Когда-то я взялся читать в вузе геополитику, чтобы просто познакомиться с этой таинственной наукой, ранее запрещенной в нашей стране. Если Вы думаете, что науку запретить нельзя, то ошибаетесь: у нас и сегодня полно запрещенных наук. Другое дело, кем именно запрещенных, и как.

Но вернемся к теме. Реферируя тексты, которые поясняли те или иные взгляды геополитиков, я понял, что авторы трактуют их обычно, не имея собственных моделей. Иногда бывает наоборот, – исходя из собственных моделей геополитики, хотя этот подход встречается крайне редко. Кто-то из герменевтов хорошо сказал: прочесть чужой текст можно только своим. Это я и делаю в данном случае: наши модели были заявлены в предыдущих статьях.

В отличие от замечательных классических исследований, где присутствуют ссылки на все первоисточники, а их единицы и все они хорошо известны любому лектору, мы будем иметь здесь дело с интерпретациями – и не так уж важно, чьими. Важно, как существует в современной культуре «представление о» Рудольфе Челлене и его теории.

В очень-очень кратких пересказах типа словарных статей читаем:

– этот человек ввел термин «геополитика»,

– он был последователем Ратцеля,

– в политике он был германофилом, хотя сам швед,

– его выводы и модели применили нацисты.

Если этим и ограничиться, картинка получается смешная: германофил и последователь Ф. Ратцеля швед Р. Челлен ввел аж пять терминов в политологию, а прижился из них один – геополитика. И все, привет.

Но это, так сказать, для идиотов и шпаргалок школьников. Зачем оно им надо, непонятно, но именно так выглядят массовые сведения о Челлене в Интернете и массе книг. Мы же, по прочтению множества текстов и цитат, пришли к совершенно другой картинке, ее и опишем.

Напомним, что идеи «политического географа» Ратцеля вышли в свое время из лона «социальной географии», отпочковавшейся в конце XIX - начале XX веков от социологии. «Геополитика» Челлена тоже отпочковывается, но на этот раз от политологии. Это очень важно, поскольку ракурс уже совершенно другой: в лице Челлена перед нами не географ, и даже не столько ученый (хотя он доктор наук и профессор государствоведения), сколько политик. Он изучил системы государственного управления, причем – для выявления путей создания сильного государства. Поэтому его геополитика изучает не столько происхождение стран и государственных территорий, сколько способы создания империй.

Вообще в геополитике есть ученые, а есть политики и военные, и это две разные геополитики. Так вот Челлен пока что стоит посредине: он анализирует и строит модели, но по действиям и влиянию – это политик, причем, больше проектировщик.

Как политика (одно время депутат риксдага и влиятельного аналитика своей эпохи), Челлена все выкладки немца Ратцеля интересуют в прикладном аспекте: куда и как их можно приложить. Если вы когда-нибудь беседовали с настоящим масштабным политиком, то не забудете это взгляд: оценивающий вас с той же позиции – куда бы это можно приложить. Обычно, кладут под седалище, чтобы сиделось мягче.

Что касается геополитики, помните, еще римлянин Страбон поделит территории по принципу политической актуальности – вот и место вроде хорошее, но политически пустое. Потому-то ученые от Челлена не в восторге, а геополитики – напротив. И чем же это они хором восторгаются? Хваткой и нормативным характером большинства его текстов, где сплошь и рядом «необходимо, неизбежно» и т.д. Так пишет не ученый, а политический аналитик и проектировщик, каковым Рудольф Челлен и был. Именно этим он так пришелся по вкусу генерал-геополитику Карлу Хаусхоферу и Адольфу Гитлеру, который охотно вставил его проекты в «Майн Кампф».

Остается рассмотреть его понятия, идеи и проекты.

Идеи Юхана Рудольфа Челлена (1864–1922)

Органическая аналогия: Геополитика – наука о государстве как географическом организме (феномене), воплощенном в пространстве. Государство – это геополитическое существование определенного народа в определенном пространстве.

Эти тезисы он развивает в своей главной работе "Государство как форма жизни" (1916). К. Хаусхофер называл эту книгу произведением, в котором "теория геополитики развита наиболее ясно". Хотя на самом деле наибольшей ясностью отличается его работа «Основные начала системы политики», вышедшей незадолго до его смерти. Туда он вложил все, что мог.

Теория цикла и пульсация государства: Государство – это организм, бытие которого сформировано историей. Государства рождаются и вырастают, увядают и умирают.

Они следует закону роста, расширяя пространство («естественный и необходимый рост в целях самосохранения»). “...сильные, жизнеспособные государства, имеющие ограниченное пространство, подчиняются категорическому императиву расширения своего пространства путем колонизации, слияния или завоевания».

Социалдарвинизм: Между государствами действует естественный отбор. Государства борются за существование, они находятся в состоянии постоянной конкуренции друг с другом. Эта «борьба за существование» государств является борьбой за пространство.

Борьба за пространство для развития государственного организма подчиняется вечным законам природы.

Войны сопровождают рост государственного организма, и люди бессильны перед этим фактом. Большие государства расширяют свое пространство за счет малых. Критерии «справедливости или несправедливости» здесь неприменимы (аморальность политики).

Политики вынуждены пролагать путь этой естественной необходимости, и никто не вправе осудить их за это (детерминизм политики).

Теория пяти пальцев

О трех важнейших факторах в истории любого народа и государства говорили Монтескье и Конт. Немецко-шведские геополитики дополнили их, систематизировав основные факторы.

Начнем с того, что Челлен понимал свою «политику» как научное описания государства и стремился «объединить науку о государстве в одно целое». И он считал, что им «заложен фундамент и воздвигнуто здание там, где доселе имелись разве только развалины и единичные строительные камни».

Отсюда его теория пяти пальцев: как многоуровневая система, по Челлену, государство состоит из следующих важнейших и взаимосвязанных жизненных сфер:

• государство как географическое пространство;

• государство как народ;

• государство как хозяйство;

• государство как общество;

• государство как управление.

Рис. 1. Модель пяти факторов силы государства у Челлена.

Модель факторов у Челлена генетическая: они как бы постепенно складируются: почва, на которой государство расположено, есть его интегральная часть, почва и государство – единое целое. Это связь «ПОЧВА – ГОСУДАРСТВО», и есть географическая детерминанта. Ведь и Наполеон в свое время недвусмысленно заявил: «Ключ к политике государства – в его географии».

Далее он отмечает роль для государства народа, экономики, общества и форм правления. Это связь «ПОЧВА – НАРОД (демос) – ЭКОНОМИКА (хозяйство) – ОБЩЕСТВО – ГОСУДАРСТВО (форма правления, кратио).

Отсюда, помимо физико-географических признаков Ратцеля, у Челена и появляются четырех других формы:

– хозяйственная (со своей специфической активностью), экополитика;

– народ со своими этно-национальными характеристиками – демополитика;

– социальное сообщество различных классов и профессий, социополитика;

– форма государственного управления со своей конституционной и административной структурой – кратополитика.

Термины, кроме «геополитики», оказались в основном неудачными и в науке не прижились. Но то, что стоит за ними, весьма интересно, поскольку на самом деле Рудольф Челлен предпринял первую попытку системного построения новой науки – государствоведения.

Возьмем для начала его экополитику – «экономическую политику», которая у него является частью науки о государстве. Термин применен им в совершенно ином смысле, чем это принято в экономической науке: там это не более чем прикладная дисциплина, изучающую практику экономики.

Что интересно, мы сегодня имеем дело с переводами (и чаще всего с немецкого), а в оригинале у Челлена это вообще другой термин: Ockopolitik – от ockos – дом (о теории дома-государства мы поговорим ниже). Своим предметом изучения она имеет хозяйственную жизнь государства (der Reichslandhalt). Что имеется в виду:

Эмпорополитика (от emporoi – крупные торговцы). Речь идет об анализе положения государства в мировом хозяйственном обороте: «какие у данного государства имеются данные для хозяйственного развития и с какими другими государствами у него имеются наиболее тесные отношения». Исторически сложившимся хозяйственным отношениям присуще определенное постоянство. Например, существует хозяйственная зависимость одного государства от другого – и она может превратиться в решающий фактор всей политики государства.

Про автаркополитику (от avtarkie – самодовление) мы подробно поговорим ниже. Но суть ясна из названия: государство должно быть автономным, независимым в хозяйственном отношении. Только тогда оно способно вести столь же независимую внешнюю политику.

Наконец, экономическая политика (от oekonomia – хозяйство) изучает хозяйственную жизнь: «каково отношение народа к государственной власти к внешнему и внутреннему хозяйству государства, в какой степени они сознают слабые стороны этого хозяйства, обращают свои взоры на имеющиеся для их устранения возможности и обладают решимостью эти возможности использовать».

К числу наиболее актуальных он относит проблему свободы торговли и протекционизма и связанную с этим проблему колонизации (поиск новых источников сырья и рынков сбыта). Что бы, интересно, он сказал про ВТО? Это и так ясно из написанного им: сначала автаркия, потом ВТО.

Кстати, в состав демополитики у него входит этнополитика (от ethnos – племя), которая изучает положение населяющего данное государство народа с точки зрения его племенного состава, а именно – положение его среди других племен той же расы и среди других рас. Разноплеменные государства, а их большинство, анализируются им через обзор племенного состава населения государства.

Второе понятие в этом разделе – плетополитика (от plethos – число, масса, количество) изучает «тело народа» с позиций численности населения, физические свойства населения и его динамику. Ну и связь с почвой и хозяйством.

И трьетье – психополитика (psyche – душа). Она призвана изучать душу народа, его психологический облик и национальный характер – и все это «с государственной точки зрения». А вот это важно: предметом его психополитики является также и деятельность государства в области морального и интеллектуального воспитания народа. Речь, как мы видим, у него идет о целенаправленном формировании эгрегора государства!

Социополитика (Sociopolitik) изучает «государство как общество». Но тогда следовало бы дать определение «социума», «общества» и «государства», чего Челлен не делает ввиду отсутствия в то время подходящей науки.

Тут, как и в случае с экономикой, его новоязовский термин требует строгого отличения от «социальной политики», под которой и поныне разумеется и известная практическая деятельность и прикладная дисциплина с тем же названием. Что он имеет в виду, можно выяснить только в развертке.

Филополитика (от file, означающего у него «общественную ячейку»). Она изучает общественную форму, куда у него входит коммунальная организация и классовые организации (например, организаций рабочих). С нашей точки зрения, он имеет здесь в виду гражданское общество, его ячейки (типа семьи) и его политическое влияние.

Биополитика (от bios – жизнь) изучает «жизнь общества: дух, душу, систему». Кстати, и в наиболее развернутых сочинениях Челлена трудно понять, что он обозначает этим термином. Но это легко понять, если мы найдем ему соответствующее место на нашей схеме: влияние ментосферы.

Наконец, кратополитика (от kratos – властитель) изучает организованную государственную власть. Здесь также Челлен сетует на недостаточную развитость науки, которая не дает ему достаточно материала для начальных определений. Поэтому в ее составе он смог обнаружить только парочку аспектов.

Номополитика (Nomopolitik – от nomos – норма, правило) изучает форму или организацию государственной власти (как государственного строя, так и государственного управления). Она «она является наукою о формах государственной власти и охватывает правовые постановления и прочно существующие установления высшего и низшего порядка в отношении самого правительства и его органов».

Праксиполитика (Praxipolitik – от praxis, которым обозначалось государственное управление) непосредственно изучает «государственную жизнь» как деятельность государства через «все факторы, в которых специально проявляется власть: управление юридическое, военное, полицейское и внешнеполитическое, со всеми сторонами их, которые не воплотились в формальную организацию, а, следовательно, и общие задачи государственных органов. Сюда, далее, относятся и практика работы законодательных учреждений, и внутренняя жизнь партий (их программы и т.д.)... Наконец, сюда равным образом относится и крупный вопрос об образовании правительства, т.е. важнейшая из всех функций в пределах осуществления власти».

Архополитика (Archopolitik – от arche – власть) – изучение границ государственной власти, а также прав и обязанностей граждан. Имеются в виду свободы: свобода совести, печати, собраний и прочие права граждан, и гражданские обязанности (уплата налогов, воинская повинность, обязательное школьное обучение и т.д.).

Логическая схема учения Челлена такова: на первом уровне понятие государства модифицируется на пять представленных компонентов, а затем каждый из них разбивается на три модуса второго уровня: данная сторона жизни государства 1) по отношению к внешнему миру; 2) с точки зрения формы; 3) с точки зрения содержания. Что интересно, в его 15-тимодусной схеме некоторые элементы отсутствуют (нет соответствующих наук). Но перед нами больше аналитик и политик-реалист, чем теоретик. Поэтому его гораздо меньше интересуют определенные неувязки в архитектонике его теории, чем «накрытие» реальности жизни государства набором понятий его учения. В целом его совокупность понятий эту самую реальность жизни государства накрывает, хотя пользоваться ими в полном объеме последующая наука не пожелала. Интересно было бы увидеть, что использует нынешнее государствоведение, какова его архитектоника.

Учитывая всю эту развертку, мы схему понятий Челлена вполне можем наложить на нашу базовую схема общества:

Что касается верхней части схемы (нашей надсистемы «ментосфера – ноосфера»), то, по Челлену, государства в истории являются, подобно людям, чувствующими и мыслящими существами. То есть, речь идет, хоть и в рамках аналогии «государство = человек», о ментосфере (чувствующие) и ноосфере (мыслящие). Это уже достаточно сильно отличает модель Челлена от органической модели Ратцеля, где государство – это скорее животное и растительное («государство... связано с определенным участком земли, из которого оно высасывает пищу»). У Челлена государство – это почти высшая форма жизни («наиболее импозантные формы жизни»).

«Да пребудет с нами Сила»

Ведущим понятием в модели Челлена является «сила» государства. И эта его «сила» – более важный фактор для поддержания существования государства, чем закон, так как «закон поддерживается только силой».

Что характерно, здесь его взгляды полностью совпадают со взглядами Отто Эдуарда Леопольда фон Шенхаузен Бисмарка, поскольку его политическое кредо: «Сила преобладает над правом!» Они совпадают и в том, что Бисмарк утверждал, что он будет бороться с либерализмом до последнего своего вздоха. Мало кто догадывается, но у этих двух политиков несомненно учился и товарищ В.И. Ленин – настоящий прагматик и хороший аналитик.

В свое время на Р. Челлена влияние оказали такие немецкие историки, как Леопольд фон Ранке, автор «Великих сил» (1833г) и Гейнрих фон Трейчке. Они-то и рассматривали государство как персональность, сущность которого – все та же сила. Взгляды фон Трейчке перекликались со взглядами Гегеля на международное право, выраженными им в «Философии права».

Что мы имеем в этом случае на самом деле? Конечно же, источник «силы» – это эгрегор государства. А Закон – его мыслительное оснащение. Хотя «закон» в понимании Челлена – это нравственно-рациональный регулятор в государстве, и это тоже – «склейка» понятий, неразличение двух контуров управления. Геополитику на основе рационального закона потом придумает юрист империи Карл Шмитт.

Рис. 3. Полный набор понятий политологии Челлена.

Регуляторы государства в виде ценностных (в т.ч. нравственных) и юридических норм – это два контура управления в обществе. А понятие «сила», относящееся к эгрегору, привязано здесь к государству искусственно. Мы можем и в первобытности обнаружить «силу» догосударственных общностей людей. Если идти по нашему внутреннему контуру, то это понятие связано с биосферой, человеческим социумом (этнос, демос), и гражданским обществом. Но никак не с государством. А вот мысль Челлена, что без силы и закон не работает, нам близка. Это так, и это хорошо понятно любому русскому и любому китайцу.

Понятно, что «каждый народ заслуживает своего правительства» – и государства, но это и есть основа «склейки» понятий из разных контуров управления. И тогда Челлен не прав: не «государство» – живой организм, а эгрегор народа (демоса, населения). Это он обладает искомой силой, которая дает или не дает естественный органический импульс. Это прекрасно видно в теории этногенеза Л.Н. Гумилева.

Совершенно очевидно, что и Гитлер, и Сталин это понимали и с этим работали. Так что схватка народов и государств происходила не только на земле и в мире видимом, но и в невидимом мире больших эгрегоров (эгрегоров больших и устойчивых человеческих общностей).

Базируясь на этой своей склейке, Челлен утверждал, что государство – это не организация, преследующая всякие там глупые цели типа улучшения жизни своих граждан, материального и духовного прогресса и т.д. Это либералы видели роль государства как «пассивного полицейского» и ночного сторожа, а у Челлена оно активно преследует поставленную цель. И эта цель – сама в себе, ибо она есть по истоку естественная необходимость, натуральная детерминанта истории.

При таком воззрении нужно проектно привести управление государством к минимально прагматическому: поэтому-то Челлен и выступал за устранения парламентаризма и цезаристскую концентрацию власти (установление императорской власти). Власть «не должна напрасно носить меч».

А почему, собственно, он этого так жаждал? А по ситуации: он ведь непосредственно наблюдал переход капиталистического способа производства от свободной конкуренции в государственно-монополистический капитализм. А тут на уровне государства не до шуток и парламентских дебатов – только диктатура (даже вольнолюбивые греки призывали тиранов, если припекало), особенно в условиях увеличения государств и их беспощадной конкуренции в борьбе за пространство и ресурсы. Тем самым Челлен предвосхитил не только передел мира в мировых войнах, но и установление ряда диктатур в странах просвещенной Европы (да и вне ее).

Что касается категории «сила» и стоящего за ней эгрегора данного народа на своей территории (в своем жизненном пространстве), это правомерная и плодотворная гипотеза, если только не примешивать к ней «государства». Но она наша, а не Челлена. Мы «расклеиваем» то, что у него «склеено».

Аккумулирование «силы», концентрация «силы» народа – все эти действия хорошо видны во внутренней политике и Сталина, и Гитлера. Напротив, у французов перед второй мировой войной была одна из лучших в техническом отношении и самых больших армий (признак как раз государства), но наблюдалось полное отсутствие этой самой «силы». И страна рухнула как карточный домик, не помогли ни хваленые линии обороны, ни французский гонор и технический блеск.

Это урок нам сегодняшним: нечего уповать на сохранившиеся горы оружия и исключительные свойства русской техники. Совершенно очевидно, что у нашего народа сейчас целенаправленно откачивают эгрегориальную энергию, эту самую «силу». На сайте АТ об этом масса статей, но что от того проку, если на экран уже выплыл Суворов со своим «Ледоколом» и вместо благодарности за Победу нам предлагают посмеяться над придурком Сталиным и людоедом Жуковым и потом покаяться за свое варварство и тупость в прошлом. Надо полагать, перед теми, кого мы победили, положив три десятка миллионов людей, и кто пришел к нам с мечом? Народ, лишенный этой самой «силы», – это даже не население, а «электорат», он вскоре продаст оружие своих предков как металлолом, даже если оно вполне действующее. Из него вынули стержень, откачали его силу телеящиками и прочей дешевкой.

Основываясь на «силе», Челлен вводит понятие пространства, обладающее осевым динамизмом. Оно крайне важное и снова-таки эгрегориальное, поскольку речь идет о векторе. А вектор возможен только в ментосфере, сфере обитания эгрегоров, сфере ценностей и – целей. Вот теперь понятно, почему у Челлена государство имеет свою априорную цель: не о государстве он говорит, а об эгрегоре народа (обладающего машиной государства). Отсюда пространственный смысл, отсюда априорная цель, отсюда вектор. То бишь, осевой динамизм данной территории.

По Челлену, Германия в контексте Европы является пространством, которое обладает осевым динамизмом. И оно призвано структурировать вокруг себя остальные европейские державы.

Исходя из этого, он и разработал теорию “геополитического устройства Европы”. Германия, расположенная в сердце европейского континента, представляет собой, сознательно или несознательно, Европу как континентальный блок. Главной задачей Германии является формирование большого центрально-европейского “комплекса” (“Срединной Европы”), объединение Европы под эгидой Германии.

Осознавая слабость скандинавских стран перед лицом потенциальной внешней угрозы, он предлагал создать германо-нордический союз во главе с Германской империей.

Хаусхоферу оставалось только применить все эти построения по отношению к интересам Германии того времени. И потому он известен не только как генерал и ученый, но и как крупный эзотерик и оккультист. И потому Гитлер даже не скрывал, что нацизм создает новую религию, которая черпает энергию в мире эгрегоров. Как пишут современные исследователи, нацисты затратили на создание своих эзотерических технологий по концентрации и активизации «силы» столько же, сколько американцы на ядерный проект. И им удалось вызвать при помощи этих технологий психофизиологический взрыв энергии народа небывалой мощности. Но это особая история, хотя она прямо по теме.

В итоге понятно, почему наши словари писали и пишут о Челлене, что он идеолог шведского консерватизма, шовинист, германофил, милитарист, один из идейных вдохновителей германского нацизма. Это все правда и это все ложь: он просто реальный политик и патриот своей Швеции, который анализирует ее положение как государства во времени и в пространстве. Так сложилось, что по его понятиям к друзьям он смог отнести Германию, а к врагам (хотя и потенциальным) – Россию. За что немцы его обожали, печатали и цитировали, а у нас – характеризовали, как перечислено выше.

Три модуса времени и идея органического цикла

Государство и три модуса времени. Для Челлена государство – это историческая реальность, которая включает в себя не только настоящее, но также его прошлое и будущее. То есть, с учетом анализа надсистем и подсистем, которое он проделал, им был проанализирован полный цикл и спектр изучаемой системы. А по Г.С. Альтшуллеру, это полный анализ системы (поскольку и антисистему Челлен тоже обозначил – в определенном смысле).

Рис. 4. Системный оператор, по Г.С. Альтшуллеру.

Вот почему его «государство-организм» всегда больше того, что мы наблюдаем в определенный момент истории. Таким образом, Челлен обозначил также хроноресурс государства (в нашей терминологии), но время хронополитики еще не наступило, и он эту мысль не развил.

Идея цикла и фаза экспансии. Когда мы писали о Ратцеле, то упомянули, что он использовал элементы метода системогенетики, в частности – идею цикла (циклическая парадигма, развития в ХХ веке).

Речь идет о том, что народ-государство (национальное государство), по Ратцелю, проходит в своем развитии ряд стадий. Их можно начитать три или пять, или семь (и даже девять) – в зависимости от глубины исследования, и мы писали об этом неоднократно.

Рис. 5. Три фазы и пять фаз в рамках цикла.

Важно то, что это органическая аналогия, а, значит, в простейшем виде перед нами юность, зрелость и старость «организма-государства» (укорененного в почве, по Ратцелю, и более похожего на человека, по Челлену).

Отсюда происходит термин «юные народы» (вторая фаза в пятифазовой схеме цикла) и приписываемая им тяга к экспансии в пространстве (хотя у Ратцеля есть здравая мысль о все большем всасывании – «накоплении энергии» из жизненного пространства – зарядке эгрегора в наших терминах).

Отсюда идея Челлена о «юных» и «старых» народах. Вслед за Ф. Достоевским, он считал «юными на» русских и немцев, а «старыми» – французов и англичан. «Юные» немцы должны овладеть среднеевропейским пространством и создать континентальное государство, потеснив «старые» народы. Иначе Германии никак не выжить в борьбе с такими геополитическими гигантами, как Великобритания, США и Россия. Здесь есть определенное противоречие относительно России – народ вроде как тоже «юный», но империя еще та. Служивший в России Бисмарк хорошо понимал это противоречие, отчего и советовал потомкам «ничего не замышлять против России».

Народы Центральной Европы должны объединиться в единое политико-экономическое пространство, осью которого будут немцы. А географическое положение Германии будет ее вынуждать защищать интересы Европы.

Как ни крути, перед нами политический проект, поскольку в нем сплошное долженствование. И базируется он на вполне литературных идеях и аналогиях: юный народ – старые народы, стремление государства к занятию континента и всего мира (экспансия) как некие «естественные» законы.

Что на самом деле фиксирует этот «всеобщий закон», так это то факт, что в начале ХХ века заканчивается период доминирования национальных государств и скачкообразно растет народонаселение Земли: (точные цифры приведены, например, у С. Капицы-младшего).

Рис. 6. Примерный график роста народонаселения Земли.

И еще он фиксирует процесс глобализации, который носит не естественный, а проектный, искусственный характер. Поскольку кроме американского «глобализма» (в варианте мондиализма) в ХХ веке было несколько конкурирующих проектов, которые могли и победить.

Так о каком цикле (цикле чего) пишет Челлен? Ведь если брать постепенно объединяющуюся Европу («Соединнные Штаты Европы», по Ленину), то она это делает в силу необходимости, иначе США геополитически и экономически ее подомнет окончательно и бесповоротно. И как-то обошлись без лидерства Германии, хотя она дважды старалась реализовать свою «геополитическую миссию» по Челлену. Самое смешное, что сейчас в объединенной Европе временно главенствует Германия, но завтра это будет какой-нибудь Бенилюкс. Принцип объединения другой – разумная кооперация с соблюдением интересов всех. И стихиям с их «силой» тут места больше нет – произошло некоторое «оразумление» международной политики.

Вполне проектным способом был демонтирован СССР, провели волну «цветочных» революций – это новые циничные политтехнологи, все еще использующие энергию народа – против него самого. Явно янки порылись в архивах «Аненербе». И в сочетании с технической мощью порушили все, что сопротивлялось или еще сопротивляется: Югославия, Косово, Ирак, теперь Ливия. Алгоритм отработан, и будет далее применяться повсеместно. Это куется новый мировой порядок – проектно-технократический.

Три главных фактора глобальной геополитики

Челлен пишет также о трех географических факторах, играющих главную роль в глобальной геополитике: расширение, территориальная монолитность и свобода передвижения (в надсистемном измерении).

Морская Великобритания, анализирует он, обладает свободой передвижения, благодаря флоту, она господствует на морских путях. Кроме того, она овладела расширением (большие колонии). Но территориальной монолитности у нее нет. Британская империя, занимавшая в ту пору четверть поверхности земного шара, слишком разбросана по свету – и это ее слабая сторона (что потом и показала Вторая мировая война).  

Россия обладает протяженной территорией (ей есть куда развиваться) и монолитностью, но у нее нет свободы передвижения (вовне), так как доступ России к теплым морям в то время был ограничен. А сегодня он и вовсе равен нулю. Но тут мы сами виноваты: по Х. Макиедеру «для русской политики является фактическим правилом не владеть никакими заморскими территориями, точно так же как для Британии – править на океанских просторах». Причиной краха советского геополитического блока стало стремление «присутствовать во всех регионах мира», что распыляло не столь уж большой внутренний ресурс. В итоге был потерян контроль над процессами, протекавшими в собственном доме – и в СССР, и в «лагере социализма». Такова возможная точка зрения, но ее не следует абсолютизировать.

Закон автаркии против лозунгов «открытого общества»

Кроме того, интересна у Челлена идея экономической самодостаточности государства. Он говорит о равновесии: производство в государстве не должно быть ни чисто аграрным, ни чисто индустриальным. И то, и другое, ослабляет государство, делает его зависимым от других.

Во внешней политике зависимое государство нуждалось бы в мирных отношениях с другими государствами – и тогда оно не в состоянии вести войны за новые территории и источники сырья. Автаркия – это экономически защищенное пространство государства. И это понятие полностью отрицает принципы англо-саксонского империализма, поскольку заменяет систему «открытых дверей» системой «закрытых сфер интересов».

В свое время Й.Г. Фихте, осмысляя последствия континентальной блокады Наполеона, развил идею экономически самодостаточного, планируемого и «закрытого» государства. Его аргументация очень напоминает «Открытое общество и его враги», но с точностью до наоборот.

Затем экономист-геополитик Фридрих Лист («Национальная система политической экономии») в первой половине ХIХ века разработал в противовес «космополитической экономии» не просто «национальную», а «геополитическую» экономию. О его взглядах стоит поговорить подробнее, хоть и попутно: в качестве противодействия «империализму свободной торговли» он предложил целую систему тарифов, целью которой было сделать Германию экономически независимой. Лживому британскому «фритредерству» Лист противопоставлял «воспитательный протекционизм» – таможенную защиту национальной промышленности, особенно становящихся отраслей, пока они не достигнут уровня международной конкурентоспособности. Его работы существенно повлияли на развитие германского таможенного союза, а его настойчивой агитации и предприимчивости Германия обязана постройкой ряда важных железных дорог, что оживило ее экономику. Немало сделал он и для объединения торгово-промышленного класса Германии, ну и т.д. Этот тип экономиста-геополитика – довольно редкое явление, тем более к нему стоит прислушаться нам с вами: ситуация схожая.

Кстати, немецкий генерал и геополитик Карл Хаусхофер считал, что экономика – это прежде всего стратегическая (а, значит, и военная) проблема, и потому стоял за экономическое противодействие чужой экспансии. Его взгляды не просто пересекаются со взглядами Листа, а переводят их в область новой геополитической идеологии.

Из этого следует важный вывод: только не знакомые с историей экономисты не понимают, что лозунги фритредерства – «свободная торговля» и «открытые двери» – это дымовая завеса, за которой скрывается идеология империализма морских сил. Они были приняты на вооружение Британской Империей, а теперь и США. Политика «открытых дверей», проводимая Соединенными Штатами является настоящими военными действиями средствами экономики. Сегодня это код для проникновения, разрушения и захвата чужой экономики. Когда Великобритания говорила о «свободной торговле», она всегда имела в виду колонизацию, которой иезуитски приписывала атрибуты «свободы». Поэтому К. Поппер в «Открытом обществе» о немцах, даже из далекой истории вековой и более давности, пишет с откровенной ненавистью. От него довольно «сильно попало» и Гегелю, и Марксу.

Рудольф Челлен сформулировал контр-понятие «естественной сферы влияния» в противовес лозунгу «открытых дверей». Это закрытое экономическое пространство, которое обеспечивает государству самодостаточность. Немцы охотно развили его: по Карлу Хаусхоферу это «пан-регион», по Карлу Шмитту – «Гроссраум». Его восприняли А. Горбах и Ф. Нойман, для которых «Срединная Европа» (Mitteleuropa) в геополитическом плане всегда являлась закрытой сферой влияния, интегрированным экономическим пространством с автаркией.

Сталин скорее всего читал про этот закон, а, может быть, и понимал его интуитивно. Но достигнутая при нем предвоенная степень автаркии государства (именно государства) была наивысшей. И расширение его вовне с использованием новых ресурсов имело место быть после войны. Обратный процесс, который мы наблюдаем в результате предательства «государевой бюрократии» интересов своего государства и народа со времен перестройки – это процесс отдачи территорий, за которые были пролиты моря крови, а также увеличения степени зависимости нашей экономики от внешних сил вплоть до полной потери автаркии. И в индустриальном, и в аграрном отношениях. А как говорил известный немецкий геополитик Отто Мауль, «полное экономическое проникновение равносильно территориальной оккупации».

Цикл очередного «расширения – сжатия» нашего государства в пространстве завершается. Но про этнос и народ российский я этого сказать не могу. Это совсем другая история.

«Народный дом»

Мало кто знает, но «консерватор» Челлен в итоге разработал концепцию государства, как экономически и геополитически защищенного «народного дома», где осуществляется историческое существованием народа. Идеи Рудольфа Челлена воплотились в т.н. «шведской модели», в которой слились и его геополитическая концепция, и идеология «консервативной революции», и радикальная политическая воля шведской социал-демократической партии.

Как ни парадоксально, но этот радикальный прогерманский проектировщик и «подстрекатель нацизма» в итоге оказался полезен своей стране. Да так, что правительство Швеции до сих пор опирается на идеи Р. Челлена. Социал-демократы даже использовал в качестве слогана его понятие «народный дом» (Folkhemmet).

Кстати, Челлен был ярым противником экономического либерализма, который, по его убеждению, неминуемо приводит к дегенерации государства.

Его идеи: это порядок, национальная солидарность, экономическая автаркия, социализм. Челлен развивает концепцию народного социализма, которая весьма близка аналогичным концепциям Вернера Зомбарта, Освальда Шпенглера и Мюллера ван ден Брука. «Шведская модель социализма» и есть воплощением идей этих мыслителей.

Напомним, что принцип «Открытые двери» и «Народный дом» не совместимы. Проведение политики «открытых дверей» есть блокада, направленная на разрушение народного хозяйства той или иной страны. А «народный дом» – это закрытые двери.

Двери в доме закрывать надо!

Это я про нас и ВТО, ежели кто не понимает.