Понятие и образ человека возникли в историческое «осевое время», столь удачно описанное К.Ясперсом. Всем известен спор эллинских философов о человеке, когда таковым объявлялся петух — «двуногое без перьев». Забавна и дискуссия о человеке, изображенная на картине «Афинская школа», выставленной в музее Ватикана. Мне крайне сложно было сфотографироваться на ее фоне, но это удалось: седобородый Платон указывает на небо, очевидно, говоря «Антропос» о душе как сущности человека, а моложавый Аристотель, для которого «Платон друг, но истина дороже», властно указывает на землю как аналог человеческого тела: «Гуманус». Чеховский персонаж учитель Беликов прозванный гимназистами «влюбленный антропос», поднимал вслед за Платоном палец и произносил «Антропос! Как сладостно звучит сие слово…» Отсюда антропология и гуманизм с разных сторон терминологически описывают в западной культуре одно и то же явление. Известно, что в античном полисе человеком был не всякий, но только мужчина, рабовладелец и гражданин.

В Нагорной проповеди Христос провозгласил всех людей людьми: и раб человек, и эллин, и иудей, и господин, и женщина. Эта программа «ни эллина, ни иудея» вызвала ярость иерархов ветхозаветной религии и сделала Иисуса опасным подрывным элементом для всего старого мира. В свете христианской традиции человек оказывается любимой тварью божией, образом Бога («Imago Dei»), обладающий способностями Бога («Capacite Dei»).

С другой стороны, Апокалипсис Иоанна Богослова сегодня лежит в основе всех анти- и псевдохристианских милленаристских культов. Таково их представление о том, что Бог запрограммировал историю людей и Вселенной в соответствии с тайным календарем неизбежных событий в четко фиксированные тысячелетние интервалы. В сущности, эта языческая нумерология больше подходит вавилонскому жречеству, нежели современному человечеству. Лунатический характер такого милленаризма ясно прослеживается в интепретации третьего письма Фатимы, активно обсуждаемого в Католической церкви.

В противовес позиции Папы Иоанна Павла II возник католический милленаризм и высказывается мнение о запланированном Богом виртуальном Апокалипсисе в предстоящий период. Мы встречаемся здесь не с особенностями теологических толкований, но с формой психического расстройства масс, всегда опасных, как учит история, для судеб цивилизации. В сущности, третье письмо Фатимы есть прогноз общей опасности в случае неудачи церкви скорректировать современную историю. Западу в этой ситуации остается только создавать новые милленаристские конструкции вроде «сияющего города на вершине холма» (Р. Рейган), или Нового мирового порядка» (Д. Буш), или фантастические образы «Матрицы» и «Star trek» ¹.

В отличие от научного обществознания, сущность человека понимается в христианстве не как совокупность общественных отношений, но как уникальное качество индивидуальной свободной воли, важнейшим проявлением которой становится суверенная сила познавательной способности индивида сделать оригинальное открытие универсальных физических принципов и иных универсальных моделей мира. Фундаменталисты миллениума отвергают этот принцип свободы воли. Сущность милленианистского психоза в том, что его адепт не воспринимает себя человеком, то есть существом с моральными обязательствами действовать в соответствии со свободной волей на благо человечества. Противоположностью является человеческий скот (социальное животное), моральная дегенерация плебеев эпохи поздней языческой римской империи — vox populi. Последние всегда и во всех цивилизационных рамках рассматривают себя в соответствии с романтической концепцией истории и культуры, выраженной в критический период И. Кантом в понятиях Мирового Духа и Духа времени.

1. Неклассическая наука о человеке и идеология laissez-faire

Неклассическая наука, начинающаяся с коперниканского переворота и продолжающаяся у докритического Канта, указывает человеку его новое место в мире — букашка на поверхности космической пылинки. Вслед за тем К. Маркс находит новое солнце, вокруг которого на самом деле вращается общество — «Солнце Труда». В «Теории прибавочной стоимости» исчезает человеческая проблематика раннего Маркса: вместо отчуждения человеческой сущности вводится понятие «капиталистической эксплуатации», вместо личности — классы и массы. Глобальный капитализм Х1Х в. был первым периодом свободного движения капитала, и этот капитализм был более стабильным. Тогда была единая валюта (золото), ныне три ключевые валюты сталкиваются между собой подобно тектоническим плитам Земли. Если прежде Великобритания проводила свободно свою «политику канонерок» для взыскания долгов и наведения порядка в самых удаленных уголках планеты, то полицейская миссия США в конце ХХ в. столкнулась со многими трудностями в своей реализации. Новая глобальная капиталистическая система, возникшая со второй попытки в 1980 г. (первая рухнула в крахе 1929 г.), опирается на идеологию совершенной конкуренции. Предполагается, что рынки имеют тенденцию к достижению равновесия и этой точке равновесия соответствует наиболее эффективное распределение экономических ресурсов. Всякое ограничение конкуренции снижает эффективность рынков, а потому вводится абсолютное табу на вмешательство в рыночную игру. Такая идеология в Х1Х в. называлась laissez-faire и именно она как общая эпистема легла в основу постклассической научной парадигмы общества.

Понятие laissez-faire феодального идеолога Ф. Кенэ, мистический образ «невидимой руки рынка» философов-эмпириков Б. Мандевиля, А. Смита и И. Бентама выражают эту языческую веру в предопределение «завершения истории». Такая вера бестиализирует человека эпохи Миллениума — делает его тварью, а не творцом, сотворенным по образу и подобию божьему. Психоз глобализационного культа разрушает свободную волю, делая нас животными со зверофермы Д. Оруэлла. Разрушение цивилизации при этом осуществляется не за счет предопределения, но в результате иллюзии глупости относительно собственной свободной воли.

В действительности история настоящего завершается в результате краха мировой финансовой системы паразитизма и глобальной спекуляции, к которому приводит упомянутая выше глупость сторонников свободного рынка. Крах лишь отдаленно будет напоминать кризис 1929 г. — он будет всеохватывающим: что-то вроде обвала ХIV в. в результате коллапса банковских домов Барди и Перуцци. Тогда коллапс привел к экономической гибели и «черная смерть» уничтожила от трети до половины населения Европы.

В 50-60 гг. прошлого столетия экзистенциалистская мания охватила западную интеллигенцию и молодежь. Эта мания развилась из дионисийского уровня рокнаркосексконтркультуры в обобщенную ненависть к индустриальному обществу и утверждению неомальтузианского неофашистского мифа постиндустриального общества. До сих пор следы этого культурного переворота присутствуют в программах по философии западных университетов и колледжей. Ядром философских курсов здесь выступают ницшеанская догматика фашистского философа М. Хайдеггера и радикальные формы экзистенциализма Ж.П. Сартра, К. Ясперса, М. Бубера и Г. Гессе, все это вылилось в ненависть к науке, заявленную в голливудских фильмах, где относительно ученых часто говорится буквально следующее: «Эти безумные ученые убьют нас, если мы не убьем их первыми!».

Видение человека как homo pictor (животное производящее символы), homo faber (животное изготавливающее орудия) еще полностью соответствует ментальности Х1Х в. Человек рассматривался в этих образах как существо, способное творить в сознании то, что впоследствии будет воплощено в реальности. Вспомним Маркса о том, чем самый плохой архитектор отличается от лучшей пчелы. Напротив, современная культура становится самым динамичным компонентом постиндустриальной цивилизации, в которой человек растворяется в предметно-символическом мире. В. Вульф однажды сказала: «Где-то в декабре 1910 г. человеческая природа изменилась». Вслед за этим изменилось общество и его приоритеты — началась всеобщая деградация. Началось движение от протестантской этики к психоделическому базару. Потребительское общество с его антидекартовским лозунгом, начертанным на супермаркетах: «Я покупаю, следовательно, существую! — I shop, so I am!» не упало с неба — оно первоначально взорвало протестантскую этику активности и пуританскую нравственность сбережения как два базовых кода традиционного буржуазного общества Америки и Европы. Сделать это разрушение было достаточно просто, поскольку сам свободный рынок уничтожал традиционную нравственность. Протестантская этика и пуританская нравственность были мировоззрением аграриев и населения маленьких городков Америки — одноэтажной Америки. Это мировоззрение стояло на двух столпах раннего американского духа — пуритане опирались на Д. Эдвардса, а протестанты возвышались на идеях Б. Франклина. Основой пуританского миросозерцания была враждебность к цивилизации, пуритане вообще стремились к первоначальной простоте ранней христианской церкви, получившей импульс непосредственно от Бога. Атака на пуританизм как идеологию происходила из так называемой «новой волны» либерализма начала ХХ в. В этой волне все было новым: Новая Демократия, Новый Национализм, Новая Свобода, Новая Поэзия и даже «Новая Республика». Другим источником крушения пуританизма были проблемы пола. Так, уже в 1913 г. бруклинская акушерка М. Зандер ввела в обращение понятие «контроль за рождаемостью». Из этого термина возникло целое движение за ограничение рождаемости и распространение презервативов. В лекциях о гомосексуальности анархист Э. Гольдман развила представление о «промежуточном поле». Ф. Делл приветствовала свободную любовь, в результате молодые интеллектуалы обратились к нерегистрованным гражданским бракам моногамного типа.

Наконец, третьим ключевым направлением критики пуританизма стала терминология и идеология освобождения. В искусстве либерализм выразился в фовизме и кубизме, в литературе это влияние получилось в виде влияния работ Шоу, Конрада и Лоуренса. Однако наибольшее влияние оказала философия Бергсона и Фрейда. Традиционная мораль была заменена на психологию. Если психоанализ возник накануне Первой мировой войны для того, чтобы снять репрессивность пуританизма, то гедонистическое движение влилось в этот поток разрушения традиционной морали в виде создания групп сензитивной тренировки, «терапии радости», групп В. Эрхарда. В 60 гг. возник новый культурный стиль — первоначально он был назван психоделическим, а затем получил название контркультуры. «Новый Вуду-капитализм» (термин возник еще в 20 гг. ХХ в.) продолжает высоко ценить протестантскую этику в сфере производства, при этом стимулируя требования к наслаждению и самореализацию в сфере потребления. Этому обстоятельству способствовали распространение городского образа жизни, изменение сексуального поведения женщин, в результате экспансии работы в офисах и либерализации социальных контактов. Доктор М. Йелом из Станфордского университета утверждала, что бюстгальтеры на женщинах появились, когда упал спрос на парашюты после Второй мировой войны. Было сказано буквально следующее: итогом многолетних научных штудий явилось то, что именно Америка положила конец европейским чопорным корсетам, завалив мир куда менее обременительным и простым нижним бельем для женщин, что и стало своего рода революцией.

Однако описание закабаления женщины и ее освобождения силами большого бизнеса подводит к более важному выводу о том, что «стыдливость миру привили мужики», иначе говоря ревнивые мужчины в качестве мужей и любовников большую часть истории западной цивилизации «контролировали женские груди», те же мужья и любовники доминировали в таких институтах как государство и особенно церковь с ее концепцией плотских грехов. Глобальные исследования об эволюции открытости женских грудей, равно как и изучение истории сигары и мужского берета только отвлекает публику от реальных специальных программ управления людьми в мирное время. Эти программы исследования человека должны заменить функции войны по управлению людьми в военное время. Первые программы (мирные) должны быть затратными, они должны работать вне нормальной системы предложения-спроса, то есть народ не может потребовать от правительства прекратить растрачивать деньги, выплаченные в виде налогов. К программам помимо демагогических проектов бесплатного здравоохранения для всех относятся всеобщее образование, массовый общественный транспорт, гигантские программы по изучению космоса, преодоления загрязнения среды, программа социального благоденствия, управления деторождением посредством регулирования оплодотворения. Выходит, что пока не произошло планирование циклов войн, правительства обращаются к заменителям войн — мирным программам затратного и манипулятивного характера. Иногда исследователи прямо заявляют, что в условиях постсовременности правительства растрачивают деньги на:

• изучение брачных призывов лягушек Центральной Америки,
• исследование групп крови польских свиней Злотника,
• изучение слуха тараканов-пруссаках (оказывается уши у них сзади, что полезно при … ловле насекомых пылесосом),
• анализ чистоты отделки поверхности музыкальных инструментов,
• изучение повадок тюленей при нырянии.

В результате постсовременной мутации культуры пуританская этика, которую можно определить как требование отложенного вознаграждения и ограниченного потребления, уступила место безудержному наслаждению. Высокий стандарт жизни превратился в ведущий мотив социальных изменений. Старые нравы почтенных американских семей, стеснительно прикрывавших тканью даже ножки роялей, канули в прошлое.

1. Неклассическое понимание человека и его пророк — Ницше

Начавшийся век для нашей планеты будет самым трудным и решающим в многотысячелетней истории человечества. В этих условиях нельзя жалеть усилий для того, чтобы наша Родина установила справедливость у себя дома, положив конец эксплуатации человека человеком, необходимо создать систему распределения и производства богатств во имя реализации идеалов более справедливого и гуманного общества. Обществу с безраздельным господством частной собственности и его идеологии — рыночному фундаментализму — история положила предел на рубеже тысячелетий. Глобальное явление новой «Черной смерти» — ящура как болезни сельскохозяйственных животных, равно как и массовых человеческих новых и старых эпидемических заболеваний, выставляют обвинительный счет капитализму. Достаточно упомянуть, что британские фермеры открыто обвиняются в преднамеренном заражении своего скота с целью получения компенсации от правительства. Возникает все больше свидетельств в Великобритании и в мире того, что вооруженные силы страны проводят широкомасштабный эксперимент по истреблению людей как представителей рода человеческого посредством распространения болезней. Лондонский «Обозреватель» опубликовал интервью с бригадным генералом А. Биртвистлом, военный помощником королевы Елизаветы II. Он отвечал за операцию вооруженных сил по уничтожению миллионов голов крупного рогатого скота, погибающего от «коровьего бешенства» (ХМД). До того в британской прессе генерал заявлял, что уничтожение заболевшего скота было подобно его прошлым битвах на полях сражений с противником. В прошлом он служил в Африке и в «горячих точках планеты». В подзаголовок его интервью были вынесены слова: «Да, я ницшеанец и полагаю, что жизнь бесполезна». Журнал назвал все интервью: «Человек или сверхчеловек?» и дал подстрочник — «солдат, выигравший жестокую войну с чумой, использовал секретное оружие — Ницше». Местность, в которой была выиграна последняя война генерала в 2001 г. — регион Англии — Камбрия. Именно здесь была наиболее высокая концентрация поражения чумой ХХ1 в. и здесь уничтожение скота было наиболее интенсивным.

Откровения генерала были расценены как сигнал, предупреждающий о том, что все сделанное со скотом (превращение его в отбросы — «cull»), будет проделано с людьми в результате распространения смертоносной инфекции в Британии или где-либо еще. Журналисты отмечают, что такое развитие событий полностью соответствует мечте принца Филиппа о радикальном сокращении численности народонаселения с помощью смертоносных бактерий. Это стремление полностью ницшеанское. Ф. Ницше закончил жизнь в доме для умалишенных, его болезнь происходила от сифилитического разложения мозга. Ницше был идеологом нацистской консервативной революции 20 гг. Поэтому, когда сейчас в России по первому национальному каналу телевидения самой широкой аудитории предъявляют фильмы-размышления о величии и значении непонятого современниками Ницше, это следует интерпретировать как идеологическую диверсию значительно худшего свойства, нежели прямая пропаганда взглядов Резуна-Суворова. Ницше восхищался не только бесноватый фюрер и члены его ближнего кружка, но и многие ведущие интеллектуалы «западной либеральной традиции». Для западной левой интеллигенции, носившей партбилеты, был нормален и естественен призыв «убить фашиста», однако агрессия либерализма под покровом идеологии толерантности и уважении к личности уничтожила естественные импульсы антифашистских социальных групп и классов.

Ницше мотивировался патологической ненавистью к христианству, классической науке и гуманизму. Провозгласив «Бог мертв», он объявил о прекращении действия всех и всяческих моральных норм. Его супермен находится «по ту сторону добра и зла» и составляет расу господ. В наши дни Л. Ларуш часто сопоставляет и отождествляет Ницше с Б. Расселом и Г. Уэллсом, как провозвестниками политико-культурного движения фашизма и контркультуры «Нью Эйдж». Ницше имеет многочисленных поклонников. В 1992 г. ведущий британский исследователь современной литературы из Мертон-колледжа Д. Кэри опубликовал книгу «Интеллектуалы и массы». Он доказал, что Ницше был основным источником вдохновения таких писателей — поклонников геноцида как Д. Лоуренс и Г. Уэллс. Сам Кэри ссылается на афоризмы Ницше относительно того, что громадное большинство людей не имеют права на существование и необходима война против масс. Подобно этому Лоуренс настаивал: «Закройте враз все школы. Большая часть человечества не должна никогда учиться читать и писать». В «Фантазии бессознательного» он восклицает: «Да здравствуют изобретатели отравляющего газа!» Аналогичные высказывания имеются у Уэллса в работе 1901 г. «Ожидания влияния механического и научного прогресса на человеческую жизнь и мышление». Уэллс опирается на труды Мальтуса и Дарвина и настаивает на том, что нация должна стерилизовать, экспортировать или отравлять «людей Бездны» (так он именует массы).

В британской прессе появилась серия статей о полной незащищенности страны от новой волны пандемии, которая уже будет «человеческой чумой». Заражение будет капельно-жидким (через рот) и через ноги — в этом виде болезнь способна унести жизни 30 % населения. Такой ожидается новая волна гриппа, лекарство от которого — Реленца — недоступно для большинства людей по причине его высокой цены. Если произойдет совмещение гриппа и чумы (способа переноса и содержания), никто не устоит от такой косы смерти. Большинство экспертов сходятся в том, что реализация такого сценария — лишь вопрос времени. Так, эпидемия гриппа (инфлюэнции) в 1918 г. убила во всем мире более 20 миллионов человек, причем смерть наступала через несколько часов после появления первых симптомов заболевания.

Ницшеанское понимание человека выделяет в личности нечто «слишком человеческое» и социальное как «нечеловеческое». Новое научное, точнее неклассическое представление о человеке рисует его как социальную машину, в которой есть биологическое человеческое, структурированное социальным и сверхчеловеческое-культурное, в свою очередь определяющее социальное и биологическое. Великие личности на самом деле оказываются такими мини-социальными машинами, подчиняющими все свое функционирование мистическим задачам исторического процесса. Таковы Сталин — последний великий император, Черчилль, и в значительно меньшей степени Гитлер. Эти наиболее продвинутые социальные машины для успешного функционирования и управления историей остро нуждаются в теоретических конструкциях и моделях мира. В таком случае они становятся успешными или нет планировщиками истории. Перед смертью Сталин произнес «Без теории нам — смерть».

Глобальные изменения 60 гг. ХХ в. могут быть поименованы «мутацией культурной парадигмы Запада», в результате которой возникла наркорокконтрсекскультура, привели к новой постклассической эпистеме. В ней человек оказался временным всплеском, рисунком на морском берегу, исчезающем под ударами волн прибоя. Этот образ рисунка был введен М.Фуко в программном трактате «Слове и вещи. Археология гуманитарных наук». Вместо человека возникает нечеловеческий образ «Языка» — образ, в котором нет места человеку, нет места гуманизму. В обществе формируется бытие языка как совокупности знаков и символов, но не языка как рогового нароста в полости рта. На второй план уходит антропологическая проблематика: подобно тому, как Ницше провозгласил программу «линьки богов» и формирования сверхчеловека: «Бог мертв и это мы его убили!», так и Фуко заявил: «Человек не существует». Получилось как в советском фильме Э.Рязанова «Гараж»: «О, Вы изучаете советскую сатиру! Изучаете то, чего нет..».. Понятно, что исчез не человек, а тот образ человека в классической эпистеме, благодаря которому человек был виден и наблюдаем. Аналогично, в начале ХХ в. в ходе революции в физике многие ученые в панике заявили, что материя исчезла, а осталась энергия. На самом деле, исчезла не материя, а тот предел, до которого мы ее знали. История науки показала, что материя бесконечна вширь и вглубь, а атом неисчерпаем. Нечто подобное представилось и Фуко, а до него Ясперсу, усомнившимся в существовании человека и культуры.

Послеосевое время, по Ясперсу, начинается с нацистского преобразования мира. Лозунги на воротах концентрационных лагерей «Каждому — свое», «Работа делает свободным» оказались тем «новоязом», который был описан через несколько лет Д.Оруэллом в «1984» и прежде в «Алисе в стране чудес». После нацизма культура осевого времени исчезла, испарилась, и человечество стало остро нуждается в новой послеосевой культуре, которая должна стать синтезом науки и религии. Ясперс 8 лет прожил в Третьем рейхе в ожидании интернирования в лагерь и смерти, при этом он был отстранен от чтения лекций, издания книг и жил только изучением различных философских традиций. Ясперс как философ и психиатр остро воспринимал закат различных мифов ХХ века — нацистского расового мифа, кризис коммунистического классового мифа переустройства общества, который был наглядно явлен в докладе Н.Хрущева о культе личности Сталина и его последствиях на ХХ съезде КПСС. Ясперс предвидит и кризис либеральной демократии. Для обозначения рыночного мифа либеральной демократии в конце ХХ в. возник более удачный термин — рыночный фундаментализм. Смысл термина в том, что всякий фундаментализм есть фанатизм или вера, доведенная до крайности, которая предполагает универсальное знание и ответ на все вопросы. Из истории мы знаем, как в Новое время место религиозного фундаментализма занял научный фундаментализм.

В Х1Х в. на статус самой фундаментальной теории претендовал марксизм, в ХХ в. в период постсовременности нового глобального капитализма это место занял рыночный фундаментализм. Свято место пусто не бывает! Однако идеология laissez-faire уже себя дискредитировала, отказ от этой идеологии был результатом Великой депрессии и продуктом появления кейнсианства. Забавно, но Сорос пишет на сей счет нечто совершенно неприемлемое для либералов-рыночников: «В начале пятидесятых, в мои студенческие годы, к идеологии laissez-faire отношение было еще более отрицательное, чем сегодня к государственному вмешательству в экономику. Представить тогда, что идеология laissez-faire может вновь вернуться на свои позиции, было невозможно. Думаю, возрождение рыночного фундаментализма связано уж никак не с его научной обоснованностью, а исключительно с верой в его магическую силу. Президент Рейган говорил о «магии рынка»; «невидимую руку», действительно, иначе, как магическим инструментом, не назовешь. Фундаментализм — это всегда черно-белая картина мира, его суждения строятся по принципу «или-или». Если некий экономический тезис признается ошибочным, противоположный ему не может не быть верным. На этом логическом non sequitur построен как марксизм, так и рыночный фундаментализм».

Фундаментализм приводит к последствиям, неприятным даже для серьезных ученых, специалистов в области конкретных наук в тот момент, когда они пытаются подняться до уровня глобальных обобщений. Так, в 90 гг. на конференции, организованной КРО, я беседовал с академиком Никитой Николаевичем Моисеевым. Он тогда высказал мысль о том, что сокращение населения Земли благотворно скажется на экологии. Я возразил в том смысле, что хорошо бы сокращение начать с богатых, поскольку один американец потребляет как 10 индийцев. Академик счел мое замечание забавным парадоксом, поскольку богатые сегодня хорошо защищены армиями своих государств, мощью средств массовой информации. Я напомнил ему мрачную антиутопию Ивана Ефремова «Час быка» о постиндустриальной цивилизации планеты Торманс, где правят социальные расисты, разделившие население на джи (долгоживущих индивидов) и кжи (короткоживущих индивидов) — последние подлежат разборке на запчасти. Тормансиане убили пришельцев с коммунистической Земли как носителей проекта нового более справедливого общества.

1. Глобальный экофашизм как новый западный проект: «Спаси планету, убей себя!»

Идея сокращения населения планеты на 80 % и установления нового «зеленого» феодального мира на Земле принадлежит финансовой олигархии. Эта идея неоднократно высказывалась премьер-министром Великобритании Т. Блером на Саммите восьмерки в июне 1997 г. в Денвере, на втором Мировом Саммите ООН. Британская пресса не делает секрета из объявленного Блером «зеленого крестового похода» против США и всего мира. В соответствии с идеологией «глобального потепления», «озоновой дыры» и иных антинаучных «страшилок» поднимается не только вопрос о снижении выброса на 10 % парниковых газов, но скрывается желание осуществить глобальное обезлюживание планеты средствами организаций ООН, МВФ и Всемирного Банка. По сравнению с этими замыслами преступления Гитлера кажутся чем-то незначительным.

Основатели экологического движения — два принца, принц Филипп и принц Бернхард прямо призывают к массовому геноциду. Мы уже отмечали, что в 1988 г. принц Филипп в возрасте 70 лет заявил, что в случае его реинкарнации после смерти он хотел бы вернуться в виде самого смертельного вируса с тем, чтобы уничтожить как можно больше людей. Ранее в книге «Если бы я был животным» в 1986 г. он заявил, что хотел бы быть животным и организовать некий Животный Интернационал против людей и бороться за права животных. Когда принцу Филиппу исполнилось 80 лет и он еще не реинкарнировал, принц организовал Клуб Островов и вот уже много лет способствует делу разрушения и смерти в виде деятельности Фонда живой природы. В Фонд входили О. Хаксли и М. Никольсон, известные адвокаты евгеники и расовой чистоты. Совместно с нидерландским принцем Бернхардом, бывшим нацистским офицером, Фонд создал Клуб 1001 на основе Бильдербергской группы. В клуб с первоначальным личным взносом в 10 тысяч долларов входили Д. Лоудон, председатель Ройал Датч Шелл, М. Стронг, президент канадской электротехнической компании, барон О. Бакстон из банка Барклай, Б. Бейтц, директор Фонда Круппа, А. Руперт, руководитель южноафриканской табачной компании и многие другие. В клубе были сосредоточены 10 миллионов долларов для руководства экологических партизанских групп по всему миру, которыми непосредственно управляли Друзья Земли, Хранители радуги, Гринпис, Первый Мир, а также Интернационал Выживания, известный как Фонд примитивных народов, который затем превратился в центр Культурного выживания.

В 1968 г. А. Печчеи, бывший исполнительный директор Фиата, основал Римский клуб, в 1970 г. при помощи гранта от корпорации Фольксваген он пригласил на работу из Массачусетса компьютерщика Д. Форрестера и команду его студентов для подготовки доклада о мировом кризисе населения. Этот доклад был опубликован под названием «Пределы роста». Под псевдонаучным понятием «несущей способности Земли» Форрестер со своими студентами Д. и Д. Медоузами утверждал, что соединение перенаселения и нехватки ресурсов способно погубить планету. Отсюда следовала рекомендация сокращения населения за счет нулевого роста, то есть геноцид. Римский клуб вступил в контакт с советским Институтом Прикладного системного анализа и, в сущности, заразил его идеями радикальной экологии, мании нулевого роста. К тому моменту, когда к власти пришел М.С. Горбачев, интеллектуальная часть советской номенклатуры была перекодирована из красной в зеленую. Мальтузианская программа проникла в ООН и вылились в экологические экстремистские группировки.

Названия таких группировок говорят сами за себя: Церковь Эвтаназии, Гейский Освободительный Фронт. Основателем первой организации является К. Корда, мужчина в женской одежде. Эта церковь насчитывает более 1 тысячи членов и резко разрастается. Группа отстаивает принципы «суицида, аборта, каннибализм и содомии», из которых лучшим средством массового сокращения населения является эвтаназия. Героем церкви оказывается зловещий «доктор Смерть» — Д. Кеворкян, убивший путем впрыскивания да более 600 пациентов. Среди лозунгов церкви, тиражируемых ею по сети Интернет, призывы: «Спаси планету, убей себя!», «Спасибо за то, что не размножаешься», «Учитесь мастурбировать». Корда полагает, что следует распространять культ самоубийства с целью скорейшего искоренения человеческого рода с лица Земли.

Задачей радикальных эколожистов объявляется полное освобождение планеты посредством уничтожения человека как вида, поскольку каждый человек несет в себе зародыш террацида. Если кто-либо из людей останется в живых, все начнется сначала. Задача эколожистов формулируется так: «не дать им шанс». Человечество сравнивается ими с раком или вирусом. Нечто подобное мы видели в голливудских фильмах, когда чудовищные роботы разбирают людей на запчасти, воображают себя доминирующей мыслительной формой и определяют человека как вирус. В документе «Скромное предположение» обсуждаются различные способы экстерминации человека. Так по причине вреда для окружающей среды решительно отвергается ядерное оружие, стерилизация тоже недостаточно быстрое оружие и к стерилизации необходимо принуждение, плохо и самоубийство (ибо мало распространено и, так сказать, непопулярно). Лучше всего — биоинженерное уничтожение человека, которое сможет создать генетически сконструированный вирус, который будет избирательно уничтожать только человека. Такие вот новые и просвещенные экологисты-гуманисты! Чтобы осложнить поиск вакцины и лекарства против вируса, следует выпустить сразу несколько разных вирусов.

В другом документе «Геофилус» (буквально, любители, обожатели Земли, что отдает явным языческим привкусом) утверждается, что следует приветствовать освобождение всех античеловеческих вирусов, таких как воздушная форма СПИДа. Война не является достаточно эффективной формой уничтожения человеческого рода, так как она убивает мало людей, геноцид также недостаточен, поскольку касается лишь определенной социальной или этнической группы, но не может ликвидировать человеческую расу в целом. Корда заявляет, что французские химики Ж.М. Дюпон и Х. Мевел создают самый могущественный в истории токсин, способный уничтожить человечество, не затрагивая при этом биосферу. Эти маньяки настаивают на уничтожении всех человекообразных обезьян, так как согласно дарвинизму, обезьяны могут стать людьми. Распространение СПИДа в мире не удовлетворяет экологических маньяков. Сравним число больных СПИД и ВИЧ в мире и на континентах: Северная Америка — 920 000 человек, Карибский бассейн — 390 000, Латинская Америка — 1,4 миллиона, Западная Европа — 540 000, Восточная Европа и Центральная Азия — 700 000, Северная Африка и Ближний Восток — 400 000, Центральная Африка — 25,3 миллиона, Восточная Азия — 640 000, Юго-Восточная Азия — 5.8 миллиона, Австралия и Новая Зеландия — 15 000. Сравним теперь число смертей от чумы ХХ в. по тем же территориям и в том же порядке (приведем только цифры): 20 000, 32 000, 50 000, 7 000, 14 000, 24 000, 2, 4 миллиона, 25 000, 470 000, 500! Всего ожидается 3 миллиона жертв — в мир вернулся Мальтус.

Пока же за неимением сильных токсинов более умеренные экологические организации призывают к отказу от деторождения, ибо каждый ребенок увеличивает природную нагрузку семьи на среду на 50 %, а двое детей — на 100 %. Поэтому, лозунгом умеренных маньяков становится «Занимайтесь любовью, но не делайте детей. Финский писатель П. Линкола, известный благодаря объявленному во всеуслышание хобби — «уничтожение человеческой культуры», пишет, если бы была кнопка, которую он мог нажать, он бы с радостью пожертвовал собой без колебаний для того, чтобы уничтожить миллиарды людей. Линкола настаивает на том, что в будущем мире управление должно быть отдано «зеленой полиции», использующей новую этику и направляющую человеческое поведение. В этом предсказанном будущем люди должны работать только как фермеры и рыбаки, но все, что было создано человечеством за последние 100 лет, должно быть безжалостно уничтожено.

Существует также базовый постулат радикальных эколожистов — Отрицательный Рост Населения (НПГ). Поэтому движение НПГ предлагают США и всем иным странам мира добровольное сокращение населения. Лидер НПГ П. Эрлих тесно сотрудничает с ЮНЕСКО и близок к оксфордскому дарвинистскому фанатику Р. Давкинсу, фантасту новых темных веков В. Голдингу (автор «Повелителя мух»), Э. Голдсмиту. Бюллетень НПГ — «Конфронтируя скрытому кризису ХХ1 века: снижение человеческой численности на 80 %» — посвящен проблеме реализации биологической антропологии. В бюллетене профессор антропологии из Огайо Д. К. Смейл утверждает, что в ближайшую половину ХХ1 в. человечество должно выдвинуть набор инициатив, направленных на сокращение населения мира на 80 %, и этот процесс установления локального, национального и глобального консенсуса следует начинать прямо сейчас. Смейл отвергает постулат «нулевого роста населения» как совершенно неадекватный, так как даже при его реализации на практике человечество будет продолжать экспансионистскую политику по отношению к среде обитания. И этот образ нам напоминает табличку с названием музея природы из рязановского фильма «Гараж». Институт назывался симптоматически — «Институт охраны природы от человека».

Смейл настаивает на сочетании сразу трех факторов для обеспечения постиндустриального развития — смертельной пандемии, опустошительной мировой войны, массового развала народного здравоохранения — которые позволят нам дотянуть до прогресса в обнаружении более эффективных средств уничтожения населения и сокращении рождаемости. Он отвергает как несостоятельные и смешные предложения о внеземной миграции части человечества, которая может решить проблему избытка человеческого населения в более или менее отдаленном будущем. Смейл пересматривает сложившиеся представления о том, что Земля может прокормить 10, 15, 20 миллиардов человек в течение неопределенно длительного периода, поскольку мы уже превзошли на один или несколько порядком несущие способности планеты. Поэтому следует установить интервал численности населения от 500 миллионов до 2 миллиардов человек, что означает: регулирование населения становится приоритетной задачей человечества, все остальные проблемы должны быть подчинены решению главной.

Ключевыми фигурами НПГ выступают Л. Грант (координатор программы Государственного Департамента США «Global 2000») и профессор Д. Пиментел, настаивающий на оптимуме мирового населения в 1-2 миллиарда человек. Авторы полагают, что проблемы, возникающие при таком регулировании населения предпочтительнее, нежели обвал, который возникнет при росте населения до 12 миллиардов человек. Вместе с тем внутренняя полемика идеологов движения заставляет всех их снизить планку для человечества от полумиллиарда до миллиарда человек. Пиментел также является руководителем новой группы «Американский проект политики народонаселения», которая опирается на разработку проблемы регуляции населения с ранних документов администрации Р. Никсона. Еще в 1974 г. на первой конференции ООН по народонаселению в Бухаресте перенаселение было определено как критический глобальный вопрос, ведущий к кризису. Основные выводы той конференции повторялись на аналогичных конференциях в Мехико (1984), в Каире (1994), наконец, в конференциях по устойчивому развитию.

1. Постклассические интерпретации человека и неантрологические социоцентристские перспективы цивилизационного процесса в марксизме

Марксизм Маркса имеет две формы. Первая, ранняя — еще ненаучная и антропологическая концепция «Экономическо-философских рукописей 1844 г». — построена по модели «ореха» (схема «Гегель в Фейербахе») и изобилует чуждой зрелому марксизму терминологией из области психологического анализа общественных отношений, вроде «отчуждение», «личность», «человек». После «эпистемологического разрыва 1848 г». (термин Л. Альтюсера) марксизм стал пользоваться понятиями: «эксплуатация», «индивиды как суппорты социальных отношений», «классовые индивиды». Сама теория «товарного фетишизма» в первом томе «Капитала» стала остатком прежнего ненаучного антропологического крена, экивоком и заигрыванием с гегельянщиной. Второй формой марксизма — зрелого и научного — стали подготовительные рукописи к «Капиталу» и последующие труды К.Маркса и Ф.Энгельса. Встать на точку зрения признания марксизмом трудов раннего Маркса — значит стать последователем Р.Гароди, отвергнутого за ревизионизм Французской коммунистической партией еще в 1966 г., и завершающего свои дни в обличии модернизированного мусульманина. Перестройка СССР начиналась с крена в рассуждения об общечеловеческих ценностях, новом мышлении и правах человека, использованных западными спецслужбами и манипулируемыми ими диссидентскими группами. Мысль о том, что классовая борьба рабочих приведет к свержению господства буржуазии и власть возьмет в руки пролетариат, потрясает мир до сих пор, а процесс формирования пролетариата в класс и завоевания им политической власти может стать смыслом жизни передовой интеллигенции. Западные — историцистская (А.Грамши) и структуралистская (группа Л.Альтюсера) — версии марксизма в ХХ в. настаивали на том, что диктатура осуществляется через гегемонию класса, через идеологические аппараты государства. Сталинизм подорвал саму веру в марксистский проект. Вспомним, что замена диктатуры пролетариата диктатурой номенклатуры, разоблачение культа личности и его последствий XX съездом КПСС поставили левых интеллектуалов Запада, особенно в Италии и Франции, в трудное положение: трудно было противостоять тогдашнему гуманистическому экзистенциалистскому «прибою» и иным формам штурма марксизма буржуазной идеологией.

В 60 гг., полагает Альтюсер, в марксистской философии назрел «теоретический скандал». Марксистской теории угрожала в первую очередь «буржуазная и мелкобуржуазная картина мира». Он подчеркивает: «Общая форма этой концепций мира: экономизм (сегодня «технократизм») и его «духовное дополнение» — моральный идеализм (сегодня «гуманизм»)…Экономизм и гуманизм составляют фундаментальную пару буржуазной концепции мира с момента возникновения буржуазии». И далее: «Современная философская форма этой концепции мира: неопозитивизм и его «духовное дополнение» — феноменологический субъективизм-экзистенциализм». Сам Альтюсер выдвигает требование бегства от сталинизма через развитие науки, к которой «Маркс дал нам ключи», и новой философии, соответствующей требованиям борьбы революционных классов. По мысли Альтюсера, Маркс основал «новую науку: науку об истории». Альтюсер обращается к образу континентов, которые открывает познание. До Маркса были открыты два континента: математика (греки) и физика (Галилей); Маркс открыл третий — историю. Гуманизм, возникающий на острие критики сталинизма, объявляется компонентом буржуазной идеологии, а сама философия осмысления гуманизма и антигуманизма оказывается «борьбой классов в теории». Для Альтюсера, выросшего в борьбе с бесклассовым гуманизмом Р.Гароди, «философская битва № I» разыгрывается на границе между научностью и идеологичностью: философы-идеалисты, эксплуатирующие науки, борются против философов-материалистов, служащих наукам. Однако открытая Марксом новая наука об истории меняет всю ситуацию в теоретической области: она позволяет покончить с традиционным господством идеализма. Отсюда огромное внимание к словарю «философской практики», который обозначает «линию демаркации» между ложными и истинными идеями, а в конечном счете и между антагонистическими классами. Философия помогает людям различать в теории и в идеях верные положения и ложные. Оружием в политической борьбе служат слова. Альтюсер подчеркивает, что борьба классов может порой резюмироваться в борьбе за или против слова, за термин. Таково слово «гуманизм». Хотя коммунисты борются за свободное, справедливое общество, нельзя говорить, что марксизм — это гуманизм, ибо на практике термин «гуманизм» используется буржуазной идеологией для противопоставления «жизненно важному для пролетариата понятию: борьба классов».

Другой пример Альтюсера: марксисты должны отказаться от выражения «человек творит историю». Почему? Потому, что оно используется буржуазной идеологией в противовес классическому пролетарскому выражению: «массы творят историю». Философия, следовательно, сражается за понятия, за слова, за их верный смысл и его нюансы, и эта борьба является частью политической борьбы. Так, марксизм ведет бой и в сфере научных понятий («концепция», «теория», «отчуждение», «дискурс»), и в сфере обычных, выражающих их терминов («люди», «массы», «народ», «борьба классов»). Следует отметить, что жесткий классовый подход в понимании марксизма как «теоретического антигуманизма» пришел в ФКП на смену преобладающей в ней в первую половину 60 гг. стратегии «открытых объятий» марксистского гуманизма. Выдвинутая бывшим членом ЦК французской компартии Р.Гароди, она критиковала отчуждение и дегуманизацию в деголлевской Франции, стремилась реализовать диалог и единство с гуманистами, экзистенциалистами, социалистами и христианами. Идеи Гароди на практике совпадали с известным тезисом Ж.-П. Сартра: «экзистенциализм — это гуманизм». Тем самым Гароди интегрировал идеи молодого Маркса в тогдашнюю ортодоксию ФКП. Тогда же вместе с М.Годелье и Л.Себагом — молодыми антропологами — Альтюсер подготовил структуралистскую интерпретацию трудов Маркса. Речь идет о выделении в работах Маркса периода (до 1845 г.), содержащего отрыв («купюру») от буржуазной идеологии, и периода созревания (1845-1857 гг.). Такая периодизация предполагала выявление «белых пятен марксизма» — остатков перевернутого гегельянства. Таковыми оказываются модель базиса и надстройки и иные фантомы, идущие от «тени Гегеля». Поэтому открытый Марксом в «Капитале» исторический материализм не был концептуализирован как новая наука, не приведен в состояние теоретичности и заражен идеологическими терминами, гегелевским способом изложения, с которыми Маркс имел слабость кокетничать. Получается чеканная формула: марксизм как наука и научная философия есть «теоретический антигуманизм».

Однако в условиях десталинизации, когда проблемы морали и политики выходят на первый план, начинает господствовать идеология молодого Маркса. Она может временно заменять теорию, отвергая догматизм сталинизма. Однако XX съезд КПСС, псевдомарксистски объяснив нарушения социалистической законности и отнеся культ личности к надстройке, внедрил «сердце буржуазной идеологии» (гуманизм) в рабочее движение и в обновление социализма, что и заставляет творческих марксистов прибегнуть к испытанному оружию марксизма — философии. Сталинские преступления — это не отклонения и деформации социализма, но продукт продолжающейся классовой борьбы. Необходимо преобразование практики масс в философские тезисы. Центральная задача здесь — критика гуманизма, ликвидация кантианского наследия путем устранения понятия субъекта. Именно поэтому вслед за удалением ревизионистской модели гуманизма из марксистской теории должно последовать ее выбрасывание из практики.

Появление в СССР в результате передачи германскими социал-демократами рукописей раннего Маркса (у нас они были изданы в 1956 г.) совпало по времени с разоблачением культа личности Сталина на ХХ съезде КПСС. Гуманистический перелом в общественных науках привел к появлению марксистов, исходивших в своих построениях из тезиса о тождестве личности и общественных отношений. Такая радикальная социологизация образа человека призывала к изучению потребностей человека и провозглашала вслед за «Рукописями» грядущее торжество наиболее полного удовлетворения растущих потребностей советского народа и всесторонне развитой личности. Вся хрущевско-горбачевская перестройка исходила из необходимости демократизации для построения «социализма с человеческим лицом» и потому была целиком навеяна работами раннего Маркса. По отношению к образу социализма позднего Маркса-Ленина-Сталина такая перестройка объективно была ревизионизмом, а ее деятелями — ренегатами.

Спор о подлинном Марксе проходит на фоне признания значения учения Маркса его противниками. Так, К.Р.Поппер показывает, что наука после Маркса никогда не будет походить на домарксистскую науку. Р.Арон, полагая, что Маркс загадочен и стал известен миру только после своей смерти, считал, что происходит периодическое разложение не марксизма, но марксианства, которое рассматривает учение Маркса как «Библию рабочего класса». Сам Маркс никоим образом не рассматривал себя как оракула, поскольку теоретически изучал капиталистическое общество и высказывал ряд предположений о зрелом коммунистическом состоянии. Наконец, критика учения Маркса должна быть не огульной, но поставленной в контекст тех или иных высказываний. Так, тезис о том, что «у пролетариев нет Отечества» соответствовал тому периоду европейской истории, когда у рабочих не было избирательного права, а избирали только собственники, в этих условиях у пролетариев, действительно, не было Отечества.

Именно ранний Маркс был объявлен подлинным в короткое время хрущевской оттепели и горбачевской «катастройки» (термин А.А. Зиновьева). В результате в СССР во второй половине ХХ в. восторжествовал ранний Маркс, которого официально по аналогии с лукачевским образом «молодого Гегеля» стали называть «молодым Марксом». Именно идеи молодого Маркса определили вектор перестройки (вдохновили массы на демократическое дымовое прикрытие бюрократической революции аппарата) и привели в конце ХХ в. к формированию системы сталинизма, но без Сталина.

Очевидно, что ХХ1 в. в России будет не мондиалистским эксплуататорским, ни национально-патриотическим, ни государственно-социалистическим, но гуманистическим — социалистическим и общинным, т.е. евразийским по идеологии и принципам человеческих отношений. Новая концепция человека ныне только рождается после стольких фальстартов, и ранний Маркс будет господствовать в русском ХХ1 в. в виде гуманистически-общинной идеологии русского социализма и социальной справедливости. Только вряд ли это будет какой-то новый социализм, рожденный из антимондиалистского хаоса: социализм будущего абсолютно традиционен, сугубо научен и интернационален. Похоже, после короткого «оверштага» история вновь собирается развиваться по Марксу, то есть двигаться в направлении коммунистической организации общества путем преодоления частной собственности! Переходной формой марксизма и нового представления о социализме в период борьбы за восстановление национальной независимости становится «еврамарксизм» (термин наш — С.Н., одобренный А.Г.Дугиным, а прежде участниками Международного конгресса марксистов в апреле 2002 г.). Евракоммунизм и еврамарксизм — евразийский марксизм, основанный на примате евразийской геополитики. Геополитика здесь органично сочленяется со структурным концептуализмом позднего Маркса. Уже сегодня на повестку дня в условиях краха террористической глобализации ставится «синтетический коммунизм» как повторение на новом витке античного способа производства. В глобальной доминации капитала поднимаются силы российского и мирового субпролетариата, готовящиеся к третьей исторической попытке построения социализма. Последователи великого Гегеля делились на революционных сторонников его диалектики — младогегельянцев и хранителей и обожателей его системы — старогегельянцев.

В отличие от идеализма в случае с материалистической философией возникает инверсия. Младомарксисты оказываются консерваторами и квазиреволюционерами — обожателями личной свободы и сторонники антропологического поворота, а старомарксисты (поклонники зрелого, позднего Маркса с его признанием классовой борьбы) — революционерами против тотального капитализма и консерваторами в отношении устаревающей формы социализма. Получается, что антропологический принцип младомарксистов уничтожает не частную собственность, но за счет развития частной собственности устраняет государственную форму социализма с его насильственной отменой частной собственности.

Младо- и старомарксисты вообще различаются как коммунисты и большевики в известном анекдоте: если вторые видели Ленина живым, то первые видели его «в гробу»… Стихийное понятие «старый большевик» в народном фольклоре как бы защищает честь старомарксистов в отличие от новых, молодых и таких же незрелых и глупых, как молодой Маркс. Впрочем, молодой Энгельс не был столь глуп — ему было все понятно еще до встречи с Марксом в Париже, еще начинающем свой переход от младогегельянства к фейербахианству, затем к революционному демократизму и затем в 1847 г. к коммунизму. Если Гегель кружится на «спекулятивном каблуке» и создает спекулятивные конструкции («плод вообще» наряду с вишней и грушей), то антропологи кружатся на «антропологическом каблуке» и скрывают тайну антропологической конструкции. На самом деле центром мира, его Солнцем является не личность и не антропологический принцип в философии, но общественные отношения. Дикая капитализация нашей Родины, чудовищная деформация медиа, деструкция телевидения и человеческих душ — яркое тому свидетельство. Центр мира человека — общественные связи, которые только и позволяют понять личность, потребности и интересы. Диалектическое тождество предполагает признание ведущей стороны противоречия — этой стороной оказывается общество.

Однако какое общество хотели бы построить младомарксисты? Уповающие на раннего Маркса теоретики Франкфуртской школы, счастливо ускользнувшие от Холокоста в США, полагали сразу после Второй мировой войны, что авторитарный характер американского народа можно исправить средствами контркультуры, наркотиками, рок-музыкой, сексом. Их идеалом стало толерантное постиндустриальное общество. На самом деле они мостили дорогу новому тоталитаризму западного либерализма. Франкфуртская школа и является постмарксистской, несмотря на то, что некоторые ее лидеры хотят быть неомарксистами. Постмарксизм есть отказ от марксизма через принятие раннего Маркса. Неомарксизм есть принятие духа учения Маркса и пересмотр его учения о формах классовой борьбы применительно к новейшей глобализации. Постмарксизм жив, но находится в противоречии с тенденциями общественного развития — оказывается практическим антигуманизмом. Неомарксизм есть теоретический антигуманизм, отрицание абстрактного человека, отрицание абстрактных прав человека, отрицание внеклассовой толерантности и надсоциального поликультурализма.

Эксперимент постмарксистов в области приватизации равен эксперименту коллективизации. Провал обоих экспериментов на живом теле русского мессианского народа требует неомарксистского теоретического антигуманизма — формирования правильного отношения между силой и справедливостью, поскольку сила и есть высшая справедливость. В этом отношении завершение цивилизационного цикла предистории позволяет выразить благодарность постмарксистам, завершивших историю человеческой глупости. Благодаря загадкам и антропологическим крайностям постмарксистов стал возможен структурный антигуманистический неоиндустриалистский поворот человечества в пользу коммунизма как неоантичности.

Постмарксизм может быть отождествлен с гуманизмом раннего Маркса, а значит с постиндустриализмом, теорией конвергенции, модернизации социализма как тоталитаризма в коммунистических цветах посредством оттепели и перестройки. Неомарксизм только формируется в начале Третьего тысячелетия и представляет собой не сумму вопросов, но ответ на вызовы глобальных проблем постиндустриальной эпохи. Именно так называет свои тезисы к формированию новой научной школы — российской школы неомарксизма — в виде брошюры главный редактор журнала «Альтернативы» А.В.Бузгалин. Школа создается совместно с А.И.Колгановым и коллегами по журналу «Альтернативы» как «критический марксизм» на протяжении десяти лет и выглядит как совокупность более 50 монографий и журнальных статей. Неомарксизм развивается на фоне сохраняющего свое влияние в нашей стране В.В.Орлов, Р.И.Косолапов и др.) и в мире ортодоксального академического марксизма. Наряду с неомарксизмом мы на основе синтеза идей школы Альтюсера с теорией «физической экономики» Л.Ларуша стремились создать евразийскую версию марксизма как еврамарксизм и евракоммунизм в качестве идеологического и мировоззренческого фундамента движения «Евразия».

Расхождение еврамарксизма с неомарксизмом заключается в трактовке постмарксизма и в отказе первого от признания содержания современной эпохи как периода перехода к постиндустриальному обществу и связанные с этим «вызовы» обществу будущего. Мы полагаем, что неомарксизм связан с постмарксизмом пуповиной признания антропологического принципа в качестве Солнца постиндустриализма, а потому неомарксизм и постмарксизм лишь желают улучшить постиндустриальную фазу капитализма. Речь идет об оппортунистическом стремлении, совмещенном с ревизионистским представлением о постсовременной социальной структуре, лишенной классовых антагонизмов. Новая неомарксистская трактовка социализма как эпохи нелинейной трансформации «царства необходимости» в «царство свободы» не содержит ничего нового, поскольку дает традиционно-буржуазные ответы на вопросы о соотношении социализма и рынка, социализма и демократии. Новым оказывается лишь понимание содержания и противоречия глобализации в свете формирования позитивной программы «антиглобалистов». Однако евракоммунизм еще нуждается в достраивании до реальности ХХ1 века.

1. Новые русские проекты: завершение истории или цивилизация люденов

Новые русские проекты отталкиваются от разных исходных платформ — от социально-национального понимания русских и России и от расового понимания, отвергающего всякие рассуждения на тему, что все люди равны и кровь у всех одна — что-то вроде мифологического и женско-жалостливого: «кровь людская — не водица».

Первый проект настаивает на том, что «сегодня окончательно стали бессмысленными разделения по идеологиям. Ни либерализм, ни коммунизм, ни консерватизм и прочие «-измы» в наше время не имеют никакого отношения к будущему России. Мы окончательно перешли в эпоху не только посткоммунизма, но и постлиберализма. Сегодня возможны всего два самоопределения и две «партии». Первое самоопределение — тех, кто уверен, что мы наконец-то становимся «нормальной страной» и надо перестать что-то там строить из себя особенное, корчить самобытность и выискивать некие пути, надо активно «интегрироваться в развитый мир». Это — «партия стабильности». Второе самоопределение — восстанавливать Россию как мировую державу. Это — «партия России». «Партия России» полагает, что на «развитом Западе» Россия не нужна. Все разговоры о возвращении блудной дочери в мировую цивилизацию — это прямая дорога на уничтожение нашей страны. Заметим, что эта точка зрения везде говорит о стране, России, а не о народе. Действительно, это партия России, а не партия русских, партия русского народа.

Паршев строит некую «петлю Паршева» (М.Калашников), основанную на том, что в наших климатических условиях всякое производство убыточно и любое соревнование с Западом заведомо проигрышное. Вся же философская «партия России» видит один разумный путь сегодня — восстанавливать страну как современную мировую державу. Мировая держава — это не встречи лидеров без галстуков и саммиты восьмерки, а абсолютная ответственность за все, что происходит в мире. Бремя русских, то есть живущих в России в начале ХХ1 века — «не дать миру покончить с собой». Для этого партия России в философии (или философская партия России) предлагает повернуть страну лицом к великому океану, построив на его берегу новую столицу. В виду имеется Северный Ледовитый Океан и...город Тобольск (в письме читателя) или город на Амуре. Это станет залогом возрождения российского могущества, поскольку русские — народ исторический. Добавим, русские, живущие в трансформированной стране. Их прежняя страна — «ЭРЭФия», по мнению авторов, все более становится лишней, обанкротившейся страной, поскольку в сегодняшнем мире уже началась Пятая мировая война, которую упорно прячут под именем глобализации. Ведет эту войну не Америка, а скрытая за фасадом особая цивилизация новых кочевников — Вечный Рейх, который стремится установить Новый мировой порядок с разделением людей на касты господ и рабов: в этой войне Россия обречена на новый передел и заклание, поскольку в смертельную схватку с новыми кочевниками, антилюдьми вступают люди, то есть мы — «избыточное население» ².

С обычной точки зрения Россия обречена, поскольку враг обладает подавляющим превосходством во всех сферах. «Партия России» предлагает стратегию чуда, стратегия молниеносной войны, которая позволит слабому победить сильного. Об этом и написана книга «Оседлай молнию!» В новых трудах этой философской группировки делается вывод о том, что глобализация по-американски либо случится, либо провалится. Но в любом случае России не будет. В первом варианте придет неофеодально-фашистский строй с разделением населения мира на 20 % рентабельных людей и 80 % нищих аутсайдеров — это разделение произойдет в США и в Европе. Во втором, уже антиглобалистском, случае мир ждет возрождение националистических режимов и опасный процесс умирания индустриального общества — своеобразные новые 30 годы. В обоих случаях Запад обречен на уничтожение Китая и заклание «бело-красно-синей Россиянии». Авторы видят выход в построении параллельного государства в России, в создании русского закрытого общества (Братства), в технологической революции неоиндустриализма (ставка на технологии, которым нет аналога в мире), в создании расы сверхчеловеков — людей, овладевших всеми ресурсами своего сознания. Все это, вместе взятое, позволит русским построить империю — «мир миров, СССР-2» ³.

Авторы проектирует создание мира Третьей волны — нейромира, эпохи, последующей за умирающим индустриальный, вторым миром. Постиндустриализм понимается ими как «лишь тягостное межвременье, перезревший индустриальный порядок». Автор пишет: «В Нейромире разовьются технологи, которые расширят возможности человеческого сознания и приведут к возникновению расы всечеловеков. В этом мире произойдет переход на новые источники энергии (они станут небольшими и децентрализованными), многократно уменьшится зависимость от нефти и газа, а огромные заводы и фабрики уступят место небольшим. Экономичным установкам, которые будут обладать той же производительностью, однако окажутся намного дешевле и экономичнее» ⁴. Любопытен образ всечеловека, взятый из образа Ф.Достоевского «Россия — страна всечеловечности». Всечеловек определяется так: «Всечеловек (человек-Х, люден, нейрочеловек, метагом) — представитель новой расы, выведенный не генетическим путем, а через использование психотехнологий, которые позволяют полностью задействовать все возможности человеческого сознания и организма» ⁵. Заметим, что в определении нет черт русскости и ничего от Достоевского вроде «всемирной отзывчивости». Важно зафиксировать также, что «людены» — термин братьев Стругацких…

1. Новый философский образ человека в России

История нашей страны показывает, что ригористичность и формально-логическая однозначность сталинизма, его ориентация на исключительно революционные методы и командно-административную систему управления (что было впоследствии названо «тоталитаризмом») — все это в целом было предопределено концептуальными построениями позднего Маркса.

Гуманистический перелом в общественных науках привел к появлению марксистов, исходивших в своих построениях из тезиса о тождестве личности и общественных отношений. Такая радикальная социологизация образа человека демагогически призывала к изучению потребностей человека и провозглашала вслед за «Рукописями 1844 г». грядущее торжество наиболее полного удовлетворения растущих потребностей советского народа — строителя коммунизма и становящейся всесторонне развитой личности. Вся хрущевско-горбачевская перестройка исходила из необходимости демократизации в целях построения «социализма с человеческим лицом» и потому была целиком навеяна работами раннего Маркса. По отношению к образу социализма позднего Маркса-Ленина-Сталина такая перестройка объективно была ревизионизмом, а ее деятели — ренегатами.

Именно ранний Маркс был объявлен подлинным в короткое время хрущевской оттепели и горбачевской «катастройки» (термин А. Зиновьева). В результате в СССР во второй половине ХХ в. восторжествовал ранний Маркс, которого официально по аналогии с лукачевским образом «молодого Гегеля» стали называть «молодым Марксом». Идеи молодого Маркса определили вектор перестройки (вдохновили массы на демократическое дымовое прикрытие бюрократической революции аппарата) и привели в конце ХХ в. к формированию системы сталинизма, но без Сталина. По сути исторического процесса Б.Н. Ельцин реанимировал и восстановил идеологию позднего Маркса. Похоже, Россия обречена на Маркса и в ХХ1 столетии, ибо в ХХ в. дважды побеждали радикалы — вначале большевики, а затем — либералы. Теперь вопрос заключается в том,. какая версия марксизма победит в начале ХХ1 в. в России, или какой путь в марксизме будет вынужден выбрать В.В. Путин.

Историцисткая, гуманистическая версия марксизма ушла в прошлое вместе с Д. Лукачем и А. Грамши, ибо нельзя считать марксистами фрейдо-марксистов франкфуртской школы в широком диапазоне от Г. Маркузе до Ю. Хабермаса. В свете сказанного понятно, что вопрос о выборе Россией своего Маркса из двух возможных не является абстрактно-умозрительным. Нам представляется, что гуманистическая версия марксизма вновь займет свое место в качестве скрытой методологии российской национальной идеологии ХХ1 в., где Россия будет претендовать на окончательную реализацию исторической миссии как России-Мессии. В нашей национальной идеологии (попросту «русской идее») на протяжении всей истории шла борьба между общинной мифологемой и государственно-насильственной идеологемой. Ранний марксизм ложился в основание первой, поздний марксизм («зрелый марксизм») укладывался в прокрустово ложе второй. Смена ментальных парадигм в течение русского ХХ в. застыла сегодня на точке бифуркации. Третий путь в принципе невозможен. Думается, что Россия склонится в пользу гуманистического варианта общинного устройства своей жизни, то есть в пользу вектора, заданного В.И. Лениным в период НЭПа. Ленин не абсолютизировал классовые ценности, настаивал на возможности и необходимости научной идеологии рабочего класса, призванного историей освободить мир насилия. Поэтому ХХ1 в. в России будет не мондиалистским эксплуататорским, ни евразийским, ни национально-патриотическим, ни государственно-социалистическим, но гуманистическим — общинным по идеологии и принципам человеческих отношений. Новая концепция человека ныне только рождается после стольких фальстартов, а ранний Маркс будет господствовать в русском ХХ1 в. в виде гуманистически-общинной идеологии русского социализма и социальной справедливости. Симптоматично, что Институт человека вновь возникает в России. Первый проект такого института был реализован в Доме инвалидов в Париже, второй проект был осуществлен советником М.С.Горбачева академиком И.Т.Фроловым в рамках Института философии АН СССР в 80 гг. Третий и несомненно более удачный проект будет реализован в Екатеринбурге в новом тысячелетии на рубеже эпох и стыке констинентов на основе идеологии неоиндустриализма и преодоления результатов кризисного развития глобализации конца ХХ века.

•  ¹⁾  Mooorhead J.H. Millennianism // A companion to american thought. Ed. R. Fox and J. Kloppenberg. Mass. 1995. P. 455
•  ²⁾ См.: Калашников М., Крупнов Ю. Гнев Орка. М.: АСТ, 2003.
•  ³⁾ См.: Калашников М. Вперед в СССР-2. Национальная идея, или направление главного удара. М.: Яуза. 2003.
•  ⁴⁾ Термин «Нейромир» придуман финансистом и экономистом С.Кугушевым: Калашников М. Вперед в СССР-2. М.: Яуза, 2003, ст.408.
•  ⁵⁾ Калашников М. Вперед в СССР-2. М.: Яуза, 2003, ст.407.