|
|
Субетто А.И.
Разум и Анти-Разум
(Что день грядущий нам готовит? Окончание, очерки 7 - 9)
Начало - см. »»»
Продолжение - см. »»»
Окончание - »»»
Очерк седьмой.
Ниже излагаемые размышления были опубликованы в трилогии «Непрошеные мысли» (книги первая, вторая, третья; 2002-2003 гг.). Они формировались в форме записей в «Дневнике философа», которые заносились в «Дневник» в разное время.
В настоящей работе они объединены.
Познай «мир» в себе и ты станешь более согармоничным миру вне себя. Но именно познать мир в себе сложнее всего. Иногда возникает мысль: а возможно ли «наблюдателю»? Определенные возможности, конечно, есть. Этот мир «кричит» о себе через «боль», через «рецепторы» внутри организма, через «бессознательное», в том числе сны, которые мы часто не понимаем. Но только ли через эти «каналы»? Не участвует ли он в самом мыслепроизводстве? Нет ли в наших мыслях такого, что формируется «бессознательным»? Частично ответ заранее положителен.
Роль интуиции общепризнанна. Математик открывает теорему благодаря интуиции быстрее, чем ее доказывает. Более интересно «бессознательное» отражается в основаниях феноменологических теорий.
Например, во фрейдизме отразилось «бессознательное» самого Фрейда, и, вполне возможно, «коллективное бессознательное» еврейского этноса, а в построениях К. Юнга – «бессознательное» Юнга и «коллективное бессознательное» немецкого этноса. Отсюда сексуальная доминанта в теоретических построениях Фрейда и аналитическая доминанта в теоретических построениях Юнга. Я глубоко убежден и это можно доказать, что феноменологические теории несут на себе печать «бессознательного» их авторов. Когда теории создаются по логике «сшивания» «входа» и «выхода» «черного ящика», тогда догадки, гипотезы рождаются в значительной степени интуицией, которая несет на себе «печать» бессознательного. Особенно это ярко проявляется в психологических и социологических теориях. Теория альтруизма Питирима Сорокина, возникшая в последние годы у него, явно несет на себе печать «бессознательного» славянства, русского народа, народа «коми», поскольку в нем отражена генезис общинного развития российской евразийской цивилизации. Поэтому эта теория замалчивается, и будет замалчиваться, поскольку она противостоит индивидуализму «бессознательного» англосаксов. Фрейд «пропел» гимн низменному в человеку, пытался объяснить все через сексуализм человека. На мой взгляд, фрейдизм есть сон разума западного человека, в том числе и еврея (поклоняющемуся культу денег, капитала и сделавшего женщину предметом купли-продажи, т.е. проституткой), рождающего «чудовищ».
Проституированная капиталократия рождает проституированную женщину и для того чтобы оправдать это свое «падение» она должна создать капиталократическую антропологию, которая базируется на низменном в человеке. Фрейдизм игнорирует социальность человека. Он отбрасывает человека в своей рефлексии назад по эволюционной лестнице – к животному состоянию и начинает социальность трактовать как «негатив» в природе человека.
Оправдание сексуальной революции – этого порождения Духа Капитала – началось во фрейдизме. Фрейдизм порождение еврейства в его капитало-ростовщической, торговой сущности, против которой выступил К. Маркс в статье «О еврейском вопросе» еще в средине XIX века, когда поставил вопрос об эмансипации еврея от еврейства, т.е. еврейского капитализма, торгашеского, ростовщического духа.
Фрейдизм ищет «тельное» в человеке как «фокус» человечности во фрейдистском измерении, а культура большинства народов ищет «светлое» в человеке, ищет «фокус света» как «фокус» человечности. Человек «корнями» уходит в «землю», «ветвями» своими тянется к «небу». «Совесть» – это глубокое человеческое качество, внутреннее долженствование, рожденное культурой, социальностью, тем, что мы называем духовностью и нравственностью. Фрейдизм освобождает человека от этого и поэтому он ошибочен, как и ошибочна вся Капиталократическая феноменология, направленная против законов человеческого бытия. Трагедия Вильгельма Райха и, я думаю, всех фрейдомарксистов в том и состоит, что они поверили, что свобода состоит в развязывании так называемых «темных психических сил» в человеке, в освобождении его от уз семьи и всего механизма ответственности за воспитание детей. Фрейдизм превратил великое чувство любви в секс, он четко по-капиталистически, по-торгашески «убил любовь».
Сейчас в России вместе с капиталистической реставрацией победно на кафедрах психологии в отечественном образовании «шагает» фрейдизм, хотя Бехтерев на несколько «голов» по глубине своих открытий выше Фрейда. Я думаю, что Россия через «рвоту» «вырвет» из себя капитализм, а вместе с ним, с духом торгашества и рынка, в том числе теневого рынка наших женщин и детей, «вырвет» из себя и фрейдизм, как «псевдотеорию» несоответствующую духу русского человека, духу российско-евразийской общинности. И это произойдет очень скоро.
Человек становится. И рубеж ХХ и XXI века – критический пик в этой драматической логике становления, его движения к раскрытию своей родовой сущности, запрограммированной всем ходом космической эволюции.
Проблема фрейдизма будет долго находиться в поле философской рефлексии XXI века, в том числе той «философии», которую я называю неклассической и созидание которой будет происходить в русле Ноосферизма.
Фрейдизм для меня — одна из разновидностей социал-дарвинизма, выполняющая функцию апологетики эгоизма буржуазного человека. Иногда мне кажется, он появился программно на деньги мировой капиталократии, как абстракционизм, модернизм и пост-модернизм в живописи.
По данным статьи Виктора Острецова «Фрейд и «Бнай Брит» (газета «Империя», №9, 1997 г., с.2) Фрейд, как создатель теории бессознательного на основе пансексуализма, половых влечений в разных вариациях его интерпретаций, был принят в масонскую ложу «Бнай Брит» (Сыны Завета) в Вене и «Бнай Брит» внес большие деньги в «дело Фрейда» и создание психоаналитического корпуса. Дословно в книге «Мистерии и тайны международного Ордена «Бнай Брит» (Издатель Эммануэль Ратье, Париж, 1993) пишется: «Согласно документам, которые мы могли изучить, кажется, что «Бнай Брит» внесла большой вклад в дело Фрейда — как в само создание психоаналитического корпуса, так и в его развитие во всем мира». Интересно, что по оценкам «Бнай Брит» «Фрейд выполнил библейскую весть об Исполнении здесь и теперь, во всей полноте», что означает, что учение психоанализа глубоко укоренено в еврейской мистике и иудаизме. Анализ сведений в статье подтверждает мою гипотезу о системогенетических «корнях» психоанализа в иудаизме и системе каббаллистики или каббалистическом оккультизме. Дэвид Бакан, американец, в своем эссе прямо указывает, что «фрейдизм есть перевоплощение еврейской мистики». Данное утверждение может рассматриваться как еще одно доказательство высказанной мною гипотезе в «Бессознательном. Архаике. Вере» (1997), что фрейдизм есть этническое бессознательное еврейского народа (еврейства). Персиваль Байлай увидел во Фрейде «светского раввина». По оценкам других исследователей психоанализ есть «скорее религия, чем наука. Она имеет свои догмы, свои ритуалы, а психоаналитические интерпретации почти мистичны, во всяком случае, очень мало контролируемы» (проф. Барюк «Люди, как мы»).
М.М.Бахтин почувствовал спорность многих устоев фрейдизма. Его работа «Фрейдизм. Критический очерк» не потеряла своей актуальности, когда некритичное шествие фрейдизма по кафедрам психологии отечественного образования становится фактом нашей реальности. К главным критическим позициям Бахтина в моей оценке относится следующее:
1) биологизм, асоциальная позиция фрейдизма, его антисознательная направленность; фрейдизм отвергает в человеке то, что он приобретал в себе в процессе социальной и культурной прогрессивной эволюции, он зовет назад, к биологическому состоянию, трактуя и его превратно. По Бахтину лейтмотив фрейдизма как мотив кризисов и упадка отражает эпоху крушения капитализма;
2) психоаналитический метод Фрейда сводится к интерпретирующему (истолковывающему) анализу некоторых образований сознания особого рода, которые поддаются сведению (редукции) к своим бессознательным корням; фрейдизм есть, таким образом, диктат бессознательного над сознательным и, следовательно, отказ от науки как части сознания; фрейдизм пытается вытеснить науку, заменить собой всю психологию;
3) фрейдизм есть субъективная психология;
4) фрейдизм — сексуальная антропология.
И Бахтин заключает: «Психоанализ — широкое, по-своему глубоко продуманное, органически единое учение, неразрывно связанное с основными предпосылками классового сознания современной европейской буржуазии» (М. Бахтин, 2000, с.184). Если мы увяжем данный вывод Бахтина со статьей Маркса «К еврейскому вопросу», то можно сказать, что фрейдизм рожден капиталистическим еврейством, т.е. мировой финансовой капиталократией. Он есть ее идеология, в которой человек сведен к сексуально-гедонистическому варианту «потребителя», призванного быть вечной «питательной средой» рыночно-капиталистической организации человечества.
«Капитал-Бог» и его рациональная сущность в форме «Капитал-Мегамашины» родили фрейдизм, феномен «псевдонаучного» обоснования капиталистического «расчеловечивания» человека. В этом контексте философия Достоевского, его философская антропология противостоят фрейдизму.
Возвращаюсь мыслями к фрейдизму и марксистской критике фрейдизма у Михаила Михайловича Бахтина в его работе «Фрейдизм». Среди работ занявших критические позиции к фрейдизму, и которые можно было бы обозначить символическим названием, по аналогии с «Анти-Дюрингом» Энгельса, «Анти-фрейдизм», эта работа Бахтина занимает ведущее место.
Антисоциалыюсть фрейдизма и его антинаучность соответственно, его противостояние реальной социальной онтологии человека, начинается с недоверия к сознанию.
Фрейд, не только ниспровергает «психологию сознания, у которой по состоянию на начало XX века было полно недостатков, но и отказывает сознанию в человеческом праве на бытие, абсолютизируя онтологичность бессознательного в своей фрейдовско-каббалистической трактовке. Бахтин очень проницательно замечает: «и мотивы бессознательного нисколько не объясняют поведения, ибо, как мы видели, фрейдовское бессознательное ничем принципиально не отличается от сознания, это только другая форма сознания, только идеологически иное выражение» (М. М. Бахтин, 2001, с. 162). Я бы добавил: «бессознательное по фрейдовски» — это «сексуально закомплексированное сознание». А. Маслоу в этом плане оказался мудрее Фрейда, он его негативное отношение к сознанию преодолевает через положение о гармонии сознания и бессознательного в человеке, через установку человека на формирование гармонии.
Асоциальность фрейдизма есть отражение антисоциальности и античеловечности Духа Капитала, стремящегося вначале асоциализировать человека, «разорвать» его коллективистско-общинные, солидаристские связи с другими людьми, с обществом, атомизировать его, «опуская' его до его «биологических оснований», в которых он акцентирует свое внимание на «био-нечеловеческих моментах», якобы существующих в бессознательном, и которые сексуально разрушают семью. «Миру буржуазии» нужна «женщина — товар», т.е. проститутка, которую эта буржуазия покупает для своих утех и наслаждении, и не нужна семья.
Капиталократия заказывает себе «сексуально озабоченную психологию», апологетирующую гиперсексуальность развращенного буржуа, и фрейдизм появляется.
Антинаучность фрейдизма начинается с антинаучности модели человека, в которой человек рассматривается асоциально, сам по себе, как некий «психический Робинзон».
Бахтин пишет: «Вернемся теперь к тем «душевным» конфликтам, на которые опирается психоанализ и которые он пытается объяснить борьбой сознания с бессознательным. С объективной точки зрения все эти конфликты разыгрываются в стихии внутренней и внешней речи (конечно, помимо их чисто физиологической стороны), т.е. в стихии житейской идеологии. Это — не «душевные», а идеологические конфликты, поэтому они и не могут быть поняты в узких пределах индивидуального организма и индивидуальной психики. Они выходят не только за пределы сознания, как это думает Фрейд, но и за пределы индивида в его целом» (с. 165).
Сексуальность фрейдизма — основа разрушения социальных начал в человеке. Интересно, что Бахтин верно подмечает, что эта сексуальность фрейдизма — отражение эпохи социального упадка, а мы добавим, – того «заката Европы», который явно доминировал в это время и который увидел О. Шпенглер. Бахтин указывает: «Для всех эпох социального упадка и разложения характерна жизненная и идеологическая переоценка сексуального и притом в его крайне одностороннем понимании: на первый план выдвигается отвлеченно взятая асоциальная его сторона,.. Понятны и ценны только те социальные отношения, которые можно сексуализировать. Все же остальное теряет свой смысл и значение. Современный успех фрейдизма во всей Европе говорит о полном разложении официальной идеологической системы» (с. 167). Так писал Бахтин около 70 лет назад.
Изменилось ли что-либо в оценках с тех пор? Нет. В конце XX века произошла Глобальная Антропологическая Катастрофа, измерением которой стала первая фаза Глобальной Экологической Катастрофы. Фрейдизм – проявление этой антропологической катастрофы. Он является порождением капиталистического еврейства, которое критиковал молодой Маркс, он есть «родное дитя» идеологии мировой финансовой капиталократии. Стратегия «титтитейнмент 3. Бжезинского для «незолотых миллиардов» (своеобразная современная формула древнеримской стратегии «хлеба и зрелищ» для мирового пролетариата, который капиталократия предназначает на гибель от голодной смерти в течение XXI века) во второй своей части, обращенной на отвлечение внимания нищей части человечества от мыслей о несправедливости и восстании с помощью наслаждений, задействует фрейдизм. «Хаббардиада» выросла из фрейдизма.
Возвращаюсь снова к проблеме фрейдизма. «Метод психоанализа», который является своеобразной «психомистерией», якобы позволяющей выстраивать гипотезы о содержании или «реконструкции» бессознательного того или иного человека, становится в руках фрейдистов своеобразным инструментом раскулътурирования или расчеловечивания гениев человечества. Такой «психоаналитик» чувствует внутреннее торжество «пигмея духа», выявляя «бессознательно-биологическое дно» человека и этим самым, подвергая сомнению произведения гения, изданные его сознанием, его интеллектом. Происходит «переворачивание» образа, и не только «переворачивание», а прямо-таки извращение. Приписывание сознанию фрейдизмом неблаговидных скрытых мотивов «прятать истинные влечения бессознательного», да еще в трактовке фрейдизма сексуальноизвращенные (к «матери» или «отцу»), приводит к его установке разоблачить сознание, освободить бессознательное от «сознательных маскировок» и представить в истинном разоблачительном свете.
Правильно указывает М. М. Бахтин: «Сознание — это комментарий, который всякий взрослый человек прилагает к каждому своему поступку. По Фрейду, этот комментарий неверен. Не верна и та психология, которая кладет его в свою основу» (2000, с. 162). И далее: «Фрейдизм — это психология деклассированных — становится признанным идеологическим течением самых широких слоев европейской буржуазии... Основное стремление философии наших дней — создать мир по ту сторону социального и исторического. «Космизм» антропософии (Штейнер), «биологизм» Бергсона и, наконец, рассмотренный нами «психобиологизм» и «сексуализм» Фрейда — все эти три направления, поделившие между собой весь буржуазный мир, каждое по своему служит этому устремлению новейшей философии», – пишет Бахтин (2000, с. 168).
В России вместе с реконструкцией капитализма по программе реформ Ельцина — Гайдара — Черномырдина — Чубайса (ныне Путина) появляется эта фрейдофильная линия «буржуазного человековедения», призванная расчеловечивать человеческое в человеке, И волна фрейдобуржуазной критики начинается с Маркса — с того человека, который посмел создать «Капитал» и предсказать историческую гибель буржуазии и всему рыночно-капиталистическому устроению бытия человечества на базе частной собственности. Интеллектуал-еврей Маркс, гений человечества, предстает антиподом мистику, каббалисту-еврею Фрейду. Произведения Маркса выстраивают теоретическую систему воззрений на материалистическую логику развития истории человечества, зовущую к становлению новой эпохи — эпохи истинного гуманизма, в которой человек раскрывает свои творческие силы, получает гармонично-целостное, всестороннее развитие, ставит свои силы на службу гармоничного социоприродного развития на Земле. Маркс ставит вопрос о возвращении «человеческого облика» человеку, об его очеловечивании через отрицание бесчеловечной систем.
И в подтверждение сказанного появляется работа Александра Лобка, учителя-новатора, считающего себя гуманистом, «Подсознательный Маркс» (1993), в которой он «реконструирует» (!!!) «бессознательное» Маркса. Маркс предстает в психоаналитическом или фрейдистском эссе Лобка фарисеем уже с молодости. Лобок, анализируя ранние его произведения и реконструируя, как он сам считает, поскольку он действует в психоаналитической логике, обвиняет Маркса в двурушничестве, в «интеллектуальной мести» своему юношескому сочинению. Лобок показывает, что ненависть к буржуа, к «филистерству», мещанству у зрелого Маркса, породившая «Капитал», имеет источником то, что ранний Маркс хотел быть таким буржуа, но ему не дали такой возможности. Иными словами, Лобок по-иезуитски тонко, как и подобает фрейдисту и либеральному буржуа, выбивает «моральные основания» под научным подвигом Маркса. «Не знаю, была бы ненависть зрелого Маркса к феномену филистерства столь велика, не будь этой его юношеской попытки стать добропорядочным гражданином и чиновником прусского государства» (с. 89). Интересно, что и раздел, из которого взят цитируемый отрывок, называется чисто по фрейдовски: «В лабиринтах «разумного выбора»», в котором разумный выбор взят в кавычки, потому что и по Фрейду, и по Лобку разумного выбора быть не может, потому что выбор всегда детерминирован бессознательным человека, а разум, сознание «не ведают, что творят», они предназначены для маскировки истинных механизмов бессознательных влечений. Тут бахтинская оценка фрейдизма, воюющего против сознания, а, следовательно, и против культуры, полностью подтверждается.
Лобок отрицает марксистское определение свободы как осознанной необходимости. Он — противник любого долженствования. Он — классический буржуазный либерал, требующий свободы от любых долженствований. И как либерал, он не переносит взглядов Маркса на свободу и по-фрейдистски его обвиняет: «Иначе говоря, то, что Маркс торжественно именует выбором (по призванию, С.А.), оказывается несовместимо со свободой, поскольку является суровой необходимостью перед лицом высокой божественной цели» (с. 90). Субъективист Лобок, как и подобает фрейдисту, отрицает императивы человеческого бытия, предопределяющие сознательный выбор. Он восклицает, как и подобает субъективисту: «Свободный человеческий выбор — это субъективное действие, не имеющее никакой «объективной мерки» в смысле какого-то идеального выбора». Конечно, любой выбор есть акт субъекта, делающего выбор. Он предопределен интересами субъекта. Но вот интересы субъекта вполне имеют «объективную мерку» и эту «объективную мерку» и описал Маркс в теории капитала и в своей философии истории, которая стала называться впоследствии историческим материализмом.
Лобок, как в свое время Мераб Мамардашвили по отношению к Достоевскому, ставит под сомнение психическое здоровье молодого Маркса, уничтожившего много тысяч страниц своего поэтического и литературного творчества в период с 1835 по 1845 годы. Объяснение редкой «научной добросовестностью» и «научной взыскательностью» мыслителя Маркса дляЛобка не подходит. Подобная акция, как считает Лобок, — это не акция развивающегося сознания, отрицающего продукты своего творчества, созданные вчера (как и подобает фрейдисту Лобок вообще не хочет рассуждать в парадигме эволюции сознания, сменяемости как бы внутренних мировоззренческих картин, он исходит из скрытых мотивов бессознательного, сформировавшегося в детстве, С. А.), а «акция глубокого недоверия к себе и своим творческим способностям, и она неизбежно оставляет в душе глубокий психологический шрам». И далее: «В конце концов, такое недоверие способно перерасти в презрение и ненависть к самому себе, в непрестанное самоуничтожение и самобичевание и либо сломать и разрушить творческий потенциал личности как таковой, либо придать этому творческому потенциалу болезненные и неадекватные формы выражения» (с. 110).
Вот он ключевой вывод: творческий гений Маркса получил «болезненные и неадекватные формы выражения», каковым и стало все последующее творчество зрелого Маркса, создавшего, следовательно, свое учение именно благодаря этой своей болезненности и неадекватности своей психики. Ай да Лобок! Какой талантище! Наконец, нашел болезненно-психические марксовы «корни», из которых выросло творение трудов Маркса, в том числе «Капитала». Теперь можно заявить: «эта страсть к саморазрушению может обернуться в конечном итоге страстью к разрушению всего «старого мира» (с. 110). Если не удается свергнуть учение Маркса на основе научной критики, мы подвергнем его сомнению оружием фрейдистской критики Лобка.
В книге Лобка есть что-то морально-нечистоплотное, на порядок более болезненное, чем «болезненность» и «неадекватность» психики у Маркса. У меня возникает ощущение в «психической неадекватности» самого Лобка, который успешно проводит новаторские уроки в начальных классах многих школ России. Эта моральная нечистоплотность Лобка — «слепок» моральной нечистоплотности фрейдизма. «Простой человек», овладевший техникой «психоанализа», оказывается, может подвергнуть анализу «бессознательное» любого гения человечества: Маркса, Шекспира, Пушкина, Льва Толстого, Достоевского, выявляя у него «темные подвалы бессознательного» и ставя под сомнение мотивы сознания гения в его творчестве. Это великий соблазн. Теперь гений оказывается ниже «простого человека», он оказывается «игрушкой» в руках такого «простака». Да и «простак» становится неожиданно выше гения. Теперь он может ему отомстить, изгадив память о гении у человечества экскрементами своего «бессознательного» испражнения от непереваривания трудов гения. Фрейдист Лобок даже не подозревает, что он подтвердил диагноз русского мыслителя Михаила Михайловича Бахтина, крупного ученого XX века, который он дал фрейдизму более 70 лет назад, в том числе и фрейдисту Александру Лобку.
Я мог бы точно также провести психологический анализ психики Лобка начиная с его детства, и показать причины, почему он мстит Марксу и какие тайные влечения его «бессознательного» привели к этому акту и к этому «уважаемому его труду», который называется «Подсознательный Маркс» (Издано в Екатеринбурге, Средне-Уральское книжное издательство, 1993 год, 288с., книга, названная автором «книгой-гипотезой»). Но я не фрейдист, не исповедую фрейдизм и, следовательно, не буду этого делать.
Приведу лишь один отрывок на с. 210, где Александр Лобок сластолюбиво задает, как ему кажется, уничтожающий читателя вопрос: «Не правда ли, герой гимназического сочинения Карла Маркса как две капли похож на человека, которому уже ХХ-м веке суждено было стать символом воплощенного марксизма, – на Иосифа Сталина ? Впрочем, на Адольфа Гитлера он похож в не меньшей степени: видимо, такой тип человека более чем какой-либо иной, отвечает самой идее цезаризма». Вот мы и получаем ответ на скрытый мотив написания «книги — гипотезы» о «подсознании Маркса»: показать, что подсознание, то бишь «бессознательное» Маркса, почти что породило «бессознательное» Гитлера и «бессознательное» Сталина, сделав их через восхищение Октавианом Августом по цезаристски похожими. Маркс стал бы Гитлером, если бы жил 70 лет спустя, или Сталиным.
Сам Александр Лобок «болен» антикоммунизмом. Он ненавидит советскую эпоху, Сталина, он ненавидит социализм. Его идеал — ельциновская Россия, т.е. капиталистическая, умирающая, поставляющая ресурсы и женщин своих на «рынок» «золотого миллиарда». Он — буржуа, мстящий за 70 лет власти труда, обществу труда. Он не прощает Марксу всю историю XX века, прошедшую под флагом Глобальной Социалистической Цивилизационной Революции. Он — либерал проамериканского толка, он мондиалист, космополит, предтеча установления Нового Мирового Порядка по Жаку Атгали и Джорджу Соросу. Думаю, что, может быть, он получил или получит соровскую стипендию за этот род своего творчества. Поэтому Лобок красиво заканчивает свою книгу выводами, исходя уже из того, что его фрейдистская гипотеза приобрела характер доказанной истины: «Из трагического безмолвия, окутывающего последние годы Карла Маркса, проступает скорбный лик мыслителя, проступает скорбный облик мыслителя, прозревающего трагический исход «пролетарского движения», но бессильного что либо предотвратить... Нет, он не оставил рабочему классу и человечеству ни Библии, ни Священного евангелия, которое принесло бы в мир благую весть о приходе нового спасителя (мой комментарий: не лицемерьте Александр Лобок. Вы же знаете, что Маркс был ученым и никогда не считал себя пророком или мессией; таких лжепророков и лжемессий полно и в настоящее время; поэтому он оставил «Капитал» и свое учение, которое стали называть марксизмом. Разве этого мало?). Маркс был слишком мудр для этого и... слишком психически незащищен и противоречив (мой комментарии: мудрость есть проявление психической целостности, нравственного здоровья, а противоречивость — условие любого психического и интеллектуального развития. Здесь Вы, Александр Лобок, «бьетесь в открытую дверь»). Он всю жизнь мучился парадоксами собственного творчества, но так и не сумел прийти к каким-то концептуально законченным выводам (мой комментарий: а здесь уже прямая ложь. Такие выводы есть. И один из них о преходящем историческом характере бытия капитализма и о неминуемом приходе эпохи социализма — эпохи перехода человека в «царство истинной свободы» – царство управления собственной историей). И как бы ни истолковывали мы сегодня предсмертное молчание Маркса, давайте не будем требовать от него невозможного и будем благодарны ему за тот уникальный творческий мир, который он нам все же оставил, – вопреки всем партиям и идеологиям, изуродовавшим лицо XX века».
Так Лобок, совершив аморальный акт по отношению к Марксу, пытается неуклюже реабилитировать себя, шепотом нам навязывая мысль: я не виноват, что такие «грязные выводы» получились из моего психоанализа бессознательного Маркса. Лукавит он и в своем выводе о том, что партии и идеологии, извратившие Маркса, изуродовали лицо XX века, как будто не ведая, что именно капитализм несет ответственность за все кровавые оргии в XX веке. Первая мировая война — полностью вина капитализма Запада, порождение его империалистической стадии развития по Ленину. Вторая мировая война началась капитализмом и вначале она прокатилась по Европе по логике первой мировой войны (1939-1941 гг), а затем уже она приняла характер схватки между капитализмом в лице фашистской Германии и социализмом в СССР. И не мы напали на Германию, а гитлеровская Германия – на нас. СССР выполнил великую гуманистическую миссию в XX веке: спас все человечество от фашизма, от господства гитлеровской Германии над миром. Фактом истории XX века остается и то, что США и Англия открыли второй фронт только в 1944 году, три года спустя после начала Великой Отечественной войны, после победы под Сталинградом, когда стало ясно, что СССР победит Германию в любом случае. Фактом становится взлет нового империализма США и НАТО после того, как оказался разрушенным СССР, в форме установления Нового Мирового Порядка, по сути, являющимся новым типом неоколониализма Запада в форме глобального технотронного фашизма, жесткого, беспринципного, обрекающего «незолотые миллиарды» человечества, с территорий которых выкачиваются ресурсы, на медленную гибель. Но в этот ход развития уже вмешалась Природа в форме первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы.
XXIвек может оказаться веком капиталистической гибели человечества. Он может оказаться на порядок более «изуродованным», если следовать «мыслеформам» Лобка, чем XX век. Да и какой век истории не был «изуродованным». В самом этом слове — весь «либерал» Лобок. Он подобно Бжезинскому или Хайеку пытается обвинять коммунистов в попытке придать социальному развитию планово-управляемый характер. Лобок остается, как и положено, либералу, апологету стихийности развития человечества, там, в этой стихийности. Он, как и Бжезинский, кричит: «Не вмешивайтесь в спонтанный ход истории?». Правда, Дж. Сорос поправляет Бжезинского: «Большие деньги управляют историей». Запрет накладывается на коммунизм, на свободу человека с позиций ее понимания как управления человеком историей. Это прерогатива Капитала-Бога или Капитал-Мегамашины. Лобок ее верный слуга. Поэтому он ненавидит Маркса, хотя и «расшаркивается» перед ним, после того как облил «грязью», он ненавидит коммунизм, он ненавидит свое советское прошлое, потому что там не было капитализма, либеральной свободы обогащаться. Лобок — сам буржуазный филистер. Но боится себе признаться в этом. Он исповедует либеральный эгоизм. Он бунтует против своего «бытия», как «бунтующий человек» Камю, т.е. раб собственного бытия. И в этом своем «бунте» он и написал «Подсознательного Маркса». Александр Лобок намекает, что он христианин. Возможно, он считает себя православным человеком. Но поступил он по отношению к Марксу не по-христиански, потому что фрейдизм вследствие своего мистико-каббалистического основания, больше — родной брат иудаизма, что признают и братья по ложе Бнай Брит, чем христианства, тем более православного. И все поэтому «пассажи», связанные с христианством, в книге лицемерны.
Но сама книга Лобка — родное дитя «смутного времени» в России, когда празднует бал «его препохабие Капитал».
Хайек ввел «принцип индивидуализма» в научные исследования в форме «принципа методологического индивидуализма». Социальный и экономический либерализм, рожденный интеллектом капиталократической науки как «маскировочная стратегия» капиталократии, «бумерангом» возвращается в капиталократическую науку в форме «методологического неолиберализма» Хайека. Либеральный индивидуализм проникает во все поры буржуазного бытия, в том числе в бытие буржуазной науки. «Истина» расчленяется на миллионы «индивидуальных истин» и перестает быть единой и, следовательно, истиной.
Фактически принцип методологического индивидуализма Хайека манифестирует методологический агностицизм и через него агностицизм капиталократической науки.
Фрейдизм «выстроен» на методологическом индивидуализме, предшествовавшему обобщению Хайека. В «скрытом генезисе» методологический индивидуализм отражает психологизацию методологии. Индивидуальность человеческой психики переходит в индивидуальность такой психологизированной методологии, отбрасывающей процесс абстрагирования, на котором и строится поиск научной истины.
Ллойд де Моз в своей «Психоистории» (Ростов-на-Дону, Изд-во «Феникс», 2000, 512с.) развивает фрейдистскую схему, по которой «тяжелая» психоистория народа служит источником психопатологии современных человеческих индивидов. «Больной» капиталистический Запад пытается теперь сделать «больной» в психическом плане всю Историю человечества.
Ллойд де Моз пишет: «…взрослый проецирует свои неприемлемые чувства на ребенка…» (с.24); «Даже такой простой акт, как сочувствие избиваемому ребенку, для взрослых прошлых времен был трудным делом» (с.30). Автор обращает внимание на «педагогику битья» или «школу битья», характерные для средневековой Западной Европы. При этом «срабатывает» европоцентризм размышлений автора: европейский средневековый опыт обобщается как мировой. Де Моз пишет об «орудиях битья» – кунтах, хлыстах, кошках, совках, палках (с.67), о сексуальном использовании детей (с.75). В его оценке «даже те гуманисты и педагоги, которые славились добротой и мягкостью, как например, Петрарк, Ашэм, Коменский, Песталоцци, одобряли битье детей», «Бетховен хлестал учеников вязальными спицами, а иногда колол» (с.67). Битые взрослые били своих детей. Происходило своеобразное социальное наследование педагогики битья. Очевидно, в этом есть доля истины. Насколько «педагогика битья» была характерна для других стран в это время, – это вопрос, требующий исследования.
Здесь важно другое: автор в логике фрейдизма на основе принципа методологического индивидуализма пытается оправдывать «дикое», жестокое отношение современных взрослых в США и странах Западной Европы предшествующим опытом школы битья и пыток детей, их насилования родителями в эпоху мрачного средневековья.
Социально-духовное мракобесие средневековья переходит в «психологическое мракобесие» современной психологической теории Ллойда де Моза.
Правда, остаются вопросы: на каких основаниях реконструируется психическое прошлое народов? Почему акцент сделан на «стороне» пыток, битья, насилования детей? Разве другой стороны – стороны любви, бережного отношения к детству не было в той же крестьянской общине? Было. Почему в этой реконструкции психоистории сделан акцент только на мрачной стороне? Принцип методологического индивидуализма с псевдопсихологизацией истории на основаниях фрейдизма и рождает психоисторию по фрейдистски.
Работа О. Г. Прикот «Лекции по философии педагогики» (1998), несмотря на хорошие в принципе цели обеспечения социоприродной гармонии («мои лекции – в том числе для того, чтобы когда-нибудь норвежцы перестали убивать Китов, японцы – отапливать свои бумажные жилища из австрийских Эвкалиптов, а русские – продавать без счета неспелый Лес на корню зажиточным соседям», с.5), являются гимном феноменологическому субъективизму в педагогике, который продолжает на русской почве методологический индивидуализм Хайека. Торжество суперсубъективизма. Сколько субъектов, столько феноменологий, столько всяких «инонаук» и столько педагогик. Олег Григорьевич Прикот провозглашает: «Классическая экспериментальная деятельность была заменена нами (в контексте идей М.М.Бахтина, С. С. Аверинцева, В. В. Налимова и иных создателей инонауки гуманитарно-культурологического типа; мой комментарий: ремарка спорная, автор стремится, прикрываясь великими именами, придать большую весомость своим утверждениям) феноменологическими описаниями, в рамках которой фиксировались проявления бытийствования субъективного типа…».
Каждый педагог по Прикоту в своей педагогической деятельности проявляет свое «бытийствование субъектного типа». Действительно в каждом индивидуальном бытийствовании отражается бытийствование субъектного типа, но не только. В нем отражается МЫ-бытие, МЫ-онтология, а это означает, что в бытии субъекта отражается бытие этноса, нации, общества, народа, «локальной цивилизации», человечества. Поэтому, если правильно понимать «бытийствование субъектного типа», то мы в нем найдем объективное бытийствование человека.
Но Прикот идет путем другой рефлексии – рефлексии, которая абсолютизирует в субъекте субъективное. Именно для этого и провозглашается полипарадигмальная педагогика. Каждый педагог может формировать свою парадигму педагогической науки. Т. Кун состояние полипарадигмальности относил к состоянию «ненормальной науки», т.е. к такому состоянию, когда становление науки еще не закончилось и продолжает действовать «спор» между различными «системами законов и гипотез». Полипарадигмальность педагогики для суперсубъективных философов, витающих над педагогическими эмпириями, служит прикрытием отказа от поиска законов как базы педагогической науки. Философия педагогики Прикота провозглашает индивидуальную педагогическую феноменологию. Но это и означает, что педагогика в глазах Прикота, хотя он и боится признаться себе самому, продолжает быть не наукой, и даже не инонаукой, а продолжает быть искусством, опирающимся на индивидуальный опыт педагога, его интуицию, его методологическое, дидактическое мастерство.
Апелляция к гуманистически ориентированной педагогической парадигме не спасет Прикота. Встают вопросы: о каком гуманизме идет речь?, «снимает» ли гуманистическая ориентированность педагогики ее фундаментальную человековедческую научную ангажированность?
Когда начинаешь анализировать главные ориентиры «философии педагогики» по Прикоту, то приходишь к выводу, что это философия разрушения педагогики как науки. Здесь есть все: ценностно-смысловые основания интериоризации педагогической реальности педагогики, «понимающая» организация «коммуникаций» по О. С. Анисимову, чрезмерные увлечения категорией «ребенка», которая расширяется до категории «учащийся человек» и другое, но нет установок на познание онтологии человека, сущностных законов в становлении человека, на познание процессов социализации человека и становления личности.
Методологическая установка Прикота – это установка педагогического проективизма, пренебрегающего генетическом подходом, игнорирующего «процесс становления», который является важнейшей категорией диалектики Гегеля.
Прикот называет свой прием приемом отождествления. Главное: «системообразующим элементом для создания системы педагогики детства является ощущение себя ребенком». «Ощущательная», интерсубективная педагогика. А где же воспитание? А где же направляющий процесс формирования человечности в человеке, обеспечения становления человека в человеке? Для этого нужно ответить на вопрос: что есть человек? Для этого нужно ответить на вопросы: чем обусловлен кризис человека на рубеже ХХ и XXI веков? Чем вызвана фактически «антропологическая катастрофа», породившая первую фазу Глобальной Экологической Катастрофы? О. Г. Прикот этот вопрос избегает. Педагогическая феноменология О. Г. Прикота является ярким примером «научного модерна и пост-модерна», своеобразного «научного нарциссизма», которые де-факто формируют асоциальную педагогику и асоциального человека-эгоиста. Та асоциальность фрейдизма, которую критиковал в 20-х годах ХХ века М. М. Бахтин, расцвела пышным цветом в субъективной педагогической феноменологии О. Г. Прикота. Это тоже своеобразный индикатор «смутной эпохи» ельцинизма в России.
Заметки «на ходу».
Эрих Фромм «вырос» как ученый из фрейдизма. Тем более ценной для меня является его критика психоанализа (см. Э.Фромм. Кризис психоанализа. Очерки о Фрейде, Марксе и социальной психологии. СПб.: Изд. Группа «Прогресс», 2000, 215с.).
Мои выводы из оценок Фромма:
Фрейдизм есть отражение капиталистической гибели человечества в ее психофилософском отображении. Фрейд стоит на превращенной форме эволюции буржуазного человека, в которой его капиталорационализация дополняется психической патологией, культом гедонизма и пансексуализма.
Очерк восьмой.
Каждая историческая эпоха ставит новые задачи перед системой воспитания молодежи, связанные с теми проблемами, которые ей придется решать в эпоху своего взросления и реализации «зрелости».
Воспитание – чисто русско-педагогическое понятие, не имеющее аналогов в западной философии образования. Воспитание начинается с момента рождения ребенка, более того – с момента его зачатия, так как современные данные свидетельствуют о большой роли влияния поведения матери в период беременности, ее обращенности с любовью или с нелюбовью к ребенку, на формирование психоэмоциональной структуры будущей личности, которая будет становиться «из ребенка». Воспитание есть система духовно-нравственных, социо-культурных, психоэмоциональных воздействий, «формирующих факторов», и одновременно деятельностиная система, формирующая личность, патриота, гражданина, гармонично развитого человека, духовно-нравственного, совестливого, с космопланетарным «пространством» сознания. Воспитание имеет смыслы не только воспитания человека, коллектива, народа, общества, социализации, но и социального наследования культурных образцов, социоэтнической памяти.
Воспитание входит в систему образования и просвещения, оно его база и его субстанция. Воспитывает все: учитель, образование, обучение, деятельность, процессы, общение, информационное пространство, семья, школа, общество.
Оно подчиняется закону опережающего развития качества человека, качества образовательных систем в обществе, качества общественного интеллекта.
Воспитание молодежи в условиях современной империалистической глобализации становится предметом духовно-информационной войны — невидимой войны, которую ведет глобальный империализм против России.
Главный акцент – это подмена ценностей. Кто управляет ценностями народа, ценностями его молодежи, тот управляет народом, направляет его к «желаемому состоянию» для «управляющего», о котором «ценностно направляемой народ» даже не подозревает.
Аллен Даллес зимой 1945 года провозгласил манифест духовно-информационной войны империализма США против русского народа, против молодежи и в целом населения СССР: «Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа: окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность. …Литература, театры, кино – все будет прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности… Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать» (выдел. мною, С.А.)5
.
Манифест Даллеса демонстрирует стратегию воспитания глобальным империализмом молодежи России – СССР в системе «буржуазных ценностей», в которых на первом месте стоит ценность богатства, денег, капитала, наживы, ради которой все «традиционные ценности» кладутся на заклание. Тот, кто готов продать все, продаст и Родину, и мать, и семью, и детей ради собственного обогащения. Мировой финансовой капиталократии, которая развязала духовно-информационную («холодную») войну против России – СССР, нужны были молодежь и в целом весь народ, которые поклоняются «Капиталу-Фетишу», т.е. «золотому тельцу» — деньгам, «бабкам», «баксам», «зелененьким» и т.п., и которые готовы за него продать все богатства России – землю, недра, в общем, все, что может быть продано. Дж. Сорос в книге «Кризис мирового капитализма» (1999) заявляет: «…переходная рыночная экономика – это все, что угодно, только не общество. Каждый должен защищать свои интересы, и моральные нормы могут стать препятствием в мире, где человек человеку – волк. В идеальном переходном обществе люди, которые не отягощены мыслями и заботами о других, могут двигаться гораздо легче и, вероятно пробьются далеко» (с.85). Далее он замечает: «Отсутствие морали у рынков подорвало мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись. Согласие в отношении моральных ценностей отсутствует. Монетарные ценности куда менее двусмысленны. Их не только можно измерить, но и можно быть уверенным, что люди вокруг нас дорожат ими. Они убеждают в том, что социальные ценности отсутствуют» (с. 222).
Мировая финансовая капиталократия разработала стратегию установления Нового Мирового Порядка (с «золотым миллиардом» населения в странах США, Западной Европы и Японии и постепенным сокращением «незолотых миллиардов» населения Земли в течение XXI века; модель «20%: 80%»), в котором России отведена роль сырьевого придатка Запада, на территории которого население должно быть сокращено до 25-40 миллионов человек, т.е. в 4 раза.
Для народов, которые обречены на вымирание в XXI веке в системе Нового Мирового Порядка, З.Бжезинский изобрел стратегию «титтитейнмент» (название образовано от двух английских слов «женские титьки» и «развлечение»), по которой сформированы задачи привития молодежи идеологии развлечения, наслаждений, потребительства и уничтожения продовольственной базы в независимых странах, чтобы через «голод» и «развлечение» можно было бы манипулировать сознанием.
В России империалистическая глобализация предстала в форме захвата информационного пространства «пятой колонной», проводящей в действие программу Даллеса – Бжезинского.
Запущены стратегии «социальной вирусологии», направленные на подмену базовых ценностей русского народа и России как общинной, евразийской цивилизации – ценности коллективизма, общинности, соборности, любви, всечеловечности, патриотизма, примата духовности над материальным, социальной справедливости, правды, семьи, дружбы народов и т.п. – на «фальшивые ценности» Запада – на эгоизм, индивидуализм, себялюбие, личную наживу, «монетарные ценности». Модель «неокочевника», «космополита», сформулированная Ж.Аттали, т.е. человека без «корней» в родной культуре, в родном языке, в национальной истории, готового свободно передвигаться по земному шару вслед за свободно перемещающимся капиталом, под разными «масками» протаскивается в отечественное образование и культуру в последние годы.
Глобализация России, глобализация культуры имеет только одну цель – ликвидировать ее историческую самоидентификацию, как сказал З.Бжезинский в «Великой шахматной доске» (1999), провести ее «редефиницию» и осуществить ее расчленение. Поэтому из обязательной части программ русской литературы в школах убираются ключевые произведения А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя, Н.А.Некрасова, А.П.Чехова, Салтыкова-Щедрина, М. Горького, М.А.Шолохова, и т.д. Министр культуры М.Швыдкой развернул «войну» против русской литературы и в целом русской культуры, православия, против русскости русского народа как таковой.
В этих условиях современной глобализации воспитание молодежи в России, которая бы смогла принять эстафету исторической преемственности, становится задачей №1 для всех работников образования, честных людей России, патриотов. «На войне как на войне», если она даже носит духовно-информационный характер.
Доминантами воспитания должны стать традиционные ценности России, воспитание совести и долга, готовности служения отчеству, трудовое воспитание, воспитание уважения к родителям и предкам, к родной литературе, формирование «корневого человека» по Флоренскому, воспитание исторического самосознания и исторического достоинства русского народа и других народов России.
Россия в первой половине ХХ века не только осуществила первый прорыв к социализму, спасла все человечество от немецко-фашистской чумы гитлеризма, но и подарила человечеству учение о ноосфере В.И.Вернадского, которое активно развивается отечественными учеными (Н.Н.Моисеев, В.П.Казначеев, В.Т.Пуляев, В.Н.Сагатовский, В.Ю.Татур и другие), в том числе автором.
Нами предложена система научно-проблемного комплекса «Ноосферизм» (2001), который рассматривается нами как идеология XXI века.
Будущее человечества – это ноосферизм или эколого-ноосферный, духовный социализм, реализующийся как управляемая эволюция социоприродной гармонии на основе общественного интеллекта и образовательного общества. Империалистическая глобализация уже породила в конце ХХ века первую фазу Глобальной Экологической Катастрофы, таящий в себе опасность превратиться в капиталистическую гибель человечества в XXI веке. Императив выживаемости человечества и России имеет только один «вектор» – нософерно-социалистическую глобализацию – альтернативу происходящей, империалистической глобализации.
Россия – родина первого в мире социализма, родина ноосферного учения, не сомневаюсь, в XXI веке снова встанет во главе движение человечества к социализму, но к социализму нового типа – ноосферному, экологическому, духовному, на базе отказа от «потребительства» и власти «Капитала-Фетиша» – капиталократии.
Это великая задача, стоящая перед молодежью России.
Молодежь России должна опереться на уникальный духовный потенциал России, соединяющий воедино Социализм, Гуманизм и Ноосферизм, опирающийся на Великие Традиции Русской Культуры и великий идеал России – идеал ноосферного социализма или ноосферизма.
Очерк девятый.
Россия – самостоятельная цивилизация среди других локальных цивилизаций мира. Современное западничество неолиберального, проамериканского толка породило ее историческую катастрофу.
Возникла проблема цивилизационного самоосознания, без которого мы можем погибнуть, так и не постигнув причин своей гибели, т.е. проблема самоидентификации «российского – русского Разума». Вернуться к своим основаниям и законам развития – означает обеспечить прорыв в будущее, обеспечить адекватное нашим географическим, культурно-этническим, ценностно-духовным основаниям духовное и материальное воспроизводство условий жизни. Именно, исходя из данного посыла, автор предлагает свое видение ответов на стоящие перед российским обществом вопросы.
Россия, ее Разум в конце ХХ века проходит «испытание Историей». Чтобы осознать, что собой представляет это «испытание», каковы его основания и каковы его интенции, чтобы осознать, что с нами происходит и что нас ждет в XXI веке, необходимо обратиться к исторической логике развития России как своеобразной, уникальной цивилизации на Земле.
Уже исходя из сформулированного «посыла» к осмыслению логики развития российской цивилизации можно задать вопросы: имеется ли вообще какая-либо «логика» в «ходе» истории России и в «ходе» истории человечества в целом?; насколько правомерно применение термина «цивилизация» по отношению к России?; насколько правомерно использование понятия цивилизации в качестве основания для понимания «логики» Истории?
Первая попытка осмыслить логику Истории с научных позиций выполнена К. Марксом, введшего понятия «общественного способа производства» и общественно-экономической формации. Появилась формационная логика Истории как последовательность сменяемости общественно-экономических формаций. Несмотря на существующую критику формационного подхода, особенно в его линейной интерпретации, которая возобладала в советской версии марксизма, где игнорировалась идея особого места «азиатского способа производства» и соответственно уникальной «азиатской» формации, сама предложенная формационная логика Истории не исчерпала своего эвристического потенциала и, очевидно, еще получит свое развитие (например, не в качестве модели «линейной цепочки» сменяемых формаций, а в качестве модели «исторического дерева» формаций по аналогии с «филогенетическим деревом» происхождения и эволюции жизни на Земле).
Почти «параллельно» с творчеством Маркса осуществлялся уникальный творческий поиск Николая Яковлевича Данилевского, который увенчался рождением цивилизационного подхода к осмыслению логики Истории. В своем знаменитом труде, увидевшем свет в конце 70-х годов прошлого, XIX века, «Россия и Европа», Н. Я. Данилевский подверг научно обоснованной критике господствующий европоцентризм в осмыслении истории человечества (который, кстати, господствует и поныне; примером европоцентризма в построении логики Истории является концепция «осевого времени» К. Яспера) и через введение культурно-исторических типов и соответствующих им цивилизаций предложил принципиально новый взгляд на Историю как на эволюцию множества локальных цивилизаций человечества. У Данилевского таких отдельных цивилизаций было выделено 11, в том числе и Россия.
В дальнейшем цивилизационный подход получил свое развитие в творчестве О. Шпенглера, А. Дж. Тойнби, П. Сорокина,Ю. В. Яковца и других. В настоящее время проблема локальных цивилизаций как основы осмысления циклической логики исторического развития человечества стала предметом научных дискуссий последних лет на ежегодно проводимых Кондратьевских чтениях в Москве.
С наших позиций следует не противопоставлять цивилизационный подход формационному, а рассматривать их в диалектическом единстве. Цивилизационный подход находится в отношении дополнительности к формационному (назовем это принципом цивилизационно-формационной дополнительности).
Категория цивилизации в настоящее время имеет многозначное смысловое содержание. Можно выделить следующие экспликации:
1. Цивилизация человечества как фиксация единства человечества (со своими мировым хозяйством, энергетическим базисом, культурой, социальным устроением, техникой), противостоящего природе Земли, которую человечество хозяйственно осваивает.
2. Цивилизация как определенный этап развития отдельных обществ, достигших уровня культуры и капиталистического развития. Такой взгляд господствовал в XIX веке и служил основой идеологического подкрепления колонизаторской политики, в первую очередь со стороны таких стран Западной Европы как Англия (Британия), Испания, Франция, Германия, Италия, Голландия, Бельгия (потом к ним присоединились США). Колонизация в соответствии с этим взглядом осуществлялась для того, чтобы «дикие» народы «цивилизовать». Колонизация со стороны стран Западной Европы представлялось в «благородных одеждах» цивилизаторской миссии по отношению к народам и странам «Не – Европы».
Отметим, что «рецидивы» такого взгляда продолжают существовать и в современное время. Реставрация капитализма в России в 90-х годах проходила под лозунгами возвращения России в «лоно» мировой цивилизации. В этой смысловой формуле ставится знак тождества между «цивилизацией» и «рыночно-капиталистической цивилизацией» или «капиталистической формацией», а социализм рассматривается как отклонение от магистральной логики истории, неудавшийся исторический эксперимент.
3. Цивилизация как категория, фиксирующая уровень техно-технологического развития стран и противостоящая категории культуры. Разведение категорий «цивилизации» и «культуры» осуществлялось работах Н. А. Бердяева и О. Шпенглера. Здесь «цивилизация» выступает синонимом «техногенной» или «технически развитой» цивилизации. По концепциям Н. А. Бердяева и О. Шпенглера «успех» цивилизации сопровождается «неуспехом» культуры.
4. Цивилизация как категория, обозначающая определенный уровень технического развития,связанный с мощным производством и потреблением энергии, позволяющими решить проблему контакта с внеземными цивилизациями. По данным дискуссии на Бюрокканской советско-американской конференции в 1969 году (программа C E T I) отсчет цивилизации человечества в указанном смысле следует вести с 20-х годов ХХ века.
5. Цивилизация как этно-географический и культурно-исторический тип развития той или иной страны,группы стран, народов, этносов, объединяемых общей исторической судьбой, культурой, исповедуемой религией, ландшафтно-географическими особенностямии т.д. В XX веке для обозначения «цивилизации» в указанном смысле появился термин «локальной цивилизации».
Мы будем использовать категорию «цивилизации» в двух смыслах, в зависимости от контекста, в первом и последнем (пятом).
Уже Н. Я. Данилевский поставил вопрос о разнообразии культурно-исторических типов и соответственно разнообразии локальных цивилизаций как признак прогресса. По его оценке разнообразие культурно-исторических типов – условие исторического прогресса. Вопрос о разнообразии культур, социокультурных типов в той или иной схеме обсуждался у П. А. Сорокина и О. Шпенглера. Динамику «движения» разнообразия «локальных цивилизаций» в истории исследуется А. Дж. Тойнби. О роли этнического разнообразия для проблем выживания человечества в XXI веке убедительно говорит в своих работах В. П. Казначеев. В какой-то мере имплицитно закон этнического разнообразия присутствует у Л. Н. Гумилева.
Логику истории как логику сменяемости «ансамблей» «локальных цивилизаций» исследует Ю. В. Яковец. Данная сменяемость предстает как логика исторических циклов, в которой проявляется «историческая генетика» как определенный вид социогенетики. При этом исторические циклы как циклы смен ансамблей «локальных или региональных цивилизаций» предстают как циклы сменяемости цивилизационного разнообразия человечества.
Закон разнообразия – важнейший закон системогенетики – общей системной теории, исследующий общие законы преемственности, наследования эволюции в «мире систем» разработанной автором. Применительно к социальной эволюции человечества – Истории – он приобретает значение важнейшего закона в «логике» Истории.
«Геополитическая» логика развития человечества есть логика спирально-циклического развития взаимосвязанных разнообразий – этнического разнообразия, разнообразия культур, разнообразия локальных или региональных цивилизаций. Таким образом, «закон разнообразия» в Истории предстает в триадичном проявлении: как закон разнообразия в этническом развитии человечества, как закон разнообразия в развитии культур и как закон разнообразия в цивилизационном развитии человечества.
Закон разнообразия культур, закон разнообразия этносов и закон разнообразия локальных цивилизаций образуют единство, без которого каждый из указанных не будет полным.
Именно этот закон – основа существования локальных и региональных цивилизаций: германо-романской, англо-американской, арабской, китайской, индийской и т.д.
Россия и является такой локальной уникальной цивилизацией – евразийской цивилизаций.
Таким образом, Россия есть уникальная евразийская российская цивилизация общинного типа, в которой основанием российского суперэтноса (о российском суперэтносе очевидно впервые сказал Л. Н. Гумилев) и государствообразующим народом является русский народ.
Закон разнообразия как закон социальной эволюции, т.е. как закон развивающейся «социальной онтологии» человечества, служит основным теоретическим базисом оценки утопичности всех мондиалистских концепций («мондиализм» — учение и программа установления Нового глобального мирового порядка с единым Мировым правительством во главе, идеи которых стали формироваться в 20-х годах в США и которые в настоящее время связаны с идей сохранения «золотого миллиарда» населения США и стран Западной Европы в основном на Земле).
Основными инструментами мондиалистской унификации рассматриваются международная торговля, беспрепятственная во всем мире и гарантируемая Мировым Правительством (Сэсил Роудс), единый рынок и единые деньги (Цивилизация Рынка или Строй Денег по Ж. Аттали), установление капитализма и либерально-демократической идеологии во всем мире с законами общего денежного эквивалента всех ценностей – денег (Ф. Фукуяма). Фактически мондиализм, в оценке автора, выступает геополитикой капиталократии США (атлантического альянса), стремящейся завершить глобальную экспансию на весь мир через глобальную унификацию культур, этносов, экономики, религии. Поэтому за инструментами «рынка» и «доллара» как орудий экспансии встают американская масс-культура и английский язык, американская англоязычная компьютеризация всей банковской системы и управления.
Несмотря на определенные успехи такой глобально-мондиалистской американизированной унификации в конце ХХ века, в целом этот «проект» американской капиталократии остается утопичным, поскольку он противостоит «закону разнообразия» как важнейшему закону прогрессивной социальной эволюции. Унификация означает противоположное «движение» эволюции человечества – к регрессу, к возможному социальному распаду и коллапсу. Поэтому, следует предполагать, что этническое, культурное и цивилизационное разнообразие в обозримом историческом будущем в пределах сложившейся логики Истории будет сохраняться.
Первым, кто обратил внимание на Россию как уникальную евразийскую цивилизацию, был Н. Я. Данилевский (1995), рассмотревший ее взаимодействие с германо-романской цивилизацией. Вернее, в его анализе просматривался «треугольник»: славянская цивилизация, в которую входит Россия (в единстве в первую очередь с православно-славянскими странами – Сербией и Болгарией), и российская цивилизация, которая, включаясь в анклав славянской цивилизации (поскольку русский этнос – все ж таки в первую очередь славянский этнос, несмотря на поздний и своеобразный этногенез, начиная с «московского царства»), одновременно является евразийской цивилизацией. Хотя Н. Я. Данилевский и не пользовался категорией евразийства и по оценкам многих историков – представитель славянофильства, по нашему мнению является именно первым евразийцем.
Понимание евразийства как сущностного свойства России, отделяющего ее от Европы, в первую очередь германо-романского мира, и одновременно от Азии, продемонстрировал князь Николай Сергеевич Трубецкой в цикле своих работ, начиная с книги «Европа и Человечество». Он стал основателем евразийства как своеобразной и необычной для начала ХХ века философии истории России. Это была евразийская логика истории российской цивилизации. Вклад в развитие евразийства как системы философско-исторических взглядов на логику развития России и ее футурологию внесли такие русские философы и историки как П. Н. Савицкий, Н. Н. Алексеев, Г. В. Вернадский, Г. В. Флоровский, Л. П. Карсавин и др., в том числе Л. Н. Гумилев, который считал себя последним евразийцем.
Основными положениями евразийства, отражающими философию истории России как уникальной евразийской цивилизации и имеющими ценность для нашей логики, являются:
Отметим, что признание ведущей роли России в стратегическом смысле в мире вследствие ее евразийского местоположения имеется у ряда западных геополитиков, таких как Х. Дж. Макиндер (книга «Географическая ось истории»), А. Мэхен, К. Хаусхофер, К. Шмитт и др.
По Макиндеру «географическая ось истории» проходит через Россию. Он писал: «Россия занимает в целом мире столь же центральную стратегическую позицию, как Германия в отношении Европы. Она может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им со всех сторон, кроме севера. Полное развитие ее железнодорожных возможностей – дело времени» (цит. по книге А. Дугина 1999, С. 47). Макиндер был английским лордом и верным стражем геополитических интересов Британии. Поэтому его выводы касались организации англосаксонской геополитической стратегии, которая бы не дала образоваться стратегическому континентальному союзу вокруг «географической оси истории» — России, и в первую очередь союза между Россией и Германией. А. Мэхен (1840-1914) – американский геополитик конца XIX и начала ХХ века, бывший военный, сформулировал тезис, что главный опасностью для США являются континентальные государства Евразии – Россия и Китай и сформулировал борьбу с Россией, с этой «непрерывной континентальной массой Русской Империи, протянувшейся от западной Малой Азии до японского меридиана на Востоке» как главную долговременную стратегическую задачу для Морской Силы США [А. Дугин, 1999, С. 56], Мэхен принцип «анаконды» Мак-Клеллана поднял на планетарный уровень и использовал как образ стратегии охвата территории России, чтобы ее душить в кольцах «анаканды», что и применялось США против СССР в годы «холодной войны» после 1946 года, и применяется против России в настоящее время, включая нынешние события в Афганистане, которые используются США для развертывания инфраструктуры базирования вооруженных сил США и НАТО против России.
Карл Хаусхофер в работе «Континентальный блок: Берлин – Москва – Токио» (1940) писал: «… только прочная связь государств по оси Германия – Россия – Япония позволит нам всем подняться и стать неуязвимыми перед методами анаконды англосаксонского мира». И далее: «Евразию невозможно задушить, русские – всячески стремятся избежать междоусобного конфликта, подобного Крымской войне или 1914 году; это аксиома европейской политики». Данные высказывания приведены для того, чтобы еще раз подтвердить положение о существующей геополитической рефлексии на Западе, признающей особую роль российской Евразии – России в геополитической логике истории человечества в эпоху новейшей истории и в обозримом историческом будущем.
Таким образом, понимание особого места России как евразийской цивилизации в новейшей истории человечества с разных позиций демонстрируется и западными, и отечественными учеными и мыслителями.
В чем состоит уникальность России как цивилизации? В чем уникальность логики исторического развития России?
Первое. Если взглянуть на глобус мира, то можно увидеть, что российская Евразия единственное место, где Запад и Восток не разделены естественным препятствиями (горами, морями, пустынями и т.п.), то есть образуют географическое единство. Именно этим географическим качеством российской Евразии, в которой Великая Степень служит интегрирующим фактором, обусловлено то, что «российская «Евразия» служила «этногенетическим вулканом», «лавы» которого в виде переселений народов на запад, юг, восток и север определили этногенез всей Европы, Центральной и Западной Азии, Северной Африки, Северной и Южной Америки. Кельты, гунны, готты, тюрки, половцы, татаро-монголы, венгры и т.д. «лавами» растекались из Евразии, формируя новые импульсы для этногенеза на покоряемых территориях.
В этом смысле российская Евразия, т.е. Евразия, приблизительно располагаемая в границах СССР (ныне стран СНГ, а ранее – Российской империи), была и остается (и будет в будущем) центром устойчивости и неустойчивости мира.
«Маятник» колебаний напряженности Истории здесь в российской Евразии есть «маятник» напряженностей всего мира.
Устойчивость евразийского пространства в Истории человечества формировалась тогда, когда появлялись государственные – суперэтнические «скрепы» этого пространства. В глубокой древности роль такого суперэтноса очевидно играли арийцы, которые в первые тысячелетия послеледникового периода распространялись от Балтики до Курил; затем скифский суперэтнос (от Карпат и до Саян); затем татаро-монгольская империя, и после нее Россия и как империя, и как российский суперэтнос, образовавшийся в первую очередь на базе русского, украинского и белорусского народов (восточного славянства) и тюркских народов (туранского компонента по Н. С. Трубецкому).
Логика Истории российской Евразии стремилась к стабилизации, к формированию устойчивости на большом пространстве Евразии, что требовало ее государственно-цивилизационного единства.
В этом плане Российская евразийская цивилизация в сложившемся пространственном оформлении появляется по нашей оценке не случайно, а закономерно.
С позиций данного вывода модели Г. Парвуса в начале ХХ века, а впоследствии Г. Х. Попова и А. Сахарова о разделении России на 40 «мини-государств», подчиненных Западу, являются утопией. Данный сценарий, который «озвучивает» устремления современного мондиализма, например, таких его «рупоров» как З. Бжезинский, Б. Клинтон, приведет, при современных системах вооружения, накопленной разрушительной силе средств массового поражения у ведущих стран мира, к появлению «черной дыры» военного коллапса здесь в России, которая уведет в небытие все человечество. Об этом в 30-х годах предупреждали Е. И. Рерих и И. А. Ильин. К сожалению, геополитика США полностью игнорирует эти предупреждения. Для подтверждения сказанного приведем еще ряд фактов. Стратегия империализма США на овладение российской Евразией как поставщиком ресурсов проходит красной нитью через их «геополитику» ХХ века. Примером может служить печально известный закон в США «PL 86-90», который был принят Конгрессом США 17 октября 1959 года, в соответствии с которым США напрямую связывали стратегические перспективы своей национальной безопасности с необходимостью расчленения России на несколько десятков так называемых государств. И именно Россией назывался в этих документах тогда еще СССР. В последующем для исполнения этого закона центр Фонд «Наследие» разработал по указанию Буша доктрину «Освобождение» в 1989 г., в которой раскрывались технологии по расчленению СССР, затем в 1991 году была разработана доктрина «Геополитического плюрализма в постсоветском пространстве» по силовому сохранению расчленения СССР и по дальнейшему расчленению России, с последующей колонизацией постсоветского пространства.
Появление российского государства (в основных чертах его территориальное оформление завершилось к концу XVIII века) на евразийском континенте (от Балтийского моря и до Тихого океана, от Кавказа и Средней Азии до Северного ледовитого океана) стабилизировало эволюцию народов России. Можно сказать так, что поздний этногенез Европы состоялся в том виде, как он морфологически оформился во втором тысячелетии н.э., благодаря тому, что активно консолидирующееся российское государство отделило Европу от Востока.
Россия как держава определила геополитическую устойчивость мира, особенно в последние столетия.
Эта особая геополитическая функция России как центра устойчивости и неустойчивости мира проявилась и в том факте, что две мировые войны, которые прошли в ХХ веке и, которые начинались в Европе с конфликта в Сербии, отразили ведущую роль России в логике этих войн (в противостоянии германскому империализму), когда армия и флот России несли на себе основную тяжесть войны, задействуя в противостоянии на российских фронтах от 50-60% до 80-90% численности противостоящих вооруженных сил.
Русская культура несет в себе синтез европейского и азиатского начал. Как и любое «целое», евразийский синтез русской культуры развертывается в исторической логике в форме «бегущей волны» доминант то Запада, то Востока. Одновременно этот синтез предстает как пространство диалога культур внутри «российского пространства», диалог русской культуры и культур всех народов России.
Можно сказать, что «русская идея» в ее объемной и достаточно разнообразной современной интеграции предстает как евразийский культурный синтез, как некая идеальная репрезентация российской евразийской цивилизации, в которой отразились основные духовно-культурные и характерологические ее признаки и доминанты. В системе содержательной реконструкции, выполненной В. Н. Сагатовским (1994), – это его ключевая «цепочка ценностей, которые одновременно являются категориями, раскрывающими существо русской идеи:
[В. Н. Сагатовский, 1994, С. 164]. По Сагатовскому соборность конкретизируется с помощью категорий всеединства и софийности и все три категории служат основаниями идеала Общего дела, которая есть созидание ноосферы. Здесь Сагатовский трансформирует философию Общего дела Н. Ф. Федорова, объединяет ее с учением о ноосфере В. И. Вернадского. Отметим, что это согласуется с нашей позицией. Учение о ноосфере породило «вернадскианскую революцию» в конце ХХ века в науке, культуре, в системе мировоззрения. Формируется ноосферизм, в котором социалистический и ноосферный императивы по отношению к развитию человечества и России в XXI веке объединяются. Одновременно, в этой трактовке происходит «раздвижение» границ в эволюции «общинности» как основания российской цивилизации: от православно-христианской соборности, российской общинности до их ноосферно-социалистической и ноосферно-экологической общинности [А. И. Субетто, 2001].
В «русской идее» как «концентрате» особенностей российской цивилизации отразилась в первую очередь ее «общинная логика» развития, в которой выпукло проявлена у «человека российской цивилизации» «потребность быть частью целого, частью общей судьбы».
Второе. Это этническое многообразие российской цивилизации, цементирующим, «скрепляющим» началом которого является русский народ. Л. Н. Гумилев в результате исследований российского этногенеза достаточно убедительно показывает, что в России сформировался российский суперэтнос, основой которого является русский этнос. Здесь проявилось действие закона кооперации как закона этнической эволюции в логике развития российской цивилизации. Российский суперэтнос – это этническая кооперация этносов России, в которой русский этнос в силу ряда своих характеристик, отраженных в русской идее, является «скрепом», носителем этнического единства.
Третье. Российская цивилизация, как уже отмечалось, есть общинная цивилизация. Историческая логика российской цивилизации есть общинная логика. При этом общинность трактуется в широком, цивилизационном контексте, а не в узком как бытие только общин. В цивилизационном плане общинность приобретает смысл цивилизационной кооперированности, коммунитарности, соборности как некоего синергирующего единства общества и человека .
Общинность в развиваемой концепции – фундаментальное свойство российской цивилизации, приобретающее евразийский масштаб. Это общинность «Большого пространства» и «Большого времени», рождающего особый тип человека, человека, направленного в будущее, на реализацию долгосрочных целей. Данная особенность духовного склада российской цивилизации отмечалось рядом ученых. Например, В. П. Казначеев замечает, что «российское образование государственности в корнях своих имеет другой базис» по сравнению с базисом Западной цивилизации (по Казначееву связанном с приматом экономического интереса и «перераспределением собственности») – «базис духовной культуры». «Дух культуры преобладал в отношении властных и невластных структур, способствовал формированию слоев собственников, ремесленников, охотников и крестьянско-общинного хозяйства. Власть царской фамилии или князей – все это формировалось вторично от первичного культурно-социально-духовного, религиозного видения, призвания и принадлежности каждого человека к его славянским, русским корням. Пути Европы с формированием социальных, политических, экономических формаций и исторический путь России как движение цивилизации через культуру разделили мир Западной Европы и Восточной Европы – России – с ее колоссальной, гигантской территорией» [В. П. Казначеев, 1996, С. 153]. Именно данная особенность российской цивилизации определяет особенное проскопическое, прогностическое измерение духовного склада российской ментальности, ее направленность в будущее с крупномасштабной цикликой, ритмичностью взгляда в будущее (и в прошлое). В работе «Геополитическая логика взаимодействия русской и мировой культур…» (1999) нами отмечалось: «Русский этнос – общинный этнос. В этом плане он по своей духовности олицетворяет больше Восток, чем Запад. Этим определилось резкое отличие Восточного Православия от Западного Христианства, сумевшем сохранить догматы раннехристианского коммунизма – «коммунизма Христа», в том числе догматы соборности, духовного нестяжания, осуждения культа Мамоны. Общинность русского Духа лежит в основе общинной логики развития российской цивилизации, которая как бы все время порождала инерцию русско-российского противостояния Духу капитала Запада, духу наживы, духу капиталистической самости западного человека, для которого деньги, капитал замещали Бога и любую духовность, духовно-культурную, самоидентификацию».
Сама общинность как основание и как закон развития российской цивилизации обусловлена российским евразийством, «холодностью» евразийской территории, т.е. ее северным широтным расположением. Энергетическая стоимость жизни человека и общества в целом в России 3-5 раз выше, чем энергетическая стоимость жизни в странах Европы и в США. Благоприятный период для посева и для уборки урожая на территории России в среднем всего 2 недели весной и 2 недели осенью, а иногда и того меньше. Жесткость климатических условий российской Евразии изначально формировала общинный уклад жизни как уклад выживания. С определенной степенью условности можно говорить о «российско-цивилизационном коммунизме» как ценностном самовыражении российского общинного евразийства, который нашел отражении в высоких приоритетах равенства (даже уравнительства), социальной справедливости, коллективизма, осуждения богатства и обогащения как личностного идеала жизни, взаимопомощи, «онтологии любви и добра» (о которых пишет Вл. Соловьев), сострадания, примата духовного начала над материальным. Именно этот «цивилизационный коммунизм» российской цивилизации и обусловил принятие Православия 1000 лет назад Русью, поскольку именно оно сохранило догматы раннего христианства с его «коммунизмом», «коммунизмом Христа», соборностью, культом любви.
Четвертое. Россия есть уникальная цивилизация. Ее уникальность обусловлена евразийским местоположением. Процесс собирания земель и народов, которые выполнил русский народ во втором тысячелетии с рождества Христова, был как бы предопределен «евразийским местоположением». В этой исторической логике генезиса российской цивилизации проявился своеобразный цивилизационно-географический детерминизм, который до сих пор осуждается «философией истории», хотя его достаточно убедительно, показали в своем творчестве Л. И. Мечников и Н. Я. Данилевский. Российская Евразия, как отмечалось, — единственное место на планете Земля, где Восток и Запад не отделены естественными препятствиями, где «Большое пространство» имеет не только внутренний, духовный смысл (который вторичен), но и физический, осязаемый смысл, смысл единства земли – места проживания, «ойкумены»: от Балтики до Тихого океана и от Черного моря, Кавказа и до Северного ледовитого океана. «Большое пространство» порождает и «Большое время», поскольку в соответствии с законами системогенетики каждая система имеет свои системные пространства («топосы») и времена («хронии»), обусловленные характерными для системы «циклами-волнами» развития. Российская Евразия как масштабная географическая система местопребывания «российской цивилизации» имеет свои, ей соответствующие «Большие пространство и время», отражающие длинноволновую циклику исторических и жизненных процессов. «Большие пространство и время» евразийской цивилизации и определяютБольшую Историю, которой и живет России как цивилизация. Россия, а вернее она как евразийская цивилизация, предстает центром устойчивости и неустойчивости мира , пересечением или «скрещиванием» всех токов «напряжения — разряжения» в истории всего человечества . В этом смысле напрашивается метафора «сердца»: Россия – «сердце мира», чей ритм биения определяет биение истории человечества. В этом и состоит уникальность и одиночество России. Определение Макиндером России как «географической оси истории» находится в единстве с вышесказанным. Самый большой пространственно-временной хронотоп государственности и бытия России делает ее уникальной и единственной. «Бесформенность» России, на которую сетуют «политики» и «эстеты» западного толка (на что обращает внимание А. С. Панарин, 1998, С. 39), является относительной, кажущейся. Она «бесформенна» именно для западного взгляда, который формируется в «хронотопах бытия» намного меньшей масштабности и поэтому непривыкшего иметь дело с «формами» другого, на порядок масштабнее, пространственно-временного (хронотопического) континуума .Оформленность российской цивилизации крупномасштабна.
Такая особенность российской цивилизации и порождает логику ее Истории. Амплитуда «исторической волны» в России (глубина ее кризисов) является амплитудой (глубиной кризисов) всей Истории человечества. Вот почему крупные исторические события в России несут в себе смысл «исторических предикторов», поскольку в них как бы проявляются «гены» будущего человечества.
«Большое пространство и время» исторически могут быть освоены только кооперацией, только с помощью механизма «любви», которая в цивилизационной логике есть механизм притяжения и стяжения «большого пространства», чтобы оно не распалось.
Противоречия экономического развития России в конце 90-х годов – отражение нарушений логики цивилизационного развития России. Эти противоречия вызваны как субъективными, так и объективными факторами.
Субъективные факторы отражают научную несостоятельность тех ученых-реформаторов, которые искренне поверили в научную ангажированность монетарной модели экономической науки, или научное лукавство бывших ученых-марксистов, которые осознанно предают экономические интересы России, будучи движимы только интересами собственного обогащения.
Объективные факторы экономических противоречий развития России связаны с исторической логикой развития России как уникальной, евразийской, общинной цивилизации, со специфическими законами развития экономической системы России – ее экономическими законами.
В чем состоит научная несостоятельность экономических реформ в России? Она состоит в первую очередь в антинаучности, ложности постулатов о свободном рынке и якобы саморегулирующейся силе рынка, представленного самому себе.
Норберт Винер, один из создателей кибернетики, лауреат Нобелевской премии, с позиций теории управления и механизмов устойчивого развития (гомеостатики), еще в 60-х годах уходящего столетия в книге «Кибернетика» (1968) писал: «Во многих странах распространено мнение, признанное в США догматом, что свободная конкуренция сама является гомеостатическим процессом, т.е. что на вольном рынке эгоизм торговцев, каждый из которых стремится продать как можно дороже и купить как можно дешевле, в конце концов приведет к устойчивой динамике цен и будет способствовать наибольшему общему благу… Рынок – игра… Побуждаемые своей собственной алчностью, отдельные игроки образуют коалиции: но эти коалиции обычно не устанавливаются каким-нибудь одним определенным образом и обычно кончаются столпотворением измен, ренегатства и обманов. Это точная картина высшей деловой жизни и тесно связанной с ней политической, дипломатической и военной жизни. В конце концов, даже самого блестящего и беспринципного маклера ждет разорение. Но допустим, что маклерам это надоело и они согласились жить в мире между собой. Тогда награда достанется тому, кто выбрав удачный момент нарушает соглашение и предает своих партнеров. Здесь нет никакого гомеостаза».
Автор в работе «Социализм и рынок» еще в 1990 году показал, что свободный рынок есть неустойчивое состояние, ведущее его к исчезновению через монополизацию, потому что к законам рынка относится не только закон конкуренции, но и закон кооперации или монополизации. Поэтому государство обязано выполнять регулирующую функцию, если оно хочет поддерживать рынок и его стимулирующую функцию по отношению к экономическому развитию. Поэтому государственное регулирование, плановый механизм являются не внешними, якобы, к рынку, мешающими ему выполнять оптимизирующую гомеостатическую функцию, а внутренними механизмами, без которых рынок не может существовать. И наилучшим образом эту функцию может выполнять социалистическое государство, что и демонстрирует фантастический успех в развитии экономики социалистического Китая на фоне экономической катастрофы России. Уже из изложенного следует, что монетаризм Милтона Фридмана утопичен, антинаучен. Он экспортируется стратегами Международного валютного фонда и его экспертами с одной целью – поставить экономически российское государство «на колени», втянуть его в западню экономической зависимости от банковского капитала в США и Западной Европе, а затем уже перейти к диктату тех целей, которые необходимы мировой капиталократии и ее «теневому правительству».
Теоретические обобщения автора подкрепляются рядом исследований зарубежных и отечественных специалистов. Дж. Гэлбрейт еще в 70-х годах показал, что экономика США — на 60% плановая. Наш отечественный, санкт-петербургский экономист Е. Н. Гильбо (1998) показал, что экономика США, Японии на 2/3 плановая и только на 1/3 рыночная. Юрий Михайлович Горский (1998), отечественный ученый-кибернетик из Иркутска, провел имитационное моделирование рыночных отношений, учитывающее возможности «чистой», «грязной» и государственно-управляемой конкуренции и получил математическое подтверждение происходящей в России экономической катастрофы и дестабилизирующей функции современной «пирамиды» государственного управления, стимулирующего развитие криминалитета и коррупции. Он доказал математически, что коррумпированная политика государственных структур приводит к уничтожению национального рынка товаров.
Немецкий экономист прошлого века Фридрих Лист на основе своих теоретических исследований предупреждал, что страны, впервые вступающие на путь становления рынка, оказываются перед опасностью попасть в колониальную зависимость от стран, уже давно находящихся в состоянии рыночной экономики, и явился идеологом формирования автономного регионального рынка Германии, Пруссии и Австрии в Европе, противостоящего экспансионистским устремлениям Англии и США, что дало возможность бисмарковской объединенной Германии сделать скачок в экономическом развитии. По этой же причине состоялась в конце XIX и в начале ХХ века эпоха изоляционистской политики в США. По этой же причине на основе политики «открытых» дверей, при либерализации цен и диспаритете рубля и доллара, возникшего искусственно в рамках схем монетаризма, по признанию независимого международного аналитического журнала «Executive Intelligence Review» №28, 1998 г. «…За семь последних лет в России потеряно 1,2 триллиона долларов, что составляет тройные потери в индустрии и экономике за вторую мировую войну, более чем 70 тысяч заводов и фабрик, включая 5 тысяч крупных, закрылись, в сельском хозяйстве 60% хозяйств разрушено…». Таковы размеры национальной катастрофы в экономике и полного провала стратегии неолиберальных «реформ» в 90-х годах в России.
Таким образом, крах реформ в России есть крах реакционного утопического рыночного либерализма, крах капиталистического Анти-Разума, который уже привел к такой пропасти между богатыми и бедными, которая не знала ни одна страна мира: 10% зажиточной части населения получает доход в 24 раза больше, чем 10% самой беднейшей части населения.
Но причина антинаучности реформ состоит не только в либерально-рыночном утопизме. Она также состоит в пренебрежении законами экономического развития на страновом уровне, которыми современная экономическая мысль до сих пор, как правило, пренебрегала. Наиболее близко к пониманию этого положения в развитии экономической науки подошли русские экономисты, например, А. В. Чаянов, В. Т. Рязанов и другие. А. В.Чаянов указывал на необходимость разработки для каждого «народнохозяйственного режима» «частной политической экономии». В. Т. Рязанов (1998) прямо указывает о необходимости создания экономической теории, раскрывающей особенности экономического строя России, закономерности его утверждения и развития.
Как отмечалось выше, энергетическая цена жизни на территории российской Евразии в 3-5 раз больше, чем в Европе и США. Может ли быть здесь множество государств, как вынашивает в своих планах американский империализм в лице мирового мондиализма с целью установки контроля над добычей ресурсов в России? На мой взгляд, ответ отрицательный. Не может.
В случае распада России, ее конфедерализации, здесь разверзнется «черная дыра» военного геополитического коллапса, который при современном оружии может увести в небытие все человечество.
Российская экономика, как экономическая система странового, локально цивилизационного масштаба, несет на себе печать логики развития России как общинной евразийской цивилизации. Она обладает своими собственными экономическими законами развития.
Первый экономический закон России – инфраструктурный. Он акцентирует внимание на то, что успех российской экономики на российской евразийской территории определяется инфраструктурой, в первую очередь транспортной и энергетической. Цены на энергоресурсы и цены на перевозки (тарифы на транспорт) на внутреннем рынке должны быть в 3-5 раз ниже мировых. Доля энергозатрат в технологической себестоимости продукции в промышленности России в советское время колебалась от 7 до 12%. В настоящее время она поднялась до 60-70%. Это означает, что российское государство само «надело» на свою экономику энергетическую «удавку» и душит ее. 50-60% — возросшая доля энергозатрат в себестоимости единицы валового продукта – это те миллиарды долларов, которые вывозятся за границу, которые оседают в «карманах» господ, управляющих нефтегазовым и энергетическим бизнесом и которые изъяты из «цены жизни» простого труженика России, пенсионера, детей, молодежи, обрекая их на «физиологическое выживание» и «недожитие» (на 17 лет жизни).
Фактически однородный мировой рынок позволяет через страновую ренту вывозить из России значительные суммы капитала. Эта страновая рента – один из источников диспаритета в стоимости рубля и доллара. С помощью этой ренты США вывозят из России около 50 млрд. долларов ежегодно.
Российская экономика может быть конкурентоспособной только при государственном регулировании цен на энергоресурсы и поддержании их уровня в 3-5 раз ниже мировых. В настоящее время ресурсная рента вся остается в «карманах» нефтяных и газовых магнатов и экономика продолжает обескровливаться. Аналогично обстоит дело и с ценами железнодорожных перевозок. Тарифы на железнодорожном и воздушном транспорте должны быть снижены в 2-3 раза. Повышение цен на перевозки сократило радиус рентабельности для угля, топливных ресурсов, сырья, и т.д. в десять и больше раз, что привело к распаду единого экономического пространства России, стимулирующему рост региональных автаркии и местничества, тяги некоторых лидеров республик и регионов отделиться от «центра».
Второй закон российской экономики состоит в централизации управления ее развитием. Российская экономика не может быть либерально-рыночной, децентрализованной. Рыночный либерализм и децентрализация – «смерть» для нее, ведущая к большим геополитическим сдвигам в мире. «Большое пространство» и «большое время» российской экономики требует ее централизации и постоянного государственного регулирования. Для российской экономики и государства в целом противопоказан уровень децентрализации по аналогии с США или Германией. В этом случае теряется устойчивость в развитии России. Это обусловлено не только «большими пространством» и «временем», но и ее евразийским местоположением, «рождающим» множество потенциальных геополитических противников на Востоке, Юге и Западе, которые часто превращались в истории России в ее военных противников. Правильно отмечает В. Т. Рязанов, что Россия на протяжении истории была защищающейся крепостью.
Закон централизации экономики России порождает третий ее экономический закон: закон существования достаточного сектора мобилизационной экономики.
Здесь проявляется и общинная логика развития российской цивилизации на протяжении веков. Иными словами, этот закон требует государственного управления развитием экономики России как экономической системы в «большом пространстве» и «большом времени». В.Т.Рязанов в прекрасной монографии «Экономическое развитие России» (к сожалению невостребованный высшей школой России, как того требует эта работа) подчеркивает, что поддержание мобилизационного потенциала экономики – одна из важнейших закономерностей истории российского государства, подтверждая наши выводы.
«Советская логика» развития социалистической экономики так или иначе отражала действие этих законов. Но их природа глубже – они есть отражение «цивилизационных» законов в экономике России. Поэтому не случаен и тот факт, что именно советская Россия в ХХ веке родила идею планирования развития народного хозяйства (у истоков которой стоят Н. Д. Кондратьев, Струмилин, В. В. Леонтьев), которая стала главной идеей экономического развития стран всего мира. Демонтаж механизма планирования в России, разрушение научно-исследовательских институтов по ценообразованию, ликвидация почти во всех вузах экономического профиля кафедр по ценообразованию (исключение составляет Санкт-Петербургский государственный университет финансов и экономики) нанесло непоправимый ущерб по управляемости экономикой и является одним из важнейших источников экономической катастрофы.
Закон плановой регуляции экономического развития – четвертый закон экономического развития российской цивилизации.
Пятый закон российской экономики – это общинно – государственное землепользование.
Генри Джордж, социолог-экономист, живший в США, еще в прошлом веке предложил теорию социализации земли через земельную ренту. Английские джорджисты, в частности Фрэд Харрисон, предупреждали российских «реформаторов», чтобы Россия не отказывалась от государственной собственности на землю. Повышение эффективности землепользования имеет другие механизмы, в том числе механизм арендных отношений. Переход к капиталистическому рынку в системе земельных отношений в России приведет к «войне за землю», в первую очередь ударит по русскому народу, развяжет национальные конфликты в Поволжье, в Южном Приуралье, на Северном Кавказе, в Сибири и т.д. Кровавая история многократных переделов земли в США, которая почти полностью привела к истреблению коренных индейцев за 150 лет этой войны, — предупреждение на все времена для «горе-реформаторов». Многонациональный состав России, сложившаяся этническая структура землепользования, общинно-евразийская логика ее развития запрещает куплю-продажу земли в России. Это прекрасно понимал К. П. Победоносоцев во времена Александра III-го, который в своих письмах к царю предупреждал о готовности скупки земель американскими «факторами» и о необходимости контроля за рыночными отношениями по земле. Поэтому рынка земли в его либеральном виде в России никогда не было.
Шестой закон развития российской экономики, отражающий действие «большого пространства» и «большого времени», — это доминанта закона кооперации-монополизации. В этом законе проявляется действие общинной логики российской евразийской цивилизации. В. Т. Рязанов, подчеркивая особое место монополизма в развитии российской экономики, правильно указывает, что он обеспечивал «более высокий уровень концентрации производства в целях реализации экономии затрат от масштаба». «С учетом экономического пространства России эффект масштаба в принципе выступал важным фактором конкурентной способности отечественного производства в мировой экономике».
Либеральная установка, действуя против этого закона, «разрушает» конкурентоспособность экономики России.
Российская цивилизация есть кооперационная цивилизация. Доминирующая роль закона кооперации в экономическом развитии России — ведущий ее закон. В сельском хозяйстве его роль усиливается в связи с рисковым характером земледелия, большими затратами труда и энергии из-за суровых климатических условий выращивания культур, низкий продуктивности земель.
Седьмой экономический закон развития России – закон стратегического резервирования для сглаживания кризисов развития, обусловленных неблагоприятными климатическими, температурными и энергетическими условиями развития. Устойчивое развитие России требует постоянного поддержания стратегических продовольственных, топливно-энергетических, транспортных запасов, поддержания резервирования транспортно-энергетической инфраструктуры экономики России.
«Закон стратегического резервирования» вытекает из мобилизационного характера российской экономики, обусловленного холодным климатом.
Экономические противоречия развития России, таким образом, обусловлены нарушением экономических законов развития России как самостоятельной (локальной) евразийской общинной цивилизации, они связаны с действием Анти-Разума «российских неолибералов».
В России должны быть возрождены: управление стратегическими ресурсами; контроль государства над топливно-энергетическим комплексом и транспортной инфраструктурой, стратегическими отраслями добывающей промышленности; государственная монополия на торговлю нефтью, газом, ликеро-водочными изделиями, цветным металлом, редкоземельными элементами, золотом, алмазами, радиоактивными веществами.
Россия уже попала в такую «экономическую яму», что выбраться из нее можно только на стратегиях мобилизационной экономики, ресурсосберегающей политики, мобилизации ресурсного потенциала, всемерного развития культуры, науки и образования, возрождения плановых методов в управлении народных хозяйством. Россия XXI века внесет свой вклад в мирное развитие человечества, если она вернется к собственным основаниям и законам развития.
С.-Петербург 2003.
Петровская академия наук и искусств
Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова
Крестьянский государственный институт им. Кирилла и Мефодия
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Михеев Михаил Кузьмич;
доктор социологических наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Святослав Иванович Григорьев;
доктор философских наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Сергей Константинович Булдаков.
Публикуется по:
Субетто А. И. Разум и Анти-Разум (Что день грядущий нам готовит?). – СПб.: Астерион, 2003.
Издание КГУ им. Н. А. Некрасова №151
© Субетто Александр Иванович.
Субетто А.И. Разум и Анти-Разум (Что день грядущий нам готовит? Окончание, очерки 7 - 8) // «Академия Тринитаризма», М.,Эл № 77-6567, публ.10780, 29.10.2003
[Обсуждение на форуме «Публицистика»]
Разум и Анти-Разум
(Что день грядущий нам готовит? Окончание, очерки 7 - 9)
Начало - см. »»»
Продолжение - см. »»»
Окончание - »»»
Содержание
Введение
Очерк первый. Разум против Анти-Разума
Очерк четвертый. Память против капиталистической глобализации
Очерк девятый. Экономические законы развития России. Самоидентификация «российского Разума»
Очерк первый. Разум против Анти-Разума
- Коогенез Разума или ноогенез в Космосе. Закон «оразумления»…
- Анти-Разум капиталократии или «Капитал-Мегамашины». Экологическая критика капиталистического Анти-Разума. К ноосферно-социалистическому Разуму
- Кто они, создатели мифов неолиберальных реформ?
- О виртуальной монетаризации
- Критические замечания по книге А. Зиновьева «Глобальное сверхобщество и Россия»
- Экономический мондиализм и лукавство его апологетов
- Гэлбрейт как критик экономического либерализма. Ограниченность его критики
- Предел капиталистической формы интеллекта на примере работы Ч.Хэнди
- Противоречия в критике стратегии устойчивого развития у экономиста Х. А. Барлыбаева
Очерк четвертый. Память против капиталистической глобализации
- Потребность философии памяти
- Капиталистическая эсхатология
- Призрак ноосферного социализма
- Война против памяти России
- «Ценностноориентированное управление» как функция общественного интеллекта.
- Разнообразие ценностных архетипов.
- Аксиологическая системогенетика. Ценностный архетип русского народа
- «Ценностная война» глобального империализма против России
- Генезис «ценностной войны» против России
- Место системогенетического метода в методологии интегративной психологии.
- Концепция «ЗСФСВ» как основание трактовки «бессознательного» в человеке.
- Концепция «ЗДУО». Волны наследования – волны онтологического творчества
- Фрейдизм – идеология капиталократии
- Бахтинская критика фрейдизма
- Фрейдист Лобок против Маркса
- Принцип методологического индивидуализма как основа фрейдизма
- Фромм против фрейдизма
Очерк девятый. Экономические законы развития России. Самоидентификация «российского Разума»
Эпиграфы
- «Люблю правду всем сердцем, как всегда любил и любить буду до смерти»
М.В.Ломоносов1
«Причину перемен, наступивших в мире, нельзя приписать ничему иному, как распространению во всем человечестве того, что называется гуманностью, или человечностью…»
Д.И.Менделеев2
«Человек впервые реально понял, что он житель планеты и может – должен – мыслить и действовать в новом аспекте…»
В. И. Вернадский3
«Истина – солнце разума»
Л. Вовенарг4
Очерк седьмой.
«Анти-фрейдизм»
(критика фрейдизма как явления ХХ века)
1. Фрейдизм – идеология капиталократии
- *** -
- *** -
2. Бахтинская критика фрейдизма
- *** -
- *** -
3. Фрейдист Лобок против Маркса
- *** -
- *** -
4. Принцип методологического индивидуализма как
основа фрейдизма
- *** -
- *** -
5. Фром против фрейдизма
- *** -
-
Применение психоаналитических методов к людям, которые традиционно не считались «больными».К психоаналитику (как в христианском мире к священнику) потянулись «пациенты» с жалобами на утрату вкуса к жизни, неудачный брак, снижение работоспособности, болезненное чувство одиночества, тревожно-подавленное состояние и т.п. Психоаналитик стал социальным исповедальником (наподобие «клира» в хаббардизме) и социальным терапевтом, «гасящим» социально-психологические болезни буржуазного общества.
- Фромм отмечает, что особенно доминирующее место социально-терапевтическая культура фрейдизма заняла в США. Он пишет: «До самого недавнего времени среди людей, принадлежащих к определенной городской субкультуре, считалось почти «нормальным» иметь «своего психоаналитика», немалую часть времени такие люди проводили «на кушетке», подобно тому, как в прежние времена было принято посещать церковь или храм.
- Назову это социальное явление «фрейдизацией» социально-психологического состояния общества. И заодно отмечу, что «фрейдизация» создает среду для технологий манипуляции сознанием. Она может рассматриваться как стратегия финансовой капиталократии для создания «социально-психологической почвы» для реализации стратегий управления сознанием «паствы капиталократии» с помощью «манипуляции сознанием».
- Фромм отмечает, что особенно доминирующее место социально-терапевтическая культура фрейдизма заняла в США. Он пишет: «До самого недавнего времени среди людей, принадлежащих к определенной городской субкультуре, считалось почти «нормальным» иметь «своего психоаналитика», немалую часть времени такие люди проводили «на кушетке», подобно тому, как в прежние времена было принято посещать церковь или храм.
- Появление рынка услуг психоаналитиков с соответствующей рекламой этих услуг.А поскольку «рынок» в моей теории капиталократии является не «стихийно-самоорганизирующимся феноменом», а инструментом управления со стороны финансовой капиталократии, то развитие «психоаналитического рынка», по моей оценке, — поощрялось и направлялось капиталократией в США, в том числе еврейской финансовой капиталократией.
-
Капиталистическая гибель человечества на Западе началась с капиталистической гибели христианства. Как я уже писал в «Капиталократии», Капитал-Фетиш в США и Западной Европе стал вытеснять христианского бога. Индивидуалистическое общество Запада превращалось в «человейник» «волков – одиночек», потерявших смысл жизни.
- Культ «золотого тельца» оборачивался процессом умирания души человека. Э. Фромм, на своем языке, в своей логике, сумел почувствовать этот процесс и бум рынка психоаналитических услуг в капиталистическом обществе стал индикатором этого процесса. Вот как пишет по этому поводу Фромм: «Причины этого бума психоанализа установить нетрудно. В наш «тревожный век» одиночество людей и их отчуждение друг от друга все более усиливается. Крушение религии, видимая тщета политики, появление типа целиком и полностью отчужденного «функционера» лишили городской средний класс четких жизненных ориентиров и чувства защищенности, а окружающий их мир – смысла» (с.8).
- Интересно, что Фромм косвенно видит в этом и крах либерализма: «Хотя некоторым, по-видимому, удалось найти новые ориентиры в сюрреализме, радикальных политических течениях или дзен-буддизме, но, как правило, разочаровавшиеся в либерализме индивидуумы искали философию, приверженцами которой они могли бы стать, не пересматривая серьезным образом свое мировоззрение, т.е. не становясь «непохожими» на своих друзей и коллег».
- Культ «золотого тельца» оборачивался процессом умирания души человека. Э. Фромм, на своем языке, в своей логике, сумел почувствовать этот процесс и бум рынка психоаналитических услуг в капиталистическом обществе стал индикатором этого процесса. Вот как пишет по этому поводу Фромм: «Причины этого бума психоанализа установить нетрудно. В наш «тревожный век» одиночество людей и их отчуждение друг от друга все более усиливается. Крушение религии, видимая тщета политики, появление типа целиком и полностью отчужденного «функционера» лишили городской средний класс четких жизненных ориентиров и чувства защищенности, а окружающий их мир – смысла» (с.8).
-
Кризис психоанализа или соответственно кризис фрейдизма есть кризис отчужденного капиталистического иллюзорного бытия, в котором подлинное бытие заменено его «подделкой» в форме обладания и пользования, обладания чем – капиталом, деньгами, наслаждением. Человек исчезает.
- Остаются «развалины человека», которые якобы фрейдизм призван «латать». Но он их не «латает», а продолжает «разваливать», будучи явлением «психологии саморазрушения».
- Именно эту сущность фрейдизма и осознает М. М. Бахтин в 20-х годах. Фрейдист по происхождению, Фромм менее последователен в своих оценках. Однако и он вот что пишет по этому поводу: «Психоаналитик предлагал замену религии, политике и философии. Как считалось, Фрейд раскрыл все тайны жизни: бессознательное, эдипов комплексе, повторение во взрослой жизни пережитого в детстве; стоит лишь усвоить эти понятия, и места для непонимания или сомнения не останется. Приобщаясь к психоанализу, люди становились членами некой эзотерической секты, жрецом которой был психоаналитик, и, проводя некоторое время на кушетке, пациент чувствовал себя более уверенно и менее одиноко. Особенно это верно в отношении тех, кто страдал не от ясно выраженных симптомов, а от общего недомогания. Этим последним, чтобы хоть сколько-нибудь измениться, требовалось представление о том, что такое неотчужденная личность и как строить жизнь вокруг бытия, а не вокруг обладания и пользования. Чтобы составить подобное представление, потребовался бы доскональный критический анализ современного общества, его явных, а в особенности – скрытых норм и принципов; для такого анализа требуется мужество, чтобы разорвать множество удобных и уютных связей и оказаться в меньшинстве; для этого потребовалось бы больше психоаналитиков, которые сами не погружены в психологический и духовный хаос современной индустриализированной и кибернетизированной жизни» (с.9). Фактически скрыто Фромм намекнул на антионтологичность капиталистического бытия, переходящую в антионтологичность бытия психоаналитизма или фрейдизма.
- Остаются «развалины человека», которые якобы фрейдизм призван «латать». Но он их не «латает», а продолжает «разваливать», будучи явлением «психологии саморазрушения».
- Кризис фрейдизма есть теоретический кризис конформной психологии. Фрейдизм утонченно формирует конформизм массового психического самосознания, чтобы оно не выплескивалось наружу в форме бунта против капиталистического бытия, а приспосабливалось к этому бытию, уходя во внутрь своих переживаний. Психоаналитизм «подогревает» эго-индивидуализм, терпящего крах индивидуалистического, себя-любящего, буржуазного самосознания. Фромм по этому поводу замечает: «Конформистский характер эго-психологии проявляется более ясно в переоценке с ее позиций основных целей Фрейда… Фрейд выражает тот факт, что его цель – терапия, а также развитие человека, в светлой и поэтической формуле: «Где был ид, там станет эго» (с. 30).
Очерк восьмой.
Воспитание молодежи России в условиях современной глобализации.
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
Очерк девятый.
Экономические законы развития России.
Самоидентификация «российского Разума».
- *** -
1. Историческая логика развития России.
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
1. Цивилизация человечества как фиксация единства человечества (со своими мировым хозяйством, энергетическим базисом, культурой, социальным устроением, техникой), противостоящего природе Земли, которую человечество хозяйственно осваивает.
2. Цивилизация как определенный этап развития отдельных обществ, достигших уровня культуры и капиталистического развития. Такой взгляд господствовал в XIX веке и служил основой идеологического подкрепления колонизаторской политики, в первую очередь со стороны таких стран Западной Европы как Англия (Британия), Испания, Франция, Германия, Италия, Голландия, Бельгия (потом к ним присоединились США). Колонизация в соответствии с этим взглядом осуществлялась для того, чтобы «дикие» народы «цивилизовать». Колонизация со стороны стран Западной Европы представлялось в «благородных одеждах» цивилизаторской миссии по отношению к народам и странам «Не – Европы».
3. Цивилизация как категория, фиксирующая уровень техно-технологического развития стран и противостоящая категории культуры. Разведение категорий «цивилизации» и «культуры» осуществлялось работах Н. А. Бердяева и О. Шпенглера. Здесь «цивилизация» выступает синонимом «техногенной» или «технически развитой» цивилизации. По концепциям Н. А. Бердяева и О. Шпенглера «успех» цивилизации сопровождается «неуспехом» культуры.
4. Цивилизация как категория, обозначающая определенный уровень технического развития,связанный с мощным производством и потреблением энергии, позволяющими решить проблему контакта с внеземными цивилизациями. По данным дискуссии на Бюрокканской советско-американской конференции в 1969 году (программа C E T I) отсчет цивилизации человечества в указанном смысле следует вести с 20-х годов ХХ века.
5. Цивилизация как этно-географический и культурно-исторический тип развития той или иной страны,группы стран, народов, этносов, объединяемых общей исторической судьбой, культурой, исповедуемой религией, ландшафтно-географическими особенностямии т.д. В XX веке для обозначения «цивилизации» в указанном смысле появился термин «локальной цивилизации».
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
2. Евразийство России.
- *** -
- *** -
- Россия ни Запад и ни Восток, она есть их синтез; этот синтез обусловлен евразийским «месторазвитием» (термин П. Н. Савицкого), в котором объединяющую роль играет Великая Степь от Маньчжурии до Трансильвании;
- доминирующим фактором в развитии России служила общинность, общая цельная общность по Н. С. Трубецкому, требующая всеобщего коллективного исторического самоопределения российского общества (императив всеобщего самоопределения по Н. С. Трубецкому);
- общеобязательным императивом исторической логики развития России как евразийской цивилизации является идеократия – власть идеи, власть идеала, которой по оценке евразийцев было (и которое должно в будущем восстановиться) Православие; черты идеократии евразийцы видели и в большивизме, в советском государстве — СССР;
- отрицание европоцентрической концепции истории России (первым данную позицию четко обосновал Н. Я. Данилевский);
- органицистский, холистический подход к государству, что логически вытекало из общей цельной общности как фактора исторического развития России и корреспондировалось с философией «русского космизма» — ядра, по нашей оценке, русской философии;
- концепция «обязанности» по Н. Н. Алексееву как ключевой категории, определяющей «обязательное государство»; данная концепция противостоит либерально-демократической концепции «права» и «правового государства» на Западе, в которой «права человека» настолько абсолютизируются, что противопоставляют личность государству; Н. Н. Алексеев вводит понятия «правообязанность»; фактически данная концепция воспроизводит примат единства государства и личности, так характерного для всей истории России;
- антикапиталистическая направленность евразийской логики Истории России во второй половине XIXи в первой половине ХХ века; евразийцы, в первую очередь Н. С. Трубецкой, видели, что, как метко замечает А. Дугин, «тревожная одномерная тень Запада, как трупное пятно, распространялось по всему миру, поражая «цветущую сложность» народов, культур и цивилизаций недугом плоско-буржуазного конца истории» [А. Дугин, 1999, С. 647]. По логике евразийства революции в России в начале ХХ века были не случайны, а обусловлены этой евразийской, антикапиталистической и одновременно антизападнической логикой Истории России (антизападнической в смысле восстания против буржуазных ценностей Запада). «Православная идеократическая империя мыслилась евразийцами в будущем как ось и полюс общепланетарного восстания разных культур, народов и традиций против однородной гегемонии утилитарного буржуазного колонизаторского империалистического Запада» [А. Дугин, 1999, с. 644].
- *** -
3. Черты уникальности России.
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
4. Экономические законы развития России.
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
Литература:
- Вестник интегративной психологии (Ярославль – Москва). – 2003. – Вып.1. – 113с.
- Субетто А. И. Системогенетика и теория циклов. Части 1-3. В 2-х книгах — М.: Международный Фонд Н. Д. Кондратьева, Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов, 1994. – 243с.; 260с.
- Субетто А. И. Социогенетика: системогенетика, общественный интеллект, образовательная генетика и мировое развитие (интегративный синтез). – М.: Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов, 1994. – 156с.
- Субетто А. И. Творчество, жизнь, здоровье и гармония. Этюды креативной онтологии. – М.: Изд. Фирма «Логос», 1992. – 204с.
- Субетто А. И. Бессознательное. Архаика. Вера. – СПб. – М. – Луга: Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов, 1997. – 132с.
- Субетто А. И. Введение в Неклассическое человековедение. – СПб. – Кострома: КГУ им. Некрасова, Исследоват. центр проблем качества подготовки специалистов, 2000. – 458с.
- Субетто А. И. Непрошенные мысли. Книги первая и вторая. – СПб.: «Астерион», 2002. – 223с.; 435с.
- Субетто А. И. Непрошеные мысли. Книга третья. – СПб.: «Астерион», 2003. – 384с.
- Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. – М.: «Наука», 1984 – 444с.
- Ананьев Б. Г. О проблемах современного человекознания. – М.: Наука, 1977. – 380с.
- Ананьев Б. Г. Избранные психологические труды: в 2-х т. – М.: Педагогика. Т.1, 1980, 230с.; т.2.II. 1980, 287с.
- Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. – М.: Изд-во АН СССР, 1959. – 354с.
- Платонов К. К. О системе психологии. – М.: Мысль 1972. – 216с.
- Платонов К. К. Система психологии и теория отражения. – М.: Наука, 1982. – 309с.
- Сержантов В. Ф.Природа человека и его судьба (Философия антропологии). – СПб.: ПАНИ, 1994. – 427с.
- Пуляев В. Т. Этносоциальный взгляд на мир и гуманизм//Учение Л. Н. Гумилева и современность. – СПб.: СПбГУ, 2002. – С.36-51.
- Пуляев В. Т. От В. Н. Вернадского к А. А. Ухтомскому и Л. Н. Гумилеву: поиск новой парадигмы развития и познания//Вернадскианская революция в системе научного мировоззрения – поиск ноосферной модели будущего человечества в XXI веке. Под ред. А. И. Субетто. – СПб.: Астерион, 2003. – с.65-76.
- Пуляев В. Т. Человек и общество – вечная проблема бытия и познания. Вып.1. – СПб.: Общ-во «Знание», 2003. – 72с.
- Казначеев В. П. Проблемы живого вещества и интеллекта: этюды к теории и практике медицины Ш-го тысячелетия // Вестник МИКА (Международного института космической антропологии), вып.2. – 1995 – С.7-24.
- Казначеев В. П. Здоровье нации. Просвещение. Образование. Предисл. А. И. Субетто. – М. – Кострома: КГПУ им. Некрасова, Исследовательский центр, 1996. – 246с.
- Гроф С. Области человеческого бессознательного: опыт исследований с помощью ЛСД. – М.: МТМ, 1994. — 240c.
- Гроф С. За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. – М.: Изд-во Трансперсонального института, 1993. – 504с.
- Гроф. С. Путешествие в поисках себя. – М.: Изд-во Трансперсонального института, 1994. – 342с.
- Ксендзюк А. Тайна Карлоса Кастанеды. – Одесса: Хаджибей, 1994. – 480с.
- Кастанеда К. Учение дон Хуана. Отдельная реальность. – Киев: «София», 1992. – 736с.
- Андреев А. Мир тропы. Очерки русской этнопсихологии. – СПб.: «Тропа Троянова», 1998. – 254с.
- Фромм Э. Душа человека – М.: 1992 г.
ПРИМЕЧАНИЯ:
«Философская мысль в афоризмах..».. СПб., «Паритет», 1999, с.93.- Менделеев Д.И. К познанию России. М., «Айрис-Пресс», 2002, с.228.
- «Вернадскианская революция..».. СПб., Астерион, 2003, с.562.
- «Философская мысль в афоризмах..».. СПб., «Паритет», 1999, с.92.
- Митрополит Иоанн. Союз нерушимый // Завтра. 1994. - №10(15). - С.2.
С.-Петербург 2003.
Петровская академия наук и искусств
Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова
Крестьянский государственный институт им. Кирилла и Мефодия
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Михеев Михаил Кузьмич;
доктор социологических наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Святослав Иванович Григорьев;
доктор философских наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Сергей Константинович Булдаков.
Публикуется по:
Субетто А. И. Разум и Анти-Разум (Что день грядущий нам готовит?). – СПб.: Астерион, 2003.
Издание КГУ им. Н. А. Некрасова №151
© Субетто Александр Иванович.
Субетто А.И. Разум и Анти-Разум (Что день грядущий нам готовит? Окончание, очерки 7 - 8) // «Академия Тринитаризма», М.,
 |