|
|
Дудин А.П.
Павел I: «Коронованный безумец» или Великий Реформатор?
Личность и правление императора Павла I (сына императора Петра III и императрицы Екатерины II, родившегося в 1754 г., ставшего государем в декабре 1796 г., свергнутого и убитого в результате дворцового переворота в марте 1801 г.) одни из самых противоречивых в истории России. Сложилась точка зрения, гласящая, что Павел I не более чем идиот и безумец, волею династической случайности оказавшийся во главе державы, и, в слепой ненависти к своей матери и ко всему русскому, натворивший немало глупого и вредного для России. Однако, оказывается, что такое отношение к Павлу основывается, как правило, на описаниях различных жизненных ситуаций, а не на анализе его государственной деятельности. Здесь же все не так-то просто…
Все дело в том, что Павел пал жертвой так называемого принципа «двойного стандарта», который часто применяется для оценки исторических деятелей. Проблема в том, что историю пишут победители, а они часто (в случае с Павлом I это особенно заметно – писали историю его царствования те, кто был прямо или косвенно замешан в государственном перевороте 1801 года, в результате которого и был свергнут и убит Павел, а уж они-то просто нуждались в оправдании своих противозаконных действий) заинтересованы в очернении своих политических противников. Поэтому, тот же «двойной стандарт», какой применялся по отношению к Петру III, был использован и в случае с Павлом I. Вновь однотипные события получали совершенно разное толкование. Когда на столе вприсядку плясал пьяный Петр I — это именовалось «государь изволит отдыхать от трудов тяжких». Когда подвыпивший Петр III играл в чехарду со своими гвардейцами — это, легко догадаться, рассматривалось как признак совершеннейшей дебильности. Когда чудесил Суворов (прыгал через стулья, кукарекал, венчал одним махом двадцать пар своих крепостных) — это почтительно звалось «чудачествами великого человека». Когда гораздо менее безобидно давал выход своим эмоциям Павел I (и в самом деле немного эксцентричный) — пресловутое «общественное мнение» распускало сплетни о «коронованном безумце»...
Меж тем сохранились иные отзывы о Павле. Прусский посланник Брюль так охарактеризовал в докладе императору реформы Павла: «Недовольны все, кроме городской черни и крестьян». Это вполне перекликалось с воспоминаниями будущего декабриста Фонвизина: «В это бедственное для русского дворянства время бесправное большинство народа на всем пространстве империи оставалось равнодушным к тому, что происходило в Петербурге — до него не касались жестокие меры, угрожавшие дворянству. Простой народ даже любил Павла...»
Коцебу писал: «Из 36 миллионов русских по крайней мере 33 миллиона имели повод благословлять императора, хотя и не все сознавали это». Свидетельство Коцебу тем более ценно, что он в свое время побывал в сибирской ссылке по приказу Павла — но сохранил объективность.
Совершенно как-то упускается из виду, что ославленный деспотом и безумцем Павел своей деятельностью (пусть в какой-то степени хаотичной и далеко не всегда продуманной) если и не вносил коренных изменений, то понемногу уводил Россию с пути, ведущего в тупик.
Прусский военный агент, отнюдь не бывший горячим поклонником Павла, сообщал на родину: «Император Павел создал в некотором роде дисциплину, регулярную организацию, военное обучение русской армии, которой пренебрегала Екатерина II». Русский мемуарист дополнял эти сведения, называя реформы Павла в области артиллерии «первым шагом к преобразованию и усовершенствованию».
Именно Павел отменил закон о престолонаследии Петра I, принесший России столько бед.
Вот лишь некоторые из Высочайших повелений Павла I, по данным историка В.Ф. Иванова, благоприятно отразившиеся на материальном благосостоянии народа:
Указ, определявший, чтобы крестьяне отныне работали на хозяев лишь три дня в неделю, был высоко оценен беспристрастным наблюдателем — прусским дипломатом Вегенером: «Закон, столь решительный в этом отношении и не существовавший доселе в России, позволяет рассматривать этот демарш императора как попытку подготовить низший класс нации к состоянию менее рабскому».
Указы и реформы Павла были, по выражению знаменитого М. Сперанского, «возможным началом целой системы улучшений крестьянского быта». Весьма похоже, что именно под влиянием идей Павла Сперанский и разрабатывал свои проекты реформ несколько лет спустя.
Вовсе уж революционным прорывом было утверждение в сентябре 1800 г. «Постановления о коммерц-коллегии» — фактически новом министерстве торговли и промышленности. Из 23 членов коллегии 13, по замыслу Павла, купцам предписывалось выбрать из своей среды. Впервые в русской истории купцы и заводчики, политически бесправные даже при миллионных капиталах, получали, по сути, места в правительстве.
Александр I уже на пятый день своего царствования поторопился ликвидировать это отцовское нововведение: «...оставя в той коллегии членов, от короны определенных, всех прочих, из купечества на срочное время избранных, отпустить в их дома, и впредь подобные выборы прекратить». Александр свои действия мотивировал... заботой о самих купцах, которые, оторванные-де от прежней деятельности, на выборных постах моментально придут в полное ничтожество и разорение... И еще много десятилетий самодуры-городничие (списанные Гоголем с самой что ни на есть доподлинной натуры) таскали купцов за бороды, вымогали взятки и сажали под арест. Вплоть до бесславного падения прогнившей русской монархии купцы и промышленники были отстранены от управления государством (лишь после 1905 г. двое-трое видных буржуа смогли занять второстепенные правительственные должности). В то же самое время британские монархи возводили своих торговцев и промышленников в дворянское достоинство. Именно в пренебрежении наследников Павла к отечественным Карнеги и Вандербильтам и крылся корень зла, а вовсе не в «масонских происках» и «кознях большевиков»...
После неудачного похода Суворова (неудачного стратегически (по итогам), а не по тактическим победам) в Италию Павел разрывает союз с предавшими Россию ради своих интересов Англией и Австрией и сближается с Наполеоном. Павел и Наполеон решают совместной военной экспедицией покончить с многолетней английской колонизацией Индии. 12 января 1801 года Павел 1 отдает приказ атаману Войска Донского Орлову идти с донскими казаками в Индию и «атаковать англичан там, где удар им может быть чувствительнее и где меньше ожидают». Странно, но вскоре, в ночь на 11 марта 1801 года Павла физически устраняют, что было очень выгодно для Англии.
Не успел еще остыть труп убитого императора, как тут же послали гонцов вдогонку казачьему войску. Казаки уже переправились через Волгу, и в этот момент, 18 марта 1801 г., вместе с известием о кончине императора гонцы цареубийц передают им приказ немедленно возвратиться.
Самым решительным образом изменить судьбы Европы и мира могло задуманное Павлом это восточное предприятие — удар русских войск по Индии. Этот план до сих пор именуется «безумной авантюрой», но забывают, что разрабатывался он совместно с Наполеоном, а Бонапарта можно упрекнуть в чем угодно, только не в увлечении утопическими прожектами. План был вполне реальным (схожий, кстати, разрабатывали позже и генштабисты вермахта) — и при нелюбви индийцев к английским угнетателям появление русских войск за Гиндукушем могло уже в начале XIX века покончить с Британской империей.
Чем же Наполеон в качестве союзника и компаньона по переделу мира был бы для России хуже англичан? Ведь не было никакой глобальной, стратегической пользы от имевшего место англо-русского союза. А вот вреда было предостаточно. Политика — это в первую очередь способ предоставить своему государству наибольшие выгоды. С этой точки зрения совместные действия России и Франции по разгрому Британии могли повлечь за собой нешуточную выгоду.
Между прочим, сами англичане никогда не страдали даже намеком на романтизм или простое благородство в своей внешней политике, оставаясь жесточайшими эгоистами. Достаточно вспомнить, как в 1801 г. английская эскадра под командованием Нельсона устроила самый настоящий пиратский налет на датскую столицу Копенгаген: внезапно появившись на рейде, английские фрегаты открыли огонь по датским кораблям и городу (притом, что обе страны вовсе не находились в состоянии войны). Мотивировкой было то, что Дания могла примкнуть к антибританской коалиции, сколачивавшейся Наполеоном. Не «примкнула» — могла примкнуть. Вот и решено было дать датчанам урок... и ни малейшего стыда англичане не испытывали ни тогда, ни впоследствии. Сохранилось циничное послание Нельсона датскому командованию: «Лорд Нельсон имеет указание пощадить Данию, если она не будет далее оказывать сопротивление, но если датская сторона будет продолжать вести огонь, лорд Нельсон будет вынужден сжечь все ее плавучие батареи, которые были им захвачены, не имея возможности спасти храбрых датчан, защищавших эти батареи».
Другими словами, Нельсон, пиратски напав на город, взял заложников и угрожал их перебить, если защитники столицы не сдадутся... Чем эти лучше Бонапарта? За эту бойню, в которой погибло более двух тысяч человек, Нельсон после возвращения домой удостоился салюта из всех орудий Тауэра и титула виконта. Ордена, на который адмирал рассчитывал, он, правда, не получил — как-никак между Данией и Англией не было официально объявленного состояния войны, и приходилось соблюдать минимум приличий...
В смерти Павла, как и в убийстве Петра III, виноваты те же персонажи — зажравшиеся гвардейцы. Как и отец, Павел пытался навести порядок, заставить дармоедов служить по-настоящему. Болотов писал: «...не успел вступить на престол, на третий уж день через письмо к генерал-прокурору, приказал обвестить везде и всюду, чтоб все, уволенные на время в домовые отпуска, гвардейские офицеры непременно и в самой скорости явились к своим полкам, где намерен он был заставить их нести прямую службу, а не по-прежнему наживать себе чины без всяких трудов. И как повеление сие начало, по примеру прочих, производиться в самой точности, то нельзя изобразить, как перетревожились тем все сии тунеядцы, и какая со всех сторон началась скачка и гоньба в Петербург. Из Москвы всех их вытурили даже в несколько часов, и многих выпроваживали даже из города с конвоем...».
«Сии тунеядцы» свое возьмут через четыре года…
Характерно, сколь продуманно и одновременно нагло до цинизма создавало масонское окружение императора образ «Павла-самодура», «Павла-идиота». С этой целью все повеления, все приказы государя извращались, насколько это было возможно. Изображая из себя преданных Павлу Петровичу людей, пользуясь всеми мыслимыми в государстве благами, они весьма умело старались дискредитировать императора. К примеру, распускают весть, что якобы по повелению Павла 1 следует немедленно «перекрасить все дома и заборы в цвет шлагбаумов». Непосредственный приказ об этом отдает масон, петербургский губернатор Архаров. Такое кощунство выводит из терпения даже императрицу Марию Федоровну: «Все это падает на нашего доброго Императора, — пишет она по этому поводу Нелидовой, — который, несомненно, и не думал отдавать подобного приказания, существующего... по отношению к заборам, мостам и солдатским будкам, но отнюдь не для частных домов. Архаров — негодяй».
Увидев однажды из своего окна пьяного мужика, идущего мимо Зимнего дворца, Павел Петрович без всякого умысла и приказания промолвил: «Вот идет мимо царского дома и шапки не ломает...». Проходит несколько дней, и государь видит в окно толпу мужиков, стоймя стоящих на морозе напротив Зимнего дворца без шапок. На вопрос императора, что это такое, последовал чеканный ответ: «По Высочайшему повелению Вашего Императорского Величества!» — «Никогда я этого не приказывал!» — возразил Павел 1. Но несколько-то дней безобразие продолжалось. А это создавало нужное врагам Павла общественное мнение.
По свидетельству генерала Котлубицкого, император пришел в негодование, когда случайно узнал, что будто бы по его «высочайшему повелению» полиция срочно меняет русскую упряжь на немецкую... Занимались этими делами все те же Панин, Пален, Зубов и другие ярые масоны. Пален, по его признанию, даже умудрился убедить наследника престола Александра в необходимости низложения его отца. «Мне удалось, — пишет Пален, — подорвать у сына благочестивое чувство к отцу».
Наполеон назвал Павла Дон-Кихотом — без малейшей издевки. Другие именовали императора «последним рыцарем». Неизбежность гибели Павла лучше всего выразили два человека, находившиеся, если можно так выразиться, на противоположных полюсах: видный декабрист Поджио и начальник тайной полиции при Александре 1 Санглен. Поджио: «Павел первый обратил внимание на несчастный быт крестьян и определением трехдневного труда в неделю оградил раба от своевольного произвола; но он первый заставил вельмож и вельможниц при встрече с ним выходить из карет и посреди грязи ему преклоняться на коленях, и Павлу не быть!» Санглен: «Павел хотел сильнее укрепить самодержавие, но поступками своими подкапывал под оное. Отправляя, в первом гневе, в одной и той же кибитке генерала, купца, унтер-офицера и фельдъегеря, научил нас и народ, слишком рано, что различие сословий ничтожно. Это был чистый подкоп, ибо без этого различия самодержавие удержаться не может. Он нам дан был или слишком рано, или слишком поздно. Если бы он наследовал престол после Ивана Васильевича Грозного, мы благословляли бы его царствование...».
Павла следует оценивать не только по тому, что он уже сделал (сплошь и рядом — хаотично, наспех, непродуманно), а по тем последствиям, что спустя годы и годы могли вывести Россию из тупика...
Дудин А.П. Павел I: «Коронованный безумец» или Великий Реформатор? // «Академия Тринитаризма», М.,Эл № 77-6567, публ.10131, 26.11.2002
[Обсуждение на форуме «Наука»]
Павел I: «Коронованный безумец» или Великий Реформатор?
1. «Двойной стандарт».
2. Реформы Павла I.
- еще цесаревичем император изрядно помогал бедным крестьянам «деньгами и прирезкой земли»;
- по занятии престола Павел I возвышает крестьян приведением их к присяге, «чего раньше не делалось», а это, понятно, крайне раздражало значительную часть дворянства;
- Павел Петрович отменяет чрезвычайный рекрутский набор по 10 человек с тысячи;
- он отменяет разорительную для крестьян «хлебную повинность»;
- дворян, «не служивших, но уклонявшихся от должностей по выбору» повелевает «предавать суду»;
- многим недостойным офицерам, когда это было доказано, «предложено было подать в отставку»;
- «людям, ищущим вольности», Павел Петрович предоставляет право «апеллировать на решение судебных мест»;
- повелевает «дворовых людей и крестьян без земли не продавать с молотка или с подобного на сию продажу торга»;
- обязывает губернаторов «рапортовать» государю «о злоупотреблениях помещичьей властью»;
- издает указ, «повелевающий всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни (и в дни православных праздников) принуждать крестьян к работам»;
- повелевает также, чтобы крестьян можно было задействовать для работы в пользу помещиков не более трех дней в неделю;
- слагает недоимки с крестьян в сумме 7 миллионов рублей;
- вводит в государстве льготную продажу соли;
- все казенные крестьяне по государеву указу «получают надел по 15 десятин на душу»;
- со всех крестьян слагает недоимки по земельным сборам, накопившиеся за 15 лет
3. Союз с Наполеоном.
4. Неизбежность гибели Павла I и ее причины.
Дудин А.П. Павел I: «Коронованный безумец» или Великий Реформатор? // «Академия Тринитаризма», М.,
 |