|
|
Субетто А.И.
Разум и Анти-Разум (Что день грядущий нам готовит? Продолжение, очерки 4 - 6)
Начало - см. »»»
Окончание - см. »»»
Очерк четвертый.
Данный очерк можно воспринимать как очерк, который пишется на полях мизансцены современной Истории, творящейся нами на наших глазах.
Осознание современной эпохи капиталистической глобализации, за фасадом которой скрывается все тот же старый империализма, которому дал резкую оценку Владимир Ильич Ленин в своей гениальной работе «Империализм как высшая стадия развития капитализма», будет не полным, если мы не привлечем к нашему анализу категорию «память».
«Философия памяти» еще не создана, хотя потребность в ней высока, потому что без нее нам не осознать адекватно сущность нашего бытия, процессы в нем происходящие, закономерности, которые ими управляют.
Категория памяти не занимает того необходимого для нее места в категориальной сетке философии, которое она должна занимать. Категория бытия и сущности становятся не полными, если не привлечена для раскрытия их содержания категория памяти. По глубокому счету любая сущность есть свернутая память. Сущность более глубокого порядка одновременно несет в себе смысл более глубокой памяти. Если память разрушается, то уничтожается сущность, остается одна оболочка, одна форма без сущности, без содержания.
Антибытийность модерна и постмодерна, которые появились в США, которыми увлеклись в Западной Европе, и которые навязываются некоторыми отечественными адептами нашим культуре и философии, состоит именно в том, что они есть культ чистой проективности, отрицающей память культуры, языка, и, следовательно, преемственность в культурном, историческом процессах, наличие у каждой бытийствующей сущности своего генезиса.
Любая прогрессивная эволюция есть эволюция растущей эволюционной памяти, если под прогрессивной эволюцией понимать такую эволюцию, которая сопровождается растущей сложностью, кооперированностью новых поколений систем, отобранных эволюцией.
Все более сложные системы, появляющиеся на «вершине» конуса прогрессивной эволюции, обладают и все более сложной памятью. В этом своем качестве память есть свернутая предшествующая спираль эволюции в системе. Например, таблица Менделеева является памятью всего «мира атомов» и одновременно спиралью предшествующей эволюции «мира атомов» или «атомной эволюции». Открытый недавно физиками феномен существования нелокальных эффектов взаимодействия, предсказанный еще Эйнштейном (теорема Белла, экспериментальные проверки Д. Бома, А. Аспекта), по нашей оценке отражает эту коллективную память системы микромира, в которой, в свою очередь, отражена свернутая спираль ее генезиса.
Аналогично можно трактовать и память этносов, которая есть отражение свернутой спирали генезиса и развития этноса в определенных ландшафтно-географических и климатических условиях воспроизводства жизни в его культуре, системе ценностей и в поведении.
Если прогрессивная эволюция есть наращивание памяти эволюционирующих систем, в том числе самой эволюции, то инволюция, т.е. деградирующая эволюция, ведущая к упрощению систем, есть процесс распада памяти.
Таким образом, память в ее эволюционно-философском значении становится важным бытийным индикатором прогресса.
При этом важно подчеркнуть, что память не противостоит инновациям и творчеству. Наоборот, она служит базой их качества, она страхует их от перерождения в антибытийные инновации и творчество. В последнем случае инновации и творчество необходимо взять в кавычки, потому что из механизмов созидания они преобразуются в механизмы разрушения, т.е. в механизмы инволюции, или деградирующей эволюции. Такие «инновации» и «творчество» направлены против памяти системы, против ее сущности и, следовательно, против основ его бытия.
Не то ли происходит в современной России, в которой социально-политические инновации, законодательное творчество, направленные против ее цивилизационной культурной памяти как памяти общинной евразйиской цивилизации, разрушают ее основания бытия? Вирус индивидуализма, прививаемый настойчиво неолибералами-западниками, пытается разрушить механизмы иммунитета нашей памяти, наших традиций. Не поэтому ли идет наступление на культурную память русского народа, из образовательных программ наших школ убираются ключевые произведения таких наших классиков как Пушкин («Песнь о вещем Олеге», «Полтава», «Евгений Онегин»), Лермонтов («Бородино»), Некрасов («Кому на Руси жить хорошо»), М. Горький, В. Маяковский, М. Шолохов («Тихий Дон») и т.п., фактически стирается память о Великой Отечественной войне, о ее полководцах и героях, о ведущей роли русского народа в организации Победы (вспомним тост И. В. Сталина в честь русского народа в июне 1945 года, который реформаторы-либералы пытаются забыть)?
Война против памяти России, против памяти культуры русского народа есть очень изощренная стратегия по разрушению основ бытия России, лишения ее будущего, расчистка плацдарма для превращения ее в колонию. Народ без исторической памяти превращается в «пыль истории», он лишается исторического достоинства и обречен на исчезновение.
В этом отношении трилогия Чивилихина «Память» нащупала одну из «болевых точек» в нашем воспитании и в нашем образовании, которую можно назвать как проблему сохранения исторической памяти, ее восстановления, там, где она утеряна, ее трансляции при воспитании душ каждого нового поколения народа.
В данном случае шла речь о памяти – культурной и исторической – русского народа. В настоящее время имеются определенные тенденции по мобилизации культурной памяти в образовательном процессе: это и школьные музеи, посвященные той или иной тематике из нашей истории, и растущий интерес к музейной педагогике. Но как этого мало на общем фоне, почти запрограммированного, разрушения исторической памяти народа, особенно памяти о великой истории СССР, советского народа спасшего весь мир от фашистской чумы гитлеризма.
Особенность культуры и менталитета общества США состоит в том, что они культуивируют чистую проективность, свысока относятся к культуре Европы и в целом к культурам мира. Именно эта концепция и культ «чистой проективности» подарил «модерн» и «постмодерн» — своеобразные формы культурного творчества вне исторической памяти, культурной традиции, более того представляющие собой культ голой формы и отрицания содержания.
Яков Беме еще на заре капитализма заметил тенденцию движения общества Капитала к культу «Пустоты», которая ставится на место Бога. Собственно, говоря, культ «Пустоты» и есть отрицание Памяти, а вместе с ней и отрицания эволюционного взгляда в современной картине мира.
Сам этот культ, который достиг в США особого апогея в виде модерна и постмодерна, – явление не случайное.
Капитализм в ХХ веке прошел ускоряющуюся эволюцию отчуждения и фетишизации Капитала и денег.
Капитал-Фетиш как отчужденная надсоциальная сила воплотилась в завершенной Капитал-Мегамашине, управляющим которой выступает мировая финансовая капиталократия со «столицей» в США.
Воспроизводство Капитала построено на его ускоряющемся обороте и получении все больших и больших прибылей за все меньше циклы денежного оборота. Законом бытия «Капитала-Фетиша» или «Капитал-Бога» становится тенденция его дематериализации, тенденция к отрицанию Труда и соответственно Человека, которые его породили, и соответственно к отрицанию «человеческой Истории» и к отрицанию Памяти Истории.
Возникает своеобразная «капиталистическая Эсхатология», в которой Финал человеческой Истории становится победой Капитала-Бога, отвергшего вслед за «живым Трудом» и «живого человека». Капитал-Фетиш обслуживает капиталократия. Она выстраивается подобно «организации термитника», в центре которого его «матка», обеспечивающая воспроизводство, – «Капитал-Фетиш», представляющий собой «систему без памяти», «денежную оболочку без товарной массы», «капиталистическую Пустоту», т.е. «голую» фетишную сущность капитала – «самого-в-себе-и-для-себя», стремящегося к бесконечной скорости самовозрастания. Именно на этом пути происходит «монетарная революция» в Бытии Капитала и капиталократии. Финансовый капитал отчуждается от физического или промышленного капитала, он превращается в фискально-банковский капитал, «начинкой» которого становятся «фискальные», «нетоварные деньги», «деньги над деньгами».
Примером такой фантасмогорической метаморфозы Капитала является изменение содержания долларовой валюты за последние 30 лет. Если в 1973 году фискальных или спекулятивных долларов, т.е. тех долларов, которые оборачиваются по схеме «деньги – деньги штрих» вне выполнения меновой функции по отношению к товарным потокам, было всего 17%, то в начале XXI века их уже по разным оценкам – от 85 до 95% (а некоторые специалисты называют цифру и 99%).
Этот монетарный капитал и породил турбокапитализм. Вырос целый слой олигархов мира, одним из известных представителей которого является Дж. Сорос.
Монетарный капитализм усилил свою империалистичность. Другим его лицом стал глобальный империализм или империалистическая глобализация. Монетарный Капитал-Фетиш, состоящий из унифицированных «денег над деньгами», стремится все превратить в такие же унифицированные деньги и соответственно в капитал – человека, культуру, образование, этносы, нации и т.п. Неслучайно, в футурологических построениях Жака Аттали в виде «строя Денег» и «цивилизации Рынка» появляется образ «неокочевника», лишенного принадлежности какой-либо культуре, нации, стране, локальной цивилизации. Человечество должно превратиться в «серую расу» (в понятии Д. Каланчи) или в «человейник» (если следовать метафоре А. А. Зиновьева), в которых уничтожается разнообразие культур, языков, историй, наций, этносов, «локальных цивилизаций», государственных устройств, систем ценностей, конфессий, социальных идеалов.
Монетарный капитализм в виде системы свободного перемещения капитала стремится теперь все человечество превратить в субстанцию Глобальной Капитал-Мегамашины и соответственно в «тело Капитала-Бога».
Мондиализм или империалистическая идеология установления Нового Мирового Порядка обслуживают эту тенденцию. Теперь мировая финансовая капиталократия в США решает, сколько нужно оставить населения на Земле для потребления Капитал-Мегамашиной. Появилась модель «20%:80%», описанная в «Западне глобализации» Мартина и Шуманна (2000), по которой для воспроизводства мирового капитала требуется 20% населения Земли, остальные – лишние, и должны быть убраны с лица Земли как лишние в течение XXI века. Остальные «счастливчики» должны окончательно превратиться в «сырье» Капитал-Мегамшины, в «капиталороботов» или «капиталокиборгов» без памяти культуры, памяти человеческой истории.
В этом и состоит «страшный Суд Капитала-Бога», он судит человеческую историю, судит нации, этносы, традиции, человеческую память, он судит с позиций своей «Победы» и над историей, и над эволюцией Природы, и над Человеком и Человечеством, судит своим Фетишным Судом, Судом Пустоты, Судом Беспамятства, Судом Смерти, потому что за этим «Страшным Судом Капитала-Бога» стоит потенциально капиталистическая гибель человечества в XXI веке по экологическим причинам.
В этом и состоит «капиталистическая Эсхатология». Капитализм однажды возникнув, по мере развития первой «волны» отчуждения Труда от средств производства, т.е. физического капитала, по мере развития «второй волны отчуждения» уже денежного капитала от физического капитала, спекулятивных денег от «товарных денег», денег от золотого обеспечения и т.п., породил отрицание Истории человечества через антиисторическую направленность Капитала-Фетиша, через капиталорационализацию человеческого бытия и бытия общества. Становление Капитал-Мегамашины несло в себе такую машинизацию капиталистического бытия в перспективе, в которой человек и его история становились лишними.
С самого начала под видом различных волн «модернизаций» капиталократия стала бороться с традицией и культурой, превращая их в товары, которые должны приносить прибыль. Все, что не при носит прибыль, что остается за пределами капиталорационализации и вне подчинения «машине псевдорынка», все – культура, произведения искусства, музеи, человек, семья, традиции, традиционные ценности, образование – должно быть «отброшено», уничтожено, как то, что не укладывается в логику действия Капитал-Мегамашины.
Дж. Сорос в книге «Кризис мирового капитализма» (1998) рассуждает о цифровых ценностях, т.е. тех ценностях, которые измеряются масштабом денег, которые намного удобнее в оперировании и управлении, чем «традиционные ценности». Он льет «крокодиловы слезы» об уничтожении последних, но считает, что приоритет цифровых ценностей, отбрасывающих мораль и нравственность, – необходимость для бытия глобальной системы свободного перемещения капитала.
Вся «американская масс-культура» («Диснейлэнд-культура») являет собой такую «монетарно-империалистическую» культуру «без памяти».
Война против памяти, против культур народов как их «социально-исторических памятей» есть последовательное проявление глобального империализма как эсхатологического конца капитализма.
Тенденция к культурной унификации по американскому образцу, тенденция к унификации поведения человека по американскому образцу, англоязычная унификация общения, тенденция к унификации государственных устройств по американскому образцу (пример – «демократическая Россия»), тенденция к унификации образования по американскому образцу есть форма установления мировой капиталократии и уничтожения разнообразия в социально-экономическом бытии человечества.
Но закон разнообразия – один из ведущих законов любых прогрессивных эволюций. Бороться с разнообразием человечества – разнообразием культур, этносов, государств, обществ, форм хозяйствования, идеалов и т.п. – означает бороться с самой логикой прогрессивной эволюций.
Американизация (или американская вестернизация) есть форма капиталистической или империалистической глобализации, сущность которой – экспансия Капитал-Мегамашины США (т.е. мировой финансовой капиталократии в форме «спрута», роль «щупальцев» которого выполняют ТНК) на весь мир, превращение его в единый «технотронный лагерь человейника», в котором компьютеризация денег переходит в компьютеризацию людей, в их компьютерное кодирование на базе пластиковых паспортов и цифровых кодов. Само превращение человека в компьютерный номер, числящийся в глобальном суперкомпьютере, и есть превращение его в «человеческое сырье» для Капитал-Мегамашины – «сырье» с уничтоженной памятью истории, культуры, народа.
Таким образом, эволюция Капитала, как превращение его в надчеловеческую силу Капитала-Фетиша, предстает и как одновременное прекращение социальной эволюции, истории, их перевод в деградационную эволюцию или в инволюцию, сопровождающуюся распадом памяти.
Но человечество действует не само по себе. Его эволюция – часть эволюции Биосферы. Человеческий разум появляется неслучайно, он результат действия закона «оразумления» прогрессивной эволюции Космоса, в том числе эволюции Биосферы (т.е. всего живого) на Земле. Социальная эволюция «надстраивается» над биологической эволюцией. Она также, как и биологическая эволюция, «оразумляется» по мере роста социальной кооперации. Появляется общественный интеллект, растет кооперированность общества и соответственно его «организмичность».
В конце ХХ века эти процессы ускорились. Человечество все больше превращается в гиперорганизм, основой бытия которого выступает его разнообразие, «стянутое» в единое целое.
Капитализм в своей эволюции действует наподобие «раковых клеток», разъедающих организм, основы их жизни. Капиталистическая эсхатология человечества неожиданно превращается в эсхатологию самого капитализма. И его война против памяти и разнообразия человечества предстает как последний исторический акт собственной гибели капитализма и господства Капитала-Фетиша как отчужденной силы над Трудом и Человечеством.
С критикой капитализма, и его отчужденного воплощения в Капитал-Мегамашине, с рынком как механизмом капиталовласти, выступила Природа – Биосфера и Земля как суперорганизмы на языке первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы, которая уже состоялась в конце ХХ века и, к сожалению, продолжает углубляться в начале XXI века.
На самом деле наступает не Конец Истории по Ф. Фукуяме как апофеоз Капитализма или Глобальной Капитал-Мегамашины (Глобального империализма с его Новым Мировым Порядком), который должен превратиться в вечное царство Капитала-Бога, а конец самой капиталистической Истории, конец господства фетишной силы Капитала-Бога над человечеством. Апокалипсис, если он состоится, предстанет как Капиталистический Апокалипсис.
А человеческая История на рубеже ХХ и XXI веков переживает смену своих гиперциклов, переход от парадигмы конкурентной, рыночной Истории к парадигме кооперационной истории, но уже в форме ноосферной эволюции – управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества.
На сцене капиталистической истории бродит новый призрак, несущей ей конец, — призрак духовного, эколого-ноосферного социализма, в котором ноосфера будущего по В. И. Вернадскому выстраивается на духовно-социалистических началах.
Глобальный империализм, воющий с памятью человеческих обществ (уничтожение уникального музея в Багдаде во время иракской войны; наметившееся уничтожение «цветочной оранжереи», построенной Екатериной II и просуществовавшей более 200 лет в С.-Петербурге, чтобы на ее месте построить «каток» – это только символы борьбы Капитала-Фетиша против Памяти), есть последняя фаза развития империализма как высшей стадии капитализма (по Ленину).
Он есть канун перехода к новой истории человечества – к ноосферно-социалистической.
В борьбе глобального империализма мировой финансовой капиталократии за мировое господство особое место в его стратегии занимает колонизация России, превращение ее в своей сырьевой придаток, уничтожение исторической памяти русского народа как государствообразующего народа, «скрепа» российского суперэтноса (если воспользоваться этим понятием Л. Н. Гумилева), сокращение населения России настолько, насколько максимально возможно (по оценкам М. Тэтчер, З. Бжезинского до 25-40 млн. человек, поскольку больше Западу для обслуживания потоков его ресурсообеспечения из России не нужно).
«Манифест информационно-духовной войны» против СССР-России Аллена Даллеса, озвученный им в марте 1945 года (о нем писали О. Платонов, митрополит Иоанн), прямо ставил перед империалистическими кругами США в первую очередь разрушение исторической памяти русского народа, подмену его ценностей на фальшивые, дегероизацию истории русского народа, отлучение его от шедевров классической русской культуры, прививка «вирусов» разврата, цинизма, разложения, наркотизацию и алкоголизацию молодежи, и т.п.
Реализацию стратегии манифеста А. Даллеса мы наблюдаем в России, начиная с момента капиталистической контрреволюции под лозунгами либерализации российских общества и экономики, проведения политики «открытых дверей», создания «открытого общества» по Дж. Соросу. В период президентства В. В. Путина этот процесс наступления на историческую память русского народа усилился. Убрана в паспортах «графа национальности», чтобы русский не самоидентифицировал себя русским, хотя татарам такая самоидентификация в паспортах разрешена. Появилась целая когорта отечественных ученых – гуманитариев, которые доказывают, что указание на русскость уже потеряло смысл, что русского народа нет, что, мол, появилась новая форма самоидентификации – «россиянин» (например, такую идеологию приводит профессор Красиков). Правда, при этом замалчивается, что никто не требует, чтобы башкир перестал быть башкиром, чтобы калмык перестал быть калмыком, чтобы китаец перестал быть китайцем и т.д., только вот почему-то только русским рекомендуется превратиться в «россиян». То, что в основном русские служат в армии и на флоте, что в основном русские парни кладут свои головы, защищая целостность России, замалчивается, но вот тема «новых русских» (большинство которых, как правило, есть «новые нерусские») или тема «русского фашизма», прямо смакуется, навязывается слушателю, читателю и телезрителю, в том числе Министром культуры М. Швыдким.
Развязана целая невидимая война против русской культуры, против русской классической музыки и русской классической литературы, против русской философии и русской истории, искажается советская история и история Великой Отечественной войны, и особенно созидательный вклад русского народа в эти эпохи. Причем Министр культуры М. Швыдкой не скрывает того, что он среди тех, кто не понимает «русской классики».
Все это и есть невидимая война глобального империализма на внутреннем культурном поле России. Детей, молодежь лишили целого богатого слоя культурного наследия советской эпохи: они не читают «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Тихий дон» М. Шолохова, «Василий Теркин» А. Твардовского, «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, «Живые и мертвые» Симонова, их не знакомят с шедеврами советского кино, например, с фильмом братьев Васильевых «Чапаев», на котором воспиталось поколение советской молодежи, отстоявшее независимость Родины в тяжелые годы 1941-45 гг., они не знают шедевров советской живописи и скульптуры (знаменитая скульптура, мировой шедевр, Мухиной «Рабочий и колхозница» спрятана от глаз москвичей и, похоже, ее вообще думают уничтожить).
Все это отражается на патриотическом воспитании. Оно практически в нынешней «демократической России» уничтожено, потому что заниматься патриотическим воспитанием – значит заниматься передачей исторической памяти, значит передавать память о героях, о великих подвигах, о полководцах, о святых.
Война против «памяти» в России, которую ведет империализм (а внутри России его «пятая колонна»), включает в себя и войну против Православия, потому что оно продолжает сохранять память русской православной истории, сохранять традиционные ценности русского народа – соборность, общинность, готовность к самопожертвованию, готовность служить Отечеству, готовность защищать Отечество – «святую Русь» и т.п. Неслучайно М. Олбрайт объявила Православие главным врагом США в марте 1998 года и призвала бороться с ним. И эта стратегия осуществляется через нашествие миссионеров католической, протестантской, евангелической церквей, таких агрессивных сект как «свидетели Иеговы», «церковь Муна», «церковь саентологии» и др.
Развернута целая информационная война против памяти России как уникальной, общинной, евразийской цивилизации.
Память противостоит глобализации России. Чтобы ее «глобализовать», т.е. колонизировать, нужно уничтожить «память» России как целостностного организма. З. Бжезинский в «Великой шахматной доске» открыто ставит задачу редефиниции России, т.е. задачу разрушения ее исторической памяти и расчленения России. По его дьявольскому плану Сибирь должна оказаться под протекторатом США на основе расчленения России.
Глобальный империализм США готовится к «горячей войне» против России. Развернуты боевые порядки Вооруженных Сил США (или разворачиваются) на территориях Болгарии, Чехии, Польши, Грузии, Средней Азии. По данным А. Г. Лукашенко, президента Республики Беларусь, вдоль белорусско-польской границы со стороны Польши «тихие американцы» установили свои пункты технической разведки.
Война против памяти России – часть подготовки империализма США к оккупации территории России. Без этого, планы по мировому господству оказываются исторически не реализуемыми.
Поэтому борьба всех патриотических сил России за восстановление исторической памяти у народов России, в первую очередь у русского народа, становится главной задачей. Необходимо, чтобы задача исторической и культурной преемственности стала задачей №1 в образовательной и культурной политике российского государства.
Борьба за нашу память – и есть борьба против глобализации/ колонизации России, это есть борьба за наше будущее, за продолжение нашего исторического цивилизационного творчества.
Россия, как «евразийская ось истории» (по Макиндеру), является «центром устойчивости и неустойчивости мира». Она первой на себе испытывает штормы исторических кризисов человечества. Так было всегда, на протяжении истории человечества, особенно в ХХ веке. И это то же наша историческая память.
Россия была сражающейся крепостью, она за прошлое тысячелетие пережила в 3 раза больше войн, чем Европа, – и это тоже нага память.
Александр III говорил, что у России есть только два верных друга – армия и флот, – и это тоже наша память.
Поэтому «держать порох сухим», т.е. поддерживать обороноспособность страны на высоком уровне и делать все для этого, – и это тоже наша память.
Память воюет против глобализации. Давайте восстановим нашу культурную и историческую память и будем сохранять ее как зеницу ока.
Память человечества, память народов, память истории, прогрессирующая память как основа прогрессивной эволюции, память как растущее разнообразие бытия человечества, сканирующее разнообразие ландшафтно-географических и климатических условий воспроизводства жизни человека и природы, – Память в ее глубоком, сущностном понимании выступает против империалистической глобализации. Она ее бытийный оппонент. Она и опрокинет все планы авторов империалистической глобализации, как бы изощренными по-иезуитски они не были. Их планы – утопические, и реальная история сметет эти планы, эту империалистическую глобализацию. Поэтому что за реальной историей память и законы эволюции!
Очерк пятый.
Система социальных ценностей не формируется случайно. Она всегда является, с одной стороны, результатом исторического дела культуры, опыта истории того или иного народа, общества, с другой стороны, является результатом поиска общественного идеала, будущетворения. В последнем контексте ценностное творчество всегда отражает функции общественного интеллекта – функции управления будущим на уровне общества как целого.
Функция управления будущим – корневая функция выживания любого живого организма. Эволюция живого вещества на Земле, как и в целом, космогоническая эволюция видимой части Универсума, которую мы называем Вселенной, есть одновременно рост качества управления будущим и соответственно рост предадаптационного потенциала, которые сопровождают тенденцию роста кооперированности и соответственно сложности эволюционирующих систем.
Для того, чтобы описать формализовано закономерности прогрессивной эволюции, вводится понятие «интеллекта системы». На этом эволюционно-системном языке «интеллект» всегда есть эволюционный механизм упреждения изменений во внешней среде, всегда есть «управление будущим». Именно в этом контексте в «конусе любой прогрессивной эволюции» наблюдается тенденция ее «оразумления» или «интеллектуализации». Рост кооперированности и сложности систем обязательно сопровождается опережающим развитием ее интеллекта, т.е. качества управления будущим. Не происходит этого, сложные системы гибнут, распадаются на простейшие подсистемы с более низким уровнем интеллекта, т.е. эволюция «возвращается назад», чтобы сделать новый скачок в кооперации систем и в развитии интеллекта.
Другими словами, в любом «конусе прогрессивной эволюции», т.е. эволюции с вектором в сторону растущей системной сложности, наблюдается тенденция сдвига от доминанты закона конкуренции и механизма отбора к доминанте закону кооперации и механизма интеллекта.
Механизм интеллекта, таким образом, предстает как эволюционный антипод (или диалектическая противоположность) механизму естественного отбора. Через последний эволюция движется в форме метода проб и ошибок и «обратной связи с запаздыванием». Механизм интеллекта предстает как «механизм обратной связи с опережением», как новый вид эволюционного резервирования – резервирования через накопление информации в системе и на ее основе моделирования будущего или знания желаемого состояния в будущем.
Данная закономерность полностью действует по отношению к «конусу социальной прогрессивной эволюции человечества». В этом случае закономерность его «интеллектуализации» или «оразумления» мы назвали законом возрастания идеальной детерминации в истории (через общественный интеллект).
Общественный интеллект – новая социолого-историческая и социально-философская и социогенетическая категория. Он есть единство совокупного знания и сознания, единство науки, культуры и образования, которое проявляется на уровне общества как целого только в одном и едином качестве – управлении будущим общества как целостной системы. Наука в основном выполняет функцию «левого полушария» общественного интеллекта; культура, особенно искусство, – функцию «правого полушария» общественного интеллекта; образование – функцию воспроизводства общественного интеллекта.
Любое управление делится на два крупных класса – «ценностноориентированное управление» и «целеориентированное управление». Ценностноориентированное управление – мягкое, направляющее, в нем ценности (через механизмы «вето» и механизмы стимуляции) играют роль «мягкой», неформализованной «цели-направления», воздействия на выбор поведения масс людей. Целеориентированное управление – более жесткое, формализованное, в котором ценности перешли в потребности, а последние – в цели.
Общественный интеллект воплощает в себе оба вида управления развитием общества; «правополушарное», через культуру, ценностноориентированное, долгосрочное и «левополушарное», целенормативное, более научное и формализованное, более оперативное.
Управление будущим общества, народа, нации как системообразующая функция общественного интеллекта дифференцируется на целый спектр функций «будущетворения»: прогнозирование, планирование, проектирование, программирование, нормотворчества, законотворчества, ценностное творчество и ценностное освоение мира, законотворчество и т.д.
Указанные функции пронизывают всю системную организацию общественного интеллекта, отражают в себе «социальный кругооборот интеллекта»: от индивидуального интеллекта человека – через групповой – к общественному интеллекту и, наоборот, в обратном направлении – от общественного интеллекта – через групповой – к индивидуальному интеллекту. Субстанцией общественного интеллекта являются знания в их широком смысловом значении (в этом контексте – «ценности» есть ценностное знание или «знание ценности»), включая «прямые», «интуитивные» знания. Первая ветвь кругооборота интеллекта реализует закономерность объективизации знаний, перевода их в память общественного интеллекта, в культуру, а вторая ветвь – закономерность субъективизации знаний, происходящая постоянно через процессы образования, воспитания, социализации. При этом, «правополушарный компонент» интеллекта переводит получаемые знания в «бессознательное», в «архетип поведения», в потенциал интуиции, а «левополушарный компонент» – в рациональные модели мира и рациональные формы поведения.
Ценность есть всегда значимость для чего-то. Имеется онтологоцентричная и социоантропоцентричная трактовка ценностей.
Онтологоцентричная точка зрения относит ценность к онтологии. Она утверждает, что ценностные отношения присутствуют везде, где есть структурное членение систем и иерархия. Иными словами, в этом случае ценность как тождественность значимости одного элемента для реализации функции системного компонента более высокой иерархии, приобретает смысл того невидимого функционального механизма, который придает системе целостность.
Социоантропоцентричная точка зрения исходит из того, что ценностные отношения и ценностные формы освоения мира характерны только для человека. Однако, и в этом случае, онтологоцентричная интерпретация ценности невидимо присутствует. С одной сторона, ценности – это те «значимости», которые выражают отношение выживаемости человека и среды обитания человека: общества, народа, нации, государства, природы. При этом, в этом случае ценность выражает собой значимость чего-то для человека, группы людей, общества. С другой стороны, ценность выражает значимость действий, его работы, деятельности, для надсистемы – Природы, Биосферы, Земли, Космоса и т.п. В данном контексте все ценности вырабатываются исторически, социогенетически и культурогенетически, в них концентрируется живой исторический опыт выживания коллективов, общинных совокупностей людей – этносов, народов, обществ, государств, локальных цивилизаций.
Таким образом, смысловое значение категории ценности, которое мы назвали социоантропоцентричным, системогенетически вырастает из онтологоцентричного смысла, «надстраивается» над ним.
Ценность в ее социальном контексте, вернее – система социальных ценностей, вырабатывается культурно-исторически, на протяжении даже не веков, – тысячелетий, и становится «системогеном» социогенетики, т.е. носителем социального наследования, культурно наследования, культурно-этнического или культурно-национального наследования.
Таким образом, различия в ценностном мировоззрении – это различия в ценностных ориентациях культур народов мира. Ценности, которые служат основанием таких различий, можно назвать базовыми социальными или базовыми социально-цивилизационными ценностями.
Н.Я.Данилевский в монографии «Россия и Европа», написанной в 1875-1878 гг., впервые обратил внимание на различие «социокультурных типов», которые впоследствии были названы «локальными цивилизациями». Им было выделено 11 социокультурных типов – локальных цивилизаций. Примером, могут служить романо-германская, китайская, арабская, индийская, латиноамериканская цивилизации. К отдельной локальной цивилизации была отнесена Россия. Позже типологией локальных цивилизацией или культурно-исторических типов занимались О.Шпенглер, А.Дж.Тойнби, П.А.Сорокин.
В разнообразном культурно-исторических типов проявилось действие системогенетического закона разнообразия. Разнообразие культур, разнообразие этносов, разнообразие социально-государственных устройств, разнообразие локальных цивилизаций, разнообразие языков отражает в себе разнообразие социально-исторических траекторий развития тех или иных народов, государств, цивилизаций, «сканирует» ландшафтно-географическое, температурно-климатическое разнообразие условий воспроизводства жизни человечества и живого вещества на Земле. Это разнообразие и переходит в разнообразие систем социальных ценностей как одного из носителей, причем важных, социогенетики, передачи от поколения к поколению людей особенностей форм хозяйствования, природопользования, картин мира, приоритетов ценностного отношения к природе, другим народам и культурам, к социальным институтам и т.п.
Ценности образуют собой «пирамиду ценностей». У каждого народа, у каждой цивилизации, культуры имеются свои «пирамиды ценностей». В фундаменте «пирамиды ценностей» лежат базовые ценности, образующие своеобразный ценностный архетип менталитета тех или иных народов, тех или иных этносов, обществ.
Этот ценностный архетип менталитета есть своеобразная «ценностная память», покоящаяся в «правом полушарии» общественного интеллекта.
Верхние страты пирамиды ценностей – это более мобильные, более быстро меняющиеся ценности. Здесь мы встречаемся с еще одной характеристикой бытия ценностей – хронотопом, т.е. «пространством-временем» бытия ценностей. Базовые ценности – это ценности длинных циклов бытия. Их содержание, их смыслы меняются медленно. Инерционность или консервативность таких ценностей измеряется масштабом веков. Другие ценности обладают меньшим масштабом хронотопа. Они быстрее обновляются, легче подвержены управлению. Это, как правило, инструментальные или материальные ценности.
Если взять онтогенез человека, то базовые ценности передаются на ранних стадиях формирования личности, как правило, в семье. При этом главным каналом раннего ценностного наследования является «женский канал в семье» – матери и бабушки. Ценности передаются через сказки, через приобщение к языку, через любовь, через воспитание, игры и т.п., через первые этапы погружения ребенка в культуру, в культурную среду.
Общечеловеческие ценности, или правильнее сказать, – всечеловеческие ценности, – это тот инвариант ценностного освоения мира, который характерен для всех племен и народов, то, что характеризует человечества как единого ценностного субъекта в его отношениях к Природе, к Космосу, к самому себе, к процессам воспроизводства.
В процедуре познания действует методологическое правило: чем более глубокий инвариант бытия познается, тем более высоким уровнем абстрактности категориальным аппаратом он «схватывается».
Поэтому «общечеловеческие или всечеловеческие ценности» есть ценности самого высокого уровня абстракции, которые живут разнообразием своих проявлений в многообразии культур, локальных цивилизаций, ментальностей, социальных институций пр. и пр. Если «общечеловеческие ценности» трактовать конкретно, но, понимая, что категории высокой абстрактности должны пройти цепочку ступеней конкретизаций («от абстрактного – к конкретному»), прежде чем стать неким ориентиром в поведении в конкретном ценностном бытии того или иного народа, то это, значит, уничтожать разнообразие ценностных систем культур, форм жизнеобеспечения, уничтожать своеобразный «ценностный генофонд» человечества. Тогда под прикрытием прививки «общечеловеческих ценностей» начинает утверждаться система ценностей того народа или общества, которые претендуют на мировое господство и унификацию всех форм социально-экологического и культурного бытия под своей «образец» как якобы единственный и правильный.
Такая установка является утопически-разрушительной. Она ведет народы мира и в целом человечество к гибели. В ней на методологическом уровне происходит замена «единства» на «одинаковость».
«Единство», «единое» всегда есть разнообразие, объединенное в целостность. Чем больше разнообразия внутри целостности, тем органичнее, совершеннее сама целостность. Одинаковость, унификация направлены всегда против «органичности», они ведут к самому низшему типу целостности и соответственно систем – суммативной (аддитивной) целостности и суммативной (аддитивной) системе, которые можно таковыми считать условно, как предельными идеализациями «снизу», с позиций той границы, на которой целостность и системность исчезают.
Система базовых ценностей, общественный идеал, выстроенный на их основе, национальная идея являются составляющими «ценностного генома» нации, обеспечивающего ее иммунитет против «культурно-ценностных агрессий» в период «духовно-информационных войн». Президент Республики Беларусь А. Г. Лукашенко в докладе «Сильная и процветающая Беларусь должна иметь прочный идеологический фундамент» («Советская Беларусь», от 28 марта 2003 г.) заметил: «Общество не может существовать без целостного свода идей, ценностей и норм, объединяющих всех граждан. Государство без идеологии, как и человек без мысли, не может жить и развиваться, тем более противостоять внутренним и внешним угрозам и вызовам. Идеология для государства – то же самое, что иммунная система для живого организма».
Внутреннее управление ценностями, ценностно-нравственное воспитание в первую очередь направленно на сохранение этого «ценностного генома» и соответственного ценностного иммунитета нации. Идеология общества, идеология государства тогда выполняет позитивную роль, когда она опирается на базовые ценности и общественный идеал, вытекающий из исторического и культурного опыта народа и императивов будущего.
Школа, образование, в целом национальная система образования призваны выполнять функцию «ценностного наследования», формирования «корневого человека» по П. А. Флоренскому и соответственно исторического достоинства нации, народа, их иммунитета против чуждых ценностей и идеологий.
Доклад А. Г. Лукашенко на постоянно действующем семинаре руководящих работников и сам семинар – пример поддержания такого «ценностного иммунитета», заботы о внутреннем, духовном здоровье нации, которые немыслимы без поддержки и развития базовых ценностей нации, ценностных ориентаций культуры, без «корневой идеологии».
Идеология по А. Г. Лукашенко обязательно включает в себя то ценностное ядро культуру, которое мы назвали «ценностным геномом». «Идеология, – отмечал А. Г. Лукашенко, – это система идей, взглядов, представлений, чувств и верований о целях развития общества и человека, а также о средствах и путях достижения этих целей, воплощенных в ценностных ориентациях, убеждениях, волевых актах, побуждающих людей в своих действиях стремиться к целям, которые мы перед собой поставим» (выдел. нами).
Конечно, идеология не сводима к ценностному базису бытия культуры, народа, нации, общества, она более подвижная, чем система базовых ценностей, но в ее ядре всегда присутствует эта базовая система ценностей, «ценностный геном», без которого идеология превращается в «мертвую схему», которую общество не примет.
Именно, такой процесс происходит с «рыночной идеологией» в России, сделавшей ставку на чуждые западные ценности, и даже не пытавшейся как-то учесть уже исторически выработанные ценности общинности и коллективизма, как например, было сделано в Японии.
Наоборот, идеология реформ Ельцина-Гайдара стала идеологией слома российской цивилизации. Крупный петербургский экономист В. Т. Рязанов в капитальной монографии «Экономическое развитие России в XIX-XX вв.» (С.-Петербург. «Наука», 1998, с. 478), приходит к выводу, что в основе «экономических реформ» лежали «планы слома российской цивилизации», которые базируются на «последовательном исполнении исторически давнего замысла вестернизации России с использованием механизма революционного насильственного действия разрушительных (деструктивных) технологий (смену системы ценностных ориентаций через «управляемую катастрофу»). Далее В. Т. Рязанов предупреждает: «Такого рода попытки не раз предпринимались в прошлом, но, в конечном счете, проваливались. На современном этапе у очередного поколения либеральных реформаторов России, бесспорно, расширились возможности за счет внедрения отработанных технологий манипулирования массовым сознанием, особенно заложенных в современных СМИ. Фактически речь идет о попытке запуска в общественные преобразовательные процессы своего рода «генные технологии». Непредсказуемость последствий от осторожного и опасного вмешательства в сознание и подсознание народных масс побуждает к отрицательной оценке самой целесообразности использования таких методов обеспечения перемен в обществе. Ведь в ходе генных операций в обществе может появиться такой «мутант», от которого отшатнутся сами его творцы».
Здесь интересно то, что В. Т. Рязанов приходит к понятию социальных «генных операций» («социогенных операций»), которые вполне корреспондируются с понятием «ценностного генома». «Социогенные операции» – это операции «социальной вирусологии», призванные, по подобию действия вируса (вернее – предвируса) СПИД, проникающего в генную память клетки и разрушающего иммунитет организма (из-за чего появляется дефицит иммунитета, и организмы людей гибнут от любой, даже слабой для здорового человека, болезни), проникнуть в «социогенную память» нации, народа, т.е. в систему базовых ценностей, подменить базовые ценности такой «памяти» и подорвать иммунитет общественного организма.
Противостояние «социальной вирусологии» – важнейшая задача внутреннего управления системой социальных ценностей.
Подведем итоги первого этапа нашей логики.
Ценности обладают разным уровнем своего обновления, т.е. разным уровнем управляемости. Базовые ценности, образующие ценностный архетип того или иного народа, обновляются медленно, со сменой исторических эпох и ментальных формаций. В промежутках времени менее века их, как правило, изменить невозможно. В этом случае происходит только разрушение ценностного базиса и гибель носителя этого ценностного идеала – того или иного народа. Базовые ценности идептифицируют социокультурный тип той или иной цивилизации. Ценности более высокого уровня, ценности инструментальные или материальные меняются быстрее. Они ближе приближены к потребностям.
Общечеловеческие или всечеловеческие ценности есть инвариант ценностного поведения человека, который «схватывается» категориями высокой абстракции. Они имеют свою интерпретацию, наполняются своим специфическим содержанием в каждой культуре, локальной цивилизации, в каждом этносе, в каждом обществе. Инвариант единого на разнообразии ценностных систем живет разнообразием проявления этого инварианта.
Культурно-исторический тип или локальная цивилизация характеризуется своеобразным «ценностным архетипом» («ценностным геномом»), эволюция, которая неразрывно связана с эволюцией культурной рефлексии (или – с эволюцией исторического опыта нации, этноса, народа).
Ценностное освоение мира осуществляется каждым новым поколением народа с опорой на опыт ценностного отношения прошлых поколений, зафиксированных культурой.
Ценностное освоение мира включает в себя не только итог культурно-ценностного познания в контексте изменяющегося исторического опыта, но и формирование, корректировку общественного идеала.
Философская теория ценностей называется аксиологией. Если воспользоваться этим понятием, то можно поставить вопрос об аксиологической системогенетике в рамках системогенетики той или иной культуры. В этом случае системогенетические законы раскрываются как системогенетические законы эволюции системы ценностей: закон наследования системы ценностей, закон инвариантности и цикличности развития системы ценностей, закон спиральности развития системы ценностей, закон дуальности управления и организации систем ценностей и т.д.
Базовые ценности олицетворяют собой ценностные инварианты культуры, несущие на себе наиболее длинный цикл своего бытия. Дуальность системного наследования применительно к системам ценностей выделяет два направления ценностного освоения мира человеком и обществом: «от прошлого – к будущему» и «от будущего – к прошлому». Именно второй канал ценностной системогенетики – «от будущего», связанный с «надмиром» человека – социумом, человечеством, биосферой – ноосферой, Землей, Космосом, несет в себе «долженствование, обращенное к будущему», в форме «общественного идеала». «Общественный идеал» – это не только образ лучшего социального устройства, но и одновременно ценностная модель будущего (которая, как правило, описывается такими социальными ценностями как «справедливость», «взаимопомощь», «свобода», «равенство», «гармоничное развитие», «духовность» и т.п.). В этом контексте «идеал» всегда входит в «ценностный генофонд» нации, народа, этноса, локальной цивилизации.
Россия – уникальная, общинная, евразийская цивилизация, самая «холодная» цивилизация в мире, цивилизация «большого пространства – времени».
Суровые условия воспроизводства жизни на евразийском континенте («рисковые земледелие», суровая земля), большое количество агрессий, которое пришлось пережить народам России, особенно русскому народу, породили ценностный архетип русской культуры и культур других народов России, в которых высоким приоритетом обладали ценности Родины – Отечества, родимой земли («мати-сира земля», «родимая сторонушка», «здесь русский дух – здесь Русью пахнет»), подвига (подвижничества), служения (народу, стране, государству), общинности, коллективизма (клич Александр Невского «За други своя»), соборности, братства, взаимопомощи, дружбы, любви, семьи, почитания родителей и предков, социальной справедливости, равенства, правды, труда. Можно оказать, что Россия – Российская Евразия была цивилизацией «цивилизационного социализма» (Лосский ввел специальный термин – «крестьянский социализм»), к которому оказался наиболее близок «православный социализм», «коммунизм Христа» с его заповедями: «Не убий», «Не укради», «Не прелюбодействуй», «Возлюби ближнего, как самого себя», «Не завидуй». Именно потому, что ценностный архетип Православия, сохранившего догматы «христианства Христа», был наиболее близок к ценностному архетипу «дохристианской Руси», восточного славянства, русичей, было принято христианство на Руси именно в византийском, православном варианте, наиболее древнем и догматически «истинном».
Управление системой социальных ценностей личности и общества имеет «внутренний» и «внешний» контексты.
Внутреннее управление системой социальных ценностей реализуется в первую очередь через воспитание, государственную идеологию и «управление через культуру».
В течение всей многотысячелетней истории базовые ценности русского народа и России как цивилизации не ставились под сомнение. Они являлись основой самоидентификации русского народа и России. Главным стержнем ценностной самоидентификации всегда было сохранение базовых ценностей и ценностных приоритетов: примат духовного над материальным, осуждение сребролюбия, соборность, любовь и служение отечеству, готовность к защите Отечества, вплоть до самопожертвования, труд, справедливость, любовь к земле, любовь к женщине – матери и супружнице, примат государства над личностью.
Государственная идеология всегда покоилась на базовых ценностях. В России всегда был примат идеократии. Русский человек не мог жить без идеи. Соборная идея выполняла «скрепляющую» функцию.
«Русская идея» есть форма выражения ценностного идеала русского народа, сформированного историко-культурным коллективным поиском идеального бытия – «святой Руси». В. Н. Сагатовский отмечает, что «Русская идея дает Ответ на Вызов современности. На тот Вызов, который бросают выживанию человечества глобальные проблемы мирового сообщества. Этот Ответ заключается в принципиальной мировоззренческой переориентации».5
Вектор мировоззренческой переориентации определяется «вернадскианской революцией в системе научного мировоззрения», порожденный учением о ноосфере В. И. Вернадского и его современным развитием, определяющим становление новой теоретико-мировоззренческой системы — ноосферизма.6 Возникает модель будущего в виде «ноосферы будущего» на основе «ноосферного социализма», управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества.
Империалистической глобализации в форме установления Нового Мирового Порядка мировой финансовой капиталократии по модели «20%:80%»7 (20% населения – «золотой миллиард» оставляется капиталократией для будущей жизни и 80% населения глобальному капитализму не нужны, и обрекаются в XXI веке на вымирание) выстраивается глобальная альтернатива – ноосферно-социалистическая глобализация, ноосферный, экологический, духовный социализм или ноосферизм.
Россия, которая первая сделала в 1917 году прорыв к социализму и дала старт Глобальной Социалистической Цивилизационной Революции, выступившей глобальным оппонентом Глобальной Капиталистической Цивилизационной Революции, обретшей в начале XXI века облик глобального империализма мировой финансовой капиталократии, – первой через учение В. И. Вернадского о ноосфере предложила новый взгляд на решение будущего человечества в виде ноосферы будущего – социобиосферной гармонии, управляемой совокупным человеческим разумом. Автором предложено развитие учения о ноосфере В. И. Вернадского в виде новой научно-мировоззренческой системы XXI века – ноосферизма.
Глубинное понимание сущности единственно возможной формы выживаемости человечества и России в XXI веке – формы выхода из исторического тупика рыночно-капиталистического бытия, порожденного уже состоявшейся первой фазой Глобальной Экологической Катастрофы, – управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества – служит основанием строительства ценностного идеала России и человечества в XXI веке, более преемственного к ценностным архетипам общинных цивилизаций Востока, чем к индивидуалистическим ценностным архетипам Запада. В этом контексте система социальных ценностей, отрефлексированная в «русском космизме» и в русской философии, отраженная в ценностных архетипах Православия и советского социализма, приобретает свою новую жизнь в движении России и человечества к ноосферной модели устойчивого развития.
Против системы социальных ценностей российской цивилизации Православия, русского социализма (если переинтерпретировать понятие Н. А. Бердяева «русский коммунизм») выступает Запад, глобальный империализм, мировая финансовая капиталократия. Поставлена задача полного разрушения базовых систем ценностей России как уникальной общинной евразийской цивилизации и русского народа, базовые ценности которого составляют основу базовых ценностей России. Аллен Даллес зимой 1945 года поставил задачу перед ЦРУ, будущей стратегией холодной войны против СССР, перед будущими «агентами влияния» в виде провозглашенного им «манифеста»: «Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа: окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы вытравим их социальную сущность… Мы будем всячески поддерживать, и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности» (Цит. по статье: Митрополит Иоанн. Союз нерушимый// «Завтра», 1994 №30(35), с.6.). В контексте этого «даллесовского манифеста» и развернута духовно-информационная война против русского народа и народов России, против Православия. В частности включение высшего образования в «Болонский процесс» включает в себя в замыслах глобального империализма слом ценностного архетипа русского народа и России. Профессор, известнейший историк, крупный специалист по истории русского народа и России И. Я. Фроянов в интервью корреспонденту «Советской России» С. Иванову заметил: «Говорят, что, дескать, глобализация не имеет своей идеологии и равно терпима к любым взглядам. Убежден, что это не так. На самом деле идеология «Болонского процесса», на мой взгляд наглядно была явлена на встрече президента Путина со школьниками – победителями конкурса на лучшее патриотическое сочинение (эту встречу летом показывали по телевидению). Там Путин сказал, что мы делаем первые шаги по включению высшего образования в «Болонский процесс». А еще на той встрече президента спросили – хорошо это или плохо, что русские (или новые русские) посылают своих детей учиться в США, в Европу? И президент ответил, что это – хорошо. Потому что, дескать, это необходимо рассматривать в плане реализации свободы – «человек вправе работать и жить там, где он хочет, и учиться – где и чему хочет». «Раньше, – сказал президент, – это называли предательством, а сейчас… сейчас это поощряется». Меня тогда поразила откровенность президента-чекиста: сейчас поощряется то, что раньше расценивалось как предательство. Так в каком же обществе мы в таком случае живем?»8 (выдел. нами, А. С.). Следует обратить внимание на то, что программа Даллеса по насаждению «культа предательства» в современной России как часть стратегии «социальной вирусологии» по разрушению базовых ценностей русского народа реализуется. И в данном выступлении, понимает это президент России или нет, он де-факто стал ее проводником.
На одном из заседаний управляющего органа Союза Правых Сил (СПС) в декабре 2002 года (по данным газеты «Завтра») было признано, что базовые ценности русского народа невозможно трансформировать, и поэтому его как основную силу истории России необходимо убрать, «размыть» эту силу через направленную иммиграцию в России представителей других народов мира.
Почему же идет скрытая «ценностная война» против русского народа? Какие глубинные основания детерминируют эту «войну ценностей» со стороны Запада?
Первое основание. Империализм как высшая стадия капитализма (по В. И. Ленину) вступил в последнюю – глобальную фазу своей эволюции. Сложившаяся мировая финансовая капиталократия со «столицей» в США, с подчиненной ей «мировым спрутом» транснациональных компаний (ТНК), реализующем через свои «каналы» энергетическую и информационную власть, приступила к реализации своей цели – установления своего мирового господства9 . Сложилась «глобальная система свободного перемещения капитала» (в определении Дж. Сороса10 ; она конечно, еще не глобальная, ей противостоит социалистические Китай, Куба, Вьетнам и ряд других стран), востребовавшая человека – «неокочевника» по Ж. Аттали, который приобрел бы такую незакрепленность в культуре, в локальной цивилизации, какую имеют деньги. Человек должен научиться «кочевать» по миру с такой же мобильностью, какую имеют финансовый капитал, нетоварные, спекулятивные или виртуальные деньги. У этого человека должны быть уничтожены все традиционные ценности, т.е. как раз те базовые ценности, которые «укореняют» его в культуре, в локальной цивилизации, в этносе (делают «корневым человеком» по Флоренскому) и которые делают его адекватным в своем поведении ландшафтно-географическим, климато-температурным условиям воспроизводства жизни, адекватным своей истории, тому историческому опыту, который только и вооружает человек перед будущим.
Мировая капиталократия как диктатура «Капитала-Фетиша» или «Капитала-Бога» над всем человечеством есть одновременно такое глобально-общественное устройство, которое унифицирует все человечество, все культуры, уничтожает разнообразие, превращает человечество в «серую расу» (по определению Д. Каланчи) или в «человейник» (метафора А. А. Зиновьева). Жак Аттали назвал это мироустройство «цивилизацией Рынка» или «строем Денег». «Корневой человек» Флоренского замещается «человеком-космополитом» без корней, без привязанности к родной культуре, к родине, к родной земле, к традициям, к Истории, к базовым ценностям. Свобода «Капитала-Бога» требует якобы «свободного человека мира», подчиненного требованиям «свободы Капитала-Бога», который в «лоне» этой свободы от родной земли, культуры, истории, корней, исторической памяти превращается в «мертвую душу» (точь-в-точь такую же «мертвую душу», которой торговал капиталист Павел Чичиков, «маленький Наполеон», гениально описанный Н. В. Гоголем), в «оболочку человека», в «человека-товар», которым торгует «Капитал-Бог» и его жреческая каста – олигархи мира – мировая финансовая капиталократия. Космополитическая сущность капитала, денег, Духа Капитала востребует подчиненного ей человека – космополита, признающего только одну ценность – деньги, прибыль, т.е. «монетарную ценность», имеющую «цифровой характер». Дж. Сорос глубоко понимает, что мировая капиталократия в оценке автора или «мировой рынок» по Соросу предстает как «братская могила» традиционных ценностей, т.е. ценностей народов и их культур. Он замечает: «Отсутствие морали у рынков подорвало мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись. Согласие в отношении моральных ценностей отсутствует. Монетарные ценности куда менее двусмысленны. Их не только можно измерить, но и можно быть уверенным, что люди вокруг нас дорожат ими. Они убеждают в том, что социальные ценности отсутствуют»11 . Тем самым Сорос признает, что монетарная революция, виртуализация капитализма на основе спекулятивных или виртуальных денег (т.е. денег, не обслуживающих товарные потоки), формируя культ денег (монетарных ценностей) уничтожают социальные ценности, т.е. разрушают общества стран, локальных цивилизаций, создававших за свою историю свои социокультурные ценностные архетипы.
Президент России Путин, скорее всего, даже не осознает, что в оправдании «Болонского процесса» внутри России с тем, чтобы создать возможность российской системой образования формировать из будущего гражданина России «мирового неокочевника-космополита», обеспечивает стратегию мировой капиталократии по разрушению культуры и системы социальных ценностей России, космополитизации ее населения.
Второе основание. Россия является главным препятствием к установлению мирового господства финансовой капиталократии США (она же – мировая финансовая капиталократия). Еще на заре ее становления морской полковник США А.Мэхен выдвинул тезис, что главными врагами Морской силы США являются Россия и Китай и выдвинул стратегию «анаконды» по уничтожению их как геополитических оппонентов США, обладающих большими континентальными территориями. Стратегия «анаконды» есть стратегия окружения России кольцом баз вооруженных сил США и постепенным «сжатием» этого кольца с последующим расчленением России. «Кольцо анаконды» – это одновременно и «кольцо» информационной, в том числе «ценностной войны», против России. После того, как на путях этой стратегии американский, или глобальный (что тоже самое), империализм разрушил СССР руками «пятой колонны» во главе с Б. Н. Ельциным, теперь ставится задача расчленить оставшуюся территорию России. З. Бжезинский прямо готовит мнение, что большая территория России не нужна, ее нужно добровольно отдать под протекторат американского империализма и его саттелитов в лице стран Западной Европы. «…Потеря территорий не является главной проблемой для России. Скорее огромная Россия должна признать и сделать нужные выводы из того факта, что и Европа, и Китай являются более могущими в экономическом плане… Децентрализованная Россия была бы не столько восприимчива к призывам объединяться в империю. России, устроенной по принципу свободной конфедерации, в которую вошли бы Европейская часть России, Сибирская республика и Дальневосточная республика, было бы легче развивать более тесные экономические связи…». Каждый из этих трех членов конфедерации имел бы более широкие возможности для использования местного творческого потенциала, на протяжении веков подавлявшегося тяжелой рукой московской бюрократии»12 . Если снять «дипломатический маскировачный налет» с этих слов З. Бжезинского, то в них просматривается все та же стратегия империализма США по расчленению России и захвата ее ресурсов.
Идеологи американского империализма, прикрывающегося идеологемами мондиализма, Нового Мирового Порядка, миссии США как глобального арбитра, установления демократического порядка в мире по образцу американского и т.д., – З. Бжезиснкий, Г. Киссинджер, Ж. Аттали, Ф. Фукуяма и другие, понимают истину: кто владеет Россией, тот владеет миром. Поэтому реализация программы Аллена Даллеса по смене базовых ценностей России, «подмене их на фальшивые», по разрушению высшего образования России является одним из главных моментов колонизации России.
Третье основание. Оружием «ценностной войны» глобального империализма против России является либерализм. Либерализм по своей сущности есть идеологическое прикрытие по установлению мирового господства мировой финансовой капиталократии. «Свобода» в ее буржуазном толковании оказывается свободой капитала, свободой капиталократии и капиталистическим рабством для трудящихся.
Либерализм ценность свободы соединил с принципом «человек человеку – волк», который, как принцип гражданского общества, открыто и беспощадно определил Гоббс, на заре установления капиталистического порядка. В конце ХХ века этот принцип как принцип свободного открытого общества подтвердил Дж. Сорос. Он заявил, воспитывая российских реформаторов-неолибералов: «…переходная экономика – это все, что угодно, только не общество. Каждый должен защищать свои интересы, и моральные нормы могут стать препятствием в мире, где человек человеку – волк»13 . Запад поставил задачу разрушить общинные, соборные, коллективистские ценностные основания России, которые служат препятствием ее колонизации. Необходимо разрушить соборный монолит ценностного архетипа русского народа через искушение деньгами, свободой, индивидуализмом, через «прививку» системы западных ценностей. Неслучаен тот факт, что еще зимой 1998 года М. Олбрайт объявила Русское Православие главным врагом США и фактически призвала к «крестовому походу» против Православия. Соборность как православная ценность мешает решению вопроса колонизации России. Г. А. Зюганов замечает: «Империалистическая глобализация становится фактором, разрушительно действующим на всемирную историю, на интернациональную мировую культуру, как плод взаимодействия самостоятельных и самобытных культур. Она создает свою, космополитическую культуру, которая навязывается всем извне и «сверху», разрушая национальные культуры и заменяя их абстрактными «общечеловеческими», а на деле – сугубо буржуазными ценностями атомизированного индивида. Образуемое такого рода индивидами «гражданское общество» – не всемирное общечеловеческое состояние, а именно буржуазное общество, возводящее свои специфические отношения и ценности в ранг абсолютных и вневременных общечеловеческих… Приоритет личности перед обществом – не более чем декорация, ширма, за которой скрывается тоталитаризм потребительского общества»14 . Ф. М. Достоевский познакомившись с буржуазными свободами во Франции времен Луи Наполеона, писал: «Что такое libertie? Свобода. Какая свобода? Одинаковая свобода делать все что угодно в пределах закона. Когда можно делать все что угодно? Когда имеешь миллион. Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает все что угодно, а тот, с которым делают все что угодно»15 . В настоящее время в «гражданском обществе» России, в котором мировая капиталократия с помощью «реформ», создала свою подчиненную структуру в лице «олигархов российской выпечки», большинство населения, более 80% оказались в положении тех, кто «без миллиона» и с которыми «делают все что угодно», т.е. в рабов капиталократии. Более 40 млн. человек в результате приватизации по Чубайсу были обобраны на 40 трлн. рублей16 . По данным американского журнала «Форбс» в «клуб миллиардеров» значатся уже 17 россиян, причем 9 из них попали в него в 2002 году впервые. «По количеству миллиардеров Россия уступает только США, Германии и Японии. А если соотнести это количество с внутренним валовым продуктом страны, то здесь наша страна – несомненно, мировой лидер»17 , – пишет С. Ю. Глазьев. К этому следует добавить, что в этом списке миллиардеров нет представителей русского народа, который создал эти богатства, приватизированные «новыми нерусскими» миллиардерами.
Поэтому «свобода», либерализм становится оружием ценностной борьбы внутри России с целью увековечивания капиталократического рабства в России.
Социально-цивилизационные базовые ценности России – основа ее выживания. Управление системой социальных ценностей должно стать основой возрождения России. Оно должно решить две взаимосвязанные задачи: (1) восстановление базовых ценностей русской культуры, России как общинной цивилизации; (2) их трансформацию или более правильно – расширение их смыслов с учетом ноосферно-социалистического идеала, становления России как образованной, ноосферной, духовной цивилизации.
Ценностно-мировоззренческое воспитание, соединяющее традиционные ценности русского народа и других народов России с ноосферно-социалистическим духовным идеалом, формирование исторического самосознания учащихся в образовательном пространстве российского образования становятся моментом такого внутреннего управления ценностным воспитанием народа.
«Камо грядеши?» – вечный вопрос, который написан на воротах в будущее. К управляемой социоприродной гармонии, к образовательному обществу, к ноосфере будущего – звучит «ответ – императив» человеческой истории.
Очерк шестой.
Первый выпуск «Вестник интегративной психологии» статьей В. В. Козлова «Интегративная психология: предмет, задачи и перспективы» промантифестировал создание интегративной психологии. «На первом приближении мы хотим заявить, что интегративная психология является не сводом правил, определяющих процесс социально-психологической работы, а скорее направлением профессионального мышления, философской и психологической тенденцией, имеющей практическое применение», — пишет В. В. Козлов [1, с.7].
Поддерживая общий посыл вестника, мы хотим предложить читателям журнала одну из версий генезиса интегративной психологии, которая вытекает из активно развивающейся научной школы системогенетики и концепции закона спиральной фрактальности системного времени или «обобщенного закона Геккеля», открытого в начале 90-х годов одним из авторов (А. И. Субетто) [2-8].
Следует согласиться с главным тезисом манифеста интегративной психологии: «необходима интегративная психология, способная восстановить ее живую ткань и целостность» [1, с.9].
Вопрос встает только о методологии восстановления целостности интегративной психологии. Очевидно, здесь может идти речь об определенной «системе методологий», находящихся в отношении дополнительности: системной, систематико-классификационной, коммуникативной (как предложено и описано в статье В. В. Козлова [1, с.8]), философско-диалектической и системогенетической.
Попытку реализации системного синтеза науки «психология» демонстрирует работа Б. Ф. Ломова в средине 80-х годов [9]. Б. Ф. Ломов в ней, исходя из достижений философии в версии диалектического материализма, в том числе философской антропологии, ставил задачу системного синтеза психологии как единой науки, преодоления ее чрезмерной дифференциации, в которой появилась опасность распада единства психологического знания. Он правильно обратил внимание на методологическую синтезирующую роль законов в самой логике теоретического дискурса психологии как науки. В его оценке – законы психологии выступают «законами-тенденциями». «Вариативность проявлений психологических законов не отменяет того, что в них выражается нечто общее. Но это общее выступает как тенденция» [9, с.109]. Аппарат категорий законов погружен в более общую систему базовых категорий, в которой по Ломову важное место должна занимать личность. Отметим, что «личностный принцип» интеграции психологического знания был представлен в работах Б. Г. Ананьева, С. Л. Рубинштейна, К. К. Платонова, В. Ф. Сержантова [10-15]. Большую роль в понимании синтеза психологии в парадигме Ломова-Ананьева играла принцип единства социального и биологического начал в природе человека. В. Т. Пуляев социобиологическую и социоэтническую цельность человека раскрывает через единство космического, социального, этнического и биологического, в центре которого на уровне психической цельности человека выступает «доминанта» А. А. Ухтомского [16-18].
Систематико-классификационный подход выстраивает интеграцию психологического знания через классификацию, типологизацию и систематику теорий психологии и ее научных направлений. Этот подход носит экстенсивный характер, он не меняет парадигмальные основания науки, а только фиксирует наличие полипарадигмальности в современном состоянии психологической науки и не ставит вопрос о новом качестве парадигмального синтеза.
Коммуникативный подход, собственно говоря, есть форма реализации конвенционально-кооперативного синтеза. Основанием синтеза является «решение конкретных вопросов психологии и других гуманитарных наук» [1, с.8], т.е. синтез носит ситуационный (по целям и условиям решаемых задач и вопросов психологии), прагматический, практикоориентированный характер. Коммуникативная методология по В. А. Мазилову делает ставку на организацию кооперативного взаимодействия наук, школ и направлений [1, с.8] исходя из ситуации решения психологических задач.
Философско-диалектический подход к интеграции психологического знания опирается на функцию философии, диалектического метода как функцию «стержнизации» интеграции психологического знания. Понятия «стержнизации» введено Б. М. Кедровым именно для осмысления роли философии в синтезе научного знания. В настоящее время философизация основ научного знания в проблемно-ориентированном научном знании усилилась, но нам кажется, что в решении интеграции психологии как науки она еще не заняла должного места (за исключением попытки Ломова), какое она должна занять.
Системогенетический метод призван через «системогенезис» той или иной исследуемой предметной области, явления, системы раскрыть их сущность и через сущность – целостность, поскольку сущность и есть свернутая предшествующая эволюция.
Системогенетический метод познания может рассматриваться как некая формализация историко-генетического или эволюционного подходов к научному синтезу. Он опирается на системогенетику как науку и методологию. Системогенетика обобщает генетические концепции в различных научных областях, вычленяя «законы-инварианты» системного наследования и эволюции, описанные на языке теории систем [2-4].
В. В. Козлов в [1] ставит вопрос о возрождении своеобразного психологического холизма или, другими словами, холистического психологического метода познания, при котором психика как единое целое не ускользала бы из поля предмета исследования психолога, его диагноза. «Интегративная психология является выражением стремления охватить все уровни, механизмы, качества и свойства психологического. Вне сомнения, она как наука и практика находится только на уровне своего формирования…» [1, с.10]. По нашей оценке, таким интеграционным методом по своей сущности является системогенетический метод, потому что, чтобы в процессе познания изначально схватить целое, а не компилировать его из «кусков», необходимо раскрыть его генезис, опираясь на законы системогенетики.
В ядре законов системогенетики: закон системного наследования, закон инвариантности и цикличности развития, закон спиральности развития и другие. Особая роль принадлежит закону спиральной фрактальности системного времени (ЗСФСВ) и закону дуальности управления и организации (ЗДУО) систем.
Закон спиральной фрактальности системного времени (ЗСФСВ) обобщает принцип Геккеля в биологии («эмбриогенез человека повторяет филогенез живого на Земле») и распространяет его на все виды прогрессивных эволюций, ведущих к усложнению систем (по мере их прогрессивной эволюции). Спиральная структура системного времени в прогрессивной эволюции, калиброванная по фазам развития (циклам) по закону сходящейся спирали, отражается на спиральную структуру системного времени в онтогенезе системы (системоонтогенезе) с «обратным сжатием», то есть преобразуется в расходящуюся «спираль развития» в онтогенезе. На базе этого закона фактически в научной картине мира открывается новый вид «симметрии мира» — спирально-рефлексивной симметрии или симметрии спирально-циклического эволюционного самоотображения мира. Сходящаяся спираль филосистемогенеза преобразуется «оператором действия ЗСФСВ» в процессе системогенеза в расходящуюся спираль повторения филосистемогенеза в онтосистемогенезе. Эту структуру в [5, 6]предложено называть «геккелевской структурой».
По отношению к человеку обнаруживается четыре вложенные геккелевские структуры, отражающие четыре вложенных друг в друга конуса прогрессивной эволюции, приводящей к появлению социального человечества и конкретного человеческого индивида: биологической, антропной, социо-культурно-этнической и их объемлющей эволюции. Эти геккелевские структуры, таким образом, есть: геккелевская структура эмбриогенеза, геккелевская структура педогенеза, геккелевская структура интеллектогенеза (психогенеза) и их объединяющая – геккелевская структура онтогенеза личности.
Спираль эволюционного времени в форме «сходящегося конуса» с «уплотнением» системного времени при отражении на онтогенетическую спираль системогенеза в процессе системного наследования трансформируется в форму «расходящегося» конуса с «разуплотнением» системного времени. Более «древнее время» в эволюционном измерении, связанное с более глубокими инвариантами строения системы, приобретенными на «ранних фазах» эволюции, как бы «проскакивается» в онтогенезе наиболее быстро, потому что оно оказывается связанным с наиболее апробированными эволюцией инвариантами, а более «позднее время» в эволюционном измерении как бы, отражаясь на шкалу онтогенетического развития, «замедляется», «растягивается». Таким образом, эволюционная спираль развития, калиброванная эволюционными циклами на фазы, кодируется в структуре системы, переходит в ее «эволюционную память».
Организм человека, его психика, будучи «вершинами» космогонической прогрессивной эволюции, представленными на Земле, базируются не только геккелевских структурах эволюции белково-нуклеотидных форм организации жизни, но и эволюции «полевых форм» организации, сканирующими солитонно-голографически белково-нуклеотидную форму жизни. На солитонно-голографическую организацию жизни (соответственно организма, психики человека) указывает В. П. Казначеев [19,20]. Механизм ЗСФСВ материализуется в форме спиральной организации на всех уровнях структурной организации организма, включая и «полевой уровень» [5, 6].
Психика человека с информационно-эволюционной интерпретации ЗСФСВ отражает в себе «эволюционную память» в человеке. Эволюционное усложнение эволюционирующих систем в логике прогрессивной эволюции сопровождается «информационным усложнением» — ростом эволюционной памяти в системе. В организмах живых существ образуется эволюционная память в виде «информационной пирамиды», сканирующей организацию организма.
Таким образом, в человеке образуется «информационная пирамида» (она имеет около 7-8 уровней: от «сознания» человека на уровне его как целого и до «бессознательного» на клеточном и субклеточном уровнях и соответственно на уровнях «полевой организации»). При этом переход с верхнего уровня на смежный «снизу» сопровождается ростом объема информации минимум на порядок. Поэтому «сознание» имеет объем информации около одной миллиардной доли от объема информации во всем «бессознательном» в организме, т.е. в информационной пирамиде эволюционной памяти. При этом, по гипотезе выдвинутой в [5,6] между стратами информационной пирамиды бессознательного имеются «полупрозрачные закрытые мембраны», открывающие приток информации с верхних страт на нижние, но блокирующие приток информации в обратном направлении – «снизу вверх», т.е. герметизируя информацию бессознательного более низкого уровня от «ока» (метафора!) верхнего уровня. Иными словами, клетки человеческого организма знают все, что знает «сознание» и «подсознание», а «сознание» и «подсознание» не знаю то, что знают клетки. Это означает, что «сома» («тело») человека по мере развития его интеллекта, души, духовности (психики) на протяжении жизни становится все более «мыслящим». «Мыслящее тело» Э. Ильенкова в рамках этой концепции не метафора, а реальность.
Душа человека или психика – предмет психологии как науки – отражает в себе прошлую филогенетическую и онтогенетическую память, она объемлет сознание, подсознание и бессознательное. «Душа, — писал К. Г. Юнг, — это переход, и поэтому нужно рассматривать в двух аспектах. С одной стороны, она дает образ, составленный из обрывков и слепков всех прошлых событий. С другой – набрасывает в том образе контуры будущих событий, поскольку душа сама создает свое будущее» [27, с.222].
Таким образом, в бессознательном человека, которое есть его эволюционная память, отражаются все геккелевские структуры, перечисленные выше. В информационном контексте «бессознательное» есть информационная пирамида памяти, в которой отражены все «информационных срезы» «конусов прогрессивных эволюций» — биологической, антропной, социо-культурно-этнической и их объединяющей.
«Бессознательное» в информационном плане как бы живет своей жизнью. Есть предположение, что «образцы», «паттерны», «сложные семантические сети» внутри бессознательного вступают друг с другом в информационные контакты. Информация в эволюционной памяти человека как бы «играет» сама с собой, создавая «миры», которых нет в действительности, но в основе образов которых лежит первоначальная эволюционная (филогенетическая) память, и как ее продолжение – онтогенетическая память.
Герметизация подсознания, бессознательного от сознания связана с действием системогенетических «законов адекватности». «Тайны в организме» для сознания должно быть столько, сколько «тайны» в окружающей среде – среде обитания организма. Этот своеобразный «закон адекватности тайны» есть отражение законов адекватности по разнообразию (в кибернетике его открыл У. Эшби), сложности, неопределенности (этот закон открыл Ивахненко), системности [3]. Он обеспечивает адаптацию человека, его реакций к окружающей среде. Человека действует по отношению к «среде» также непредсказуемо, как и она к нему. В случае экстремальных ситуаций или творческого напряжения происходит открытие «окон» в диафрагмах между слоями бессознательного и оттуда поступает информация в форме интуиции или «прямых знаний», готовых решений.
Уже в этом кратком изложении новый взгляд на генезис и организацию бессознательного как эволюционной памяти позволяет по новому произвести переинтерпритацию данных трансперсональной психологии, например в работах С. Грофа [21-23].
В нашей оценке, с позиций концепции закона ЗСФСВ и «бессознательного» как эволюционной памяти, проникновение «наблюдателя» (психолога, психиатра) с помощью ЛСД-терапии, техники холотропного дыхания (по С. Грофу) и других техник, например техники индейских магов (техники Дон Хуана) [24, 25] или техники русских офеней (техники Степаныча и Дядьки) [26]позволяет заглянуть в загерметизированные страты бессознательного с помощью «открываемых окон» через протоколы «видений» и «чувствований» «подопытных» и раздекодировать информацию, связанную с определенными фазами филогенеза и онтогенеза, отраженными в геккелевских структурах организма на всех носителях этой информации, включая, очевидно, различные физические поля, ассимилированные живым пространством организма.
С. Гроф, один из лидеров трансперсональной психологии, не находит в классической психологии, в целом – в классической науке, объяснительных оснований для понимания фиксируемых в протоколах свидетельств пациентов тех феноменов, которые возникали у пациентов во время психоделических сеансов (когда принимаются «психоделики» типа ЛСД), медитаций или применения определенных техник. Он вводит два понятия: хилотропное дыхание и холотропное сознание [23, с. 59].
В хилотропном модусе сознания человек переживает лишь «ограниченный и особый сегмент феноменального мира или общепринятой реальности, следуя от одного момента к другому». Это ньютоно-картезианский мир, — пишет С. Гроф, – где действуют принципы детерминизма, где природа и объем эмпирически воспринимаемого мира ограничены «нашими пространственными и физиологическими ограничениями наших чувств и физическими характеристиками среды».
В холотропном модусе сознания человек получает (по С. Грофу) «доступ ко всем остальным аспектам существования – не только к собственной биологической, психологической, социальной, расовой и духовной истории, не только к прошлому, настоящему и будущему всего феноменологического мира, но также и ко многим другим уровням и областям реальности, описанным в великих мистических традициях». Фактически С. Гроф вводит своеобразную трансперсональную онтологию, в которой существует «нижний тонкий, или астрально-психологический уровень», «высший тонкий уровень», включающий архетипические формы божеств, высшие формы присутствия и духовных учителей и т.д. [23, с. 56]. Гроф создает трансперсональную психогенную таксономию, упорядочивающую интроспективные данные и объективные наблюдения.
Не вдаваясь в подробный анализ достаточно глубокого «эмпирического обобщения» (в смысле этого понятия, введенного в науковедение В. И. Вернадским), выполненного Грофом, подчеркнем, что концепция ЗСФСВ дает совершенно другой вектор поиска интерпретаций получаемых данных. Трансперсональная психология через фиксируемые паттерны, образы, переживаемые пациентом во время сеансов, фактически вскрывает информацию геккелевских структур в эволюционной памяти пациента, т.е. в его бессознательном (т.е. отраженных в них свернутых филогенетических спиралей). Глубина «регрессии» во время сеансов, есть глубина «продвижения вглубь» по спирали филосистемогенеза и онтосистемогенеза в эволюционной памяти человека.
Концепция ЗСФСВ позволяет научно осмыслить некоторые технологии терапии «экстрасеансов» (народных целителей), этнопсихологии. Двигаясь по «эволюционному дереву», хранящемся в бессознательном человека (очевидно в структурно организованных сложных полевых голограммах), т.е. по маршрутам одной из геккелевских структур, и устраняя нарушения, экстрасенс лечит пациента.
Закон спиральной фрактальности системного времени (ЗСФСВ) взаимодействует с другим важным системогенетическим законом дуальности управления и организации систем (ЗДУО). Этот закон раскрывает механизм наследования в развивающемся системном мире нашей Вселенной как двойственный или дуальный наследственыый механизм.
Первая линия наследования реализуется «от прошлого к настоящему» на уровне «подмира» системы (т.е. всей системной иерархии мира, которая входит в эту систему). Это линия наследования чаще всего и составляет основу генетических концепций в науке.
Вторая линия наследования реализуется «от будущего к настоящему» на уровне «надмира» системы (т.е. всей той системной иерархии мира, которая начинается с системы и в которую эта система включена), она определяет наследование «ниш» (или «дырок», или «пустот»), в которых только и могут появляться системы. Через «ниши» («дырки», или «пустоты») реализуется потенциал предадаптации. Образуется «цикл» или «волна» развития системы как некое скользящее соотношение инвариантности (накопленное прошлое в системе) и изменчивости (накопленная интенция будущего в системе).
ЗДУО определяет механизм цикличности и периодической кризисности развития как в масштабе филогенеза (эволюция как циклическая спираль), так и в масштабе онтогенеза (жизнь системы как циклическая спираль). Этот «дуалистическое наследование» закрепляется в любой системе в виде паст-футуристического функционального диморфизма [3-5]: «паст-система» накапливает в себе «прошлое», в ней собирается «эволюционная память», «футуро-система» накапливает в себе «будущее» в форме потенциала будущей изменчивости (предадаптации), она – нарушитель устойчивости. Функциональный диморфизм мозга («правое полушарие» — «паст-система», «левое полушарие – «футуро-система»), половой диморфизм («мужчина» — «футуро-система», «женщина» – «паст-система»), диморфизм мировой культуры (западная культура – «футуро-система»; восточная культура – «паст-система») – примеры паст-футуристического диморфизма.
Поскольку «правое полушарие» есть «паст-система», постольку оно является основным связующим «сознания» с «бессознательным», оно перерабатывает разнообразие среды, отвечает за образно-художественную часть интеллекта. «Левое полушарие» — «футуро-система», оно обращено на освоении будущего, это «моделирующее полушарие», в нем доминирует формальнологическая форма мироосвоения.
Будучи связанным с «бессознательным» — «эволюционной памятью», правое полушарие мозга (правополушарный интеллект) является поставщиком интуиции. «Левое полушарие» обеспечивает переработку разнообразия с помощью рациональных форм познания, логических форм мышления.
В [3] высказана гипотеза, что паст-футуристический диморфизм в человеке имеет определенную фрактальность «по вертикали». Поскольку женщина (а об этом свидетельствуют исследования Геодакяна) относится к паст-системе, т.е. является каналом наследования филогенетической памяти, постольку она должна быть и более правополушарной, чем мужчина, а это означает, что она более эмоциональна. Как линия наследования «от прошлого» женщина должна иметь более плотный закон нормального распределения по тестам «IQ», т.е. в массе женщин меньше «гениев», но и меньше «дураков». Как линия наследования «от будущего» мужчина обладает большей левополушарностью, т.е. является более рациональным по интеллекту. Одновременно нормальное распределение по качеству интеллекта у мужчин обладает большим рассеванием: у них больше «гениев», но и больше «дураков». Мужчина является носителем передачи онтогенетической памяти в филогенетический поток наследования через детей.
«Архаика» — отражает первую, древнюю фазу генезиса современного сознания и современного интеллекта человека. Она глубоко прячется в стратах «бессознательного», но воспроизводится в соответствии действием ЗСФСВ в «бессознательном» каждого человека. На социальном (социокультурном) уровне наследования «архаика» передается в первую очередь через женщин (в раннем детстве) и язык ребенка.
Поэтому «архаика» как правило, связана в первую очередь с правополушарным интеллектом. В периоды социальных кризисов, в «смутные времена», «архаическое сознание», которое, казалось бы, «спит» в подвалах бессознательного, выталкивается на поверхность сознания.
ЗДУО по отношению к творчеству человека имеет две «кальки» в форме «законов творчества»: закона креативно-стереотипной волны и закона лево-правополушарной волны. Творчество – закон жизни и соответственно закон развития психики как целого в онтогенезе. В соответствии с механизмом ЗДУО оно предстает в режиме закона волновой адаптации человека через творчество. Творческий человек через волновую адаптацию и соответственно творчество (поисковую активность) гармонизируется со средой. Закон креативно-стереотипной волны определяет «волну творческой активности» в онтогенезе человека в 10-11 лет. При этом между «креативно-стереотипными волнами» человек проходит через кризисы, которые он преодолевает с помощью закона лево-правополушарной волны, которая как бы отстает на «пол фазы». В моменты кризиса запускаются механизмы аналогий, ассоциаций, игры, метафор, сказок и другие. Смысл креативно-стереотипной волны состоит в том, что она начинается с доминанты креативного потенциала, а заканчивается ростом стереотипной составляющей («памяти» на длине волны), которая начинает угнетать творческий потенциал. «Спустившись» с вершины «акме», человек как бы исчерпывает ту идею (парадигму) творчества, которая лежала в основании «волны». Наступает период частичной реформации наработанных опыта, стереотипов, автоматизмов, их частичного разрушения (как бы их забывания на уровне «сознания» и передачи их в подвалы «бессознательного»). Возникает необходимость формирования культуры рефлексии, обеспечивающей перестройки онтогенетической памяти, подготовки ее к новой волне творчества. Можно показать, что механизм смеха один из важных механизмов по разрушению стереотипов, обеспечения будущетворения [4].
Отметим, что пока мы остановились только на некоторых моментах системогенетического подхода к объяснению феноменов психических процессов.
Личность есть системно-социальное качество человека. Психика как бы несет в себе, будучи эволюционной памятью, синтез генезисов на уровне биологического, этнического и социального. При этом социогенетика, системогенетика культуры, подчиняясь законам ЗСФСВ и ЗДУО, раскрывают целостность психики, определяя наслоение социального, культурного над биопсихологическим.
Концепция ЗДУО дает возможность определить бытие мира как креативное бытие, онтологию – как креативную онтологию, системогенетику как креативную и рефлексивную системогенетику, психику Человека – Креатора, появляющегося на «вершине» прогрессивной биологической, а затем антропной и социальной, эволюций, как креативную психику. Сущность человека, сущность психики – в креативности их бытия. Креативный человек, появляющийся на вершине прогрессивной креативной эволюции, может адаптироваться к креативной природе только креативно, т.е. творя себя и творя вторую природу, которые бы гармонизировали с креативной природой, с ее Творчеством. В этом и состоит гармония.
При этом закон периодических кризисов психики в онтогенезе человека (со определенным сдвигом между мужчиной и женщиной), отражает определенные переодические «перестройки» психики, которые фиксируют определенные креативные ритмы ее развития, недостаточно проинтерпретированные с позиций системогенетики.
В заключение отметим еще один феномен, связанный с концепций ЗСФСВ. В бессознательном человека определенной этнической принадлежности воспроизводится этническая память народа. Юнговские архетипы — проявление этнической памяти в бессознательном. Более того, когда тот или иной ученый выстраивает модель психологичсекой теории по принципу «черного ящика», то в выбираемых основаниях, постулатах теории лежит печать этнической компоненты бессознательного его создателя, своеобразных архетипных доминант (это касается концептуальных построений Фрейда, Юнга, Тубона, Бехтерева). Раскрытие этого тезиса обеспечивает новое понимание «принципа дополнительности» в гносеологии в целом, и в когнитивных построениях отдельных наук, в том числе, в психологии: принципа дополнительности субъекта познания и познаваемого объекта, когда этнокультурная память в бессознательном субъекта познания через систему ценностных доминант отфильтровывает постулаты гипотетических теоретических конструкций.
Интегративная психология создаст поистине интегративный метод познания психики, когда она обратится к системогенетическому методу.
С.-Петербург 2003.
Петровская академия наук и искусств
Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова
Крестьянский государственный институт им. Кирилла и Мефодия
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Михеев Михаил Кузьмич;
доктор социологических наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Святослав Иванович Григорьев;
доктор философских наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Сергей Константинович Булдаков.
Публикуется по:
Субетто А. И. Разум и Анти-Разум (Что день грядущий нам готовит?). – СПб.: Астерион, 2003.
Издание КГУ им. Н. А. Некрасова №151
© Субетто Александр Иванович.
Субетто А.И. Разум и Анти-Разум
(Что день грядущий нам готовит? Продолжение, очерки 4 - 6) // «Академия Тринитаризма», М.,Эл № 77-6567, публ.10775, 27.10.2003
[Обсуждение на форуме «Публицистика»]
Разум и Анти-Разум (Что день грядущий нам готовит? Продолжение, очерки 4 - 6)
Начало - см. »»»
Окончание - см. »»»
Содержание
Введение
Очерк первый. Разум против Анти-Разума
Очерк четвертый. Память против капиталистической глобализации
Очерк девятый. Экономические законы развития России. Самоидентификация «российского Разума»
Очерк первый. Разум против Анти-Разума
- Коогенез Разума или ноогенез в Космосе. Закон «оразумления»…
- Анти-Разум капиталократии или «Капитал-Мегамашины». Экологическая критика капиталистического Анти-Разума. К ноосферно-социалистическому Разуму
- Кто они, создатели мифов неолиберальных реформ?
- О виртуальной монетаризации
- Критические замечания по книге А. Зиновьева «Глобальное сверхобщество и Россия»
- Экономический мондиализм и лукавство его апологетов
- Гэлбрейт как критик экономического либерализма. Ограниченность его критики
- Предел капиталистической формы интеллекта на примере работы Ч.Хэнди
- Противоречия в критике стратегии устойчивого развития у экономиста Х. А. Барлыбаева
Очерк четвертый. Память против капиталистической глобализации
- Потребность философии памяти
- Капиталистическая эсхатология
- Призрак ноосферного социализма
- Война против памяти России
- «Ценностноориентированное управление» как функция общественного интеллекта.
- Разнообразие ценностных архетипов.
- Аксиологическая системогенетика. Ценностный архетип русского народа
- «Ценностная война» глобального империализма против России
- Генезис «ценностной войны» против России
- Место системогенетического метода в методологии интегративной психологии.
- Концепция «ЗСФСВ» как основание трактовки «бессознательного» в человеке.
- Концепция «ЗДУО». Волны наследования – волны онтологического творчества
- Фрейдизм – идеология капиталократии
- Бахтинская критика фрейдизма
- Фрейдист Лобок против Маркса
- Принцип методологического индивидуализма как основа фрейдизма
- Фромм против фрейдизма
Очерк девятый. Экономические законы развития России. Самоидентификация «российского Разума»
- Историческая логика развития России.
- Евразийство России
- Черты уникальности России…
Эпиграфы
- «Люблю правду всем сердцем, как всегда любил и любить буду до смерти»
М.В.Ломоносов1
«Причину перемен, наступивших в мире, нельзя приписать ничему иному, как распространению во всем человечестве того, что называется гуманностью, или человечностью…»
Д.И.Менделеев2
«Человек впервые реально понял, что он житель планеты и может – должен – мыслить и действовать в новом аспекте…»
В. И. Вернадский3
«Истина – солнце разума»
Л. Вовенарг4
Очерк четвертый.
Память против капиталистической глобализации
1. Потребность философии памяти.
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
2. Капиталистическая эсхатология
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
3. Призрак ноосферного социализма.
- *** -
4. Война против памяти России.
- *** -
- *** -
- *** -
Очерк пятый.
Ценности в системе общественного интеллекта. «Ценностная война» и защита ценностной самоидентификации российской цивилизации.
1. «Ценностноориентированное управление»
как функция общественного интеллекта
- *** -
- *** -
- *** -
2. Разнообразие ценностных архетипов
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
3. Аксиологическая системогенетика.
Ценностный архетип русского народа.
- *** -
- *** -
4. «Ценностная война» глобального империализма против России.
- *** -
- *** -
5. Генезис «ценностной войны» против России.
- *** -
- *** -
- *** -
Очерк шестой.
Системогенетический взгляд на интегративную психологию через призму закона спиральной фрактальности системного времени.
1. Место системогенетического метода в методологии интегративной психологии.
- *** -
- *** -
2. Концепция «ЗСФСВ» как основание трактовки «бессознательного» в человеке
- *** -
3. Концепция «ЗДУО». Волны наследования – волны онтологического творчества.
- *** -
- *** -
- *** -
- *** -
Литература:
- Вестник интегративной психологии (Ярославль – Москва). – 2003. – Вып.1. – 113с.
- Субетто А. И. Системогенетика и теория циклов. Части 1-3. В 2-х книгах — М.: Международный Фонд Н. Д. Кондратьева, Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов, 1994. – 243с.; 260с.
- Субетто А. И. Социогенетика: системогенетика, общественный интеллект, образовательная генетика и мировое развитие (интегративный синтез). – М.: Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов, 1994. – 156с.
- Субетто А. И. Творчество, жизнь, здоровье и гармония. Этюды креативной онтологии. – М.: Изд. Фирма «Логос», 1992. – 204с.
- Субетто А. И. Бессознательное. Архаика. Вера. – СПб. – М. – Луга: Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов, 1997. – 132с.
- Субетто А. И. Введение в Неклассическое человековедение. – СПб. – Кострома: КГУ им. Некрасова, Исследоват. центр проблем качества подготовки специалистов, 2000. – 458с.
- Субетто А. И. Непрошенные мысли. Книги первая и вторая. – СПб.: «Астерион», 2002. – 223с.; 435с.
- Субетто А. И. Непрошеные мысли. Книга третья. – СПб.: «Астерион», 2003. – 384с.
- Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. – М.: «Наука», 1984 – 444с.
- Ананьев Б. Г. О проблемах современного человекознания. – М.: Наука, 1977. – 380с.
- Ананьев Б. Г. Избранные психологические труды: в 2-х т. – М.: Педагогика. Т.1, 1980, 230с.; т.2.II. 1980, 287с.
- Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. – М.: Изд-во АН СССР, 1959. – 354с.
- Платонов К. К. О системе психологии. – М.: Мысль 1972. – 216с.
- Платонов К. К. Система психологии и теория отражения. – М.: Наука, 1982. – 309с.
- Сержантов В. Ф.Природа человека и его судьба (Философия антропологии). – СПб.: ПАНИ, 1994. – 427с.
- Пуляев В. Т. Этносоциальный взгляд на мир и гуманизм//Учение Л. Н. Гумилева и современность. – СПб.: СПбГУ, 2002. – С.36-51.
- Пуляев В. Т. От В. Н. Вернадского к А. А. Ухтомскому и Л. Н. Гумилеву: поиск новой парадигмы развития и познания//Вернадскианская революция в системе научного мировоззрения – поиск ноосферной модели будущего человечества в XXI веке. Под ред. А. И. Субетто. – СПб.: Астерион, 2003. – с.65-76.
- Пуляев В. Т. Человек и общество – вечная проблема бытия и познания. Вып.1. – СПб.: Общ-во «Знание», 2003. – 72с.
- Казначеев В. П. Проблемы живого вещества и интеллекта: этюды к теории и практике медицины Ш-го тысячелетия // Вестник МИКА (Международного института космической антропологии), вып.2. – 1995 – С.7-24.
- Казначеев В. П. Здоровье нации. Просвещение. Образование. Предисл. А. И. Субетто. – М. – Кострома: КГПУ им. Некрасова, Исследовательский центр, 1996. – 246с.
- Гроф С. Области человеческого бессознательного: опыт исследований с помощью ЛСД. – М.: МТМ, 1994. — 240c.
- Гроф С. За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. – М.: Изд-во Трансперсонального института, 1993. – 504с.
- Гроф. С. Путешествие в поисках себя. – М.: Изд-во Трансперсонального института, 1994. – 342с.
- Ксендзюк А. Тайна Карлоса Кастанеды. – Одесса: Хаджибей, 1994. – 480с.
- Кастанеда К. Учение дон Хуана. Отдельная реальность. – Киев: «София», 1992. – 736с.
- Андреев А. Мир тропы. Очерки русской этнопсихологии. – СПб.: «Тропа Троянова», 1998. – 254с.
- Фромм Э. Душа человека – М.: 1992 г.
ПРИМЕЧАНИЯ:
«Философская мысль в афоризмах..».. СПб., «Паритет», 1999, с.93.- Менделеев Д.И. К познанию России. М., «Айрис-Пресс», 2002, с.228.
- «Вернадскианская революция..».. СПб., Астерион, 2003, с.562.
- «Философская мысль в афоризмах..».. СПб., «Паритет», 1999, с.92.
- Сагатовский В. Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? — СПб.: Петрополис, 1994, — с.163.
- Вернадскианская революция в системе научного мировоззрения — поиск ноосферной модели будущего человечества в XXI веке / Под ред. А. И. Субетто. — СПб.: «Астерион», 2003 — 592с.; Субетто А. И. Ноосферизм. Том первый. Введение в ноосферизм. — СПб.: ПАНИ, 2001. — 537с.
- Мартин Г. П., Шуман Х. Западня глобализации. — М.: «Альпина», 2001. — 335с.
- Иванов С. Иудино время// Советская Россия. — 2003. — №100(12443). — 9 сентября. — С.2.
- Субетто А. И. Капиталократия. Мифы либерализма и судьба России. Второе издание. — СПб. — Кострома — Луга: КГУ им Н. А. Некрасова, ПАНИ, 2002, 360с.
- Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М.: ИНФРА — М, 1999, 262с.
- Дж. Сорос. См. выше, с.44.
- Бжезинский З. Великая шахматная доска. — М.: «Международные отношения», 2002, с.239, 240.
- Сорос Дж. Кризис мирового капитализма, 1999 (см. выше), с.85.
- Зюганов Г. А. Глобализация и судьба человечества. — М.: Молодая гвардия, 2002, с.191.
- Цит. по кн. Г. А. Зюганова (см. выше), с. 191.
- Глазьев С. Благосостояние и справедливость (Как победить бедность в богатой стране). — М.: «Б.С.Г. — ПРЕСС», 2003, с.84.
- Глазьев С., 2003, с.55.
С.-Петербург 2003.
Петровская академия наук и искусств
Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова
Крестьянский государственный институт им. Кирилла и Мефодия
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Михеев Михаил Кузьмич;
доктор социологических наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Святослав Иванович Григорьев;
доктор философских наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств Сергей Константинович Булдаков.
Публикуется по:
Субетто А. И. Разум и Анти-Разум (Что день грядущий нам готовит?). – СПб.: Астерион, 2003.
Издание КГУ им. Н. А. Некрасова №151
© Субетто Александр Иванович.
Субетто А.И. Разум и Анти-Разум
(Что день грядущий нам готовит? Продолжение, очерки 4 - 6) // «Академия Тринитаризма», М.,
 |