|
|
Сергей А. Алферов
1
Да, это действительно последний вопрос, на который придётся ответить нашему обществу перед обретением своей государственности. Какой у нас должна быть монархия: наследственная (потомственная) или не наследственная (личная)? Вопрос – важнейший. Аргументация и диалог по нему должны состояться...
Мы поняли уже очень многое. Несмотря на дутых и важных экономических гуру от спекулятивной экономики, мы понимаем, что принципы экономики самой по себе очень просты; но и требовательны. Экономика искажается и капитализмом, и социализмом, как определёнными идеологиями, применявшимися в крайнем варианте. Искажение происходит, когда нет действительных ценностей, когда экономика ставится впереди более фундаментальных смыслов. Кризисы порождаются и рынком, и планом, как самоцелью. Они – инструменты. Это уже всем понятно… Вообще лекции по экономике надо начинать с курса «Метафизика экономики (в целостном обществе); отклонения от неё: инструментарий и последствия.» Как круговороты в естественном мире, существует и единый экономический круговорот; известны и механизмы регулирования процессов/потоков в нём. Да, экономика совершенно просто управляется/балансируется. И смысл – не в экономике, а в творчестве людей…
Мы знаем точно, что не будет в России; мы знаем, чего не хотим. Не будет извращений и неправды. В том числе и прежде всего в мировоззрении. Мы понимаем, что человек сам по себе может иметь такую идеологию, как либерализм, потому что это личная идеология. Но нет либерализма, как общественной идеологии, то есть на максимах которой можно построить устойчивое общество. Обязательность профита, выгоды – простая логика либерализма, перешедшая в политику. Затверждённое правило, приносящее выигрыш; как в карточной игре. И выработанная за столетия такая общая для всего логика Запада оставляет только одного игрока, и она губительна для сложных систем, для Земли в целом.
Мы знаем теперь и цену так называемым демократическим выборам. Периодические выборы главы государства (!), ставшие нарочитостью, шоу, проформой, ширмой, сами по себе, действительно, не представляют ценности и сами по себе уже никому не нужны. Дают ли такие выборы «халифа на час» нормальное управление большой страной – вот вопрос. План по выборам в зачёт демократии, подмена сути формой – это уже слишком. Не в выборах же дело.
А в чём? В том, чтобы выборность или не выборность, и сроки выборных должностей соответствовали природе конкретного уровня власти, чтобы власть наилучшим образом могла отвечать на вызовы и реализовывать потенциал именно на благо народа.
Устарело ли понятие суверена для верховной власти? Если независимость страны и возможность самостоятельно решать вопросы будущего своего народа остались для нас ценными, то – нет, не устарело. Не устарело, если мы до сих пор говорим о ценности суверенного, самостоятельного государства, о ценности самостоятельной живой культуры.
Суверен – значит решающий сам из себя и ни от чего внешнего, по-другому он – субъект, в данном случае политический. Есть ещё такое понятие – самодержец. Самодержавие означает не монархию саму по себе, это не синоним. Самодержавие – это состояние источника права, источника государства, источника власти. И он всегда один – народ. Так что, если строго, то народ – он и есть самодержец; а народность, как качество, самодержавно... Другое дело – может ли народ реализовать своё природное «сам»? А если не может, то всегда ли это так и при каких обстоятельствах всё же может?
Право, не будем здесь разбирать аспекты величины пространства, многообразия культур, свойств традиции или реализации/учёта сил. Достаточно для наших целей интегрирующего аспекта управляемости, то есть возможности вертикальной коммуникации и оперативности. Так вот, хотя бы поэтому, единовластие возникло закономерно. Права суверена передаются народом одному, единому, ставя его на один уровень с собой…
Но всегда ли это – монарх? Не всегда. Не обязательно. А каков основной признак монархии? Это всего лишь пожизненное правление. При этом монарх волен отказаться от власти, тогда власть переходит в соответствии со статусом монархии. То есть именно особенность возможностей перехода власти образует главную особенность монархии. И уже следующий уровень – это особенности взаимодействия с другими институтами власти.
Сложности у монархии начались в эпоху Модерна и Просвещения, во времена утверждавшегося капитализма (конец 18-го века). Но отрицание модерном монархии закончилось. Потому что закончилась сама эпоха победного модерна и прогресса. Показала себя во всей красе и власть «аристократии», то бишь олигархии; вкусили и де()мократии... Возвращение монархии вполне ожидаемо; но будет ли оно происходить в предыдущую точку? Возвращение единовластия (и монархической суверенности) будет на новом уровне, уровне, отвечающем современной реализации суверенности и единства воли. Вопрос именно в том, каковы эти современные особенности…
Ведь монархия, как и традиция – это не просто «прошлое», но и «вечное». То есть в поисках новой монархии вполне возможно надо уходить глубже монархизма Романовых…
Монарх должен иметь безусловную веру народа. Так задумано, иначе это пустая форма. Если брать по максимуму, то скажите, может ли быть такая вера в земное иначе, нежели отсвет другой Веры – в Небесное?... То есть определяющее качество отношений монарха и народа, кроме исходных общих ценностей – это духовное служение. И здесь возникает вопрос об отношении к духовной власти; что впрочем выходит за нашу повестку, так как это отношение не определяет тип светской монархии, о которой мы говорим.
И конечно, монарх должен быть по каждому факту и событию открыт и безупречен. Скажите – кто способен нести такой груз, такой крест?... И не свихнуться куда бы то ни было!... Вот здесь то и задумаешься об ответственности и благословенности перед одним Верхом – перед Богом, об определённой порученности, ощущении вверенности, которые связаны с безусловным исполнением долга. Но такая уверенность даётся и в ощущениях единства с народом, опоры в народе. Это свойства внутреннего мира монарха, определяющие его качество. Качество служения. Но и о причинно-следственных особенностях психического состояния монарха мы здесь говорить не будем.
Неправда, что монархия находится вне времени. Она появлялась в определённое время, в определённом обществе, имела к этому причины и предшествующие формы, претерпевала трансформации. Во времени и пространстве она находится не сама по себе, как сверхценность, а в контексте других проектных задач и промыслов... Где-то монархия была династической, а где-то нет.
В Риме императоры не были династическими. В Византии – основной за всю историю православной державе – так и не установилось однозначное династическое правление. За 1070 лет сменилось 16 так называемых династий, из которых две самые длительные правили по чуть менее 200 лет; тогда остальные правили в среднем меньше 50 лет… (Кстати, и российская имперская династия со всеми нарушениями престолонаследия правила чуть меньше 200 лет.) Развёртывать какую-то последовательную историческую аргументацию за или против едва ли стоит. Вывод будет один. Наследуемая монархия возникала в разных обществах по разным основаниям. В централизованных обществах это была исходная форма государственного правления. В распределённом обществе она возникала при строительстве государственности в феодальной вертикали… В ансамблевом обществе, в России наследуемая монархическая линия установилась после Ивана III с XVI века; но узаконилась уже с Романовыми. И возникала она как оформление собирания земель в противостоянии захватчикам…
Почему я обо всём этом говорю, как некое введение или упреждение? Потому что были пророчества по восстановлению монархии в России. И многими это стало восприниматься, как безусловное обоснование «третьей династии», без желания представить даже о какой монархии идёт речь и в какие сроки. От их фраз возникает не то, что ощущение некой обреченности, но более – блаженной механистичности... Ведь в пророчествах не говорится о сути монархии, о том, что она наследственная, династическая. Тогда почему люди отказывают себе в нормальном думании и чувствовании?
2
Предсказания православных пророков можно найти на очень многих Интернет-ресурсах. Назову 2 из них: http://awakening1.narod.ru/buduchee/Prorochestva_starcev.html, http://community.livejournal.com/ru_monarchist/34977.html. Ниже приведены два самых известных пророчества о нашем последнем Царе, о восстановление православного самодержавия. (Кстати, за сто лет до Нострадамуса на рубеже 15-16 веков был и ещё один Василий, первый из трёх, Василий Немчин, врач у Василия III…; в рамках нашей темы – здесь http://corbao.narod.ru/proroky.htm, а также http://batfx.com/lofiversion/index.php/t2190.html)
Иероскимонах Авель (Василий Васильев 18.03.1757, д. Акулово, Тульской губернии - 29.11.1841, Спасо-Евфимьевский монастырь, церковная тюрьма, Суздаль) провёл в заключении более 20 лет: по 10 лет и 10 месяцев – до исполнения пророчеств – за два таковых, которые власть посчитала опасными для общественного спокойствия (http://smallbay.ru/avel1.html). За это в череде других для Павла I он остался на свободе: «И восстанет в изгнании из Дома Твоего князь Великий, стоящий за сынов народа Своего. Сей будет Избранник Божий, и на Главе Его благословение. Он будет един и всем понятен, его учует само сердце Русское. Облик Его будет Державен и Светел, и никто же речет: «Царь здесь или там», но: «Это Он». Воля народная покорится милости Божией, и Он Сам подтвердит свое призвание: Имя Его троекратно суждено Истории Российской. Два Тезоименитых уже были на Престоле, но не Царском. Он же воссядет на Царский, как Третий. В Нем спасение и Счастье Державы Российской. Пути бы иные сызнова были бы на русское горе.»
Архиепископ Феофан Полтавский (в миру Василий Димитриевич Быстров, 1.1.1872÷6.2.1940 во французском местечке Limmerais, на Луаре, близ города Amboise), Духовник Царской Семьи, пригласивший, кстати, ко двору Г.Е.Распутина, многие пророчества которого были записаны его келейниками.
«Вы спрашиваете меня о ближайшем будущем и о последних временах. Я не сам от себя говорю, а сообщаю откровение старцев. А они передавали мне следующее: пришествие антихриста приближается и оно очень близко. Время, отделяющее от него, надо считать годами и в крайнем случае несколькими десятилетиями. Но до пришествия антихриста Россия должна еще восстановиться, конечно, на короткое время. И в России должен быть Царь, предъизбранный Самим Господом. Он будет человеком пламенной веры, великого ума и железной воли. Так о нем открыто. Будем ожидать исполнения откровения… Судя по многим признакам, оно приближается, если только по грехам нашим Господь Бог — не отменит и не изменит обещанного. По свидетельству Слова Божия и это бывает…»
Архиепископ Аверкий, Сиракузский и Троицкий так говорил о пророчестве владыки Феофана в 1973 году: «Написанное здесь вполне, почти дословно отвечает тому, что мы лично слышали из уст самого Владыки Архиепископа Феофана еще в 1926 году в Болгарии, когда он проживал в здании Св. Синода Болгарской Православной Церкви в Софии.»
Схимонах Антоний (Чернов), душеприказчик и келейник владыки Феофана: «В последние времена, рассказывал владыка, в России будет монархия. Это вызовет во всем мире враждебную реакцию. Враги поползут на Россию яко прузи (саранча – Сост.). “Разве это война? — вопрошал владыка Феофан. — Вот будет война, когда на Россию весь мир вооружится”. И действительно, антихрист представит Россию как врага мира, ибо она объявит себя Православной, когда Православие исчезнет (в др. странах – Сост.).» Ему же принадлежит следующая запись слов Архиепископа Феофана: «Владыку Феофана спрашивали: “Будет ли последний Русский Царь Романовым?” На что архиепископ от себя уже отвечал: “Он не будет Романовым, но по матери он будет из Романовых, он восстановит плодородие Сибири...»
А вот что пишут авторитетные авторы о восстановленной монархии <последних времён>. «Известны пророчества, – пишет А.Тускарев (1993), – некоторых святых о восстановлении на Руси Православного Царства на малое время перед самым воцарением антихриста. Но, как указывают архимандрит Константин, иеромонах Серафим (Роуз), возможность эта не безусловна, а условна, т.е. может осуществиться лишь при наличии минимума духовно пригодного человеческого материала – людей, способных к покаянию, живой вере, подвигу. Для церковного сознания очевидно, что восстановление такого Царства возможно только чудесным действием Божиим. Никакие монархические партии, земские и национальные соборы, учредительные собрания и прочие потуги человеческие сами по себе системы зла преодолеть не смогут и такого Царства нам не создадут. Они лишь могут выдвинуть формально “легитимных” кандидатов, но в условиях контроля всех сфер жизни системой зла эти кандидаты неизбежно окажутся связанными с системой, и потому, фактически, лжецарями. Для церковного сознания неприемлема конституционная монархия “кирилловская”, на гвардейском мундире которой все еще торчит красный бант “февраля”, как красовался он на груди самого Вел. Кн. Кирилла, изменившего Государю в числе первых. Но не вызывает доверия и “народная монархия” Солоневича, лишенная духовного понимания нашего великодержавия <...>
Для последней брани с антихристом нужен муж, сочетающий в себе горячую веру равноапостольного Константина, непоколебимое мужество великого Феодосия, государственную мудрость и богословскую прозорливость благоверного Юстиниана, самоотвержение Царя-Мученика Николая. И “легитимность” такого Царя должны удостоверять не всенародно избрание и не ссылки на “закон о престолонаследии”, а муж “в силе и духе Илии”, – пророк Божий, который, как Самуил, укажет несомненно избранника Божия.»
И.А. Ильин: «Это есть великая иллюзия, что “легче всего” возвести на Престол законного Государя. Ибо законного Государя надо заслужить сердцем, волею и делами. Мы не смеем забывать исторических уроков: народ, не заслуживший законного Государя, не сумеет иметь его, не сумеет служить ему верою и правдою и предаст его в критическую минуту. Монархия не самый легкий и общедоступный вид государственности, а самый трудный, ибо душевно самый глубокий строй, духовно требующий от народа монархического правосознания. Республика есть правовой механизм, а монархия есть правовой организм. И не знаем мы еще, будет ли русский народ после революции готов опять сложить в этот организм. Отдавать же законного Государя на растерзание антимонархически настроенной черни было бы сущим злодеянием перед Россией. Посему: да будет национальная диктатура, подготовляющая всенародное религиозно-национальное отрезвление!»
В пророчествах говорится, что венчание на царство Белого Царя произойдёт во Владимире. А венчание на царство антихриста – в Иерусалиме. Понятно, что Православный Царь будет последний Царь, династии не будет; и его готовит сам Бог – так говорится. По разному звучат сроки его царствования: от нескольких лет, до десятков. Но в России будут спасаться люди от антихриста, от порядков его. (Хотя и здесь будут гонения, очевидно, перед Царём; но и об антихристе в России тоже говорится...)
Иногда по-разному звучит очерёдность воцарения Белого Царя и антихриста. Хотя в верхних пророчествах чётко сказано, что Православный Царь будет перед. Причём его убоится даже антихрист. И сказано, что верный и сильный народ преподнесёт подарок Богу – а что может быть подарком, кроме сохранённой веры…
Белый Царь встретит Христа и, очевидно, не будет иметь династии.
По пророчествам печальная судьба ожидает Москву и Санкт-Петербург в конце времён. А ещё будут войны, опять же не однозначно – с воцарением Белого Царя или перед этим. По одним пророчествам Китай дойдёт до Урала, но потом часть обратится в Православие, а часть «уйдёт» обратно. По другим – их 200-миллионная армия придёт на Средний Восток, в район Ирака; в результате общей войны Турция будет разделена…
Не будем здесь разбирать противоречия и причины этого.
Но, кстати, пророчества Авеля, как пишут, заканчиваются 2892-м годом; а по записям с его слов на иконе его келейника дата конца света выходит на 2780 год…
3
Времена наступили отвратительные. Очень похожие на последние. На такие, что оборотить и побороть ложь и зло, как систему, может статься не в человеческих силах, настолько они прописались в механизмах общества. И каждый личный фронт здесь переходит в общий. Вот успеем ли соорганизоваться в тех условиях распада и состояниях разъединения, в которых находимся…
Да, есть пророчества о восстановлении православного царства, именно в конце времён… Но сказано и Христом, что никому из смертных не дано знать, когда будет конец света. Пока мир имеет возможность устоять перед злом, конца времён не наступит.
На всё Воля Божия. Но и самим что ж плошать? Вера, думание, чувствование – нам дано это. И мы будем далее всё же обсуждать означенную тему, опираясь на простые человеческие ум и сердце в попытках обустройства нормальной, правильной жизни.
Монархия, как любое другое – не самоцель. Давайте в разговоре о монархии исходить из качества политики, из восстановления качества. А иначе всё – схоластические споры.
Монархия – не самоцель. Она нужна именно в ситуациях личностного бессилия народа. Когда народ не может преодолеть разброд и сам обрести единение, тогда приходит монарх…
А пока спросим здесь главное: наследуемая монархия – это от Бога?.. То есть Бог вмешивается в дела людские именно и только через биологическую наследственность? Тогда у меня встречный вопрос: а Кто это Вам сказал? Может быть воля Бога – она, прежде всего, через ум, сердце и волю народа. А не просто через наследника?...
Или воля людей не вмешивается в порядок наследования!? Да власть то предержащие монархи в первую очередь грешат этим!.. С них-то всё и начинается, с головы. Примеров – масса. Из русской истории, самый известный, Павел I, который уже формально был 100%-ным нарушением порядка наследования по Грамоте царствования Романовых (см. ниже), родился через 10 лет после брака Петра III (принца Гомльштейн-Гомтторпского) с принцессой Ангальт-Цербстской (Екатериной II), и основания для внебрачности всё же имел… Отцовство последующих детей Екатерины было ещё более сомнительно.
Так значит потомственная монархия – богоугодна и благословенна?.. Или вы хотите сказать, что при всех человеческих слабостях Богу легче управлять не волей множества людей, а узкой группы избранных? Мне кажется, это своеобразное отношение к Богу…
Можно сказать и, что свобода воли массы людей без инициации – это просто тыкание и спотыкание в обстоятельствах, и что помазание на царство устанавливает именно и только канал воли Господней. Помазанник меняется, как человек… Развивать соображения (аргументацию) в этом направлении сейчас, до появления реально такого возражения, то есть упреждающе, право не будем. Можно только сказать, что благодать Божия нисходит по готовности, по заслугам человека; а ритуал сам по себе – любой – может ритуалом так и остаться. И ещё, надо видеть различие времён именно по отношению массы людей, надо видеть, кому адресовано общее спасение – всем для всех или отдельным пророкам…
Вернёмся к бренной политике и династическому наследованию. Ведь может статься, что и подобный Медведеву вдруг станет так называемым царём… Ну посмотрите на облик нашего так называемого президента. Картинка: в верховном российском кресле сидит смешной человек, его окружают смешные люди – и в прямом, и в переносном смысле – из «наша раша». Рассуждают о стране, дарят человеку в кресле подарочки «иностраннаго производства-с», для плезиру-с. Фантасмагория. Как будто специально он дан нам в остережение от игры судьбы. Или подстав, которые невозможно будет нормально преодолеть. Разве в истории подлость человеческая не вмешивалась убийственно в династическое престолонаследие? Тем и порождая как раз смуту…
Скáжете: так мы и избрали нашего президента демократически. Избрали – да, демократически – нет.1 Да и не говорим мы здесь, что Верховного правителя надо избирать непосредственно всем, начиная где-то там с 18 лет. Выбирать то некое Качество могут те, кто хоть чуть-чуть понимает и ощущает это Качество… Нам ещё надо создать адекватную уровню власти и обществу систему отбора и избрания. А то, что имеем – пародия или, точнее по её источникам, навязанное извне скрытие воли народа и низведение воли как таковой. Об этом мы, может быть, ещё скажем в конце.
Обратимся немного к истории. Ранее мы уже писали (см. «Грехи в политике и история») о прямом нарушении самими Романовыми Грамоты Великого Российского Собора от 21 февраля 1613 года в главной её части порядка престолонаследия. Сия Грамота, как часть Традиции Земли Русской – это не проформа. Это – та самая передача народом-сувереном власти одному роду, как ответственности перед Богом за всю Землю Русскую. Отменило ли грамоту становление империи, да ещё на костях русского народа (по некоторым данным убыль населения после Петра составила треть населения)? Нет, не отменило. Таким образом, была нарушена воля Народа, нарушена была суверенность и легитимность. Итог династии был закономерен. Что не умаляет качеств отдельных правителей.
Здесь важно понять мистерию связи конца династии Романовых и начала I мировой войны, чужой для России войны. Решение-то было только за Николаем II. Пока был рядом с ним представитель народа Г.Распутин, не было такого решения; в эту прямую связь Монарха и Народа не могла вмешаться выродившаяся аристократия. (Вообще, начало I-ой мировой войны ознаменовалось 3-мя покушениями на её сильных противников. Первые два в течение одних суток, то есть одновременно: в Боснии (само убийство Франца-Фердинанда было тоже мистикой: http://www.topbot.ru/post129571164/) и в Сибири на Распутина. Через месяц перед вступлением Франции в войну, сделавшим её мировой – убийство Ж.Жореса.)
Решение за 2,5 года до отречения было за Николаем. А в трагические февральские дни император горько сказал, что кругом трусость и измена. Прогнило само государство, генералитет, сановники, дворянство, весь «верхний класс». Скажут, что через Николая II действовало Провидение… И это правда; вспомните в том числе нарушение Грамоты. Просто царь был на вершине прогнившей государственности. Длинные исторические причины накопления гнили разбирать здесь опять же не место. Наша линия – констатируя непосредственные причины и обстоятельства, говорить о современной модели монархического правления. Но главное отметим.
Самое здесь неприятное, причинное, виновное – перерождение правящего слоя, аристократии. Наследственной аристократии.
При наследственной консервации, в отсутствие проницаемости социальных перегородок упредить измену аристократии (элиты) очень трудно… Новая аристократия снова станет сама для себя…. А её значение – отвечать за страну и народ. Она должна хранить ценности. На ней, на среднем слое пирамиды общества держится вся пирамида, а не на монархе или народе. Без среднего коммуникационно-культурного слоя элиты теряется контакт и смысл полюсов, теряется цель движения. Или же сами полюса должны выстроить постоянные свои сквозные связи, социальные вертикали через область смыслов и культуры. И кстати, именно от взаимодействия краёв зависит качество среднего слоя.
Прежде всего на «исторической аристократии» лежит ответственность сохранения государства. И властная система не должна её уменьшать автоматизмом титулов дворянства. Система должна избавляться от не исполняющих задач сохранения. А как это сделать при наследственной аристократии?
Вопрос о монархии – это на самом деле вопрос об аристократии. Они друг без друга не ходят. Капиталистическая (денежная) элита всегда ощущается самозванной; недаром 3 поколения Ротшильдов добивались английского дворянства.2 Идея же монархической элиты, в силу её идеи (долга) служения, воспринимается естественно. Что не отменяет проекта этой элиты, механизмов её формирования. Это вопрос о качестве монархии.
И здесь возникают важнейшие вопросы. Ответьте на них прежде, чем рассуждать дальше. Обязательно ли должна быть аристократия (то есть сословие с дворянскими титулами, даваемыми иерархом) при монархии? И если «да», то при каком типе монархии аристократия, как слой в целом, более стремится отвечать своему назначению, менее подвержена принижению и утрате обязанностей?
Не просто наша верховная власть сама по себе сейчас важна. Но такая, с которой вместе будет выстраиваться эффективная социальная коммуникация. И то, и другое – принципиально! Не отдельно монарх. И не отдельно социальное взаимодействие и творчество.
Элите нужен монарх, и монарху нужна элита.
И здесь возникает следующий ряд вопросов. Наследственная монархия с обязательностью приводит к наследственной аристократии? Здесь однозначная родовая связь? Раз одно, значит и другое?
Если так, то тогда, как говорили выше, всё извратится очень быстро. Наследственная монархия и наследственная аристократия быстро приводит к формальной аристократии и фаворитизму…
Представляется, что у форм монархии и аристократии связь – однозначная. Наследственная монархия требует двор (и дворец). И она фактически будет возрождать (по роду монарха) наследственную аристократию; и такая форма аристократии (элиты) будет распространяться всё больше. Здесь понятия аристократии и элиты часто конфликтуют.
Ненаследственная (личная) монархия по определению не создаёт наследственную (потомственную) аристократию, но создаёт широкую социальную элиту. Здесь нет в чистом понимании аристократии, но есть элита.
Аристократы, они, прежде всего – аристократы Духа. Это и есть элита. И эти два понятия по сути своей, по содержанию – синонимы. Здесь то и возникает вопрос о самоидентификации элит, о самоопределении аристократии, о постановке своего долга… Долг, дхарма – это привилегия наследственная, или результат воспитания, или факт состоявшейся жизни?
Давайте посмотрим, что из себя должна представлять настоящая аристократия или элита. Для чего она?
1. Элита – для сохранения страны, культуры и смыслов.
2. Элита – для реального дела, для проектов.
3. Элита – для социального движения вверх, к долгу и смыслу.
4. Элита – для коммуникации идей и чаяний между народом и Государем.
5. Элита – для народа, не для низа (как привыкают верхи) – для Народа.
(Вспоминать из прошлого можно разные случаи. Но настоящий аристократ и без званий и охраняющих перегородок остаётся аристократом, неся свою долю и миссию. И для народа этот пример был на порядок сильнее нежели, когда между ними были социальные перегородки.)
6. Элита – для Государя, она – его опора.
7. Элита – для славы.
8. Элита – для жертвы ради дела и жизни страны…
Что из вышеперечисленного нуждается в наследственной форме монархии? И соответственно наследственной форме аристократии? Не приведут ли внешние подпорки наследуемости, примат биологии к уходу Духа!?
Уже сейчас новые аристократы скребут свои родословные – не свои дела, а родословные. Уже сейчас не стесняются выставлять своих предков в качестве важного дополнения к мнению. Уже сейчас полны многозначительности. Что будет потом!?.. Они что – с титулами станут лучше заботиться о народе, о его состоянии? А без титулов не могут? Только дай получить какое-то прикрывающе-защищающее положение, и человек найдёт кучу отговорок, оправданий и обстоятельств своему «деланию по необходимости»; да ещё и сам будет создавать эти обстоятельства. Для них не дело главное, а выжидание удобных обстоятельств для возвышения, главное – оказаться правым (что стало русским эквивалентом «непотери лица»), главное – набирание очков. Сколько уже этих фанфаронов и готовых царедворцев с пируэтами Джека-Воробья! Не дай Бог, получат статус и положение!
Плохой от этого доносится запах; от эксгумации наследственной аристократии… И, вводя наследственную монархию, избежать этого нельзя. Те же, кто «за» наследственную монархию, пусть сначала покажут путь, как избежать деградации аристократии. Эти «за»чинщики сразу разделятся на тех, кто априори считает такую элиту благом (недалёкие наследники каких-то родов, уже сейчас путающие приоритеты в своём и общем), и тех, кто начнёт выстраивать аргументацию на противопоставлении, на выбирании меньшего зла в лице верховной власти… Но хотелось бы услышать аргументы об аристократии, как системе.
Предала наследственная аристократия в 1917 году (да и до этого тоже). Предала и ненаследственная – в 80-х годах XX века! Так что же делать? В чём дело?.. Корень мы видим в потере властью (как системой) ответственности перед народом, в отсутствии механизмов ответственности перед народом… В народе тоже всякого полно, но власть и призвана беспокоиться о благосостоянии народа – вчитайтесь – о благом состоянии. А нынешняя то власть – да и все предшествующие – делали обратное; для лёгкости управления…
Один раз история убрала предательскую аристократическую элиту. Потом сделали предательскую коммунистическую. Потом получили предательскую капиталистическую… Теперь вернёмся к началу цикла? Ещё раз выметать её поганой метлой что ли? Ведь легко будет назначить, да трудно будет исправлять. Снова свергать?.. Потому в вопросе введения институтов монархии прежде чем войти, надо подумать, как выйти.
Передать полномочия и права случаю рождения – эту позицию можно воспринимать не обязательно, как мудрую и глубокую; но и как инфантильную (или после бодуна). Отдаться полностью воле иного светского человека (то есть занятого земными делами) это и значит – снять с себя ответственность. Воля династического монарха не нуждается в аргументах, воле такого монарха не возражают. Его воля становится замещающим авторитетом для личности. Спросят, а не так ли было и при генсеках? Отвечаю – почти так же. Тогда может лучше помазанник, чем временщик? Лучше тот, кто несёт реальную ответственность перед народом – не отчётами и перевыборами, а состоянием и перспективами страны и людей. Лучше тот, кто имеет метафизическое мировоззрение и опирается на адекватную общественную идеологию.
Напомню, что «легитимность (от лат. legitimus – согласный с законами, законный, правомерный) – согласие народа с властью, когда он добровольно признаёт за ней право принимать обязательные решения.» Легитимность правящей элиты – в соответствии их матрицы ценностей матрице народных ценностей… Уже после этой исходной легитимности, такого исходного положения становятся аспекты суверенитета, в том числе и основа для гуманизма, и адекватности… Отсюда для стабильности и развития – необходимость так называемых социальных лифтов, отсюда – взаимная (во власти и обществе) актуализация народного бессознательного.
Только отсутствие конфликта в ценностях даёт легитимность. Диссонанс – уже ставит вопрос легитимности. В таком положении дел – динамизм консерватизма… Или всё же это начало нестабильности?.. И потом, слова-то – правильные; но насколько они осуществимы, насколько реалистичны? Об этом тоже поговорим дальше.
Но вот опорой власти, её суверенитета является лишь готовность и способность народа защищать страну и эту власть. Искусственная государственная идеология (наподобие экономоцентричных марксизма и либерализма) не способна дать необходимую опору, это может сделать лишь настоящая, народо-ориентированная идеология – не пролетарская, а цивилизационная. Это с одной стороны. И с другой стороны, лишь народ, сознательно несущий и воспроизводящий свои ценности, способен охранить суверенитет и будущность…
Трещина между властью и народом – вот действительная проблема, которой сотни лет! Это сутевая проблема, которая должна быть разрешена! В этом – вызов и задача нашей цивилизации. Наличие или отсутствие монарха само по себе эту задачу не решает! Это надо понимать. И не устраняться от труда создания системы управления, в которой монархия определённого качества будет частью; необходимой – но частью. Без этого всё опять будет профанацией и худшей формой консервации!
4
Один раз аристократы предали – больше не предадут? Понятно же, что и ещё раз предадут… При своей неправедности этот средний слой делает полюсами монарха и народ. Но Элита – не пустое слово.
Элита может быть только тогда, когда общество имеет ценности, заявленные и разделяемые; то есть когда общество скреплено смыслами, целями и в этом контексте – идеологией.
Элита служит. А значит она – часть управления. Самое плохое управление – абстрактное, оторванное. А значит элита – часть земли. Она – соль, выступившая на земле…
Соль – не жирна, но кристальна. Элита не имеет имущества, несвязанного со служением; не имеет доходов с имущества.
Элита – анти-бюрократична. В принципе. Как принцип. Элита – не статична. Элита всегда в жизни, всегда в пути…
Элита – прежде всего в деле. По плодам – элита, по правде. Воспитание и потомственность и замечаемы лишь в делах элиты.
Лишь «люди труда», а не «люди имущества» (обратная сторона которых – «люди положения») не имеют системного искажающего влияния «потомственности». Что значит – «люди труда»? Во-первых, это не пролетарии, которым «нечего терять, кроме своих цепей»; потому что цепи итак не предполагаются, а терять есть чего – но не «имущественно-статусное, а счастье, развитие (не вдаваясь в подробности этого процесса), жизнь страны, без которой невозможно первое. Это люди, которые не имеют иных гарантий будущего, кроме труда в неком круге близких людей, в сообществе. Здесь труд – необходимая обязанность созидания общего блага. При этом личностность – не полюс, не противопоставление труду, но качество настоящего труда, качество, реализуемое в обществе.
Труд-Личность-Общество – смысловая триада того взаимодействия, о котором мы говорим. И здесь центром является общество. Потому что только определённая организация общества позволяет раскрыться, реализоваться этой триаде. Та организация, где действительно «свободное развитие каждого является условием развития всех», где реализация призвания человека является заботой всего общества. При том, что возможности общества будут каждый раз конкретны; но они и будут возрастать только при этом условии, при таком движении. Потомственность, номенклатурность должны быть заменены другим системным качеством – поддержкой таланта и поддержкой служения. Таланты не должны иметь заготовленные позиции, но и не должны пробиваться. И такое новое качество общества, новое состояние – это общество, как семья; когда каждый понимает и естественным образом принимает общую взаимозависимость. Природа уже учит этому качеству свободы.
Люди труда – это люди правды, а не люди иллюзии. Люди труда – это люди процесса, развития, простора, а не люди застоя, выгоды, окукливания. Люди труда – это люди общей цели и жизни, а не монополизации того и другого. Это люди стремления, а не желания.
Для охранения достаточно монарха, и охранение достигается в необходимых смыслах веры и служения. А все остальные должны быть «люди труда», люди дела…
Пирамида системы управления должна быть выстроена от фундамента труда – то есть профессии. Профессия для целей общего управления в социуме – есть новые сословия. Сословие – это ещё одно испорченное понятие. Со-словие не означает ничего кроме единства слова, общего понимания/восприятия, одной мировоззренческой основы; что и происходит через общую профессию. По ним должны образовываться вертикали власти снизу вверх. Так – для исполнительной власти. А таковое для законодательной должно дополняться прямыми выборами личностей разного склада по разным депутатским куриям. Должна быть и контрольная власть, формируемая, как сверху, так и снизу. А вот суды властью, то есть саморешающей и всеохватной силой, не являются и не должны так называться. Власть – это сила, имеющая полномочия или управления, или установления правил управления, или проверки управления; то есть имеющая полномочия самостоятельного воздействия на целые социальные комплексы. Суд – это инстанция рефери, истанция арбитров, выдвигаемая в поле полномочий монарха. «Конституционный монарх» – это монарх, ограниченный законом. Но суд вообще не может иметь никакой самостоятельности, кроме рамок закона; потому он не может называться властью. Просто кто-то ему льстит; и для чего-то. Кто-то рядит ему чужую метафизику. Суд ещё и потому не власть, что по определению не может быть связан с политикой. Суд – это инстанция квалификации (и квалифицирования) применения закона. Должны быть, прежде всего, правильные законы; построенные по-своему для разных сфер правоприменения. Но сейчас не об этом…
Надо здесь ещё сказать, что «конституционная монархия» – это никакая не альтернатива для нас. Это вообще чисто западное изобретение, наследующее всяким разделениям и уравновешиваниям. Наше – дополнение, ансамблевость, а не столкновение и бумажное разведение по углам. Что здесь это значит? Монарх должен быть ограничен, прежде всего, не формальной Конституцией, за которой всё равно возникают неформальные отношения. Монарх должен быть разграничен, открыт в общем деле, по современному – в проектах. А ограничен именно в факте правления и только диссонансом монархической жизни и жизни народной, ограничен направдой и упадком. И здесь должны быть чёткие механизмы, в том числе с ответственностью для возмутителей спокойствия. Как назвать такую монархию? Ансамблевой? Проектной? Мета-монархией?..
Выборы же в обществе должны быть не по линии абстрактной партийности, не по линиям выделенных идеологий; это приводит к столкновениям ради их собственных целей. Выборы должны идти по линиям реальной жизни, по профессиональным стратам, по современным сословиям; а также по территориям и по личностям.
Выборная система должна иметь продуманную цензовую природу. Право избирания – это не «всем и как можно раньше». Гражданское проявление избирателя – это не право на шоу и самоутверждение, это обязанность. Это, прежде всего – обязанность! А обязанности – они системны, они требуют ответственности и знания, опыта. Без ответственности любое право превращается в шоу; в то, где в конечном итоге монтируют, и остаются те, кто громко кричат. Нам преднамеренно сделали охлократию. Увы. А теперь надо делать демократию; а значит вводить цензы.
Социальные ступени зрелости – это не социальные перегородки! Это – общий подъём и человека, и общества. Это – одна из гарантий от скатывания. И это пример взаимосвязанности социально-экономической сферы, требующих избегать абстрактных и крайних решений.
В выборной системе вводить разные цензы, фиксирующие гражданскую самостоятельность и состоятельность, можно, и часто нужно, но! Но при создании равных условий для всех по достижению зрелого гражданства, а также условий поддержки в этом. Только при таком подходе можно вводить цензы. Без этого они сразу становятся разновидностью расизма.3 В этом тоже требование взаимосвязанности, системности любых социальных решений.
Какие могут быть цензы? Это тонкие моменты, и я готов спорить по ним.
1. Гражданство (не менее 15 лет), возраст (21 год), отбывание наказания (в данный момент).
2. Образование: не ниже среднего.
3. Имущественный ценз: сверху – для избираемого.
4. Состояние в браке: вне брака не могут быть избирателями.
5. Для мужчин – служба в армии или гражданские сборы.
6. Для женщин – воспитание детей.
7. Уклонение от гражданских обязанностей (алименты и пр.)
8. Отдельные факты биографии или болезни.
Люди, идущие на избирательные участки, должны быть понятны обществу, как действительно граждане. И тогда эта обязанность (!) – это действительная демонстрация гражданственности. И такая общественная традиция нескоро исчезнет даже с электронным голосованием…
Поймите, это – не наказание! Это критерии положения человека, в котором он имеет единственное (и объективное в множестве случаев) руководство при избирании – будущее страны; что связано с господствующей мотивацией, с интересами в жизни и знанием жизни. Эти критерии – в состоянии человека, связанном с исполняемыми жизненными обязанностями, в готовности видеть мир адекватно. Интересы гражданина должны быть не в личных обстоятельствах, а в будущности страны.
При этом в массовых выборах дело не в возможных отдельных несоответствиях по участию/неучастию в избирании; настоящий то гражданин это как раз примет. Выборы – это массовая акция по закону больших чисел, когда «совместное действие большого числа случайных факторов приводит к результату, почти не зависящему от случая, на чём основаны методы оценки вероятности на основе анализа конечной выборки.» Разумность здесь может влиять только через выборку. Мы говорим о том, что слишком большая цена платится за отказ от разумности из-за навязанных охлократических ценностей самолюбия.4
«Аристократия духа», аристократия без титулов должна по факту воспроизводиться снизу в своих профессиональных вертикалях… То есть мы в определённой мере возвращаемся к наработкам «советского проекта» – но без властной партии, без советов, руководимых ей, без глупой идеологии, но с монархом и сквозной системой управления, опирающейся на профессиональную деятельность людей, и в этом смысле – на со-словия. И современные технологические возможности помогают в этом.
Получается, что соединение монархии и социализма (о чём говорил и мечтал Л.Тихомиров) возможно как раз при отсутствии титульных посредников, при прямой – точнее обусловленной личностно-общественным генезисом – связи верха и низа, монарха и масс, то есть при отсутствии однозначного слоя-медиума, слоя аристократии… А как же тогда быть с важнейшими функциями этого среднего слоя, описанными выше!?.. Они и становятся очень динамичными и непосредственными.
5
Давайте вспомним метафизику политики, исходя из таблицы текста «Метафизика стром». Оттуда понятно, что назначение политики – формирование общего действия. Предметом, темой политики (или управления) является не власть, а авторитет и единство воли. Власть – она сопровождает, оформляет предметное исполнение. Сутью, жизнью политики являются: правда, ценности и мера. А источник, дух, начало политики следует из трансценденции субъекта; который и становится носителем...
Итак, «Единство воли» – на это направлена политика. И это формирует власть. Понятно, что в монархии это выражено наиболее последовательно.
Монархия – это персонификация суверенитета. Да, – «сам из себя» (то есть свободный перед совестью и Богом), да – «самодержец», «суверен». Но я хочу спросить – всё же что Вы отстаиваете: качество власти или просто принцип персонификации власти? А на качество власти влияет её база в обществе… В наше время как должна реализовываться, претворяться, актуализироваться эта база?
Для вертикальной коммуникации в обществе, для устойчивости властной системы управления определяющим является средний управляющий слой и его формирование. Элита должна формироваться снизу, а не сверху. Элита не должна быть потомственной (смешно даже), но – личностной, трудовой.
В последнее время тема текущего разговора всё чаще и чаще становится публичной. Здесь необходимо привести очень лаконичную – почти как формулировку догмата – цитату от Б.А.Виноградова.
«В качестве источника власти – божественного духа и носителя власти – божественной воли, переданной монарху божественным духом, не может быть никто, тем более, народ, ибо невозможно в одном, тем более распределенном субъекте сочетать два понятия власти: «источник» и «носитель». Именно поэтому монарх является лишь носителем власти, т.е. сконцентрированной воли, полученной от божественного духа. Чем более целеустремлен, мобилизован и нацелен на достижение высокой исторической цели народ – взойти к истине как смыслу жизни, тем он больше отвечает божественной воле, тем более он будет желать суверена – волевого и духовного лидера нации, носителя национальной идеи.
Народ не может быть источником власти, то есть фактически – носителем божественного духа. Народ, по сути, не может быть и носителем божественной воли, т.к. аддитивное сложение человеческих воль, являющихся векторами, не заменяет абсолютную сконцентрированную волю монарха… В итоге воля божественного духа размывается и перестает быть таковой, являясь лишь частью целого, …не образуя органической цельности.
…Истоки «власти от народа» – в лицемерных мифах о «равноправии» и «народовластии», ее смыслы – в служении химерам, правитель – по предназначению временщик, слуга политического класса и бюрократии… В современном мире мы можем говорить лишь о поверхностной, но не сущностной легитимности власти.»
Оставаясь в духе этой цитаты можно увидеть аналогию единовластия (монархии) с единобожием, а народоправства (демократии) с язычеством («народным верованием»). Так – оставаясь на уровне метафизики. Но, уже говоря о понятии суверенитета, мы сразу возвращаемся в область политики. Хотя бы потому, что политическая независимость – это процесс, это область практики. Она начинается в метафизике, а утверждается в практике. И практические построения требуют не только метафизического обоснования.
«Суверенитет (фр. souveraineté – верховная власть, верховенство, господство) – верховенство, совокупность верховных прав, принадлежащих государству или его главе; независимость государства во внешних и верховенство во внутренних делах. Над властью, которой принадлежит суверенитет, не должно стоять никакой другой власти, имеющей полномочие давать ей повеления или препятствовать осуществлению ее воли.»
Слова «власть» и «суверенитет» вроде об одном, даже по переводу. Но мы прекрасно ощущаем сакральность, надмирность, нематериальность первого слова и политическую прагматичность, технологичность второго. Они просто вызывают разные ощущения. Власть – это свобода решения, свобода права; свобода – потому и метафизика. Суверенитет – это независимость; потому и политика. То, что находится под метафизикой, обрастает условиями, подробностями, деталями. Оно множится, конкретизируется. И с этого уровня метафизика становится метафорой.
К чему это здесь? К тому, что «власть от Бога» – это безусловная метафизика; но и метафора. А далее – жизнь с её подробностями, проектами, механизмами. Это обязанность человека – организовать свою жизнь – не упуская метафизику, но и конкретизируя её в особенностях, в традиции. В том и искусство – не теряя метафизики, не умаляя духа, не принижая смысла, реализовать абсолютное в относительном, реализовать принципы в отношениях, реализовать целостность ещё и в полноте. Власть – от Бога! А что – не от Бога?!
Вот что здесь безусловный блеф – так это выстраивание зависимости от народа, как кучи избирателей, замещение народа электоратом. Именно кучи, именно набора элементов со своими отдельными интересами. Именно такое отношение к народу, профанируя и его самого, создаёт западная политическая культура. Результатом чего становится как раз полное игнорирование забот отдельных людей; потому что отбираются как раз не общие интересы, а произвольно – некие отдельные, нужные... К чему располагает в послевыборной демократическо-электоральной ситуации и психологическое состояние человека, пришедшего во Власть, но не обязательно овладевшего ею.
В этом и сложность власти – быть с народом, но и не распадаться в локальных (данному уровню) конкретностях, совмещать и человечность, и над-человечность, имея для этого чувство и оставаясь целостным. Умом это не решается. Это берётся сердцем; вмещением при сохранении чувствительности, ответственности и способности спокойно делать дело. Выше мы уже говорили, что такое служение для человека возможно лишь в ответственности перед Богом. Но формируется ли это только в потомственной линии? Я думаю – не только. И благословение на царство (правление) может получать от духовенства не только потомственный монарх. А интриги будут всегда и везде; манеры только будут разные.
Так как же насчёт источника власти? Источником Власти и Силы является, конечно, Бог. А вот источником и гарантом суверенитета – Народ. А если он будет перекладывать эту свою обязанность соответствия и несения, не будет вырабатывать и поддерживать необходимое осознание этого, тогда и винить ему некого.
Бог изначально был в народе – не в отдельном ком-то, а в духе/назначении народа, в той душе народной, что формирует в обществе и истории души человеческие. Тогда вопрос: народ – субъект? В истории, в ретроспективе и перспективе истории – да. Но в текущих событиях – нет. Вот такая онтологическая двойственность. Мы едины только перед прошлым и будущим. И чем более целостен народ, чем более метафизика его бытия понятна самому народу, тем в нём крепче соединены времена, тем в нём крепче единство воли.
А в таком случае он может быть источником и носителем суверенитета?..
И есть для династической монархии один – даже не аргумент – а просто понимание. Это нынешнее страшное состояние человека, его метафизическая повреждённость, его погружённость во зло и тем отсутствие простого различения. Сказанное – констатация, но не обличение; обличать надо тех, кто сознательно творит это… Погружённые в самодовольство, в важность своего превосходства – что может успокоить таких людей в их самомнении и в беге к успеху. Вставая в их понимание – только то, что самое верхнее место занято. И поэтому как бы все равны перед лицом безусловного верха. Можно не толкаться… Тогда можно понять то, что выбор наследственной монархии – это выбор поневоле, выбор из-за царящей низости человеческой. И это – действительное её прагматическое основание, самое исходное по так понимаемой природе человека и состоянию; и, увы, неизменное. Но эта реалистичность в отношении людей как раз усугубляюща, самим фактом провоцируя прислуживание и мимикрию, порождая дворню. Что было ранее, породится и сейчас… Социальные перегородки будут установлены и для Сеньки, и для сверчка: «своя шапка», «свой шесток». Тогда то люду и можно будет расслабиться и отдаться своим небольшим чувствам; до накопления ещё большей ненависти… Надо что-то делать с метафизическим, нравственным состоянием людей; а не успокаиваться только введением монархии… Ведёт ли монархия – и какая – к улучшению нравов?... К чему ведёт монархия (и какая монархия): к подъёму духа и служения или к инфантильности?.. Размышления этого текста уже подходят к концу – но опять одни вопросы…
В этом смысле монарх – отец народный; как есть Отец Небесный. А забота отца – чтобы из детей вырастали достойные люди, то есть люди, достойные родового предназначения…
Мы уже говорили, что монархия – не самоцель. Она нужна в ситуациях, когда народ не может преодолеть разброд и сам обрести единение. Тогда приходит монарх… Да, монарх приносит государственное успокоение. А сначала народ приносит покаяние; не броско, в душе... Но монарх не должен консервировать неразумность народа, не должен создавать пространства «не твоего ума дело». Устройство государства должно способствовать становлению личности. Любой человек должен иметь возможность подняться своим трудом в элиту с уровня одинаковых условий развития… В наше время вся надежда – на творческие возможности людей. И вся надежда на динамику процесса – чтобы люди становились элитой. Люди должны стремиться быть человечески самостоятельными, профессионально состоятельными и тем – элитой. Это по наследству не передаётся… Не так ли?
* * *
Демократия и монархия исторически противопоставлены друг другу. Монархию сменила демократия. И сейчас альтернативой демократии вместе с её подругой – либеральностью – является снова монархия. Смотреть на это надо не только исторически, но и творчески. Выборность всего и вся – это апофеоз «демократии», апофигизм. Есть и другая крайность. А должна быть мера и в этом, своеместность. И этот текст – попытка исследования точки опоры в монархии; как минимум – попытка постановки вопроса…
Вопрос о монархии настолько важен, выбор между наследственной и ненаследственной монархией настолько жизнестроителен, определяющ, что мнение любого одного отступает от однозначности. Для принятия решения здесь важна и текущая ситуация, и состав сил, стоящих за тем или иным решением. И я тоже смогу принять позицию, лишь когда увижу те компании, которые собираются под одним или другим флагом. Но сейчас я против потомственной монархии и стою под флагом личной монархии, то есть пожизненного единовластия с конкретными обязательствами и критериями.
Монархия, как ответственное и пожизненное единовластие – это ключевое, судьбоносное решение для России. Это есть наш последний и решительный вопрос. Круги заканчиваются.
1 2 3 4
Сергей А. Алферов, Последний кардинальный вопрос // «Академия Тринитаризма», М.,
 |