Природа человека устроена удивительно. Он обладает плотью с пятью системами чувств – зрением, слухом, обонянием, вкусом и осязанием и душой с её тремя неотъемлемыми атрибутами – эмоциями, мышлением и речью. Но человек не всемогущ. Наш глаз не видит многие виды излучений, наш слух не диагностирует инфразвук или ультразвук, наш нос не различает многие виды запахов и т.п. Но это не означает, что люди не реагируют на перечисленное. Взамен природа наградила человека необычными органами под названиями «мозг» и «центральная нервная система», где мозг не просто мыслит, а вместе с душой и телом определяет поведенческие особенности личности. Науке ещё только предстоит понять, каким способом идёт обработка и синхронизация в голове человека всех поступающих в организм данных, как от тела, так и от души.

Из психологии нам известны две составляющие мыслительного процесса – подсознание и сознание, т.е. так называемые иррациональный и рациональный уровни мышления. Под подсознанием мы обычно понимаем то, что является невещественным базисом (матриксом) сознания. Сознание же человека – это ничто иное, как совместное знание, т.е. тот уровень общения между людьми, на котором передаётся осмысленная информация. Знания, в свою очередь, являются олицетворением практического применения информации, т.к. знание – это умение выращивать плоды разума и пользоваться ими. Осталось только понять и ответить на простой вопрос – что такое информация?

То, что в сознании человека может приобрести диагностируемую форму некой определённости и может быть передано другому человеку на сознательном уровне, мы вправе назвать информацией. А процесс, в результате которого это происходит, можно назвать процессом обработки и передачи информации. Итак:

информация – это то, что может быть осознано, передано и вновь осознано; информация – не может быть мерой устранения неопределённости, она является результатом процесса формирования определённости.

Информационный обмен человека с окружающим миром бесконечен и ничем и ни кем не может быть ограничен. Человек порой даже сам не подозревает, что непрерывно обрабатывает колоссальный объём потенциальной информации, как на подсознательном уровне, так и на – сознательном. Мозг человека никогда не отдыхает, он просто работает в разных режимах.

Пока человек живёт, он находится в многочисленных информационных потоках, которые на него оказывают непрерывное воздействие. Но у человеческой личности есть ещё одно замечательное качество, которое он не всегда осознанно реализует. Это – воля. Человек вправе адекватно реагировать на многие виды информационного воздействия, которые на него оказываются, особенно негативные. Право выбора и его реализация называется волеизъявлением. Необходимо отметить, что возможность переработки информации личностью биологически ограничена, а постоянно растущая информационная ёмкость общества – нет. Несмотря на то, что существует генетическая врождённая способность людей отторгать информацию на интуитивном уровне, вступая в информационную эпоху XXI века, человек поставлен перед жестокой необходимостью – научиться обрабатывать возрастающие объёмы информации, т.к. от этого во многом зависит не только его социальный статус, но и ощущение внутреннего комфорта.

Уже в XX столетии, благодаря научно-технической революции, технократически развивающееся западное общество вслед за созданием новых технологий вынуждено было научиться создавать технологии по обработке систем информации по управлению уже созданными технологиями. С каждым новым технологическим витком «развития» цикл усложнения управления информационными системами не просто возрастал на порядок, но и практически полностью концептуально обновлялся. В итоге информационное состояние общества оказалось в ловушке резонанса непрерывности процессов одновременности и роста и обновления, что привело к такому состоянию технократической цивилизации, при котором основным производством стало не производство материальных ценностей, а информации.

Таким образом, можно констатировать, что в XXI веке скорость обновления информационного состояния общества будет только возрастать, человечество уже вступило в информационную эпоху! Однако прогрессом это можно будет назвать только в одном случае – если биологические часы человека и социальные часы общества будут синхронизированы и не будут в свою очередь отставать от информационного ускорения. Возможно ли это? Только в случае разработки новых концепций управления информационными потоками. В XXI столетии политика обречена на создание иных инструментов власти в информационном обществе.

Главное условие при работе с информационными потоками – это осознание абсолютной ответственности перед социумом. Надо честно сказать, что не кодирующей информации быть не может. Всё увиденное или услышанное независимо от воли индивидуума закрепляется в его сознании или подсознании. А если информация воспринимается на чувственном уровне, то её воздействие на личность многократно усиливается. В результате кодировки сознания «прививаются» устойчивые навыки социального автоматизма. Поэтому мы не имеем права на первое место не поставить нравственные критерии оценки всех сторон жизни людей. Общество должно понимать рычаги воздействия на своё информационное пространство и осознанно его контролировать.

В качестве примера давайте обратим внимание на такое явление в современных идеологиях как пропаганда. К самому термину претензий быть не может, это как в случае с микроскопом – можно совершать научные открытия, а можно им забивать гвозди.

Пропаганда – это целенаправленное распространение информации.

С помощью пропаганды можно спровоцировать определённые политические действия, сформировать или произвести имитацию общественного мнения, а можно и прививать молодёжи тягу к здоровому образу жизни. Всё зависит от нравственных ориентиров в культуре общества. Одной из современных разновидностей пропаганды является реклама, которая также может нести полезную людям информацию, а может быть агрессивной и потенциально опасной для потребителей. Вывод простой, выбор способов и средств пропаганды должен не просто соответствовать господствующей в обществе идеологии, а быть под жёстким текущим общественным контролем, если, конечно, само общество в этом заинтересовано.

Немаловажным фактором в социальном позиционировании личности в информационном обществе является факт общественного признания и обнародования средств и методов формирования, кодирования и последующей манипуляции сознанием. Если государство любит своего гражданина и надеется на его поддержку, то вся информация, которая касается образовательных процессов, информационных потоков, уровней принятия властных решений не должна быть закрытой. Лучше честный диалог с активной частью общества, чем социальный взрыв всего общества.

Язык как фактор кодировки сознания народов

Рассматривая уже достаточно длительное существование человечества на Земле и, особенно, его социальную жизнь, невозможно не заметить те колоссальные изменения, которые произошли как в быту самого человека, так и в его речи. Потрясающая скорость изменения условий жизни, бесконечные конфликты и большое количество применяемых функций управления людским сообществом привели также и к многочисленному фонетическому языковому разнообразию. Сегодня, не имея возможности заглянуть в прошлое, невозможно компетентно рассказать о «праязыке». Фонетический набор звуков, несмотря на его, в конечном счёте, ограниченный набор, в различных местностях, временах и сообществах использовался не полностью. Возникали и исчезали многочисленные наречия. Попытки закрепления разговорной речи в виде письменностей были в основном использованы в качестве управленческих функций, как над самими людьми, так и над их сознанием.

В итоге люди в наследство получили «многоязычье», даже в условно «моноязычных» сообществах. Это не шутка. Посмотрите сами. Сегодня в учебниках русского языка под видом «стилей речи» мы фактически наблюдаем следующее разнообразие – разговорный язык (в каждой местности свой), научные языки (в каждой науке свой), публицистический язык (средств массовой информации), официально-деловой язык (бюрократический) и художественный язык (литературный, в каждую эпоху и в каждом жанре свой). Все они функционируют практически одновременно и зачастую в сознании людей конфликтуют друг с другом. Человека спасает только присущая ему генетическая грамотность («внутренний голос») и чувство юмора, т.к. особых надежд на многолетний образовательный процесс уже давно никто не питает. Длительное образование лишь помогает человеку чуть лучше ориентироваться в мире и даёт больше шансов на конформное выживание. Цель «образования» достигается – общество получает очередной «винтик» в своей «машине».

Отметим, что именно звуковые ряды воздействуют на наш мозг, вызывают колоссальную мыслительную и эмоциональную реакцию и наша душа «работает». Даже когда мы якобы читаем «про себя», то всё равно мысленно озвучиваем прочитанное. Конечно же, наука «языкознание» сегодня не может существовать вне рамок письменности. Но в идеальной письменности мы должны были бы иметь полный набор буквенных символов соответствующих каждому звуку. Тогда человек смог бы без системных искажений передавать и воспринимать информацию.

Давайте подумаем, что если бы в музыкальной грамоте не было бы возможности записи мелодий без искажений, то человечество лишилось бы огромного культурного наследия. Но почему-то в языковом разнообразии мы до сих пор не имеем случаев адекватной письменной записи человеческой речи. Во всех существующих письменностях подразумевается достаточно большой дополнительный методический аппарат представленный орфографией, морфемикой, словообразованием, лексикой, фразеологией, грамматикой и т.п. Автор ни в коем случае не ставит под сомнение их актуальность, а просто фиксирует, что в сложившейся традиции, где кодирующая письменность не тождественна фонетике, по-иному и нельзя.

Правда, автор также констатируют, что эта «традиция» противоречит и «генетической грамотности». Человек не просто общается с «себе подобными», он не только живёт и ориентируется в колоссальном разнообразии природных явлений, но и ведёт, даже порой и неосознанно, диалог с Высшим Разумом. Основываясь на понимании этих явлений, автор утверждает, что «праязык» данный «человеку разумному» при его появлении на Земле в своей семантике отвечал требованиям, которые сегодня предъявляет к речи «генетическая грамотность» и сочетал в себе функции адекватные полному спектру мироощущений. Ведь «В начале было Слово…», слово, которое в себе несло священный смысл. Человеку был дан язык, обладающий сакральными свойствами, и именно его на протяжении всей своей истории и стремились познать люди.

Не менее сложна и проблема происхождения буквенных (алфавитных, азбучных и т.п.) систем. В первую очередь при её разрешении необходимо ответить на вопрос о целевых функциях самих «алфавитов». Если они нужны для «натурализации» большого количества людей на огромных территориях, то их представляют в виде стандартизированных базисов абстрактно-символьных систем, предназначенных для упрощённой коммуникации людей. Несколько примитивно, но весьма эффективно. Правила в языке появляются лишь тогда, когда на данные алфавитные системы переводится достаточно большой объём разнородной информации. В этих случаях приходится аппарат базовой письменности усложнять дополнительными элементами и функциями, но уже в виде грамматики, лексики, орфографии, морфологии и т.п. Получается «мудрёно» и труднодоступно. Зато цель достигается – простые фразы люди воспринимают без отторжения на бытовом уровне и этого им достаточно для их осмысления, а сложные тирады могут восприниматься только с помощью «толмачей» и желательно на уровне веры, при выполнении, конечно же, одного условия – авторитетности самих «толмачей», чему чаще всего способствует силовой метод. Данный подход весьма эффективен для решения задач «глобализации».

Если «алфавиты» необходимы для перепрограммирования населения, уже владеющего языком и развитой письменностью, то эффективней применять так называемый акрофонический принцип – совокупности кодирующих фраз, позволяющих каждому звуку языковой системы придавать однозначное графическое и смысловое выражение. Здесь буква становится единицей смысла и из алфавита или азбуки можно даже построить варианты посланий предков своим потомкам в виде заветов. Задача более сложная, но не менее продуктивная. При этом, в обязательном порядке, происходит как редуцирование фонетики базовой языковой системы, так и добавление в неё инородных букв объединяющих сразу несколько звуков. Результат феноменальный. Управляешь языком народа – управляешь его сознанием! Надо отметить, что и в данном случае так же необходимо для реализации большинства функций управления введение в «язык» изрядного количества усложняющих элементов в виде тех же правил грамматики, лексики, морфологии и т.п. Ведь без этого авторитетности «толмачам» не добиться.

Как мы уже констатировали, должны существовать и иные целевые функции озвучиваемых буквенных систем. Первые два «варианта» участия в управлении сознанием (совместными знаниями) народов за время реализации своих задач остатки «праязыка» просто уничтожили или закодировали (замаскировали) в своих текстовых и образных наслоениях. Ведь только представьте себе, что произойдёт, если человек научится синхронизировать свои мысли, произношение и письменность, т.е. свободно воспринимать и передавать информацию без искажений. Появятся самодостаточные люди, которые не будут нуждаться в «толмачах», и управление которыми необходимо будет вести на иных принципах, скорее всего договорных.

Давайте обратимся к самому человеку и его вере, ещё раз подумаем о его душе, которую кроме речи характеризуют мысли и чувства. Как мы их воспринимаем, и что они из себя представляют? Что такое «поток сознания»? Как пробивается к нам «генетическая память»? Правильно! В виде процессов, всегда очень сложных, иногда отчётливо, а иногда и еле уловимых, быстро меняющих друг друга, затрагивающих не только холодный разум, но и человека полностью. Может ли это отражаться в речи? Обязано! Только необходимо видоизменить наши представления о буквенных системах.

Буква как носитель смысла не обязательно должна являться её «единицей». Может быть, под привычно озвучиваемыми буквами, возможно, представлять фрагменты или сочетание разнообразных процессов, явлений, векторов движения и многое другое. Ведь под «семантикой» автор понимает науку, которая изучает смысл букв, слогов и слов, синхронизированных как в написании, так и в произношении. Причём, буква для нас представляет не кодирующую фразу, а фиксируемую сознанием и подсознанием как параметрическую, так и непараметрическую информацию. Информацию, в которой знания и вера не конфликтуют друг с другом. В таком случае буквенная система языка является сакральной и исходно несёт в себе священный смысл, формируя при этом базовые мировоззренческие стандарты. Изучение возможностей сакральной семантики позволяет говорить о наличии смыслового базиса невербализированной внутренней речи, которая затем оформляется на уровне сознания произнесёнными словами (см. на данном сайте работы автора «Сакральная семантика как инструментарий познания» и «Сакрально-мировоззренческий словарь»).

Осознавая это, мы с полным правом можем пересмотреть своё отношение к многочисленным реформам родного языка, которые начинались с упрощения или видоизменения базовой буквенной системы. Последняя значимая реформа азбуки в России была произведена в 1918 г. В результате её, массовый читатель был ещё более удалён от возможности самостоятельного прочтения священных текстов, а в целостность русского языка была заложена очередная составляющая редуцированности (искусственной ограниченности), которая также позволила незаметно в течение последующих десятилетий бывшие наречия единого языка, такие как великорусское, малороссийское и белорусское, легитимизировать в глазах обывателя в самостоятельные государствообразующие языки.

Таким образом, кодификация буквенных систем является функцией управления общественным сознанием народов в исторические периоды, включающие многие поколения людей. Кодирование сознания человека начинается с момента обучения его азбуке, а затем закладывается прочным базисом во все образовательные стандарты, связав неразрывно социальный статус человека с необходимостью конформного существования.

Психотронные методики кодировки сознания личности

Удивительное всегда рядом. Сегодня существуют три направления науки с названием «семантика». С общепринятой филологической формулировкой семантики можно ознакомиться во всех справочниках по языкознанию. Авторская характеристика сакральной семантики приведена выше. Третье направление носит название «общей семантики», которая никак не связана с уже упомянутыми. Парадоксальная ситуация. Трудно себе представить, что «общая электротехника» не имеет ничего общего с самой электротехникой, а «общая геология» – с геологией и т.п.

Чтобы разобраться со сложившейся путаницей, необходимо вспомнить «историю вопроса». В 20-30-х годах двадцатого столетия представителем одной варшавской аристократической семьи, бывшим подданным Российской империи и служащим русской военной разведки во время первой мировой войны Альфредом Коржибским было создано новое научное направление, которое он назвал «общая семантика». По его утверждению создаваемая им наука с классическими представлениями о языкознании и лингвистики не имеет ничего общего. Самое интересное в этом утверждении это то, что по существующим формальным признакам данный довод весьма трудно опровергнуть. Действительно – семантика А. Коржибского не наука смысловых «особенностях» языка и правилах интерпретации знаков и их всевозможных комбинаций.

Основное концептуальное методологическое утверждение «общей семантики» состояло в следующем: познание людей ограничено двумя факторами – структурой нервной системы (прим. авт. – «нейро»?) и структурой языка (прим. авт. – «лингвистика»?). Самый знаменитый тезис А. Коржибского, который уже практически не «нуждается» в доказательствах, выглядит следующим образом: «карта не есть территория, а мир не есть описанное явление». Таким образом, была создана теоретическая основа мощнейшей развивающейся методологии исследований взаимодействия человека с «миром» и обоснована теория оценки «фактов», «отношений» и «ощущений». Стоит ли после этой констатации удивляться, что уже во второй половине двадцатого века мы стали свидетелями бурного всплеска целого букета явлений, которые вписываются в идеологию психотронных войн. Это – нейро-лингвистическое программирование (НЛП) и его всевозможные аналоги, гештальт-терапия, дианетика, сайентология и многое другое из явно не джентльменского набора кодировки сознания людей.

Хочется, конечно, оговориться, существует ряд случаев и примеров, когда применение на практике некоторых из перечисленных методик оказывало реальную психолого-терапевтическую помощь конкретным нуждающимся людям и принесло пользу. Однако трудно согласиться с тем, что последовательно развиваемая у человека «поведенческая гибкость» чаще всего достигается путём пересмотра последним своих этических принципов и мировоззренческих стандартов. Цель в виде управления личностью начинает оправдывать средства её достижения, а прагматизм перерастает в «ситуационную этику» (определение Р. Асприна).

Но давайте опять вернёмся к поискам связи «семантики» и перечисленных механизмов программирования сознания. Согласно основоположникам НЛП: нейро-лингвистическое программирование есть комплекс моделей и принципов исследования как разум (прим. авт. – нейрология), языковые паттерны (прим. авт. – лингвистика) влияют на взаимодействие человека в моделировании им субъективной реальности и в итоге – поведении (прим. авт. – программирование сознания). Но, в данном случае так называемые языковые паттерны, воздействующие на разум человека, и есть по своей сути выразители смысловой нагрузки в языке.

Таким образом, критерием оценки человеком семантических конструкций языка и воздействия их на его сознание может служить только интуитивное ощущение им агрессивности по отношению к нему. В случае интуитивного отторжения вменяемой информации, человек вправе самостоятельно обратиться к сакральным основам мировоззрения, произвести дешифровку «вменяемого» и позиционироваться. Истинная вера, также как и истинные знания не могут быть агрессивны, карта не есть территория, а мир не есть вменяемое явление.

Манипуляция сознанием людей

В отличие от перечисленных видов кодировки сознания, где людям прививаются устойчивые навыки социального, образовательного и мировоззренческого автоматизма, манипуляция как функция управления оказывает несколько иное целевое воздействие. В данном разделе автор использует материалы, изложенные в книге С.Г. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием».

Слово «манипуляция» имеет корнем латинское слово manus – рука (manipulus - пригоршня, горсть, от manus и ple – наполнять). В словарях европейских языков слово толкуется как обращение с объектами с определенными намерениями, целями (например, ручное управление, освидетельствование пациента врачом с помощью рук и т.д.). Имеется в виду, что для таких действий требуется ловкость и сноровка. Отсюда произошло и современное переносное значение слова – ловкое обращение с людьми как с объектами, вещами. Оксфордский словарь английского языка трактует манипуляцию как «акт влияния на людей или управления ими с ловкостью, особенно с пренебрежительным подтекстом, как скрытое управление или обработка». Таким образом, термин «манипуляция» есть метафора, которая употребляется в переносном смысле: ловкость рук в обращении с вещами перенесена в этой метафоре на ловкое управление людьми. Заметим, что с самого начала это понятие ограничивает понимаемый как манипуляция набор способов управления – им обозначается только управление с ловкостью и даже скрытое управление.

Сегодня манипуляция сознанием представляет технологию управления поведением людей через программирование мнений и устремлений масс, их настроений и даже психического состояния с целью обеспечить такое их поведение, которое нужно тем, кто владеет средствами манипуляции. Основные признаки манипуляции:

- психологическое воздействие (а не физическое насилие или угроза насилия), мишенью действий манипулятора являются психические структуры человеческой личности;

- скрытое воздействие, факт которого не должен быть замечен объектом манипуляции, где успех манипуляции гарантирован, когда манипулируемый верит, что все происходящее естественно и неизбежно, т.е. для манипуляции требуется фальшивая действительность, в которой ее присутствие не будет ощущаться;

- воздействие, которое требует значительного мастерства и знаний, поскольку манипуляция общественным сознанием стала технологией, появились профессиональные работники, владеющие этой технологией (или ее частями);

- к людям, сознанием которых манипулируют, относятся не как к личностям, а как к объектам, особого рода вещам, манипуляция – это часть технологии власти, а не воздействие на поведение друга или партнера;

- всякая манипуляция сознанием есть взаимодействие, жертвой манипуляции человек может стать лишь в том случае, если он выступает как ее соучастник. Только если человек под воздействием полученных сигналов перестраивает свои воззрения, мнения, настроения, цели – и начинает действовать по новой программе – манипуляция состоялась. А если он усомнился, уперся, защитил свою ментальную программу, он жертвой не становится. Манипуляция – это не насилие, а соблазн.

Необходимо отметить, что основным условием успешно осуществляемой манипуляции является факт нежелания подавляющего большинства граждан тратить душевные и умственные силы и время на то, чтобы просто усомниться в сообщениях. Во многом это происходит потому, что пассивно окунуться в поток информации гораздо легче, чем критически перерабатывать его. Поиск скрытого смысла весьма трудный процесс, он требует волеизъявления. В помощь нашему сознанию С.Г. Кара-Мурза предлагает следующие диагностические симптомы и признаки скрытой манипуляции:

- язык, как только политик или диктор начинает говорить на «птичьем» языке, вворачивая малопонятные словечки вроде ваучера или секвестра – значит, идет манипуляция (возможно, «вторичная», когда и сам говорящий является марионеткой манипуляторов). Если бы говорящий желал, чтобы его сообщение было понято и осмыслено, а не заучено или внушено, то он сделал бы его доходчивым и построил в форме диалога. Непонятные слова либо имеют целью подавить слушателя фальшивым авторитетом «эксперта», либо играют роль заклинания оказывающего гипнотизирующий эффект;

- эмоции, если политик или диктор начинает давить на чувства, пахнет подвохом. Политика есть политика, эмоции там – как грим. Слушая сообщения, приукрашенные эмоциями любого типа, мы и сами должны для начала воспринимать их как счетная машина – независимо от чувств, на которых пытаются играть. Мы должны в уме быстро просчитывать интересы, а чувства - это их дешевая приправа. Особенно надо быть начеку, когда тебя хотят разозлить, уязвить, оскорбить. Если на это идут, значит, надо на время отключить твой разум и сосредоточить твое внимание на их гримасах. Нельзя поддаваться, надо смотреть бесстрастно и пытаться понять, что они прячут за этой дымовой завесой;

- сенсационность и срочность. Это – технология общего действия, обеспечивающая шум и необходимый уровень нервозности, подрывающей психологическую защиту. Однако иногда создание искусственного фона сенсационности служит какой-то конкретной цели, чаще всего для отвлечения внимания. Обычно сенсация не стоит выеденного яйца – то слониха в Таиланде родила, то плачущие англичане цветы принесли на могилу принцессы Дианы, то автобус в Португалии в кювет упал, то Козленка поймали. Тут уж каждый должен выработать чувство меры – сравнивать важность сообщения с нашими реальными проблемами;

- повторение – это главное средство недобросовестной пропаганды, потому оно и служит хорошим признаком ее наличия. Повторение действует на подсознание, а его мы контролируем плохо. Следовательно, надо стараться зафиксировать сам факт повторения какого-то штампа в сознании, и тогда будет как бы включена сигнализация;

- дробление, если политик или помогающее ему СМИ действительно желает объяснить гражданам какую-то проблему и получить их сознательную поддержку в каком-то вопросе, то он всегда изложит эту проблему в целостном виде, хотя бы и кратко. Политик, который манипулирует нашим сознанием, представляет нам вместо целостной проблемы её маленький кусочек, да и его дробит на части – так, чтобы мы осмыслить целое и сделать выбор не могли;

- изъятие из контекста, изымая проблему из реального контекста, не говоря о важных внешних факторах, манипулятор загоняет нашу мысль, нашу работу по толкованию его сообщения в нужный ему узкий коридор. Поэтому, как только возникают подозрения, что политик или его пропагандист умалчивает о внешнем обрамлении проблемы, внутренний голос должен нас предупредить – манипуляция;

- тоталитаризм источника сообщений при возможно более полном устранении несогласных источников информации и мнений, а также отсутствие реального диалога есть верный признак манипулятивного характера сообщений. Зная это, манипуляторы стараются купить или вырастить в собственном коллективе подсадных уток, который якобы «спорят» с манипулятором. Так что когда «независимое» телевидение сообщает какую-то важную установку и при этом не дает слова или хотя бы полслова серьезному противнику этой установки – оно пытается манипулировать сознанием;

- тоталитаризм решения возникает при утверждении отсутствия альтернативы. Иного не дано! Коней на переправе не меняют! Однако сама суть жизненного процесса состоит в том, что мы идем по извилистому пути, и на каждом шагу – перекресток, разветвление пути. И мы делаем выбор, каждый раз его обдумывая. Часто эта работа по принятию решения делается так быстро, что мы ее не замечаем, но она делается. Когда выбор сложный и при нем возникает противоречие интересов, альтернативы должны быть явно обнародованы;

- смешение информации и мнения, является настолько грубым приёмом манипуляции, что в европейских законах против него введены даже ограничительные нормы. Человек, который приготовился узнать факты, с трудом может защититься от внушаемого ему вместе с фактами мнения об этих фактах. Когда поток мнения идет слишком густо, разум должен подавать сигнал: внимание – манипуляция;

- прикрытие авторитетом, когда как довод в поддержку какого-то чисто идеологического или политического утверждения привлекается авторитет и уважение, завоеванные в совершенно иной, не связанной с этим утверждением сфере, то это – типичная манипуляция. Причем манипуляция грубая и примитивная;

- активизация стереотипов, всегда должно вызывать подозрение, если взывающий к нам политик или деятель СМИ настойчиво обращается к нашим стереотипам, будит наше чувство какой-то общности, подчеркивая наше отличие от «них» – других. Стремление отправителя сообщений «стереотипизировать наше поведение», то есть добиться, чтобы мы воспринимали информацию и отвечали на нее в соответствии с нормами поведения определенной общности – верный признак манипуляции;

- некогерентность высказываний является важнейшим признаком, и он довольно легко выявляется даже интуитивно. Если в одной фразе проклинают советский строй за то, что пересохло озеро Арал, а в следующей – его же проклинают за то, что пытался перебросить часть воды из сибирских рек в озеро Арал, то, простите, ваши рассуждения некогерентны, и вы нас просто дурите. Или сами уже одурачены манипулятором более высокого ранга. Очень часто некогерентность есть следствие предварительной манипуляции, жертвой которой и стал данный оратор.

Матрица информационной эпохи начала XXI века

Продолжая рассматривать информационные особенности современного общества, мы не вправе обойти проблему взаимной вложенности информационных потоков. Для того чтобы лучше представить это явление можно вспомнить русскую народную игрушку под названием «матрёшка», где под одной оболочкой находятся несколько других, при этом каждая может иметь свою раскраску. Все они могут быть оформлены в одном стиле, а могут нести разную смысловую нагрузку. В свою очередь у слова «матрёшка» есть однокоренное слово, которое вошло практически во все языки мира – «матрица». В математике под матрицей понимают прямоугольную таблицу из строк и столбцов с размещёнными в них числами или математическими выражениями, при анализе которой можно выявить и описать скрытые в цифрах закономерности. В нашем случае мы под «матрицей» понимаем всё информационное пространство, в которое вложены разнообразные информационные потоки и которые отражают всю политическую, социальную, бытовую и т.п. стороны человеческой деятельности, т.е. сферу действия разума человека или «ноосферу».

Рассматривая информационное пространство, мы также не вправе обойти вниманием понятие «иерархия». С точки зрения поисков иерархии уровней информационного управления, мы сталкиваемся с мощнейшей мировоззренческой проблемой, а именно – иерархия средств информационного воздействия существует только в виртуализированной сложности понимания проблем. Приведём пример. Существует понятие «информационный шум».

Сегодня у нас в стране в электронных базах данных накоплено почти три миллиона нормативных, правовых, инструктивных и т.п. документов охватывающих все стороны деятельности государства. В этом колоссальном массиве внутренняя логика практически отсутствует, т.к. нет механизмов устранения накопленных противоречий. Несмотря на наличие теории права, воспользоваться однозначно правовой базой зачастую невозможно. Если искатель истины заинтересуется прецедентами в решении интересующего его вопроса с учётом общественного мнения о данном прецеденте, то информационные шумы не позволят даже приблизиться к истине, в первую очередь потому, что там её, скорее всего и нет. С точки зрения коррупционной ёмкости – ситуация идеальная, а с точки зрения оптимизации управления – кризис.

Поэтому рассматривать понятие «иерархии информационных средств» можно только с учётом сложившихся прямых структурных методов воздействия на человека и социум. На рис. 1 показана система информационного взаимодействия. В центре рисунка помещён человек как основная цель информационного прессинга. Он находится в сложившемся внутреннем политическом пространстве государства, представленного тремя конституционными ветвями власти – исполнительной, законодательной и судебной, которые характеризуются прямыми структурными (властными) методами управления. Необходимо отметить, что внутренне информационное пространство государства характеризуется также наличием бесструктурных методов управления – традициями, укладом, культурными особенностями, системой образования, средствами массовой информации и т.п. Человек в государстве не бесправен, он участник всех политических и социальных процессов, однако, его информационное взаимодействие практически ограничено внутригосударственным информационным пространством.

Увеличить >>>

Сама структурированная система власти государства является тринитарной по сути (три ветви). Может действовать жёстко и мгновенно, решает не только задачи формализации контроля за социумом и человеком путём силового и информационного воздействия, но и регулирует соотношение между внутренним и внешним информационными пространствами. Находится в свою очередь под постоянным информационным воздействием внешнего политического уровня управления, который характеризуется концептуально-идеологической направленностью. Нет ни одного государства в мире, на которое бы не оказывалось внешнего воздействия, дружественного или нет. При этом внегосударственное (внешнее) информационное пространство в свою очередь представляет объём вложенных друг в друга информационных потоков международного права, цивилизационных различий, мировой культуры, средств массовой информации, образовательных стандартов и т.п.

Упомянутый внешний политический уровень управления (концептуально-идеологический) представлен одновременно как официально действующими международными организациями (ООН, Европарламент, НАТО, ВТО, СНГ и т.п.), так и скрытыми структурами, о существовании которых общественность узнаёт только по фиксации реализуемых целей отсутствующих в явном виде в информационном пространстве. Главная задача данного уровня управления – формирование набора векторов целей функционирования социумов, в т.ч. и ложных. Отличительной особенностью в методологии информационного воздействия является максимально возможное перекрытие доступа потребителя информации в метафизическое пространство. Приоритет даётся атеизму, контролируемым мировым религиям как управленческим структурам и суррогатной культуре.

Единственным дестабилизирующим фактором сложившейся системы информационного воздействия на человека и общество может служить право каждой личности обратиться к своей вере. Ни одна ветвь власти не может воспрепятствовать попытке человека в выходе его в метафизическое пространство и получении им сакральной информации. Обращение к Высшему Трансцендентному Началу и осознание личностного мистического опыта неизбежно приводит к переоценке информационных потоков. «Совесть» человека – это «Совместная Весть», т.е. – священная мера оценки не только собственной деятельности, но и общества. Эта категория чувственно-эмоционального мышления универсальна, она исходит из Благой Вести даруемой человеку свыше. В мировой истории нет случаев силового или информационного порабощения людей объединённых сакральными ценностями, и наоборот – всякое завоевание начинается с предательства собственной веры. Необходимо только напомнить, что истинная вера, также как и истинные знания, не может быть агрессивной.

Рассмотрев основные закономерности системы информационного воздействия на человека и общества, необходимо акцентировать внимание на колоссальной комбинаторике вложенных друг в друга разномасштабных информационных потоков. Если рассматривать информационное пространство вне структурированных иерархий власти, то его можно представить как одни сети, вложенные в другие сети. Итак, давайте перечислим основные составные части информационной матрицы общества:

- исторически сложившиеся и искусственно создаваемые информационные шумы;

- пропаганда, в.т.ч. реклама;

- методы манипуляции сознанием;

- психотронные методы кодировки сознания;

- языки как факторы кодировки сознания, в.т.ч. образовательные стандарты;

- господствующая идеология государства, в т.ч. средства массовой информации;

- особенности национальной и мировой культуры;

- мировоззренческие (философские системы) знания;

- метафизические знания, включающие сакральные письменность и символику.

Таким образом, информационная эпоха XXI века поставила перед человечеством весьма сложную задачу, а именно – изменить мышление.

Для личности – это эпоха самостоятельного понимания, самоидентификации и позиционирования. В условиях быстрого обновления знаний, традиционная загрузка человеком в память сведений и навыков явно недостаточна. Главной целью образования должно стать обучение мышлению. При открытом доступе к любой информации уже не может быть посвящений в тайные знания или инициации в «избранные». Перед человеком стоит небывалая ранее ответственность, а именно – за применяемые им знания.

Для государственных образований основным будет являться переосмысление понятия «суверенитет». Реального или абсолютного суверенитета уже быть не может, т.к. он подразумевает контроль над всеми уровнями информационного управления, что является абсурдным. На первое место в государстве должны выйти вопросы не просто социального, но также и духовного комфорта граждан. Неизбежен возврат в обществе к сакральным ценностям. Мировые религии должны перестать разделять людей и страны. Любое национально ориентированное государство встанет перед выбором объединения с дружественными государствами на исторически сложившихся основах существующих региональных цивилизаций, а оптимальную политическую форму будущих содружеств подскажет время.