Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Публицистика

Владимир Рябов
От боёв местного значения по-французски к переделу мировых сфер влияния по-американски

Oб авторе


В Париже 7 января 2015 года произошел террористический акт, жертвами которого стали 10 сатириков издания «Шарли Эбдо» (Charlie Hebdo) и двое полицейских. Это была веселая команда из Шарли Эбдо, находившая в себе силы смеяться даже тогда, когда другим приходилось плакать. Теракт произошел в то время, когда в военных конфликтах журналисты массово гибнут во многих регионах мира, а то и вовсе работникам прессы отрезают головы перед объективами телекамер. Причем отрезанием голов занимаются боевики, относящие себя к ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта), приехавшие в него из стран Европы. А связь ИГИЛ со странами НАТО была доказана уже с момента появления этого новообразования. Террористы, которые всадили пули в головы сатириков из Шарли Эбдо, обозначили свою принадлежность к Аль-Каеде, создание которой связано с желанием их хозяев из американского ЦРУ. И на фоне случившейся трагедии в Париже как-то сразу померкли тысячи жертв крупных войн, ведущихся по всему миру, где главным предлогом боевых действия являются «права человека», а о миллионных массах беженцев вообще перестали вспоминать. События теракта в Париже выглядят очень необычно, поскольку данное издание само нагнетало атмосферу религиозной войны, а когда события достигли апофеоза и трупы оказались прямо в редакции, парижане вышли на улицу защищать свободу слова. Свободу слова в религиозной войне

Теракт, совершенный в Париже, обнажил все проблемы, стоящие ныне перед Европой. И проблемы эти Запад не способен разрешать мирно и не намерен определить какой-то мирный выход из них. Поэтому противоречия религиозной войны в Париже долго и упорно по чьей-то прихоти раздувались, а когда нарыв прорвало, никто не проявил желания его залечивать. Свобода слова в данном случае выполнила роль дымовой завесы, за покровом которой образовались огромные массы христиан и мусульман, готовых враждовать открыто. А когда обстоятельства вражды достигли нетерпимости спускового крючка, либеральная общественность заполнила центральные площади Парижа и продемонстрировала готовность держать руку на спусковом крючке, как условия выражения своей свободы слова. Однако такая свобода слова указывает на свободу разгула крупной войны, которая в создавшихся условиях может быть только мировой, в чём присутствии традиционно заинтересован крупный капитал, особенно в положении нынешнего кризиса.

Поскольку кризис создается на стагнации установившихся сфер влияния и империализм не может разрешить их аргументами мирового рынка, то в дело вступают аргументы мировой войны, в которых военное насилие решает все вопросы по переделу и установлению новых сфер влияния, как единственного средства устранения кризиса. В этом смысле события теракта в Париже выглядят хорошо подготовленными и также хорошо профинансированными, возможно даже из одних и тех же банков. Поэтому вполне реально ожидать, что эхо выстрелов в Шарли Эбдо рассчитано на более крупные боевые действия, за которыми стоят интересы крупного капитала. Об этом свидетельствуют и другие причины, указывающие на крупную политическую игру, ведущуюся последние десятилетия, и в которой сатирики в качестве пешек выполняли провокационную роль подстрекателей религиозной нетерпимости. Действительными хозяевами положения следует рассматривать ведущие конгломераты США, экономически подталкивающие французскую политику к тяжелой развязке, означающую участие французских войск в откровенном переделе сфер влияния. Поэтому на события в Париже и Европе следует посмотреть более пристально, прежде чем можно будет перейти к рассмотрению позиции США в этом конфликте.

Что собой представляет газета Charlie Hebdo? Еженедельная газета Charlie Hebdo появилась в 1969 году и обязана своим рождением взлету сексуальной революции на Западе. Газета создавалась на базе сатирического журнала Hara-Kiri, приказавшего долго жить. С самого начала редакция зарекомендовала свои взгляды «на грани фола», выражая, таким образом, издательскую политику по отношению к любым актуальным событиям, в том числе и трагическим. По поводу шутки на смерть генерала де Голля газету на некоторое время даже закрывали. Но сколько бы раз французские суды не закрывали Charlie Hebdo, за ней оказывались влиятельные люди и деньги, которые упорно отстаивали жизнь газеты и спонсировали её хамский стиль освещения событий.

Касаясь причин гибели состава редакции, случившегося через сорок лет после начала своего издания, надо отметить, что погибли не просто буржуазные сатирики, выражающие свободу слова либеральной буржуазии Франции, а погибли политические леваки на пике извращения исторических предпосылок, связанных с пророками религиозного равенства. Эти леваки из Шарли Эбдо не анализировали экономические причины конфликтов и терактов, а просто смеялись над всеми. Поэтому они не упустили случая посмеяться над жертвами теракта в Московском метро. Им было так весело, что за гранью доступного понимания оставалась возможность – разделить в своей жизни участь жертв теракта в Московском метро. А теперь даже близкие люди парижских сатириков вряд ли захотят узнать о том, что в обоих случаях теракты могли направляться и финансироваться из одного центра…

Разумеется, расплывались в улыбке леваки и над Иисусом Христом, смешивая его с порнухой. В этом направлении сатирики демонстрировали борьбу с религией на «левом» фланге, не очень-то понимая единство марксизма с идеями равенства в раннем христианстве. А эта тема отношения к пророкам исторически сложилась ещё в период подготовки Великой Французской революции, будучи связанной с идейным вдохновителем Вольтером. И этой темы мы еще коснемся, когда будем обсуждать демонстрацию протеста против радикального ислама, в массе своей прошедшую по бульвару Вольтера и возглавляемую лидерами Евросоюза.

Надо вспомнить, что классики марксизма с большим уважением относились как к древним философам, так и к пророкам всех религий. Энгельс скажет: «В истории первоначального христианства имеются достойные внимания точки соприкосновения с современным рабочим движением. …христианство возникло как движение угнетенных». Вообще, классики марксизма едко иронизировали над церковниками, использующими христианство как опиум для народа. Особенно досталось Бруно Бауэру и Штирнеру, спекулировавших религиозными понятиями в «немецкой философии». Надо вспомнить, что идеи равенства в работе Энгельса «К истории первоначального христианства» легли в основу понимания исторической роли общины у марксистов и на свой лад были «канонизированы». А вот превращение церковниками веры христианства в товар, с присущими элементами ростовщичества, встретили у Маркса, Энгельса и Ленина жесткую иронию.

Однако, парижские сатирики-леваки в угоду либеральной публике осмеивали как раз пророков равенства (а почти все пророки политически состоялись на мировоззрении общины), опошляя при этом все устои общества. Поэтому, когда либеральная буржуазия забила во все колокола, заявляя, что погибли борцы за свободу слова, то согласиться с этим никак нельзя. На фоне произошедшего теракта современный коммунист может видеть только гибель троцкистов, сгоревших в пожаре ими же нагнетаемой мировой революции, горючее в которую они подбрасывали в соответствии с канонам «лечения» империализма рецептами третьей мировой войне.

Характер подготовки религиозной войны с исламом, в пожаре которой погибли леваки из Шарли Эбдо, формировался на официальной политике Запада по ввозу мигрантов. Мигранты были нужны Евросоюзу на тяжелых и вредных условиях труда, поэтому им открывали пути въезда и обеспечивали сносные условия проживания. Однако численный состав мигрантов в парижских городах кое-где стал достигать 50% населения, и, при вынужденной обособленности жизни мусульманского населения, это стало вызывать тревогу в виде нарастающей перспективы требований автономии для мусульманских анклавов. Не трудно себе представить, что требования автономии мусульман закономерно превратят Францию в конфедерацию, со всеми последствиями государственного распада. Поэтому истоки противоречий либеральной Франции с её мусульманским населением возникли не разом, а созревали по мере заселения страны мигрантами, и когда численность населения в промышленных городах стала достигать критической массы, возникло непонимание со стороны хорошо живущего местного населения и едва сводящего концы с концами приезжего населения. Разногласия стали принимать форму взаимоотношения хозяина со своей обслугой. Такие взаимоотношения развели стороны по религиозному признаку, в результате чего условия проживания стали стремиться к обособлению в рамках полномочия религий. Один такой конфликт можно проследить на более политически выдержанном примере, как, например, борьба с хиджабами.

В Европе под хиджабом следует понимать платок, которым мусульманка покрывает голову, шею, а иногда и плечи. Его назначение сложилось из того понимания, что женщина в хиджабе не может стать объектом мужской страсти. Но несколько лет назад во французских школах развернулась политическая кампания против ношения девочками хиджаба. А закончилась эта борьба ничем.

Аналоги такой борьбы во Франции имели место и в российских городах, суть которых здесь мы можем выразить более понятно. Дело в том, что в российских городах женщины в хиджабах появлялись не от того, что их вдруг охватила тяга к Корану, а с их стороны ношение хиджаба объяснялось их защищенностью со стороны ислама. И объяснить их такое поведение можно было одним: таким знаком женщины дистанцировались от действительности российских законов, под сенью которых были не защищены, поэтому принимали на себя покров хиджаба, как гарантию защищенности их исламской общиной. Либеральная идеология в России в разное время достигала как влетов, так и становилась почти незаметной, в зависимости от чего количество хиджабов на улицах увеличивалось или спадало. Но в любое время либерализм делал то, что всё превращало в товар. И российской женщине приходилось думать о защите от всякой мужской назойливости со стороны, переходящей в откровенное насилие. Поэтому, надевая хиджаб, всякая молодая женщина давала понять, что в случае применения к ней каких-то насильственных действий, их инициатор будет иметь дело с её исламской защитой. И такие аргументы хиджаба оказалась сильнее защиты российской правоохранительной системы. А её язык был понятен всем.

Зачем же в нашем цивилизованном мире понадобилась такая защищенность под покровом хиджаба?

Наш современный мир подвержен пониманию законодательства либерализма, который все полномочия судейства отдает мировому рынку. Для кого-то способность превращать в товар всё, включая и собственное тело, расценивается в качестве довеска к акционерному капиталу и выступает критерием успеха на рынке. Но большинство членов общества продолжает верить в общинные нормы жизни семьи, где смысл продления самой жизни в своих детях выступает у человека индивидуальным смыслом развития. Но на общинное поле реализации возможностей семьи вторгается индивидуальный смысл частной собственности, которую продвигает мировой рынок, чтобы развалить всякие устои общины. Тут, что называется, законы торговли приходят в противоречие с законами выживания семьи.

Поэтому такая защищенность женщины за счет норм ислама потребовалась для сохранения семьи. И эта потребность возникла не только во Франции и Евросоюзе, но и в России. Потому что защищенность женщины в любом обществе переходит в защищенность её детей, чем на государственном уровне обеспечивается сохранность семейных отношений. А такие отношения нужны для неотъемлемого права человека на продолжение жизни и воспроизводство самого человека. И, как учит марксизм, сохранность семьи передается на сохранность государства, поскольку первое положение тянет за собой второе. Если же посмотреть работу Энгельса «О происхождении семьи, частной собственности и государства», то нетрудно заметить во всём эту закономерность жизни семьи и государства. В том числе и частная собственность в условиях капитализма способна переживать Самовозрастание (Капитал) в процессе производства, опираясь на требование роста семьи. Нетрудно заметить, читая Энгельса, что воспроизводство семьи тесно связано с самовозрастанием в процессе общественного производства и передается на любую форму общества.

Вместе с тем, возвращаясь к защите женщины посредством хиджаба, можно вспомнить про отсутствие всякой защиты молодежи от пагубного сектантства. Церковники православия получили большую идеологическую трибуну и не только могли, но и должны были выступить в первых рядах защитников молодых людей от пагубного воздействия сект. Но церковники сами не чурались либерального воздействия рынка, а на этом рынке религиозных услуг более нахрапистые сектанты обошли православных коллег на целый порядок. Сектантство у нас в России приобрело повальное увлечение для молодежи с периода развала СССР, да и теперь ещё кое-где переживает ренессанс. Представители сект в своей работе для привлечения единоверцев используют мораль равенства общины, иллюзии которой тают по мере того, как новичок втягивается в водоворот торговых отношений своих сект. После того, как наживка будет новичком усвоена, в дело вступают законы взаимодействия с государством, которые полностью коммерческие. И по мере налаживания этих коммерческих отношений секта подчиняет неопытных ребят законам рынка, где продается всё. В конечном счете секты по российской манере поведения принимают традиционный вид, который в книгах авторов прошлых веков получил наименование «хлыстов» или «молоконцев».В сектах такого направления устои семьи размываются, а на её месте проституция приобретает закономерный характер выражения. Поэтому, всякому молодому человеку, не имеющему твердых жизненных убеждений, трудно разобраться в хитросплетениях либеральной морали и не увязнуть в болоте широких рыночных отношений.

Современный Париж живет тем же, чем живут и ближайшие Берлин и Брюссель, т.е. вывозят капитал из страны, за счет чего выкачивается львиная доля прибыли из стран развивающегося мира. А в обратном порядке ввозятся в страны значительные массы мигрантов, которых размещает на оставшемся в стране трудоемком производстве, где сами жители «золотого миллиарда» работать не будут. В сложившемся разделении труда наемная рабочая сила, как в развивающемся мире, так и массово мигрирующая на Запад, продолжает ориентироваться на условия сохранения семьи, а «цивилизованный» Запад развивается на условиях расширения акционерного капитала, преследующего цели сокращения потомства до единственного наследника. В результате чего традиционная западная семья сокращается и деградирует, чего не могут принять мигранты, видя в этом разрушение традиционных основ религии.

С одной стороны, это противоречие современного мира вынуждает Капитал идти на легализацию однополых браков, которые в естественных условиях лишены возможности воспроизводства себе подобных. С другой стороны, объединяющая все религии книга Бытия, на примере разврата в библейских городах Содом и Гоморра, предвещает гибель таким формам сожительства. Поэтому, основываясь на морали книги Бытия империализм либо вынужден признать процесс своего гниения, который выходит наружу аналогичным разложением общества и его самоуничтожением по примеру Древнего Рима, либо вынужден извиняться за свое непристойное поведение. Но идеологи современного империализма не собираются нести никакой ответственности за этот процесс гниения общества.

Поэтому идеологи мирового рынка сами переходят в атаку, предлагая закапывать в могилу не гниющий капитализм, а самих членов капиталистического общества, которых как баранов гонят на забой, предлагая им свободу слова по морали Древнего Рима. Вот тут-то и сыграли свою роль сатирики газеты Шарли Эбдо, пытаясь прокладывать дорогу к морали Древнего Рима, ради чего смеялись по примеру обитателей библейских Содома и Гоморры. Но этот смех остановили местные исламские радикалы, что на основе Ветхого Завета сделал «всевышний», уничтоживший рассадники разврата.

Конечно, либералы выступили с протестом против такого теракта. Но католическая церковь хранит молчание, разделяя требование законодательства о запрещении террористической деятельности и разделяя мнение Ветхого Завета по уничтожению развратной жизни в Содоме и Гоморре. А поскольку основное мнение по нормам морали в западном обществе лежит за решением папского престола, то либералы подталкивают Ватикан к решению в пользу легализации морали разврата библейских Содома и Гоморры. Собственно этим целям как раз и служит сексуальная революция на Западе, этим целям послужили и сексуальные скандалы с педофилами в самом Ватикане.

Тут возникает целый ряд вопросов. А зачем всё это либералами делается? И какого человека «светлого капиталистического завтра» либералы хотят предложить? Кому нужна эта сексуальная истерия?

И картина вырисовывается очень неприглядная. Религиозная война во Франции, да и на всем Западе, вынуждает исламских проповедников разделять мораль сексуальной революции под предлогом ассимиляции с западным обществом. В противном случае – бои местного значения по-французски будут нарастать. И какой же образ «человека будущего» тогда будет выражать характер стремлений современного либерала? Да тут напрашивается какой-то неприглядный эрзац тюремного пассивного гомосексуалиста, не только привыкшего к постоянному сексуальному насилию, но и утратившего всякую волю к сопротивлению. Этакое воплощение современного духа либерализма: расслабься и получать удовольствие. И на этот счет вспоминаются аналогичные опыты в гитлеровских концлагерях по выведению послушного раба, ныне способные реализоваться на тюремных опытах сексуальной революции…

Либералы численностью в полтора миллиона вышли 11 января 2015 года на улицы Парижа, выдвинувшись ведущей колонной на бульваре Вольтера, чем идейно объединились с атеистическим учением великого философа. Этим жестом была выражена поддержка левакам-атеистам, павшим под выстрелами исламских радикалов. А несколько дней спустя правящие власти в помещении Национального Собрания Франции непроизвольно поднялись и исполнили Марсельезу.

Но так ли по-левацки рассматривал идеи атеизма Вольтер?

Вольтер состоял в ведущей парижской масонской ложе «Девяти сестер» (Девяти муз), в которой состояла элитарная французская знать и с которой связывают отличительный знак пирамиды, укрепившиеся в масонской идеологии. Члены этой ложи, как и всякой другой, строили свою идеологии на «отцах церкви», под которыми понимались все пророки религий, а ведущим направлением у этой ложи оставались эзотерические воззрения египетского жречества. Отталкиваясь от египетского жречества вольтерианцы рассматривали библейских «отцов церкви» их последователями. Классический марксизм эту точку зрения не отрицал и не обсуждал, а просто считал нужным развивать дальше, разведя это понимание в трудах Ленина на два направления: линия Платона и линия Демокрита.

Французы же к годовщине 200-летия Великой Французской революции в 1989 году поставили перед Лувром стеклянную пирамиду, чем отдали должное идеологии своих революционных предшественников. И эту идеологию только по состоянию научной мысли периода XVIII века можно назвать атеистической, поскольку Вольтер отвергал идеологию церковников той поры, но не отвергал идеи равенства пророков церкви. Поэтому символы Равенства, Братства и Свободы стали на начальном этапе революции её идейным вдохновением.

Другое дело последствия Великой Французской революции и наполеоновские войны. Капитализм показал своё настоящее лицо и символы Равенства, Братства и Свободы перешли к рабочему движению. Масонство превратилось в тайную политическую систему управления капитализма, действующую рычагами финансовой власти. Поэтому когда возникает потребность рассмотреть действие каких-то политических сил на международной арене, носящих широкий, но скрытый характер выражения, направляющая сила такого действия не может быть ничем иным, как тайной силой масонства. Поэтому, переходя к рассмотрению экономических рычагов воздействия на события теракта в Париже, нам следует обратить внимание на аналогичный пример международного применения таких рычагов в Италии периода 70 – 80-ых годов ХХ века.

В то время на примере Италии был испытан политический механизм «управляемого хаоса», который осуществлялся через масонскую ложу «П – 2» (Пропаганда – 2), созданную с участием ведущих политиков США А.Хейга и Г.Киссинджера. Эти ведущие политики США выдвигали в 60-е годы бывшего фашиста Личо Джелли во главу тайных масонских организаций Италии, наделяя его власть в П – 2 поддержкой со стороны генералитета основных силовых структур, входивших в ложу под псевдонимами и являвшихся подотчетными только фашиствующему лидеру. А.Хейг так объяснял свои действия: «Джелли может стать именно той фигурой, которая ограничит коммунистическое влияние в Италии».

Коммунисты Италии после Второй мировой войны традиционно получали треть голосов на выборах в парламент и являлись второй по значению политической силой в стране, уступая только Христианско-демократической партии (ХДП). Во второй половине 70-х годов лидер ХДП Альдо Моро вполне реально оценил негативные последствия отстранения коммунистов от власти, видя в этом углублении противоречий между основными политическими полюсами Италии опасность привода страны к краху, поэтому стал выступать за сотрудничество с коммунистами. На этот счет сразу же прореагировал Г.Киссинджер, назвав курс А.Моро «чрезвычайно негативным». В результате 16 марта 1978 года Моро похищает левацкая группировка «Красные бригады», а через 55 дней его убивают. Мотивы своих действий троцкисты маскируют под демагогическую фразу «по воле народа».

Значительная часть итальянского населения в ту пору представляла прослойка люмпен-пролетариата, которую фашиствующим элементам масонских организаций легко удавалось трансформировать в рекрутов для анархических выступлений от крайне правых до левацких. Вопрос был только в сумме оплаты их политических услуг.

Подготовка убийства Альдо Моро и её последствия сопровождали политическую жизни Италии волнами терроризма, хорошо подготовленными империалистическими кругами. Сначала неофашисты организовали взрыв в поезде «Италикус». После чего гремели взрывы и звучали выстрелы, а на их силе заявляли о себе неофашисты и леваки-троцкисты, требующие признания себя в качестве политической силы. За всеми результатами расследований, если их инициаторам удавалось остаться живыми, всплывали имена Личо Джелли, кадровых агентов ЦРУ и неофашистских террористов или их побратимов из «Красных бригад», действующих в интересах создания «международной террористической организации». Таким образом формировались структуры невидимого мирового правительства, опирающиеся снизу на неофашистские и левацкие группировки, которые рассматривали любую войну в качестве ступеньки на подъеме к рычагам мировой власти. Их основной язык общения выразился в виде нетерпимости ко всему, а террор становился средством достижения цели.

Надо ли говорить после этого, что события во Франции будут во всем повторять почерк террористической активности в Италии. В настоящее время можно со всей уверенностью утверждать, что мы находимся в начале этого трагического повторения. В «управляемом хаосе» война приобретает значение путеводной звезды.

Либеральный мир как мог стремился отметить в 2014 году столетие начала Первой мировой войны, хотя для широких масс в этом было что-то противоестественное, больше напоминающее канкан на могилах солдат, погибших за интересы ведущих финансистов мира. В России такой канкан выражался с 2012 года «панк-молебнами и совокуплениями в музеях», с участием пресловутой группы «Пуси Райт» (Pussy Riot). А в Западной Европе запечатлели себя активистки радикальный эксгибиционистской группы «Фемен» (Femen), распространившие «урок танца», который преподали им российские активистки якобы феминистического движения. И в этом желании опорочить традиционные устои семьи сексуально активные «феминистки» делали ту же работу в ведущих церковных храмах, начиная с Ватикана, которую делали на вершине скандальной хроники сатирики газеты Шарли Эбдо. Собственно, на этих скандалах газета только и держалась. Самый яркий пример — это публикация карикатур на пророка Мухаммеда, за которую редакцию уже взрывали пару лет назад. После теракта даже складывалось впечатление, что Шарли Эбдо — это какая-то специальная антимусульманская газета. Но это не так. Разудалая газета сумела прославиться тем, что «все превращает в дерьмо». И вот развязка затянувшегося спора по религиозным ценностям наступила в самом начале 2015 года, отозвавшись выстрелами радикальных исламистов в редакции Шарли Эбдо. Смеяться над религиозными ценностями стало неэтично, как неэтично делать канкан на могилах погибших. И либеральный мир заволновался…

Политика выдвижения радикального ислама на политическую арену осуществлялась ведущими финансистами США и всецело связано с нефтедолларами и Бильдербергским клубом. Непосредственный контроль США за нефтью на Ближнем Востоке всецело возложен на феодальных шейхов Саудовской Аравии, исповедующих в исламе воинствующий ваххабизм. Лидерство Саудовской Аравии в мировой нефтедобыче экономически сблизило аравийских шейхов с большим капиталом Запада и сионизмом Израиля. Этот тандем радикального ваххабизма и сионизма не позволяет Палестинской революции создать рядом с Израилем независимое государство. Поскольку победившая под палестинским флагом буржуазная революция в арабском мире может повести за собой другие арабские государства, а это приведет к созданию мощного единого государства, производительные силы которого сведут на нет хилые феодальные режимы на Аравийском полуострове. Такое развитие Палестинской революции способно перевести экономическую базу нефтересурсов на базу новообразованного арабского государства, что ослабит как политику доллара на Ближнем Востоке, так и союз США и Израиля.

Здесь следует обратиться к истории и вспомнить времена национально-освободительной борьбы Египта за свою независимость, которую возглавлял Гамаль Абдель Насер. Тогда объединительная политика лидера Египта привела к созданию Объединенной Арабской республики (ОАР) на основе федерации Египта и Сирии. И тогда же на этой волне возникла потребность в Палестинской революции, как авангарде создания производительных сил на Ближнем Востоке, что выдвинуло фигуру Ясира Арафата во главу этого процесса. Но тогда же возникли мощные силы торможения в Советском Союзе, разрушившие сначала дружбу советского и китайского народов, а потом поставившие под вопрос будущее самой системы социалистического содружества. На волне антисталинизма политическую инициативу в СССР стали корректировать троцкисты, которые повели политический процесс к торпедированию мирового рабочего движения и усилению американской позиции на мировой арене. В результате было остановлено развитие Палестинской революции, а государство ОАР развалилось из-за отсутствия ресурсной базы и, как следствие, невозможности создать сколь-нибудь значительные производительные силы по причине отсутствия энергоресурсов. Надо сказать, что советским энергетикам тогда даже пришлось строить гидроэлектростанцию на Ниле, чтобы как-то компенсировать производственные энергозатраты новому дружественному образованию.

Разрушительный процесс на Ближнем Востоке возглавили США и Израиль, сделавшие ставку на монархические княжества, располагающие большими запасами нефти. Американцы наладили в монархиях Саудовской Аравии и Кувейта процесс добычи и сбыта нефти, а феодальных монархов новых государственных образований преобразовали в цепных псов, охраняющих свои нефтедоллары в американских банках. Эти феодальные режимы вскоре дополнили княжества Катара, Бахрейна и Объединенных Арабских эмиратов, где, как у их предшественников, нефти много, а населения мало. Всё это позволило американцам повести на Ближнем Востоке нужный им объединительный процесс. В результате была усилена политика воинствующего исламизма в интересах правящих феодалов. Наемная рабочая сила завозилась на нефтепромыслы из слаборазвитых стран Юго-Восточной Азии, которую вынуждали работать по вахтенному методу и заменяли при первых признаках недовольства.

Поэтому, радикальный ислам смог укрепиться на Ближнем Востоке в качестве гаранта экономической экспансии США. Такое положение дел позволило американским банкам сидеть на «большом сундуке» всего регионального запаса «черного золота».

Но произошел сбой и случилась Исламская революция в Иране, изменившая положение как в исламском мире, так и в нефтеносном регионе Персидского залива. Революция в Иране изменила экономическое положение в пользу иранской буржуазии, поставив во главе власти исламских проповедников. Но такое положение дел оттолкнуло Иран от США и Израиля. Причем, недовольство Исламской революцией в США и Израиле достигло такого предела, что под разными предлогами экономика Ирана постоянно оказывается в состоянии блокады. И дело тут оказалось не в аргументах революции, а все проблемы уперлись в простой вопрос – чьи интересы обслуживает иранская нефть. А интересы оказались не американские.

Религиозные деятели Ирана, в отличие от феодалов Аравийского полуострова, исповедуют традиционный ислам и развивают собственные производительные силы, а иногда даже делают ироничные заявления о состоянии рассудка у обладателей радикального ислама. Но это ни на йоту не приводит Иран к снятию экономических санкций. Результаты революции в Иране западный мир стал изолировать в таком же порядке, в каком изолировалась Палестинская революция. Буржуазные преобразования на Ближнем Востоке оказалась на грани гибели, в то время как местные феодальные монархии, исповедающие радикальный ислам, живут и процветают. Поэтому, на проблему исламского радикализма в Европе можно получить правильный ответ только после того, как будет усвоена экономическая подоплека радикального ислама на Ближнем Востоке. А по сути дела, трещащий по швам Евросоюз должен ответить на вопрос, почему вместо аналогичного арабского союза в виде Объединенной Арабской республики, как грибы после дождя выросли арабские монархии, объединившиеся под эгидой США? В противном случае Евросоюз повторит судьбу ОАР.

Какие же «перспективы» имеют бои местного значения по-французски после того, как полуторамиллионный марш солидарности парижан с погибшими сатириками газеты Шарли Эбдо показал мощь французов в отстаивании своей свободы слова… Тут, похоже, уже проблема с самим выражением этой свободы. Ибо экономические корни конфликта лежат не в радикализме ислама во Франции, а всё упирается в экспансию финансового капитала США, которому жизненно необходимы фашиствующие рычаги власти на Ближнем Востоке, которые подгоняются под мерки воинствующего ислама и требуют подкрепления со стороны Евросоюза.

Характерно, что эта религиозная рознь заявила о себе 11 сентября 2001 года, когда в Нью-Йорке были уничтожены два небоскреба Всемирного торгового центра, а в большей политике заявила о себе террористическая организация Аль-Каеда, взявшая на себя ответственность за теракт. Тогда же российские политики сравнили этот теракт с поджогом Рейхстага в Германии, ставшим прологом ко Второй мировой войне, что прогнозировало как минимум боевые действия где-то в регионе обитания Аль-Каеды. Что и случилось. Войска США и НАТО пришли в Афганистан и Ирак. После чего бомбардировкам подверглись Ливия и Сирия, а в местах боевых действий образовалось Исламское государство (ИГИЛ), претендующее на мировой халифат… Как это похоже на поджог Рейхстага, после чего последовала заявка на мировое господство.

Однако было бы опрометчиво полагать, что организации, назвавшие себя Аль-Каедой и ИГИЛ, являются действительными представителями широких масс мусульман. На деле они являются искусственными образованиями, нужными США и НАТО в том же качестве, в каком в Европе существуют неофашисты и леваки-троцкисты. За их формированием стоят американские финансисты.

Для примера следует вспомнить фильм «Фаренгейт 9/11» Майкла Мура (Michael Moore — американский журналист и кинорежиссер-документалист, работающий в жанре острой социальной и политической сатиры), получивший «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля 2004 г. и ставший самой коммерчески успешной картиной в истории документального кино. Автор фильма показал причастность Буша-младшего к событиям 11 сентября 2001 года, его давние деловые связи с Усамой бен Ладеном, а также причины войны в Афганистане и в Ираке. По представленному Муром материалу напрашивается вывод о многолетнем взаимовыгодном сотрудничестве семейства Бушей и бен Ладена, которое коренится в договоренностях Буша-старшего с семьёй бен Ладена в Саудовской Аравии. В фильме освещается круг интересов и предметы этого сотрудничества — нефть, поставки оружия, контракты и пр. Однако, если на международной арене фильм «Фаренгейт 9/11» Майкла Мура имел огромный успех, то в самих США его умело «отвели» в сторону, что позволило Бушу-младшему переизбраться на второй срок.

Автор фильма на примерах показал, что за финансированием Аль-Каеды стояли ведущие нефтевладельцы Саудовской Аравии, впрямую связанные с Бен-Ладеном, а американская чета Бушей находится с ними в состоянии лучших партнеров по бизнесу на Ближнем Востоке. А если учесть, что феодалы Саудовской Аравии являются в мире ведущими владельцами нефти, а их американские банкиры дорожат своей дружбой с саудитами, то открываются большие перспективы такой дружбы. И никакая «демократическая» пресса не способна помешать этому партнерству, пусть даже журналисты ужаснутся феодальному мракобесию, творящемуся в рамках официальной религии ваххабизма, установленному в Саудовской Аравии. В западной прессе ничего «плохого» об этой стране напечатано не будет, а другой прессе вход туда заказан.

Почему Запад никак не отреагировал на прямой выпад Майкла Мура против Бушей? Запад не отреагировал потому, что после развала СССР, когда не стало официального врага на мировой арене, нужно было распускать всю систему НАТО или находить себе нового врага. Поэтому в 1993 году Запад назначил в качестве нового врага – ислам, и развернул против него идейные атаки. Хорошо срежиссированный спектакль с гибелью двух небоскребов в Нью-Йорке стал прологом к созданию радикального ислама, против которого США и НАТО развернули настоящие боевые действия. Ибо, перешагнув исламский мир, США и НАТО выходили к границам Китая и Индии, после чего объявляли новых врагов. Поэтому шансы документального кино режиссера Мура были сведены на нет, а вся энергия обличения ушла в свисток.

Здесь в саму пору рассмотреть пример с российской Чечней, пытавшейся в 90-е годы бежать с радикальным исламом впереди планеты всей. Эта политика во всем была завязана на чеченскую нефть, и с российской стороны её курировал не безызвестный Б.Березовский. Однако Чечня не увязла окончательно в этом болоте радикализма и в чем-то даже повторила пример Исламской революции в Иране. Точнее говоря, народ Чечни объединился возле своего исламского лидера А.Кадырова и пошел по пути буржуазных преобразований, что вывело республику из хаоса и поставило на ноги. Зато проигравший в этом сражении за радикальный ислам в Чечне Б.Березовский пал «смертью храбрых» в своей партизанской засаде вблизи Лондона.

Но для того, чтобы политика США на Ближнем Востоке не пала, там потребовалось нагнетание радикального ислама, как необходимого условия для поддержания воинствующих режимов, которые стали опорой для американской экономики. Но эти режимы могут перессориться и всё разрушить, отчего не могут быть постоянной гарантией устойчивой экспансии США и требуют дальнейшего усиления. Поэтому в целях усиления воинственности США возникают режимы «Талибан» или «Исламский халифат», цель создания которых сводится к претензиям на мировое господство, в виде халифата. Но реальные возможности этих ставленников США позволяют им всего лишь повторять действия обычных фашиствующих марионеток, например, где-нибудь в регионе Латинской Америки периода 50 – 70 годов прошлого века. Тут американским политикам приходится оглядываться на неудачный опыт финансирования и создания фашистского режима в Германии, когда всесильный Гитлер вышел из подчинения и чем всё это закончилось... Поэтому воссоздание фашистского режима на Ближнем Востоке, прикрываемого исламским радикализмом, происходит с оглядкой на неудачную попытку с Гитлером.

Конечно в регионе Ближнего Востока есть прогрессивные силы, способные дать отпор фашиствующим группировкам Исламского государства. Эти силы составляют национально-освободительные массы курдского населения, борьбу которых возглавляют наиболее последовательные отряды Рабочей партии Курдистана. Но способности курдов отстаивать свои права резко ограничиваются структурами США и НАТО, поскольку «цивилизованный» Запад могут устроить только политические взгляды леваков, способных выполнять заказы американских хозяев.

Из этих обстоятельств радикального ислама и складываются все особенности теракта в Париже. Франция в настоящее время представляет собой Италию 70-х годов, стремящуюся выйти из-под подчинения США. Только если итальянцы это делали за счет усиления роли коммунистов, то французы хотят быть независимыми от США в Африке. Вот только на этот раз Франции нужно усиление своей политики на севере Африки, где французский капитал получает энергоресурсы для своей атомной энергетики. Надо учитывать, что 80% французской энергетики составляют атомные электростанции, которые получают топливо с африканского континента. А гарантии поставок этого топлива осуществляется через Север Африки, где традиционно сильны позиции Франции и откуда во Францию прибывала основная масса мигрантов. Теперь в таких странах, как Мали, действуют исламисты, во всем ориентирующиеся на радикальный ислам, получающий финансовую подкормку от своих единоверцев на Аравийском полуострове. Отчего надежность работы атомной энергетики Франции становится зависимой от США, перехватывающей эстафету лидерства на Севере Африки за счет усиления там роли исламского фактора. В результате Франция вынуждена следовать в русле политики США на Ближнем Востоке, чему она долго противилась.

По сути дела, США ставит перед своими партнерами по НАТО задачу проведения более воинственной политики в направлении независимых арабских государств и Иранской революции. А это означает доведение официальной политики этих государств до состояния войны с радикальным исламом, посредством которого США и НАТО намерены двигаться к границам Китая и Индии. Вблизи границ Китая и Индии уже подогреваются конфликты, близкие по состоянию накала к условиям гражданской войны на Украине, посредством которой США хотели бы вступить на территорию России.

Вот в какую сторону развернут политический вектор США, хотя западные комментарии на тему прозвучавших выстрелов в Париже этот политический вектор стремятся не замечать.

И последнее, на чем бы хотелось остановиться. Это не совсем понятная роль леваков-троцкистов в их участии на стороне американского империализма. Тут придется обратиться уже к совсем забытой истории вражды Ленина и Троцкого, которая касается путей развития мировой революции пролетариата. Эта вражда развернулась на VIII съезде Советов в 1920 году, когда Ленин провозгласил мирное развитие социалистической революции путем электрификации всей страны. Первый нарком финансов в правительстве Ленина, И.И.Скворцов-Степанов электрификацию всей страны сведет к энергоресурсам, использование которых и будет выводить вперед мировой социализм или капитализм. Поскольку политика является концентрированным выражением экономики, то развернувшаяся борьба за индустриализацию и выявила в 40-е года советского лидера в этом соревновании.

Но Троцкий с самого начала введения основ ленинской электрификации с ней не согласился и выступил резко против. Официальное начало этой борьбе и положил VIII съезд Советов. Однако, если мы внимательно почитаем выступление Ленина на том съезде, то заметим фразу о том, что путь мирного развития революции намечался еще в мартовском постановлении 1918 года, когда стало понятно, что развитие социалистической революции в виде вооруженного выступления рабочего класса передовых капиталистических стран не будет иметь продолжения. Именно тогда, в марте 1918 года была поставлена задача определения пути мирного развития социалистической революции. Но осенью того же 1918 года в сторону Ленина прозвучали выстрелы Фани Каплан, и вождь с трудом смог восстановиться на несколько лет…

Кто направлял выстрелы Каплан в сторону Ленина? Эти выстрелы направлял Троцкий. Зачем он это делал? Он это делал в пользу дальнейшего вооруженного выступления пролетариата в мировой революции и для этого у него в ту пору была сконцентрирована вся власть силовиков. А выстрелы полуслепой Каплан были рассчитаны на то, что Ленин выступит с обвинениями против Троцкого и произойдет переворот, в результате которого власть перейдет к Троцкому, у которого в Гражданской войне была в руках вся власть… Но Ленин не клюнул на эту удочку Троцкого, а повел против него идейную атаку с 1920 года, в которой уже победили сторонники Ленина.

Вот какие осложнения встретились на первых шагах ленинской электрификации, являющейся концентрированным выражением экономики социализма. Но эти обстоятельства показывают и пути стремления троцкизма к победе мировой революции, как условию создания мирового правительства. И в этих условиях движения к мировому правительству выстрелы Каплан стали прологом к формированию идейного наследия Троцкого. А проще говоря, всякая война для троцкизма превращается в движение к мировой революции, к которой «движение – всё, остановка – ничто». Поэтому, военное развитие мировой революции в троцкизме предвещает движение к созданию мирового правительства, с чем леваков искренне поздравляет мировой империализм и присоединяется к их идеям.

Разумеется, на политической арене империалисты и троцкисты не будут целоваться ради такого единства взглядов. Но империализму нужен троцкизм в рабочем движении точно так же, как нужен радикальный ислам в мусульманской среде.

Такое наступление империализма стало возможно по причине развала СССР и отступления социализма. Поэтому единственный вывод, который напрашивается на фоне боев местного значения по-французски, это – возрождение Советского Союза. Другого способа защиты от империализма не существует.



Владимир Рябов, От боёв местного значения по-французски к переделу мировых сфер влияния по-американски // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.20049, 21.01.2015

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru