Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Некрасов С.Н.
Новейшая экономическая история: вуду-экономика постиндустриализма как гедоникс и рождение физической экономики

Oб авторе
В конце ХХ в. человечество вступило в период Второго экономического кризиса, переросшего в первый экономический кризис ХХв.1 Ножницы между экономическим упадком и раздутыми финансовыми структурами раскрылись до предела. Ежедневный объем физической мировой торговли (12 миллиардов долларов) резко контрастирует с ежедневным объемом спекулятивных финансовых сделок — 400 миллиардов долларов! Мировая экономика стоит ныне на огромной пирамиде взаимосвязанных долгов — нагромождение финансовых пузырей разорвало реальную связь между экономическими показателями и их номинальными финансовыми значениями. Поток капитала превышает товарный поток в 25 раз... Симптомы разрушения финансовых структур становятся все более наглядными. А.С.Панарин пишет: «Обществу грозит переворот, возвращающий в рабовладельческую эпоху, причем в наихудшем варианте. Производители финансовых фикций вкупе с дельцами теневой экономики, получающие прибыль, в тысячу раз превышающую традиционную, предпринимательскую, чувствуют себя господами мира сего — новой рабовладельческой аристократией. Они быстро подчиняют себе тех. кто еще связан с различными формами производящей экономики, влачащими жалкое существование. Теневая и фиктивная экономики растят «расу господ», получающих в ходе мошеннических инициатив в сотни раз больше, чем нормальные производители за долгие годы. На глазах меняется и рынок. Он теряет свой массово-демократический характер, становясь монополией богатых и сверхбогатых... «Экономический человек», у которого полностью иссякли морально-религиозные источники активности, нашел в сфере фиктивного капитала адекватный себе мир: прибыль вне производства, богатство вне прилежания и усердия. Парадокс этого экономического человека в том, что он возвращает нас в доэкономическую перераспределительную архаику».1
В сущности мы наблюдаем конец «осевого времени» (К. Ясперс): 2000 лет назад христианство реабилитировало труд и тем перевернуло мир. Сегодня человечество утрачивает это завоевание — производительная экономика вновь превращается в удел рабов и париев, дело изгоев, а хозяева сверхприбыльной теневой экономики чувствуют себя суперменами. Все прочие люди из прежней цивилизационной рамки, связавшие свою жизнь с производительной экономикой, просто доживают и их цивилизованность сохраняется в форме пережитка. Какой же глобальный упадок должна переживать в этих условиях культура! Виртуальная параэкономика, разросшаяся в современном мире как гигантский мыльный пузырь загоняет в дальний угол культуру, подобно тому, как Леонардо в шутку надувал мехами бычий пузырь и тем загонял гостя в угол мастерской.
В свое время номенклатурные экономисты просоветских режимов восточной Европы как попугаи повторяли фразы о непрерывном экономическом росте в соответствии с планом и улучшении уровня жизни — сегодня западные экономисты заразились этой болезнью. Как пишет Г.О.Павловский, США решили не вовремя поиграть в СССР и сформировали феномен «американского совка»2 с заклинаниями в духе сусловского агитпропа и риторики А.А.Громыко, которого именовали «Мистер «Нет». Эти экономисты путают экономику с монетарными процессами обмена и распределения, однако последние не могут протекать в отрыве от реальной экономики и существенно зависят от нее.
Отметим, что столь деформированный подход к соотношению экономики в политики установился в период «консервативной революции Тэтчер-Рейгана» в начале 80 гг., в результате чего неолиберализм стал неоспариваемой аксиомой. Возникла некая «религия денег и внешнего блеска», как говорил перебежчик из либеральных рядов Ф.Рогатин, бывший главный экономический советник Б.Клинтона и Р.Перро. В рамках этой религии, то есть при помощи разброда финансов, легкости получения кредитов и отказа от регулирования на фоне деградации системы культурных ценностей финансовые маги-экономисты превратили Америку и весь мир в «гигантское казино» — в подобие глобального Монте-Карло. В нашей стране эта вера превратилась в реформистские заклинания, деконструкцию материального производства и установку квартирных счетчиков для экономии тепла и воды. Новые «мэри-водомеры» не собираются заниматься заменой коммунальных сетей — они призывают экономить оставшиеся от социалистической экономики и плановой инфраструктуры ресурсы и тем самым загоняют общество в пещерное состояние.
Известно, что неолиберализм стоит на идеях А.Смита и Д.Локка. Для них экономика — это процесс товарообмена на рынке, формирующий гражданское общество, права человека и равенство как культурный генокод Запада. Равенство понимается как равенство независимых партнеров, каждый из которых может нанести такой же вред другому, как и он первому. Рынок выглядит в этой перспективе как центр мощи экономики в целом. Между тем рынок лишь выявляется и обнаруживает глубинные процессы. Неолиберализм верит в магию рынка и в «алхимию финансов» (Д. Сорос — так и называется его книга). Принцип рынка — «купи дешево, продай втридорога». Механизм ценообразования в рамках спроса и предложения при этом является единственной мотивацией участников этого квазиэкономического процесса. Вопрос о производстве и об источниках человеческих и технологических вложений и поступлений на рынок представляется в этой парадигме излишним и неуместным. Более того, он объявляется неприличным. Учитываются только абстрактные законы игры спроса и предложения: «купи-продай», как говорят с иронией русские. Экономика здесь выглядит как довесок к рынку. Полный отказ от регулирования, приватизация материальной и информационной инфраструктуры экономики — два ведущих тезиса либералов.

Нелиберальные национальные системы политэкономии: Planvolle Entwicklung

Важнейшим фактором, обеспечивающим ведущие позиции либералов в 90 гг., явилось поражение мировой социалистической системы и крах реального социализма. По закону «отрицания отрицания», экономика свободного рынка показалась единственно возможной логической альтернативой системе социализма: на тех же основаниях была отвергнута и регулируемая рыночная экономика. Последняя была приравнена к неолиберальной англо-американской модели капитализма. Вместе с тем, очевидно, что существует фундаментальное различие между неолиберальной моделью и европейской (французской и немецкой), японской моделями, настаивающими на развитии реальной экономики средствами политики регулирования.
Нелибералистские способы организации экономики позволяли достигать значительных успехов в ряде исторически важных ситуаций:
американская система политэкономии (от А.Гамильтона после войны за независимость) через Кэри во времена Гражданской войны, через американскую мобилизационную экономику Второй мировой войны вплоть до экономической политики Д.Ф. Кеннеди,
германская экономическая традиция, идущая от Ф.Листа. Она применялась в период первого мирового экономического кризиса, а также в период реконструкции в первый послевоенный период (политика и реформы Л.Эрхарда),
экономическая политика Французской республики перед Первой мировой войной, экономическая политика возрождения и развития страны при президенте Ш.де Голле и его экономическом советнике Ш.Рюэ (1958-1969 гг.).
Все перечисленные практически реализованные модели характеризуются методом «административного управления» (по-немецки это звучит характерно: Planvolle Entwicklung) экономикой во имя стимулирования научно-технического развития и формирования стратегически важных отраслей народного хозяйства. Планирование здесь означает промышленную политику, стоящую вне политики невмешательства капитализма и вне чрезмерной социалистической регламентации. Для де Голля таков был бы «третий путь» Европы. Модернизация французской реальной экономики в 60 гг. весьма напоминает развитие возрождающейся Германии в 50 гг.
Фундаментальной особенностью неолиберализма является «примитивное накопление», обеспечивающее разрушение производительного потенциала экономики и истощение человеческих ресурсов. Главной проблемой экономики примитивного накопления служит дефицит инвестиций в развитие материальной инфраструктуры: строительство мостов и дорог, производство энергоресурсов, благоустройство городов, машиностроительную промышленность. Примитивное накопление разрушает образование, медицину, культуру, сохраняя редкие островки высоких технологий (в Силиконовой долине, например). В промышленности США сегодня сохраняется самая низкая почасовая заработная плата, низки производительность труда и качество продукции.

Цинизм постиндустриального аскетизма
Тяжелейшее финансовое положение США и стран западного мира интересует нас исключительно в культурном разрезе: общество, находящееся под «Дамокловым мечом», неспособно к спокойной жизни, оно склонно к прожиганию средств в разросшемся до национальных размеров Лас-Вегасе. Итак, размывание сбережений и опустошение рынков капитала США приводит к необходимости глобального импорта капиталов для финансирования правительственного бюджетного дефицита. Чудовищная спекуляция недвижимостью дала значительный рост средств финансовых институтов и страховых компаний, что привело к росту задолженности частных лиц как следствие затрат на покупку товаров по кредитным карточкам при одновременном сокращении реальных доходов. Рост задолженности промышленного сектора приводит к простой ликвидации производственных мощностей, а разрегулирование финансового сектора основывается на финансовых спекуляциях типа «бросовых облигаций». При этом учащаются пиратские захваты собственности, принудительные слияния, финансируемые через негарантированные кредиты. В результате несбалансированные сделки, глобализация и жестокая конкуренция создают благодатные условия всеобщего кризиса мировой экономики, в которой Запад равен Америке и мировые управленческие решения исходят из США.
Массовые убытки и разорения, столь же массовые увольнения и размывание среднего класса начались в аэрокосмической промышленности и захватили автомобилестроение, химическую промышленность и машиностроение в 90 гг. и, в конечном счете, кризис пришел в высокотехнологические отрасли, такие как производство компьютеров, на котором на рубеже тысячелетий воцарился полный застой. Упавшая покупательная способность привела к эскалации кризиса в торговле, где использование кредитных карточек скрывали падение доходов среднего промышленного рабочего. Рост безработицы означал относительное и абсолютное обнищание слоя маргинализированного населения.
Уже в 1992 г. в докладе палаты представителей США сообщалось, что один из пяти американских рабочих оставался без работы в один из моментов прошлого года, каждый десятый американец живет на продовольственные карточки, каждый седьмой ребенок США живет на пособие, почти четверть студентов не могут защитить диплом, 37 миллионов человек находятся вне сферы медицинского страхования, а еще 100 миллионов не могут заплатить за медицинские услуги, 33 миллиона американцев функционально неграмотны. Что это, как не колониальный стиль? Очевидно, что банкротство экономики и политики развитого социализма дало новую и последнюю отсрочку краха экономической политики неолиберализма. В 90 гг. неолиберализм вновь привел к депрессии, однако, неокейнсианское регулирование в этих условиях также становится невозможным ни в США, ни в Западной Европе: МВФ поставил все эти страны под свой неусыпный надзор, но главное — на Западе больше нет возможности провести антициклические, требующие затрат программы в духе Кейнса. Правящие круги Запада — его финансовый истеблишмент склоняется к стратегии дефляционного аскетизма и неокорпоративизма. Первое означает снижение среднего уровня жизни посредством уменьшения доходов и роста налогов, урезания социальных программ и исчезновения Вэлфэра. Второе означает нечто иное: экономическую политику фашизма в Италии, национал-социалистическую экономическую политику министра Я.Шахта, экономическую политику шведской социал-демократии 30 гг., «новый курс» Рузвельта.
Неокорпоративизм нацелен на выплату долгов и обеспечение целостности общества, то есть на восстановление культурного кода Запада — на идею равенства возможностей. Однако долги Великой депрессии неизмеримо меньше современных «мега-долгов» и даже подключение к экономической политике государственных организаций, профсоюзов и силовых ведомств вряд ли сможет вытянуть Запад из ямы кризиса. Западу сегодня необходима национальная администрация для управления экономикой с конкретной целью национального возрождения. Приходится отказываться от великого фетиша — Демократии. Уже в 1975 г. в отчете Трехсторонней комиссии под заглавием «Кризис демократии» С.П.Хантингтон писал, что демократия — всего лишь одна из форм власти и что во многих ситуациях требования статуса, опыта и таланта отдельной личности будут иметь превосходство перед требованиями демократии как основы власти. Правительству придется требовать от населения необходимые жертвы и приступить к регулированию экономики, что означает падение «священной коровы» капитализма. Это падение означает появление фашизма — диктатуры крупной буржуазии. Есть один выход из ситуации ножниц между фиктивными суммами долга и сокращающимся потенциалом реальной экономики: развитие реальной экономики с помощью государственного кредитования при одновременном замораживании прошлых долгов.

Постиндустриализм: «После нас, хоть потоп!»

Какой же тип капитализма существует в США? Ответ может быть только один: это не новый и эффективный строй, но старый капитализм. Классический капитализм заключался в долгосрочных накоплениях сбережений и ответственности перед будущими поколениями. Новая (неоамериканская) модель капитализма заключается в корпоративном управлении быстрыми и легкими прибылями на фондовом рынке посредством использования возможностей спекулятивной финансовой системы. Ответственность менеджеров заканчивается при колебаниях цены на акции. Всякий образованный человек в ужасе от такой системы сверхнакопления за счет будущих поколений, которые не учитываются на финансовом рынке. Этим поколениям предстоит унаследовать только долги.
Новая информационная революция была провозглашена инвесторам в качестве чудесной технологии обеспечения производительности, доходов и благосостояния большего, нежели промышленная революция могла обещать. И информационные технологии работали. Но только на финансовом рынке. Общая концепция заключалась в том, что новая технология обеспечит неограниченный рост, поскольку она требует малые вложения и материальные ресурсы. Кремний, песок есть вокруг нас в неограниченном количестве, а что еще нужно для чипов? Действительно, новая информтехнология требует меньше вложений, нежели промышленность. Никогда прежде мощности не наращивались столь быстро. Многим показалось, что время сбережения закончилось, и открылся «рог изобилия» для Америки и всего мира. Но скоро выяснилось, что эта технология не создает процветание и не увеличивает доходы. Получилось как с золотом в послеколумбовой истории Европы: привезенное золото Америки не обогатило Европу, а разорило ее, повысив цены на товарную массу. Тогда и возник спор об источниках богатства между меркантилистами и физиократами, монетаристами и сторонниками трудовой теории стоимости. Выяснилось, что превосходство производства над потреблением является единственным источником богатства общества в целом, а строительство заводов и производство машин создает рабочие места и обеспечивает доход, поэтому образование капитала является решающим фактором всеобщего благосостояния.
Новейшие надежды на благополучное развитие западной экономики оказались иллюзорными. Все увидели гигантский финансовый пузырь — крупнейший в истории человечества. Новая экономика финансового пузыря привела к тому, что 50% населения планеты не имеют электричества и не пользуются телефоном, а генеральный план развития планеты даже не проектируется. Средняя продолжительность жизни людей на Земле упала в 1998-2000 г. как результат ущерба глобализации и постиндустриализма реальным физическим экономикам народов. Хотя падение небольшое (в год 0,2 для мужчин и 0,1 для женщин). Это первое падение с тех пор как ведется статистика продолжительности жизни — за 600 лет, с момента окончательного краха Римской империи и начала глобализации в Х111 в. Правда, тогда имперским финансовым центром был не Лондон или Нью-Йорк, но Венеция, контролирующая потоки валюты и производство основных товаров на территории всей Европы вплоть до Монголии.

Вуду-культура соответствует Вуду-экономике

Миф о «человеке экономическом» создал рыночную экономику, которая возникла на основе разрушения традиционного общества и превращении каждого человека в торговца. Еще Д.Локк сформулировал концепцию гражданского общества: имеющие рабочую силу и использующие свое тело как систему живут в природном состоянии, прочие имеющие капитал приобретают в собственность рабочую силу и образуют «республику собственников» для обороны от всех несобственников, ведущих войну всех против всех не по правилам гражданского общества. Иначе говоря, люди-собственники заключают общественный договор и с этого момента начинается история.
Место Бога-часовщика заменяет естественная «невидимая рука рынка». Однако равновесие в этой системы может быть обеспечено только для ее ядра — небольшой части населения, своего рода «золотого миллиарда». Отсюда социал-дарвинизм и мальтузианство: в обществе и в экономике выживают сильнейшие. Для того, чтобы не скатиться в доиндустриальную эпоху из постиндустриализма Запад нуждается в новом общественном договоре. Нынешняя ситуация может быть сравнима с советом большинству населения мира: выключите дома свет, холодильник, не ждите врача, не посылайте ребенка в колледж, достаньте бумажник и ждите, когда придут счета за все, что Вы не можете оплатить. Большинство населения планеты не могут согласиться с таким образом жизни, который созидает вуду-культуру наслаждения «Гедоникса» — новой первобытности («современной первобытности») как результат вуду-экономики.
Сейчас люди мира смотрят с надеждой и ждут спасения от катастрофы глобализации. Они нуждаются в избавлении от свободного рынка, информационной эры, от свободной торговли. Здесь необходимо применить силу и политическую волю — вернуться к развитию сельского хозяйства и промышленности, улучшению качества образования и повышению жизненного уровня. Система нового мирового порядка агонизирует, и задача заключается в том, чтобы собраться с силами и уцелеть под ее обломками с тем, чтобы построить глобальное сообщество суверенных государств-наций.
Формирование новой глобальной системы справедливого мира возможно только на основе уничтожения существующих международных финансовых институтов и монетарных систем, в результате отказа от всякого применения фритрейдерских принципов к международным отношениям. Следует отказаться от всякого культа свободного рынка и связанного с ним инструментально культа прав человека. Вопрос стоит только так: цивилизация или свободная торговля и глобализация! В противном случае миру обеспечена ужасная смерть, гибель детей и внуков каждого из нас и все из-за идеологической засоренности сознания новыми бэконовскими «идолами рынка», место которых заняли идолы свободной торговли, глобализации, реформаторской политики.

Падение глобализации

В середине августа 1971 г. президент Р. Никсон (на американских протестных плакатах тех лет букву Х в середине фамилии изображали как свастику) предпринял меры, которые означали разрушение Бреттон-Вудской системы. В результате возникла система «плавающего курса». Это система величайшей социальной несправедливости, по которой национальные валюты искусственно принижаются, а долги бедных стран резко возрастают. Все это мы скоро поймем, как только в Россию приедут американские безработные с долларами для покупки земель за сущие для них гроши, но хорошие деньги для «дорогих россиян» (кажется, так предпочитал называть граждан — подданных своей страны ее первый всенародно избранный президент).
Первоначально система плавающего курса разрушила не только африканские страны, но также и суверенные государства Карибского бассейна. Затем начали жестоко страдать страны и народы Западной Европы и США. В США доходы богатейших 20 % семей окончательно сравнились с доходами низших 80 % семей уже в 1999 г. Процветание стран первого мира наблюдается лишь в финансовом измерении — их внутренняя экономика и инфраструктура полностью разрушены. Так, в Англии на протяжении последнего десятилетия шли дебаты по вопросу о том, нужда ли стране какая-либо промышленность или нет. С падением СССР в период с 1989 по 1991 гг. группа политических манипуляторов вокруг Тэтчер, Миттерана и Буша объявила о создании нового мирового порядка. Это означало, что по мере исчезновения влияния советской сверхдержавы происходит усиление англо-американского влияния, а Уолл Стрит и Сити устанавливают виртуальную военную диктатуру над планетой по образцу Римской империи времени ее расцвета.
С 1989 — 1992 гг. начинается интенсивный процесс глобализации, означающий новое слово для наименования новой глобальной империи олигархического (то есть нереспубликанского) типа. Этим процессом руководят люди 35 — 55 летнего возраста, явно уступающие в моральном и интеллектуальном отношениях своим предшественникам из предыдущего поколения. Эти люди неспособны понять положительный опыт предшественников и неспособны сделать выводы из их ошибок. В период с 1996 г. созданная глобальная система управления находится в последней стадии саморазрушения. Турбулентные процессы внутри системы приводят к ее дезинтеграции и пребыванию каждый раз в новом состоянии устойчивой неравновесности.
Создание новой системы требует концепции стабильной финансовой организации с фиксированными обменными процессами, которые были установлены в послевоенный период 50 гг. Необходимо сделать тот шаг, на необходимости которого настаивали И. Сталин и Ф. Рузвельт, но смерть Рузвельта перечеркнула этот план. Необходимо провести разовый отказ от имперского наследия бывших колониальных держав (Британской, Французской, Португальской, Голландской) и установить под эгидой стран-победителей Содружество наций, обеспечивающее не только национальный суверенитет всех народов, но и их доступ к новейшим технологиям. В рамках послевоенной монетарной системы предполагалось обеспечить поток долгосрочных государственно-гарантированных кредитов по низким заемным ставкам всем нациям с целью восстановления национальных экономик. Такой новейший мировой порядок уже был на планете короткое послевоенное время — этот порядок предполагает мир и национальный суверенитет. Система свободной торговли, напротив, заставляет народы производить продукты по низким ценам и при помощи низкооплачиваемой рабочей силы (лучше всего это временно получалось у стран — «тигров», где при среднегодовой температуре 45 градусов по Цельсию, рабочий обходился чашкой риса в день и навесом над рабочим местом). Производство в этом случае проходило по ценам, установленным на мировом рынке, где люди рассматриваются как животные («фуражные коровы»), по отношению к которым следует всячески сокращать объем затрат на стойловое содержание.

Глобальный эффект Перл-Харбора

Бомбардировка 7 декабря 1941 г. Перл-Харбора произвела шоковое впечатление на американцев. Прежде они не верили в возможность втягивания в войну, которая уже шла в Европе, они надеялись на географическую удаленность США и не верили в возможность США выстоять в какой-либо войне. В тот день произошла трансформация народа — началось массовое добровольческое движение. И сейчас люди мира смотрят с надеждой и ждут спасения от катастрофы глобализации. Они нуждаются в избавлении от свободного рынка, информационной эры, от свободной торговли. Здесь необходимо применить силу и политическую волю — вернуться к развитию сельского хозяйства и промышленности, улучшению качества образования и повышению жизненного уровня. Система нового мирового порядка агонизирует, и задача заключается в том, чтобы собраться с силами и уцелеть под ее обломками с тем, чтобы построить глобальное сообщество суверенных государств-наций.
Речь идет о полном разрыве с колониальным наследием, в котором центры метрополий находятся в паразитическом отношении к окраинам и поглощают сельскую бедноту для эксплуатации в небольших лавках и ремонтных мастерских как неквалифицированную интенсивно используемую рабочую силу. Таков вообще механизм перехода бывших колоний от доиндустриальной стадии развития к постиндустриальной, минуя индустриальную стадию. Однако переход к постиндустриализму в 70-90 гг. стал практиковаться и в отношении к прежде индустриализированным нациям Европы и Северной Америки, особенно в ходе энергетического кризиса 1973 — 1974 гг. Гиперинфляция также является следствием тяжелой болезни глобализационного западнизма — своего рода высокой температурой, сопровождающей терминальную стадию заболевания.
Гиперинфляция надвигается как девятый вал на капиталистический менеджмент — его грозные предвестники — российский дефолт августа 1998 г., подобный падению Веймарской Германии в 1923 г. В самих США цены подскакивают на недосягаемую для граждан высоту. Так, в пяти наиболее дорогостоящих территориях Америки цены за год повысились на 12 % в 2001 г. Средняя цена на жилье в Калифорнии подскочила с 269 000 до 302 000 долларов, в крупных городах стоимость жилья увеличилась на 36 %. Руководимая МВФ система свободно плавающих курсов находится на грани соскальзывания либо в гиперинфляционный взрыв, либо в дефляционный коллапс. Эту систему ничто не может спасти. Только реорганизация долгов и долговременные капитальные вложения в промышленность и высокие технологии в мировом масштабе сможет уберечь человечество от нового варварства.
Официальный представитель Мирового Банка Э. Ротберг утверждал в апреле 2001 г., что нынешний коллапс невозможно было предсказать какими-либо существующими способами. Однако Ротберг либо лжет, либо ошибается. В июле 1994 г. Л. Ларуш предсказал азиатский глобальный кризис 1997 г. и его российское эхо в августе 1998 г. Сегодня Ротберг заявляет, что Ларуш за последние 35 лет ежеквартально предсказывает глобальные катастрофы. Это также неверно, ибо предсказания осуществлялись на протяжении рекордного срока — 40 лет. Комиссия ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) полагает, что проблемы мирового кризиса заключается в провале попыток установления стабильной системы по образцу Бреттон-Вудских соглашений.
Ререгуляция и реиндустриализация: движение к новому Бреттон-Вудскому миру.

1 сентября 1998 г. правительство Малайзии объявило о введении пакета мер по защите национальной экономики от международных финансовых спекулянтов и изоляции собственного народа от краха мировой финансовой и культурной системы. Меры включают контроль за обменными валютными операциями внутри страны с тем, чтобы поддержать национальную денежную единицу — временно она сделана неконвертируемой на свободном рынке. Для нас это примерно то же, что сделать рубль вновь «деревянным». Этот шаг для России означал бы свободу от наркопотоков и финансовых спекуляций. Правительство Малайзии создает, таким образом, прецедент и образец поведения суверенных народов в условиях глобального кризиса и наступления глобализационного неоколониализма. В России аналогичный шаг означал бы полный разрыв с наследием разрушительных программ свободного рынка и шокотерапии, победу сторонников защиты и возрождения национального благосостояния и духовности, спасение русского народа.
Упадок и гибель Бреттон-Вудской системы в 1971 г. привел к надуванию глобального финансового пузыря и развитию спекулятивной экономики. Создание новой Бреттон-Вудской системы означает в этих условиях заключение соглашения между суверенными нациями для управления мировыми финансовыми потоками, установление квот валютного обмена, переход к централизованной банковской политике. Однако финансовое ререгулирование охватывает только одну сторону установления нового справедливого мирового порядка — необходима реиндустриализация экономики и особенно тех ее отраслей, которые особенно пострадали за десятилетия засилия монетаристов-либералов.
Формирование новой глобальной системы справедливого мира возможно только на основе уничтожения существующих международных финансовых институтов и монетарных систем, в результате отказа от всякого применения фритрейдерских принципов к международным отношениям. Следует отказаться от всякого культа свободного рынка и связанного с ним инструментально культа прав человека. Вопрос стоит только так: цивилизация или свободная торговля и глобализация! В противном случае миру обеспечена ужасная смерть, гибель детей и внуков каждого из нас и все из-за идеологической засоренности сознания новыми бэконовскими «идолами рынка», «идолами площади», «идолами театра», место которых заняли идолы свободной торговли, глобализации, реформаторской политики.
Идеология новой глобальной системы наиболее полно разработана в концепции физической экономики Л. Ларуша. Эта концепция строится на принципах американской политической экономии, сформулированной в ходе реализации американского пути. Именно на американские методы управления обществом обращал внимание В.И. Ленин сразу после победы Октябрьской революции. Что же представляет собой опыт американской политэкономии?

Американская система политической экономии и русский опыт

Очевидно, что американская промышленная мощь не могла быть воздвигнута при помощи британских мер насаждения свободного рынка. Американское могущество стало продуктом протекционистских мер, которые проводили А. Гамильтон и Б. Франклин. Эти меры получили развитие в работе Г. Кэри, А. Линкольна, и конечно, Ф.Д. Рузвельта. Позиции Кэри почти совпадают с взглядами графа С.Ю. Витте, что означает глубокое влияние американской системы на весь мир на протяжении всей короткой истории США. Это влияние сохраняется и сегодня.
В конце Х1Х — начале ХХ в. американская система создания развитой экономики и социально-культурной инфраструктуры оказалась наиболее успешной в мире. Эту систему моделировали и повторяли на национальной почве большинство развивающихся стран мира. Сама модель была реализована в США в 1861-1876 гг. и была воспринята как американские методы и американская деловитость, как американский размах и американская предприимчивость в индустриализации СССР. Примененные США методы экономического управления обществом были воспроизведены в период мобилизационной экономики I и II Мировых войн.
В американской системе наследуются лейбницевские понятия в виде термина «производительной силы труда» (А. Гамильтон), что означает производительную обработку базовой экономической инфраструктуры, всех материальных и социальных стандартов жизни, культурного образа жизни в семье и иных факторов технологическо-культурного плана. Рост следует определить как возрастание физико-экономического объема выпуска всей продукции над затратами, необходимыми для обеспечения соответствующего производительного уровня труда. При этом следует оставить в стороне факторы сферы общения как поверхности социально-экономического процесса — следует отвлечься от денег, бумаг и дериватов, цен и финансов.
Внимание следует обратить на производство и создание наивысшей на данном уровне развития производительных сил производительности труда. Очевидно, что новая глобальная система, основанная на лучших чертах мирового опыта и использующая американскую модель развития — американскую систему Гамильтона, Листа и Кэри, опыт мобилизационной экономики периода мировых войн, преимущества золоторезервной системы Бреттон-Вудского соглашения 40-50 гг. — в состоянии спасти планету от кошмара глобализации. Крах мировой социальной и финансовой системы окажется под контролем и грозящая катастрофа станет управляемой только при наличии практического использования принципов физической экономики Л. Ларуша.

«Физическая экономика, или вы на самом деле хотели бы знать все об экономике?»

— так называется программная книга Л. Ларуша. В ней он утверждает, что экономика может и должна стать наукой! Марксистская политэкономия и теории «свободного рынка» — одного поля ягоды и относятся друг к другу как глубокие заблуждения одних и чистая политическая авантюра других. Необходим качественно новый взгляд на экономическую теорию и практику хозяйствования: эту позицию можно не признавать, но знать ее необходимо!
В целом автор прослеживает две несовместимые линии в экономике. Первая антинаучная линия в экономической теории и практике ведет начало от Аристотеля и проходит через идеи Р. Декарта, Д. Локка, Ф. Кенэ, Д. Юма, А. Смита, Д. Рикардо, Т. Мальтуса, К.Маркса, «Римского клуба» вплоть до концепций «постиндустриального общества» А. Тоффлера и Е. Масуды. Вторая идет от Платона, Н.Кузанского, Лейбница, Римана, Гамильтона, Кэри, Ф.Листа вплоть до Аденауэра, де Голля, Рузвельта. Первая видит смысл экономической науки в монетаризме и стремлении «купить подешевле и продать подороже», вторая делает акцент на производстве, основанном на непрерывном технологическом прогрессе и на развитии экономики как составной части эволюции научного знания в целом. Разработки Римана в области математической физики позволяют установить численные оценки отношения между темпами технологического прогресса и ростом интенсивности экономического развития — таков вывод метода Ларуша-Римана. (Линдон Х. Ларуш-младший, 1922 г.р.)
С выдвинутой точки зрения следует подвергнуть самой резкой критике политику постиндустриализма, а также экологическую идеологию «зеленых», призывающих вернуться к более низкому технологическому уровню. Следует выступать за неоиндустриальное развитие быстрого роста экономии труда на базе науки как двигателя экономики. В отличие от марксизма физическая экономика настаивает на том, что основные производственные функции остаются прерогативой частных инвестиций, а за правительством остаются функции поддержки основных отраслей производственной инфраструктуры и коммунальные услуги.
Предполагается, что самым серьезным препятствием для экономических преобразований в России оказывается большевистский образ мышления, пронизывающий в качестве рыночного фундаментализма ментальность общества снизу доверху. Люди возмущены тем, что растут цены, но никто не возмущается, что часто производится не то, что нужно и производство сокращается. Жизнь общества в значительной степени зависит от развития экономической науки: если прежде «генералы» экономической науки занимались «онаучиванием» партийных решений, то ныне они учат постулатам заимствованной с Запада спекулятивной дисциплины «Экономикс», оборотной стороной которой оказывается реальность «Гедоникса» как «глобального казино».
Первой известной человечеству книгой по экономике была книга Бытия. В ней человеку сказано, что не суждено ему жить иначе, как посредством ежедневного труда. Ему также было приказано плодиться и размножаться, заполняя Землю и управляя всеми созданиями природы. Ни одно общество, которое отвергало бы эти напутствия, не было способно к длительному существованию. Экономическая наука значительно моложе. Первым ученым экономистом в современном смысле слова был Г.Лейбниц: понятия мощности, работы и технологии были распространены из узкой области тепловых машин на другие виды производительных процессов, в результате формируется предмет изучения физической экономики. Позднее Гамильтон утверждал, что потенциальная относительная плотность населения представляет метод оценки экономического прогресса как меры экономии труда. Формируется термодинамика политической экономии за пределами монетарной теории, фиксирующая необходимость развития основной производственной инфрастуктуры. Применительно к России это означает геополитическую и геоэкономическую необходимости формирования евразийских мостов развития.

«Гедоникс»: новая экономика постсовременности, или конец экономической истории.

Люди, родившиеся в США в 60 гг., отлично понимают, что за всеми мощными компьютерами и огромными мониторами — изысканными приобретениями обывателей — скрываются порнография и киберсекс. Говоря политкорректно, Интернет сегодня является персональным выбором «секс-провайдеров», оперирующих в новой сфере экономике, которую все чаще называют «гедоникс» (гибрид гедонизма и экономики). Практикующие менеджеры вместо популярного учебника «Экономикс» получили практическое проявление свободного рынка — «гедоникс». В Америке сфера универсального наслаждения охватывает продукцию Голливуда и телекоммуникационную промышленность. Любые заявления А. Гора о приверженности американским семейным ценностям, опровергаются фактическим расцветом «порно-Миллениума» в результате деятельности корпорации Америка-онлайн без какого-либо законодательного и государственного контроля. Так, в январе 2000 г. было проведено 17,5 миллионов посещений порносайтов с домашних компьютеров, что выросло на 40% в сравнении с предшествующими 4 месяцами. «Порно-онлайн» представляет сегодня целую индустрию с 2 миллиардами долларов оборота в год и ожидается ее рост в ближайшие пять лет до 5 миллиардом долларов ежегодной прибыли. По данным американской психиатрической ассоциации 20 % электронной торговли имеют прямое отношение к порнографии и 2 миллиона человек именуемых «секс-эддиктс» тратят несколько часов в порносети ежедневно. Исследования показывают, что электронное порно дает наибольшую прибыль (до 30 %) вследствие крайне низких трудовых и рекламных затрат. В результате порнография составляет 70 % нового электронного рынка, тогда как видеоигры — 4 %, спорт -2 %.
В ранние дни Интернет-бума (1990-1995 гг.) до 80 % времени онлайн трафика было сексуально ориентировано. Так, упомянутая корпорация Америка-онлайн усиленно представляющаяся сегодня через систему Паблик рилейшнз дружелюбной семейным ценностям, создала первичный капитал на порнографических и сексуальных файлах, зарабатывая по 7 миллионов долларов в месяц. Но и сегодня до 16 % всех Интернет порноматериалов все еще доступны через сети корпорации Америка онлайн. Очевидно, что Интернет вырос из древнейшей профессии и в наши дни он успешно сокращает производительные силы мира.
По данным журнала «Бизнесуик», американские работодатели чрезвычайно озабочены проблемой использования своими работниками персональных компьютеров в течении рабочего дня для наблюдения порнографии, осуществления электронных покупок, приема электронной почты. Такие непроизводительные убытки американских корпораций в 1999 г. составили 54 миллиона долларов в потерях производительности труда, в 2000 г. они уже составили 80 миллиардов долларов. Предприниматели за большие деньги нанимают фирмы, обеспечивающие наблюдение за доступом работников к Интернету, ибо более 70 % подключений к порносайтам происходит в рабочее время — с рабочего места, а не из дома.3 В статье из «Экономиста» «Коварный план Майкрософт» сообщается, что компания вводит программу «НЕТ» вместо «Виндоуз» с тем, чтобы обеспечить интеграцию блоков машин в киберпространстве и прием готовых программ отдельными машинами из киберпространства! На карикатуре к статье изображен чудовищный краб с интеллектуальным лицом Гейтса, подкрадывающийся к пользователям программ.
Крупнейшие американские финансовые компании, такие как Вэнгард и Оппенгеймер вкладывают по умолчанию фонды в такие мегапорнокорпорации как Медиа Фостер и Вивид по принципу «доход есть доход» и в соответствии с афоризмом «деньги не пахнут», как известно, изреченному римским императором после получения прибыли от очистки городской клоаки. Очевидно, что Интернет развивается и расширяется за счет развлекательной индустрии для взрослых.

Телекоммуникационная порнография — новейшая история развлечений

Информационная революция просветила людей как рентгеном и проникла в их спальни — вот образ, описывающий рыночное применение секса как движущую силу информационных технологий. Порнография всегда давала стимул покупать домашнюю аппаратуру в ее самых усовершенствованных форматах. Движущая сила секса вызвала к жизни коммуникационный телефонный секс — в 1982 г., когда Федеральная коммуникационная комиссия в одном из первых своих постановлений зафиксировала, что телефонная компания более не имеет монополию на записанные послания. К 1996 г. 1,5 % всех международных телефонных переговоров были порнографические и образовывали бизнес в 2 миллиарда долларов ежегодно. Сторонники свободы торговли и глобализации провозгласили телекоммуникационный сектор единственно производительным в западной экономике.
На острове Нию (симптоматичное название!) в южной части Тихого океана около 10 тысяч телефонных линий — по четыре на каждого мужчину, женщину и ребенка! Гайяна получает более 40 % национального дохода от входящих международных звонков и государство имеет 60 тысяч миль линий коммуникационной инфраструктуры. В сравнении с аналогичными по размерам государствами Гаити имеет всего 6 тысяч миль линий, что позволяет международным аналитикам вслед за премьером Малайзии Махатхиром определить Интернет как острие глобализационной атаки культурного империализма на государство-нацию и моральные принципы развивающихся стран.
Империализм нового типа грубо нарушает права человека, формируя феномен «нового насилия». Так, осуществляется Холокост через разрушение здравоохранения стран третьего мира. Новый Холокост распространяется по земному шару благодаря Интернету. Речь идет не о традиционных заболеваниях и вирусах и даже не о СПИДе, не о высокой стоимости медиа услуг для бедных и престарелых. Энтузиасты Новой экономики настаивают на необходимости собирания долгов МВФ с бедных стран и устанавливают станции Интернет в каждой деревне для обеспечения «дистанционной медицины», то есть медицины без врачей и больниц, с самостоятельным диагнозом и лечением при помощи глобальной сети — так, как если бы вам предложили самостоятельно поставить себе диагноз, вырезать себе аппендицит и себе же ассистировать при этом. Помнится, прежде подобные фантасмагории широко были представлены в забавных грузинских трагико-комедийным малометражках...
Благодаря Интернету компьютер превратился в домашний развлекательный центр. Новые технологии позволяют смотреть полнометражные фильмы дома, что особенно важно для любителей порно, желающих быть добропорядочными обывателями. Голливуд буквально бестиализирует людей при помощи секса и насилия. Посмотрим на профессиональный рестлинг — современный вид гладиаторских боев. По данным журнала «Форчун», Всемирная рестлинговая федерация, официально открывшаяся в 2000 г., имеет миллиардный годичный бизнес на развлечении, а его владелец Винс Макмахон входит в список «Богатейших персон мира». Рейтинги кабельного телевидения федерации рестлинга показывают, что более 50 миллионов фанатичных зрителей отошли от наблюдения футбольных матчей, в результате чего доходы федерации выросли на 450 % за год! Зрителей возбуждает зрелище крови и агрессии на экране — зрелище подобное тому, от которого ускоренно и массово деградировал античный Рим.4
Рестлеры наносят реальные травмы металлическими стульями и другими предметами, причем многие были убиты или стали инвалидами в результате перелома шеи. Суперстары федерации (Рок, например) исповедуют спорт в его сатанинской, скин-хед и байкерской версиях. Рок выступал на годичном съезде Республиканской партии вместе с генералами К. Пауэллом и Н. Шварцкопфом и принес республиканцам более 100 тысяч голосов на президентских выборах.
Появились и женские секс-звезды в бикини, избивающие мужчин совершенно в духе древнеримской арены. Две такие звезды были представлены взгляду ценителей хищного оскала на обложке «Плейбоя» в 2000 г. Вебсайт (электронная страничка) федерации рестлинга посещается гораздо чаще, чем сайты Национальной футбольной лиги и ведется финансовыми гигантами коммуникационного бизнеса — НБСи и Виаком. По оценкам финансовых аналитиков, рестлинг «представляет собой наиболее прибыльный спекулятивный бизнес из всех возможных».
Интернет также открыл для себя азартные игры. Компания Виртгейм работает в сети 24 часа в сутки и планирует зарабатывать 41 миллиард долларов в год на лотерее. В США на сегодня насчитывается 12 миллионов заядлых игроков, каждый из которых имеет личный долг более 80 тысяч долларов. 49 % игроков начинают предаваться пагубной страсти в возрасте до 14 лет! 70 % всех лотерейных билетов покупаются бедными, черными и испанцами. В Калифорнии 18 % взрослых покупают 71 % билетов, покупая по 20 билетов за 45 дней. Для бедных и меньшинств такие приобретения — самоубийство: исследования показывают, что вероятность гибели от молнии в 7 раз выше вероятности выигрыша 1 миллиона долларов в лотерею. Легализация игрового бизнеса не устраняет организованный преступный игровой бизнес — она удваивает объемы последнего! В отдельных штатах, где не-лотерейный игорный бизнес легален, нелегальный все же возрастает на 100%. И что можно сказать о нации, тратящей 286 миллиардов долларов на легальные азартные игры и только 213 миллиардов на образование? При этом самое ужасное, что капитал уходит из реальной экономики и разрушает познавательные и моральные качества народа, превращая его в население — не в демос и даже не в плебс, но в вульгарный попюлос.
В результате гибель Запада становится тотальной и быстро ускоряющейся, а в эпоху постиндустриального общества превращается из виртуальной в реальную, поскольку технологии виртуального моделирования общественного сознания уничтожают всякую социальную реальность. Современные луддиты, вроде Теда Кашинского, пытаются уничтожить технологии, обскуранты от науки предлагают создать «научную полицию» и уничтожать опасные технологии, но повинны во всем не технологии и производительные силы, а устаревшие и реакционные общественные производственные отношения. Кризис назрел и его переход из виртуальной фазы в реальную грозит уничтожить самого человека как социальную материю. Формирование паразитической экономики является первым признаком наступления кризиса.5
Избрание нового американского президента как «вооруженной руки глобализации» ставит вопрос, может ли молодой Буш преуспеть там, где провалился его отец, то есть в формировании Нового мирового порядка, в который будет вписана Россия? Пока же новая администрация США и лично А. Гринспен (председатель федеральной резервной системы) оказывается в положении Э. Хонеккера. Последний (первый секретарь Социалистической единой партии Германии — СЕПГ ГДР) на праздновании 40 летней годовщины ГДР в 1989 г. провозгласил, что немецкое социалистическое государство рабочих и крестьян (все мы помним его полумасонский герб с циркулем!) просуществует еще 1000 лет... Через несколько месяцев режим пал и восточные немцы — «осси» в восторге слияния кричали «Wir sind ein volk!», на что западные «весси» по сей день им отвечают «Und wir auch». Гринспен и высшие американские чиновники в условиях кризиса верят в вечное процветание страны и боятся произнести магические слова спасения — регуляция, индустриализация, планирование. В результате они обращаются к мировой войне как универсальному средству разрешения экономического краха путем всеобщей гибели. Недаром американские геополитики все чаще используют как заклинание вместо фритрейдерской реформаторской болтовни гитлеровский образ конечной битвы — Endkampf!
Примечания

1.  Философия истории. Под ред. А.С.Панарина.М, 1999. С.34-35
2.  Павловский Г. СССША? USSA? Америка в советском «пространстве экспансии». Независимая газета 27.03.2001
3.  Cм. Microsoft's cunning plan // The Economist. January 6. 2001. P. 53
4. См. Американские избиратели как обыватели ведут себя подобно римлянам, обожавших наблюдать как на аренах львы терзают христиан. Л. Ларуш, кандидат на пост президента США, наставивает, что нынешние американцы «рукоплещут львам». См. The New Federalist. 14 febr. 2000. P.1 Он же оценивает итоги выборов в США как «львы -2», «христиане — 0»
5.  Return to FDR's cоncept of Bretton Woods // The New Federalist. January 24, 2000. American Alvanac
Некрасов С.Н. Новейшая экономическая история: вуду-экономика постиндустриализма как гедоникс и рождение физической экономики // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.10244, 28.02.2003

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа
© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru