Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Аналитика

Н.Н. Александров
Платформа философии. Философия, менталитет, цикличность

Oб авторе



В книге рассматриваются вопросы становления места философии в истории и в современном мире, ее взаимоотношения с наукой. История философии, рассмотренная с позиций глобальных ментальных циклов, предстает как процесс разворачивания парадигм на основе единого сценария истории.

Представлена оригинальная авторская концепция, основанная на методе экзистенциальной системогенетики.

Для широкого круга читателей гуманитарной ориентации.



Содержание:


Вместо введения


Часть 1. ПЛАТФОРМА ФИЛОСОФИИ

1. Аксиоматика философии

2. Аксиология: ценности и установки

3. Гносеология и эпистемология

4. Эволюция философии и науки


Часть 2. ГЕРМЕНЕВТИКА В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ


1. Исторический путь герменевтики

2. Противоречия внутри герменевтики и поиски выхода из них

3. Полная совокупность логик

4. Шаги к обобщению


 



О месте в истории

Мы хорошо понимаем специфику современной исторической ситуации в науке. Пояснить ее легче всего на примере.

Возьмем, например, довольно известную книгу Т. Лукмана и П. Бергера «Социальное конструирование реальности». Формально эта книга 60-х годов ХХ века – по социологии знания. Многое в ней по инвариантам сходно с работами того же периода известного у нас культуролога А. Моля.

Поучимся у этих двух авторов, проходя их текст «по диагонали».

Первым делом они открестились от всеобщих теорий своих предшественников по социологии знания. Они постепенно уменьшают масштаб методом «мы не есть это и не есть это», доводя его до нормального масштаба – все в человеке, но человек – в обществе. Большие законы социума тем самым отсечены, а пространство исследования очерчено как «обыденность» Шюца. Но войти внутрь обыденности им не удается, тогда еще не настало время, да они и не стремятся. Это время поклонения обыденности пришло только сейчас.

Далее Лукман и Бергер демонстрируют свою «установку на синтез». Найдя ядро в виде деятельности, они притягивают к нему с разных концов все, что было интересного в социологии и культурологии, психологии и семиотике 60-х. Таким образом, на основе заданного мезомасштаба они делают новую сборку уже существовавшего в науке знания. От такого контекста собранное знание меняется, как от любого целостного контекста. Главная заслуга состоит в том, что авторы примирили непримиримое, сопоставив и Вебера, и Дюркгейма, и Шюца, и Гуссерля. Эти линии науки оказались здесь частями одной сборки: в деятельности есть и субъект, и его знание, и смыслы, и его коллективное бессознательное, и присутствие обыденности и т.д.

Спрашивается: что это дает? Ответ будет парадоксальным. Это ничего не дает. И вместе с тем дает новое, эмерджентное знание. Оно ментально новое как целое, даже если не содержит в частях ни одного неизвестного ранее факта или вывода. С позиции теории культурных циклов, и все великие авторы начала ХХ века, и все современные модные авторы выражают одно и то же ментальное содержание, но формально разными способами. Это различается примерно так же, как психоанализ Юнга и психоанализ Фрейда – по масштабу объекта. Юнг говорит о человечестве, Фрейд – о человеке, и оба – о бессознательном.

П. Бергер и Т. Лукман пишут о деятельности, но о ней писали в первой половине ХХ века известнейшие наши психологи А.Н. Леонтьев и С.Л. Рубинштейн. В деятельности есть и социальное, и индивидуальное, а иерархически – и общее, и особенное, и единичное... и надсистемное, и системное, и подсистемное... и информационное, и энергетическое, и вещественное и т.д.

Русских психологов интересовали всеобщие, надсистемные и прежде всего социальные детерминанты деятельности. Кстати, знание, гносеология, эпистемология – центральный пункт их методологии. Психологический гносеологизм социологической ориентации присутствовал еще у их учителя Л.С. Выготского.

П. Бергера и Т Лукмана интересуют уже системные детерминанты деятельности. Они не отходят и от проблем знания, но рассматривают их уже во взаимодействии общества и человека. Возникает их вариант сборки социологии знания. Получается информационный ракурс системности, привязанный к человеку, что совпадает с поисками когнитивизма в западной психологии 60-х.

Теория деятельности 60-80-х годов ХХ века заполняла пространство особенного, она была системной и в нашей стране (М.С. Каган, Л.Н. Коган, Л.А. Зеленов, Э.С. Маркарян, Г.П. Щедровицкий и др.). И в книге «Социальное конструирование реальности» встречаются все важнейшие моменты системного подхода, общей теории деятельности и ряда других подходов, ментально принадлежащих данному периоду. В ней актуализированы проблемы коммуникативности, роль языка, семиотики, знака, символа, теории познания, теории социализации и т.д. Но именно со стороны их взаимодействия, как вообще во всей науке в середине ХХ века.

Кстати говоря, практически всё перечисленное из направлений синтеза присутствует и у двух упоминавшихся российских авторов, создавших две деятельностные научные школы – это московская школа Г.П. Щедровицкого и нижегородская школа Л.А. Зеленова.

Логика построения книги «Социальное конструирование реальности» тем самым полностью соответствует менталитету середины 60-х годов ХХ века. Она была впервые издана в 1966 году, а у нас – спустя 30 лет. Здесь она попала в совершенно другой ментальный контекст и была прочтена большинством уже с позиций человеческого микромасштаба – в узких рамках «обыденности».

Рассматривая эту книгу, мы ставим свою цель: различить.

Мы отдаем себе отчет, в какое время мы вписаны. У него всего три иерархических признака из уже перечисленных – в основе современного менталитета лежит единичное (эксклюзив), подсистемное (человек), прошлое (овеществленное, ставшее). Герой нашего времени – человек, озабоченный эксклюзивностью и стремящийся измерять свои достоинства предельно материально. Если и есть что знаково-символическое в его мире, так это «баксы», но они опять-таки информационно изменяют материальные или энергетические возможности.

Будущее как тема для такого героя все равно что красная тряпка для быка. Хотите баксы, копайтесь в прошлом и еще раз в прошлом. А хотите неприятностей – что ж, пишите о будущем. И это означает, что ничего хорошего в смысле сегодняшней популярности обращение к этой теме нам не сулит. Но зато сулит в будущем. Этот текст не просто заготовка для будущего: это – очень долгосрочная интеллектуальная инвестиция.


Проблема исторического времени

Благодаря Августину мы выяснили, что к настоящему имеет отношение Душа. Но это у человека, а у общества?

Что-то говорит, что раз у общества есть история (мы ее учили в школе), то и у него должна быть и Душа, живущая в этой истории. По крайней мере, «групповое сознание» и «общественная психика» в психологии давно не новость. Поле под названием «социальная психология» и «историческая психология» сегодня перекопано во всех направлениях, хотя сам «социум» в материальном выражении отсутствует. Психика того, чего нет, – это вроде как улыбка Чеширского Кота.

Общественная психика есть способ жизни культуры.

А все-таки, что же тогда есть тело, общественная Сома? Кто, собственно, живет и время от времени «психует»? Люди или техника? Хочется сказать, что люди: техника пока вторична и зависима от человеческого социума. Но, если вы заметили, нередко и техника проявляет нрав – машина не заводится как раз тогда, когда вы опаздываете, а компьютер отказывает точно в ночь перед защитой диплома или сдачей рукописи романа.

Ответ же следующий: не люди, и не техника, а общество и человечество.


Что есть Дух общества?

Ну, с этим полегче, ибо начиная с древних греков, философия только и делала, что отвечала на этот вопрос. Один из последних вариантов ответа – Дух человечества есть совокупный общественный интеллект, ноосфера. Есть и такая научно-философская интерпретация, где Дух трактуется как трансцендентный, непостижимый, абсолютный системообразующий Принцип и Высший Энергетический Источник. Энергия чего циркулирует в обществе? Энергия жизни, и по Гёте « жизнь это любовь, а жизнь жизни – Дух».

Мы пользуемся аналогией, с учетом того, что аналогия не есть доказательство. Ну и что? Пусть и остается аналогией между Человечеством и Человеком, открывающей изоморфизм целого и части:


Рис. 1. Аналогия устройства человека и человечества.

Впрочем, для нас важно обозначить взаимоотношения человека и Человечества в ракурсе времени. Это происходит через Общество, в котором мы находим две разновидности социума: человеческий социум и технический социум.

С позиции человека «как такового», история общества не имеет значения. Но с позиции человека общественного – только она и имеет.

Дальше все зависит от картинки мира, которая у вас в голове. А вот она-то и задается в нас историей общества.

Ежели вы человек Нового времени, история общества имеет для вас сходство с естественной, абиотической и биотической. Это – единственный вариант подлинно научной «общественной истории». Здесь она описана извне как некий почти природный объект, причем в ряду усложняющихся эволюционных форм.

Если вы экзистенциалист, следуйте Ясперсу, для вас общественной истории нет, она – миф. А мифы меняются. Как вам история, которая меняется? Вообще-то, мы уже привыкли, на нашей памяти она менялась три раза до полной неузнаваемости.

Средневековому человеку куда важнее признавать наличие Божественной истории, чем истории людей. Поэтому светские хроники появляются так поздно и для ученого-историка содержат жуткую проблему «летописца».

А что описывают Геродот со Светонием? Свои путешествия и впечатления, а также анекдоты и сплетни. Эти нарративы и есть древняя история? Да нет же – это нечто из истории общества, отраженное в личности, в ее системе образов. Мы имеем личный миф по поводу «общественной истории». И этим древним историкам было куда вольготнее, чем Нестору, – историю считали разновидностью литературы.

А почему египтяне всякую историю новой династии начинали с нуля? Да потому же, почему и большевики – свою.

И вообще отделить историю от сказок становится со временем все сложнее.

Как ни крути, Душа и история связаны, в том числе и в обществе. Но попытки отчистить зерна фактов от плевел человеческих эмоций и умерших политических пристрастий в этом «мире истории» лишены смысла, хотя это и делать не нужно, поскольку научная история сама по себе есть такая же очередная разновидность мифа, живущая в сменяемых «парадигмах».

Задайте себе вопрос: историю чего мы изучали в школе? Общества. А чего именно из общества? Историю высших проявлений деятельности? Увы, историю войн и прочих пространственных перемещений больших масс людей. Искусство, религия, мораль и техника с виду только обслуживают геополитические завоевания, и если обслуживают плохо, то исчезают вместе с ними. Социальная организованность, способная осуществлять экспансию в пространстве, прикрывается лозунгом: «победителей не судят».

Но тогда о чем это мы? О том, что вместо истории Души и истории общественной Сомы нам подсовывают нечто иное, преходящее, – историю социальности. Альбом фотографий, где вы сфотографированы с пеленок, в каждом классе, в важнейшие памятные моменты жизни и на ее границе. Мемори!

Да кого это интересует? Помнит только тот, кто любит, а любит только тот, кто еще живет – отсюда такая краткость исторической памяти у древних. Выходит, социальная память всегда сворачивается до пределов памяти живущего человека.

История души юного Вертера так потрясла Наполеона, что он пришел к Гёте, чтобы взять автограф на истрепанной книге, которую всегда носил с собой. Для этого ему пришлось завоевать Германию. Но историки не помнят ни мотива, ни цели этого визита, они фиксируют только бездушные политические последствия. Реконструкция – шуточная, а сам случай – реальный.

Проявления Духа не живут во времени, они вне его. И чаще всего они безличны: у идеи колеса до сих пор не найдено автора. Таблица Пифагора все еще красуется на наших школьных тетрадках, но нам нет дела, где находится могила Пифагора.

Общество – не человек, у него нет зримой соматики и вообще иной живой соматики, кроме нас. Но и мы состоим из живых клеток, хотя наше Я не сводится к сумме клеток. Оно – более Душа, чем тело. «Спасите наши Души!!!», – передавали моряки раньше. Потому аналогия общества с невидимым организмом никого не смущает.

Между тем и мы находимся в положении живой клетки некоторого большого организма, о Душе которого тщимся рассуждать. Как бы вы отнеслись к тому, что клетка вашей пятки предавалась бы мыслям о жизни вашей Души? И разве эта клетка может «видеть» организм в целом?

Невидимое нами общество живет и обладает Душой. Душа человеческого социума, его Психо, проявляется через... многое. Шпенглер говорит одно, Выготский – другое. И т.д. Мы же примем в качестве проявления общественной Души менталитет, содержательно обозначая историю культуры как ментальную программу. Подобно тому, как в жизни человека существуют возрастные кризисы, в жизни общества мы обнаруживаем ментальные волны, также сопровождаемые кризисами. У них просто иной масштаб и иная циклика, чем у человека, но это такие же «психические периоды жизни» общества.

Оговоримся сразу, что ментальная программа общества не единственная у него. Кроме человеческого социума в обществе есть еще и социум технический, тоже живущий за счет существования человечества. Но об этом – позже.


Хронотопичность менталитета

Про хронотоп как общенаучный термин написано не так много, но употребимость этого термина необыкновенно велика. Это – единство времени и пространства, времяпространство. В физической картине мира ХХ века этот термин употребляет А. Эйнштейн, в эстетической (экзистенциальной) – М.М. Бахтин. Смысл его примерно одинаков: время и пространство не просто взаимосвязаны, но и способны к взаимопереходам.

Сгруппируем теперь наши схемы в одну, убрав промежуточные звенья:


Увеличить >>>

Рис. 2. Добавление трех уровней общественной психики.

Тут все строится замечательно просто, и можно приступить к определениям.

Совокупный общественный интеллект, если понимать его как Дух Общества, есть то, что выражает проектность будущего в логических знаках-символах, обладающих информационными характеристиками.

Менталитет, эта экзистенциальная Душа Общества, есть его живая психика. Он живет в настоящем, реализуется через коммуникацию и деятельность, а выражает себя в знаках-образах, обладающих энергетической характеристикой.

Соматика Общества, его человеческая и техническая телесность, – это субъектный и вещественный базис деятельности, а значит, то прошлое (ставшее), что способно выступать в качестве овеществленного ресурса деятельности. Соматическое выражается в семиотическом как знак-вещь.

Все это не более чем преамбула. Амбула проще простого: менталитет имеет хронотопическое выражение, и оно в менталитете главное для нас. Хронотоп не является содержанием менталитета, он скорее его форма, но такая форма, которая неотделима от содержания. Содержание у менталитета этическое. Форма, поскольку это – образ, – эстетическая.

Но важнее для нас другое: где спряталось время, как его ухватить?

Совместное время общества и человека спряталось в хронотопе, хронотоп – носитель менталитета. Наводите оптику!

Судя по телевизиру, для современного человека самой понятной сферой является политика и криминал. Если, конечно, не считать секса. Вот на примере политики мы и обозначим суть хронотопа. Криминал и секс трогать не будем.


Хронополитика и геополитика

Хронотоп есть единство времени-пространства. Однако, как во всяком единстве, в нем есть моменты преобладания одного из двух: есть исторический момент преобладания пространства, а сегодня – времени.

Поскольку тема истории маячит рядом, завершим ее в этом ракурсе. Мы в истории всегда изучали геополитические ситуации: все войны ранее были войнами за пространство.

Хронополитика – это политика войны на опережение, где главным в глобальной битве за время становится фактор нарастающего ускорения общественных процессов. Сегодня выигрывает не то общество, которое больше по размеру или топически находится в наиболее более выгодной ситуации на суше и на море, а то, которое развивается быстрее и перерабатывает большее количество информации, которое сложнее по устройству и связям и лучшего быстродействия.

Все войны в истории были войнами за пространство, но сегодня у нас на глазах идет война за время, хотя мы ее даже не фиксируем в политике. Между тем, благодаря этой новой тактике «на измор», рухнул Советский Союз, распался лагерь социализма и много чего еще случилось, что не имеет геополитического или идеологического объяснения. Но имеет хронополитическое. Это уже не война вещественных машин, как вторая мировая, это и не невидимая психо-война, где все происходит на уровне менталитета, – и тут уже почти отработали свое «психо-машины». Это – война, переместившаяся уровнем выше, ее машины – мыслительные. Многие пишут, что Россия битву уже проиграла, но что они знают о России? Тютчева читать надо, умники, а не чужих госсекретарей слушать. Россия рухнет, как только мы перестанем в нее верить.

Важнейшим в хронополитике становится подходящая социальная организованность, сложность общественной структуры, обеспечивающая выигрыш во времени и тем самым, а значит, и наиболее ценный ресурс современного общества – ресурс мысли. Подходящая социальная организованность – это близко к понятию двух «рутин» в экономическом эволюционизме. Увеличение мобильности социальной структуры в наше время происходит в силу принятого всеми (точнее, навязанного всем) «закона конкуренции». Хотя на самом деле на определенном цикле истории всегда побеждает только монополия. Что мы и имеем сегодня: однополярный мир, глобальную монополию.

Но время на уровне мысли – принадлежность человека, поэтому здесь важен не столько общественный ракурс, сколько временной ресурс самого человека. Именно он кладет пределы все ускоряющимся темпам «войны во времени» и «войны за время».

Это кажущееся «несовершенство человека» очень раздражает технократов, управляющих так называемым «современным глобальным сообществом». Чтобы преодолеть «барьер человека», они готовы превратить его в киборга – самыми разными способами, от химических, до мыслительных. Это – попытка остановить эволюцию, законсервировать свое преимущество навеки, и уже этим она обречена на провал, потому что это – путь, ведущий или назад, или в майю. А эволюция направлена вперед, хотя иногда маневрирует.


Человек и менталитет

Поговорим на эту тему коротко. Менталитет – это главная часть «общественной психики».

Выбором и поведением людей во времени их жизни управляет именно менталитет. Человек в обществе «принимает» ту или иную ментальную модель, и неважно, какую именно. Дальше она выступает в нем и как определенная система координат (время и пространство), и как программа, руководящая его выбором (актами выбора) во времени. Происходит это привитие посредством социализации (внутри существующих общественных отношений), окультуривания человека, а в акте выбора реализуется при помощи механизма ценностей.

Изменить воздействие менталитета на себя человек не может. Он может пока только принимать один из его вариантов – постольку, поскольку он живет в обществе. Человек не может не принять одну из ментальных моделей – в этом его несвобода, но он в очень малой степени волен выбирать, какую именно. Ничего зазорного в этом нет, человек и тело свое тоже не выбирает (а мог бы?). Оно достается ему, с его позиции, случайно, запускается генетической программой. А вот сама генная программа далеко не случайна. Генетическая программа человечества есть целое, и, пока она не исчерпает все варианты скрещиваний ее линий, люди будут рождаться.

Управление многими процессами в обществе со стороны биосферы говорит, что случайностей здесь нет. Так что неправ поэт, который сказал: «Каждый выбирает по себе женщину, религию, дорогу». Ни тела, ни большей части Души, ни спутницы в судьбе человек не выбирает, да и с религией – то же: большинство рождается в ее лоне и умирает в нем, без права выбора.

А что тогда вообще выбирает человек? Остается только его личный путь приобщения к Духу. Вот до него дорастают немногие. Мы их всех знаем поименно, по надписям на корешках книг, которые стоят на наших книжных полках.


История в свете ментальных моделей времени

Ментальные модели общества связаны преемственностью исторического сценария. Они сменяются закономерно, но не исчезают, а накапливаются и сосуществуют.

Важно, что история социума может быть рассмотрена как совокупность ментальных моделей, в том числе – моделей времени. Мы поговорим о них достаточно подробно в одной из статей на блоге.

Все модели времени в менталитете есть всегда, но в конкретном формационном менталитете доминирует только одна модель времени плюс ее контрастное дополнение. О дополнительности времен в социуме – речь ниже.

Из истории не выпала ни одна математически возможная модель: плоские проекции конической спирали («улитки») обнаруживаются в двух ее разновидностях и в доцивилизационной древности (по крайней мере, в языке орнамента), и в философии древнего Китая, где обе они представлены как хорошо понятый элемент мироустройства.

Как мы увидим, ментальные модели времени разворачиваются в истории в соответствии с логикой усложнения. Человечество на каждом этапе своего развития переходит ко все более сложным ментальным моделям времени. При этом старые типы менталитета не исчезают с Земли, а продолжают существовать в базисе. Подавляющую часть исторического времени доминировала круговая модель времени. Она и поныне продолжает жить в сознании большей части человечества.

Люди на Земле и огромные человеческие сообщества живут в разных ментальных временах. Ни о какой временной синхронизации человечества вопрос пока даже не ставится.

О свойствах ментального времени мы знаем крайне мало. Например, можно ли перескакивать исторически сложившиеся этапы, минуя определенные ментальные модели? А вдруг мы торопимся перескочить пропасть, которую можно проходить только эволюционно?

Попытки такого рода уже были: экспорт социализма и теперешний экспорт американской модели «демократии». Без комментариев.


Три временных модуса в формационном менталитете

Рассмотренная выше любая «ментальная модель времени» задает хронотопические координаты на протяжении целых формаций. Это – воззрение на время, принимаемое в качестве константы огромными человеческими сообществами на огромных исторических периодах. Дальше нам важно не то, что они меняются, а то, как они проживают свой цикл.

Как только мы принимаем одну из моделей и входим внутрь этих формационных констант, мы сталкиваемся с длительностью. В истории каждая хронотопическая модель только один раз живет как пассионарная. Она не просто «живет», а доминирует в своем цикле (на фоне предшествующих, которые тоже «живут», но уже не доминируют).

Отныне, говоря о «ментальном цикле», мы всегда будем иметь в виду именно пассионарный ментальный цикл.

Ментальный цикл уже окрашен некой хронотопической моделью, задающей его качество.

Далее мы рассматриваем процесс его жизни и используем органическую аналогию. Менталитет рождается, становится зрелым и стареет. Но очень редко умирает, даже с исчезновением того или иного общества формационный менталитет продолжает жить. Мы все еще цитируем латынь и планеты называем римскими именами греческих богов. В этом смысле «ментальные организмы» бессмертны. И интересно, что мы можем восстанавливать менталитет полностью исчезнувших и неизвестных нам сообществ по аналогии с известными нам и живущими сейчас.

Итак, ментальный цикл строится по сходству с органическим. И это означает, что внутри ментального целого мы можем усмотреть три временных модуса, на самом деле присущих только человеку: будущее, настоящее и прошлое. Ребенку принадлежит будущее, взрослому – настоящее, старику – только его прошлое. Но все это остается красивой аналогией до тех пор, пока мы не обнаружим нечто аналогичное в культуре, развивающейся внутри некого устойчивого ментального целого.

Ранние культуры явно устремлены в будущее (или «вечное»), например Древний Египет, Византия, Голландия и Великобритания Нового времени, СССР – каждая в своем ментальном цикле.

Срединные культуры отдают приоритет настоящему: это – Древняя Греция, арабские империи ислама, Поднебесная и романо-готическое средневековье, Европа Просвещения, культура 60-х годов ХХ века.

Поздние культуры повернуты в прошлое и пытаются повернуть мир туда же: Древний Рим, Возрождение, Германия ХIХ века, США сегодня. Да и мы пока не лучше, а что делать: это – эпохи «возрождений». А возрождение, оно и в Китае Возрождение, если верить Н. Конраду.

Кроме формационного цикла временные модусы проявляются и внутри любой культуры. Жизнь культуры начинается с устремленности в свое будущее, а завершается старческим брюзжанием и попыткой удержаться в жизни любой ценой или уж забрать с собой на тот свет побольше народу. О содержании культуры лучше всего говорит именно ее середина. Из этих середин и складываются те высшие достижения, которые мы называем «мировой культурой».


Социальное конструирование будущего как особой реальности

Как проектировать и конструировать свое личное будущее, мы более-менее знаем или думаем, что знаем. А как происходит конструирование реальности будущего в обществе? И происходит ли оно здесь вообще?

Ответ следующий: до некоторых пор не происходит, хотя общество всегда в какой-то мере стихийно проектирует свое будущее. Но, как только общество начинает целенаправленно и рационально конструировать свое будущее, оно нарушает стихийность и «естественный ход вещей», разрушает «естественный» сценарий истории.

Речь идет о соотношении традиции и новаторства, устойчивости и изменчивости – традиции, гарантирующей устойчивость за счет консервирующей нормы, и новаторства, которое требует непрерывного конструирования будущего в форме проектов и их технологического воплощения. В истории в целом происходит нарастание изменчивости и соответствующее уменьшение устойчивости в общественных структурах. Это отмечает на многочисленных примерах Э. Тоффлер в «Футурошоке». Момент, переживаемый нами сегодня, – это момент, когда устойчивость приближается к опасному минимуму, а изменчивость стремится к максимуму.

Это позволяет нам ответить на самый сложный вопрос: как назвать менталитет, в котором мы живем? Он сменил на наших глазах натуральный менталитет Нового времени и внезапно обрушился на наши неподготовленные души с новыми релятивистскими требованиями. Ответ следующий: это – проектный менталитет, в котором противоестественная для психики человека непрерывная изменчивость становится стандартом жизни, причем всей социальной жизни во всех ее сферах! Вот причина, по которой наступает предел историичеловек не успевает за такой эволюцией, нельзя же перестраивать в себе все и делать это непрерывно, а жить когда? И остается предположить, что либо Homo sapiens в ближайшее время выбывает из этой гонки, либо сам кардинально меняется. Общество = техника останавливаться явно не намерены.

Можно даже предположить, как именно человек изменится.

В циклическом смысле такой момент имеет простейшее объяснение. Поскольку история общества есть конус во времени, она подходит к своей верхней точке. Витки истории становятся все короче, а ускорение в этих витках – все больше. Скорость социальных изменений сравнялась с естественной скоростью жизни человека. Последний ментальный цикл длится ровно век, а следующий будет уже втрое короче, потом – еще и еще короче. Предел адаптации человека к обществу тем самым достигнут.

Но раз стихийное развитие общества такое, как мы описали, то социальное конструирование будущего становится уже насущной потребностью – иначе скоро не будет ни людей, ни общества. И конструировать при этом подходе придется обе стороны: и человека, и новый тип общества. Однако если сейчас конструирование будущего напоминает попытку уменьшить скачкообразное возрастание давления пара в перегретом котле, то после точки «конца истории» картина станет противоположной.


Загадка времени

Что такое время, нам неизвестно, однако мы в этом не одиноки. Нам составляет компанию множество великих людей, которые тоже почти ничего об этом не знают. Известно только, что время – загадка, но и такая информация тоже ценна. Особенно в нашем случае.

Еще нам достоверно известно, что мы не одиноки и в истории: время всегда было и остается загадкой для человека. Установить данный факт тоже нетрудно, поскольку по этому поводу написаны горы текстов. Нам нужно вроде бы не так много: понять, о чем же идет речь, когда говорят о времени.

Но именно об этом приходится только мечтать: ни малейшего намека на общность понимания интересующей нас проблемы в науке и около нее мы не обнаружили. Замечательно выразился один профессиональный исследователь времени: “Когда я начал этим заниматься, я был страшно близок к разгадке; но чем больше я трудился, тем больше от нее отдалялся”.

Его пример другим наука. Нужно изначально примириться с утверждением, что у данной проблемы есть такое неприятное свойство. И, если есть возможность, не заниматься ею.

Обычно причину отсутствия единомыслия ищут в разнице авторских подходов. Но эта гипотеза плохо упорядочивает мир. Авторов много, с каждым днем – все больше. Отделить хороших от лучших? Дать ироничные комментарии их точек зрения с коротким пересказом? От нас этого только и ждут. Это – пожалуйста, но попутно. На пути к пониманию.

Порядок навести нужно. Если не приводить окружающий мир в порядок, зачем его познавать? Однако балансирование между всеобщими формулами и личностным эссе имеет много вариантов. Выбор исходит из цели.

Наша цель – донести свое понимание. Изложим понятое по возможности кратко и легко. Идеалом такого стиля является афоризм. Но чистые афоризмы мы вынесли на блог Вестника АТ, здесь – приближенные к ним тексты.

Множественность времен

Загадка времени типологически разнообразна. Прежде всего, люди говорят и пишут о разных временах. Если мы поймем, о каких именно, загадок на этом уровне станет уже на порядок меньше. Однако потом – больше.

Тем самым мы откладываем ответ на наиболее сложный вопрос: что есть время? Не без умысла – запутать читателя до того состояния, чтобы он про этот дурацкий вопрос забыл. Поскольку для нас этот вопрос здесь не значим – мы занимаемся будущим, а не временем.


Мир иерархичен

Изящная гипотеза, с которой мы начнем, состоит в том, что время слоисто.

Человеку эпохи Просвещения можно было донести эту идею примерно так. Представьте: если бы египетская пирамида была построена из множества уровней, каждый из которых – из другого материала по отношению к соседним?

Наш современник скорее поймет идею слоистости, если мы нарисуем ему гамбургер. В нем все слои попросту разные.

Итак, мир устроен уровнево, а потому и времена уровнево различаются.

Кроме того, что времена по уровням различны, они во Вселенной связаны в целое. Этакий “временной гамбургер”, обладающий главным системным свойством, он есть целое, ведь Вселенная живет во времени. Только это и позволяет ее понимать. Но до понимания столь большого целого нужно еще дорасти: у каждого здесь свой потолок.

В пределах Земли мы обнаружили около пяти принципиально разных времен. Эти времена присущи разным формам бытия Вселенной. А поскольку данные формы генетически возникали последовательно, их “намыло в слои”, как это бывает видно на берегу реки, особенно на обрывистом склоне. Хорошо и зримо, если бы речь шла о чем другом, а не о времени.

Слои времен. И что с этим делать?

Тем, для кого истории не существует в принципе, дальнейшие разговоры представляют узкоспециальный психиатрический интерес. Но даже если речь идет о “псевдогенезе”, целым во временном континууме для нас остается “я”. Ищи в себе и целое, и уровни и снова все найдешь. Это знали еще древние греки: макрокосм в микрокосме. Что “снаружи”, что “внутри” нас, что классическая наука, что неклассическая наука – игрушка одна и та же. Она у нас называется суперинвариант.

Поговорим о самой игрушке, но не иначе как через привычное.


Мир развивается импульсно

Космогенез оставил следы в виде физического и химического времен. Они – взаимообратны. Физическое время (Ф) дивергентно, химическое (Х) – конвергентно. Вместе это импульс становления “неживой материи”.

На остове космогенеза родилась пара импульсов: биологический и социальный, также породившие свои особые времена.

В биологическом мире время растений и время животных различны и взаимообратны. Время растений (Р) как целого дивергентно, время животных (Ж) – конвергентно.

Остается антропо-социальный импульс. В этом мире время человека (Ч) и время социума (С) различны и взаимообратны. Время человека дивергентно, время социума – конвергентно.

Связывает их человек. И общее время здесь для нас человеческое. Как будто это что-то объясняет!

Наконец, время космогенеза в целом образует дополнительность с человеческим временем. Они отрицают друг друга с той же экспрессией, с которой друг в друге нуждаются.

Итого: три типа времени, собранные и поставленные по иерархии, и целых шесть его видов.

Хоть объективно и извне, хоть субъективно и изнутри, группировка – одна и та же. Поскольку группируем все равно мы, многим кажется, что это – в нас. Но если существует идея параллельности бытия и сознания, то почему бы не выдвинуть идею инварианта, “накрывающего“ и нас самих, и мир вне нас?

Будущее, как особый вид сконструированной реальности, только на последнем уровне не может существовать без человека, да и то – условно.

Остается ответить на пару вопросов:

– существовало ли будущее до человека и помимо его?

– что же есть сам человек?


Будущее в неживой и живой природе

Мир вне человека может наделяться значимыми временными характеристиками только самим человеком. Нахождение мира в процессе еще можно объяснить из нас.

Но этот мир откуда-то возник, даже если он – в нас. Иначе придется предположить, что мы вечны, а мир – майя, иллюзия в восточном понимании. Это вполне возможная гипотеза, и нам она очень нравится. Своей недоказуемостью.

Однако, оставаясь учеными-новоевропейцами, мы вынуждены принять и свою конечность, и гипотезу возникновения, какой бы спорной она ни выглядела. Таковы правила игры в науке, а мы пока перелистываем инварианты науки. В науке это – вариант эволюционного понимания будущего.

В данных рамках мы вынуждены признать, что время есть во всех проявлениях мира. Вот только, говоря о будущем, приходится усомниться, что оно требуется для описания и понимания живого и неживого миров. Между тем именно это попытался проделать А. Бергсон, правда, ровно наполовину – он открыл в этих мирах прошлое и настоящее (“Материя и память”, “Творческая эволюция”), но не обнаружил в них будущего.

Привычное для нас “будущее” возникает только в антропосоциальном мире, а этот мир тесно связан с загадкой человека и прежде всего – с его сознанием и социальностью.

Тем не менее, все зависит от трактовки категории будущего и его понимания в культурной коммуникации.


Системно-информационное понимание будущего

В системной трактовке освоение будущего присуще и неживому, и живому, различие между живым и человеком – в мере освоения будущего. Чем выше по “эволюционной лестнице” располагается то или иное животное, тем больше у него диапазон освоенного будущего.

Но этот взгляд скорее всего содержит непозволительную обратную экстраполяцию. То, что уже присуще человеку, присуще только человеку. Поиски чего-то отдаленно похожего в более низком по уровню развития напоминают рассуждение птицы о возможности летания прочих животных до нее: “у них нарастала предрасположенность к полету, пока не появилась я, вершина летательной эволюции”. Наличие будущего в мире животных – это та же “некоторая предрасположенность ракообразных к полету в воздухе”. Прекрасная тема для птичьей диссертации или постмодернистической инсталляции.

Итак, кроме естественно-эволюционного понимания будущего есть еще системно-информационное. Оно прямо измеряет диапазон освоения будущего присутствием в системе надсистемной информации, объемом и скоростью ее обработки. Чем больше мы знаем о замысле Бога по поводу нас, тем ближе мы к будущему. Но что изменится, если мы не знаем о нем почти ничего? Между тем это – условие бытия средневековой культуры, не самой худшей в нашей истории. Так стоит ли копья ломать и скакать в эту сторону?

Есть одна замечательная гипотеза по поводу надсистемной информации, объема и скоростью ее обработки. Мы все читали, что человек использует от 3-х до 10 % возможностей своего мозга (бродячее утверждение). И действительно, остальную часть мозга использует не человек. Около трети его возможностей идет на обслуживание “группового сознания” – общества, человеческого социума. Остальное используется “сверхсознанием”, надсистемным даже для общества. А там столько уровней! Тогда многое становится понятным, очень многое.


Будущее – модус социального времени

Но коли так, то будущее во всех разновидностях принадлежит только человеку. Между тем, стоит поселить человека в раю, будущее перестает интересовать его. Пример библейского Адама, Одиссея на острове забвения, получивших все, и многих реальных Маугли, лишенных всего, тому порука.

Чтобы развиваться социально (прежде всего – в пространстве) и вместе с тем углубляя себя, человеку нужны неприятности, внешние “пинки”. Выбираться из сложностей он предпочитает коллективно, даже если попадает в ситуацию Робинзона. Не будь Робинзон уже социальным человеком, он не стал бы вести принятый условный счет времени – занятие бессмысленное с позиции попугая или дикаря.

Но тогда будущее не принадлежит и человеку?

Здесь логическая ловушка: дело в том, что как такового “человека” нет. Он выступает или как животное, или как техническая система, или как проявленное божество, ну по крайности как культурно-техническое животное, осененное божественным огнем. А его самого, то бишь, человека, нет. Есть разве что Душа и ее Судьба, да и то их относят к Богу. Ни одного “собственно человеческого” качества в нас самих обнаружить не удается. Кроме одного (принцип Диомидыча) – человек не хочет заменить себя никем другим, только собой. Неповторимость случайных сочетаний множества линий, которая принята нами, и создала эмерджентность меня.

Впрочем, с человеческим социумом ситуация не легче, чем с человеком. Вы видели когда-нибудь социум? Легче спросить: вы видели немыслимое? А мыслимое вы видели?

Проблема не в том, что человека мы потрогать можем, а социум – никак. Кроме логических ловушек софистики здесь и суть одинаковая.

Но почему мы тогда говорим, что “будущее – модус социального времени”? Да потому что! Надо же куда-то его поместить для начала (может, потом мы передумаем). А накоплением будущего (соломки подстелить) озабочено только общество, и этим занимается культура. Эволюционный прогноз развития мира динозаврам почему-то был не нужен. И они вымерли. А ведь могли бы тоже создать науку и технику, построить космические щиты и не допустить гибели “единственного носителя проторазума на Земле” (все эти темы уже есть в фантастике). Мы так думаем, динозавры, эти неглупые существа, просто поленились, поскольку жили в раю. Рай всегда мнится бесконечным для тех, кто в нем пребывает. А неоднократно битое человечество в рай не верит в принципе, хотя некоторые все еще очень хотят построить райское “общество потребления” для одного миллиарда особей. Они забыли спросить живую Землю, что думает по этому поводу она.

Неленивые люди думают о будущем, но не сами по себе, а своим коллективизмом, думают хором, так сказать. Характерно, что счастье мы мыслим индивидуально, а будущее – коллективно. Кто-то же должен был придумать эти мягкие тапочки у огня камина и вершину эволюции – хороший коньяк в изысканном бокале! И без лимона, поскольку он портит послевкусие.

Отрефлектированные взаимоотношения со временем есть только у человека, а взаимоотношения с будущим – только у общества. Заботиться о будущем и вас, и нас заставляет культура, превратившаяся в часть нас самих.


Множественность подходов к проблеме времени

Представим себе Рембрандта, подводящего итоги жизни. “Я опередил свое время, – горюет он, восхищаясь собой, – меня откроют в культуре только через пару веков”. Боюсь, нормальному человеку такое не придет в голову и в страшном сне, а тем более – с примесью гордости. Разве только авангардисту на грани ХIХ-ХХ веков, озабоченному кубофутуризмом. Впрочем и они, как и все остальные, жаждут прижизненного успеха, а для этого им все равно придется синхронизироваться с социумом. Иначе коньяк достанется другим.

Начни Рембрандт писать под Ван-Дейка, тому, может быть, пришлось бы отдыхать до конца жизни. Но Рембрандт может писать только так, как может Рембрандт, и потому его откроют через два века. Ну вот как тут быть?

Не думал этот человек о будущем? Или наоборот?

Говорить и думать о времени нас заставляет культура: религия, философия, наука, этика, искусство, но более всего – практика (развернутая вокруг материального производства). Уже из приведенного примера понятно, что к практике не все сводимо (в смысле прижизненного успеха). “Страшно далеки” от нее настоящие художники. Еще более отдалены от нее истинные мыслители. И это уже три подхода к проблеме времени. Они связаны с уровневой конструкцией человека, в которой есть Дух, Душа и Тело.

Мы находимся в замечательном положении: нам нет необходимости доказывать и обосновывать такую связь, ведь это за нас сделала вся мировая философия и наука. Пересказывать Августина Блаженного, чтобы подтвердить связанность Души с настоящим, мы не станем, а приведем его самое известное высказывание: “Душа есть инструмент измерения времени”.

Вам придет в голову измерять прошлое? И чем?

Тело есть то, что уже есть в реальности, то есть – прошлое. Поэтому разбогатеть можно, только продавая прошлое – прошлому, вещественное вещественному – созданное другими для вашего стола. Лимоны – из Испании, коньяк – из Греции, которые к нам привозят почему-то из с наших южных окраин.

Вам придет в голову измерять будущее? И чем?

Логос и Физис есть то, чего в реальности нет. Людей, которые общаются с духами или Духом, почти инстинктивно стараются изолировать от общества. Вчера их отправляли на костры и в желтые дома, а сегодня помещают в известные учреждения типа университетской кафедры и назначают им жалование, достаточное, чтобы сравняться по уровню жизни с элитарными бомжами. И это справедливо, эти люди явно неизлечимы, поскольку озабочены будущим человечества, того самого прогрессирующего человечества, которое видит смысл жизни в торгашестве, а вершину культурной эволюции – в изысканном бокале очень хорошего коньяка, при наличии мягких мохнатых тапочек и мраморно-бронзового камина, наполненного ароматическими дровами.

Мы измеряем прошлое Телом, настоящее – Душой, а будущее – Духом.

Отсюда предлагаемое простейшее представление времени через человека – иерархическое.

А как же ”все течет”? Где течение?

Можно ли говорить о времени вне “течения” времени? Мы только что это делали. Время течет через Душу от Логоса к Соме. Или наоборот? Это зависит от того, чье время обсуждается. И в зависимости от этого выбора (сверху вниз или снизу вверх) все меняется в человеке. Есть две разные модели человека. Но возможна еще и третья.

Человеческий социум в культуре фиксирует время, текущее от будущего к прошлому, от Духа к Соме; например научно-технический прогресс. Для человека его история – течение времени из детства в старость, то есть, наоборот по отношению к социальному времени.

Но гении культуры парадоксальны: Пушкин и Лермонтов в 17-19 лет пишут, как умудренные опытом многих жизней старцы. Их странная жизнь – из старости в юность – обрывается в момент, когда жизнь нормального торговца или придворного, живущего из прошлого в будущее, только-только налаживается. “Нормальные пацаны” в 37 коттеджи детям строят. Поэты рождаются старыми, а умирают молодыми, причем сознательно подставляются под пулю в те самые 37 – дальше им жить в обществе незачем.

Соприкосновение с Духом страшно старит человека в юности. Посмотрите на фотографии молодого Андрея Тарковского, или хотя бы его первый учебный фильм. Там уже звенит колоколец Духа, хотя вещи, цвета и звуки – все земное. А когда вовсю зазвенят его колокола, когда он готов сказать что-то самое важное одним только кадром, ему приходит срок уходить с Земли. А ведь он говорил с нами из будущего с самого начала.

Иерархическое вертикальное время – время, текущее в человеке, который в культурном смысле может быть и неподвижен. Пример – йоги. Социальное течение времени – текущее горизонтальное время культуры, относительно которого человек настраивается. И тем самым культурно создает себя, как Битлз в Гамбурге.

Что важнее всего, оба времени “текут” только в человеке, образуя “крест”. И мы всегда распяты на этом кресте, прежде всего выбором доминирующей оси и своего места на ней. В пределе – четыре варианта, совпадающие с четверкой главных ценностей. Можно быть по доминанте человеком Истины, человеком Пользы, Этическим человеком или Эстетическим человеком.

Происходит социальная настройка человека через выбор “смысла жизни”, тех главных ценностей и целей, которые человек себе приписывает как самые-самые.

Этот Выбор “смысла жизни” далее программирует нашу жизнь, поскольку переходит в глубины подсознания.

Конечно, он во многом уже задан культурой, в лоне которой мы рождаемся социально. Успех, – однозначно скажет американец и назовет желаемую сумму годового дохода. “Жить чтобы жить”, – посоветует вам француз. Но принять шарм французской легкости не дано тяжеловозам из Германии и тяжелодумам из России. Вечно они мутят воду и морочат людям головы своими Гегелями и Достоевскими. И опять это та же ценностная четверка, но доминанты уже принадлежат социуму.

Вам повезло, если вы стали бизнесменом в Америке, поэтом или художником в Париже, ученым в Германии или святым в России: доминанты личного и социального совпали.


Символический интеракционизм

Экзистенция, общение, коммуникация и прочие названия процессуальной связанности людей имеют символьную основу. Можно сказать сразу: общепринято, что Дух выражает себя через Символ. А Душа? Душа связана с процессом, выражением процессуальности является жизнь, то есть существование (экзистенция). Символ в экзистенции процессуализируется.

В символическом интеракционизме И. Гофмана, Т. Лукмана и П. Бергера утверждается следующая точка зрения: люди живут в социальном мире, который активно конструируется самими людьми в ходе их деятельности. Причем эта связанность (познавая мир, люди созидают его, созидая – познают) не выводится в осознание, она скрыта он людей.

Познание связано с Духом через мир символов. Деятельность – активная разновидность экзистенции человека, осоциаленная часть Души. Душа и Дух здесь связаны, но как-то однобоко. Когда взаимодействие уровней предстает в столь общем виде, трудно что-то сказать о времени. Но стоит связать Дух с будущим, а экзистенцию – с настоящим, все становится на свои места. Настоящее как процесс социально нуждается в обеспечении символами – в связке с будущим. Следовательно, социальное конструирование реальности есть ее конструирование из будущего.

Но это – наша трактовка. В модели символического интеракционизма понимание специфики будущего отсутствует. Она и создавалась в момент, когда людей интересовало настоящее, а не будущее.

Будущее как реальность, возникающая из нас, тем самым отталкивается от обозначенной простенькой парной модели, оно готово улететь в даль светлую. Мы оперируем тремя модусами времени, которые позволяют поставить вопрос не только о символьном, но и о втором – ресурсном – обеспечении экзистенции (или деятельности). Это подтверждает широко известный тост: “чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями” (конструируемое будущее – с доступным ресурсом из прошлого).

В ряде статей о тройке мы провели аналогии и установили связь между статической иерархией и динамической трехфазовостью. Перед нами – один из важнейших общесистемных законов: историческое и логическое, теория и история и т.п. есть одно и то же, взятое в разных ракурсах.


Рис. 3.

Чтобы навести порядок в последнем столбце, мы вместо “символа” поставили некое духовное (в т.ч. мыслительное) основание деятельности – ее проект, вместо вещественного материала – ресурс. Но ракурс деятельности не единственно возможный при анализе линии экзистенции.

Для семиотического мира в настоящем человека знаку-символу соответствует знак-образ, а в прошлом – знак-вещь. Интеракция уже облечена в образ – отсюда все разговоры о мифологичности экзистенциальной реальности.

Что касается обменных процессов, видов метаболизма, то их тоже три: информация, энергия, вещество. Они, несомненно, связаны с только что очерченным кругом “троек”. Применяя их, мы добавляем еще один ракурс в наши аналогии. По Дильтею, именно аналогии лежат в основе понимания.


Рис. 4.

Какую-то часть текстов, близких к этой теме, нам удалось опубликовать на сайте Академии Тринитаризма. Чтобы не повторяться, дадим ссылки на эти публикации:


Александров Н.Н. Менталитет и эгрегор. Монография // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.16213, 11.12.2010.

Александров Н.Н. Системогенетика ментосферы. Монография // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.16449, 25.03.2011.

Александров Н.Н. Деятельностная антропология. Монография // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.16521, 21.05.2011.


Полный текст доступен в формате PDF (9900Кб)


Н.Н. Александров, Платформа философии. Философия, менталитет, цикличность // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.16617, 06.07.2011

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru