрдогана президентом. Но это почти ничего не сказать. Это не все. Избрание президентом упорного исламиста, который борется за лидерство в исламском мире, что само по себе настораживает, поскольку борьба за лидерство предполагает, скажем так, прямое любопытство к внутренним делам России в плане татарского и исламского факторов. А если учесть, что любопытство может быть навязчивым и реактивным, то усиление позиции исламиста в Турции нас радовать не может.

2. Далее, избран первый турецкий президент. После падения Османской империи, статус турецкого лидера премьер-министр, Турция была парламентской республикой. Это усиление статуса, несомненно, можно трактовать, как явление принципиальное: создание ключевого центра силы, для некоего мощного силового рывка. Не секрет, что во многих странах президент обладает повышенными полномочиями, которые можно превратить в диктаторские. Совеем не случайно, после победы Эрдоган начал перекраивать Конституцию Турции.

3. Далее. Произошло избрание натовца. Турция – член НАТО. Со всеми вытекающими. Возникает ощущение, что Эрдогану дали карт-бланш. Это произошло после присоединения Крыма, где крымские татары образовали протурецкий анклав. Напомним, что исторически крымский хан всегда подчинялся Османам. И завоевание Крыма было результатом выяснения русско-турецких отношений, а не русско-крымских. Не случайно в момент кризиса в Новороссии к Эрдогану ринулся Порошенко. Зачем – понятно: искать союзника против России. Он знает, где кого можно икать и где кого можно найти. Но пока наша дипломатия отбивает атаки, держа Эрдогана в рамках наших совместных интересов.

4. Далее, избрали исламиста на территории, где базируется резиденция Вселенского Православного Патриархата. Это несомненный удар по Русской Православной Церкви, которая, напомним, подчиняется Вселенскому Патриархату, являясь всего лишь поместной. То, что Турция всегда использовала этот рычаг, исторически подтверждено многократно. Её роль в никоновском расколе до сих пор изучается, но не вызывает сомнений. Известно, что Петр Первый, аннулировал Патриархат именно по причине серьёзного турецкого влияния на русскую Православную церковь. Петра осуждают до сих пор, а в некотором смысле, это несправедливо, поскольку он знал больше, чем верующие и знал, что раскол подпитывается извне. Он действовал в рамках политической логики, выводя Русскую церковь из-под прямого политического подчинения Стамбулу.

Причем напомним, что Вселенская церковь существует в Стамбуле, бывшем Константинополе, на полуптичьих правах. Достаточно заметить, что София – самый большой в мире православный храм, сейчас мечеть. А Патриархат ютится в не самых титульных местах.

5. Далее, Турция поднялась на наши деньги в течение этих двадцати лет экономически настолько, что сейчас стала промышленным, экономическим фактом. То, что она, заходя на наш рынок, будет успешно с нами конкурировать – особенно с учетом того, что конкуренция неравна: все предприятия, выходящие за пределы Турции курируются, подпитываются на уровне правительства Турции – нет сомнения. Наши предприятия таким преимуществом не обладают. Поэтому попадают в проигрышное положение. Эксперты давно отметили, что экономические инвестиционные проекты имеют отчетливо национальных характер: работа ведётся строго с тюрками и исламскими диаспорами. Вывод можно делать самим.

6. Далее, Турция контролирует проливы Босфор и Дарданеллы. Сейчас проливы находятся под международной юрисдикцией, но кнопка-то в руках Турции! Запереть Россию в Черном море, о чем активно заботятся «наши партнёры», - места НАТО. И Турция будет в этом случае играть непомерно большую роль.

Кремль в работе с Эрдоганом ведёт себя дружественно, оказывая знаки внимания. Но надо понимать и подтексты: дружба дружбой, а отдавать себе отчет, что мы живем в мире, где слабых попирают во мгновение ока – причем бывшие же друзья, - надо.

Далее следуют ответные вызовы-напоминания, которые вводятся в оборот:

1. Турция – это оккупированная византийская земля, которая является не только родиной православия, но и суфизма, который вторичен по отношению к православию. Создается образ страны-оккупанта, что выводит на вопрос о временном пребывании её на территории мирового православия.

2. Турция - это древняя Анатолия (Анталия этому подтверждение), которая была оккупирована. Анатолия и Византия дали мировой культуре больше, чем все османы вместе взятые, что говорит о том, что эта земля под Турцией живёт в режиме постоянной деградации, пополняя свои богатства только военными грабежами и работорговлей (вскрываются факты). То есть создаётся образ страны-деграданта, выводящий на вопрос о политической дисквалификации Турции как государства.

3. В силу того, что проливы – явление международное, а Турция «частное лицо», да еще и к тому же столь нестабильное, то вполне разумно стомильную зону по правую и по левую руку проливов отдать под международный контроль, например, ООН.

Таких примеров десятки, и, к слову, Россия уже пошла именно по этому пути, напомнив о договоре 1921 года.

Глобальный стиль – необязательно говорит о глобальном охвате. Глобальный стиль – в умении малую проблему поднять до глобального уровня, где способность решения проблемы становится «эксклюзивным», находящимся в руках только глобальных субъектов.