Ситуация напоминает ту, которая сложилась между Первой и Второй мировыми войнами

Угрозы санкций со стороны Запада предельно остро поставили перед Россией вопрос о государственной суверенности. На властном уровне к России приходит наконец понимание, что суверенитет не сводится к возможности власти править по своему усмотрению.

Де-факто установлен финансовый диктат Запада

Суверенность государства опирается на множество факторных составляющих. Перечислим важнейшие из них:

1) военная суверенность;
2) финансовая суверенность;
3) экономическая суверенность;
4) суверенность лекарственного обеспечения;
5) суверенность кадровой селекции;
6) ресурсная суверенность;
7) суверенность избирательных процессов;
8) суверенность внутреннего ценообразования;
9) суверенность мировоззренческо-ценностного выбора;
10) суверенность цивилизационной самоидентификации;
11) идеологическая суверенность;
12) суверенность культуры (западная культурная продукция);
13) суверенность науки;
14) суверенность образования;
15) информационная суверенность (суверенность СМИ);
16) суверенность системы семейных отношений и воспитания (в т. ч. поражение суверенитета через внедрение ювенального права) и проч.

Одной из важных составляющих государственного суверенитета в современных условиях развития денежного обращения является суверенность платежной системы. Задача суверенизовать платежную систему России в кратчайшие сроки уже сформулирована. Идет оппонирование в отношении затратности этого перехода, но само направление дискурса говорит о том, что суверенизация мыслится пока в достаточно умеренных формах. Цена затрат измеряется в долларах и евро, притом, что источник несуверенности финансовой сферы и состоит в привязке к валютной системе Запада.

Мы живем в финансовом отношении в эпоху Ямайской модели. Ее идеология – отсутствие единого универсального эквивалента стоимости, в качестве которого исторически выступало золото. Реальная цена на мировом рынке определяется плавающим курсом соотношения валют. Казалось бы, справедливый закон рыночной конкуренции. Однако мировых резервных валют – менее десятка. Доллары и евро совокупно занимают 85,4% мировых валютных резервов. Де-факто установлен финансовый диктат Запада.

Рынок золота в современном мире монополизирован

Выход из сферы доллар – евро чреват применением различных приемов давления, включая военное. Притом, что денег при новых, не связанных с золотом правилах финансообразования можно эмитировать в любом объеме, реализуется механизм глобального паразитизма. Государства – мировые эмитенты выпускают не стоящую почти ничего бумагу, получая за нее физически реальные блага от других государств.

Принципиальный вопрос актуальной повестки: смогут ли страны полупериферии создать собственные суверенные геофинансовые системы. О формировании региональных резервных валют заявляют уже и Россия – рублевая зона, и Китай – зона юань, и ряд стран ислама – зона динара Залива. Предположим, что такие региональные системы окажутся действительно построены. Но дальше возникает вопрос – посредством какой из валют будет вестись товарооборот между суверенными геофинансовыми системами.

Рассмотрим случай «Россия – Китай». Выбор в пользу любой из валют – рубля или юаня – может означать лишь новую версию десуверенизации. Вернуться, как советуют многие эксперты, к золоту? Сценарий такого перехода в глобальном масштабе обсуждается. Но при оценке этой перспективы надо иметь в виду, что рынок золота в современном мире монополизирован. Основной актор в нем – клан Ротшильда и связанные с ним группы. Курс на золотой стандарт – ротшильдовский курс. Победа его будет означать не более чем акторную переконфигурацию в системе глобального паразитирования, не отменяя самой ее сущности.

Возникает патовая ситуация. Любой из сценариев переконфигурации денежной системы будет сопряжен с десуверенизацией в отношении к мировому центру.

Вызов коммунистической альтернативы

Выход из тупика видится в том, чтобы сменить саму парадигму. Не искать пути оптимизации системы денежных расчетов, а поставить вопрос об отказе от самой идеи денег. Напомню, что именно в этом состоял вызов коммунистической альтернативы. Данный концепт не ограничивался временем написания «Манифеста Коммунистической партии».

Стратагема перехода к безденежному обращению сохраняла свою актуальность еще в позднесталинские годы. Она разрабатывалась непосредственно «отцом народов», что, по одной из версий, и стало причиной его убийства. Паразитарная цепочка «деньги – товар – деньги» была, согласно Марксу, запрограммирована эволюцией системы «товар – деньги – товар».

Появление денег было ключевым историческим моментом генезиса мирового паразитаризма. Соответственно, возвращение на новом уровне развития к системе «товар – товар» казалось практическим выходом. О том, что такие отношения возможны, свидетельствует отчасти опыт СЭВ. Часть товарооборота между странами социалистического лагеря осуществлялась в формате бартерного обмена.

Мир сегодня находится в преддверии тектонических сдвигов. Ситуация напоминает ту, которая сложилась между двумя мировыми войнами. Модель Ямайской системы имела исторические аналогии. После победы Антанты в Первой мировой войне вместо золотого паритета был установлен режим плавающих управляемых валютных курсов. Универсальными резервными валютами стали доллар и фунт стерлингов. Установилась де-факто финансовая гегемония англосаксонского мира.

Однако мировой кризис и появление геополитических акторов, бросающих вызов англосаксонскому гегемонизму, привели в 1930-е годы к обрушению установившейся было системы. А далее – Вторая мировая война, Бреттон-Вудс и установление принципа «доллар – золото» как основы международного денежного обращения.

Будет ли новый финансовый переход сопряжен с сопоставимыми геополитическими потрясениями? Вероятность такого сценария, как показывают происходящие события, возрастает.

KM.RU