Сознание – главная ценность человека и общества, поскольку оно выступает необходимым и достаточным – системоформирующим – качеством человека как Homo sapiens. Поэтому исследование сущности, происхождения и механизмов формирования сознания – самый важный научный проект всех времен и народов.

Сейчас становится ясным, что осуществление данного проекта требует междисциплинарного исследования, которое, в целом, реализовано, поскольку благодаря изучению человеческого сознания за многие годы накоплено колоссальное количество фактов (знаний) – вполне надежных и верифицированных. Проблема заключается в том, чтобы эффективно использовать эти факты в процессе постижения сущности сознания, что предполагает достижения органического единства множества фактов, их согласованности, позволяющей обнаружить интегрированные знания о сознании.

Это, в свою очередь, требует кристаллизации такой когнитивной парадигмы, которая бы позволила унифицировать множество разнородных фактов из разных исследовательский областей в единое целое. Данная парадигма должна преодолеть принципиальную трудность, связанную с тем, что каждая исследовательская область характеризуется своей аксиоматикой, накладывающей значительный отпечаток на подбор и трактовку накопленных фактов. Это приводит к тому, что представители разных наук не всегда могут понять друг друга, особенно сейчас, когда специализация научных знаний достигла значительного развития.

Отмеченная трудность преодолевается путем объединения небольшого числа единомышленников в рамках одной исследовательской парадигмы. Однако даже если это будет реализовано, синтез фактов о сознании требует достижения их системной интеграции, которая возможна на основе принципа системного упрощения, унификации, а также отбора наиболее существенных фактов из колоссального информационного океана современной цивилизации, порожденного экспоненциальным ростом информационных потоков, что приводит ко все большей фрагментарности знаний (если раньше удвоение информации на нашей планете происходило за сотни и десятки лет, то сейчас счет пошел на недели и дни).

В силу этого, как отмечает М.Н. Хохлова, "сегодня все накопленные человечеством знания фрагментарны, субъективны, недостоверны, необозримы, противоречивы, одновременно избыточны и неполны, несопоставимы,... У человечества НЕТ целостной научной картины мира. Все констатируют, что знание потеряно в информации. Процветает фальсификация науки. Инвесторы в инновации растеряны. Все ТЕКСТЫ (диссертации, статьи, монографии, таблицы, чертежи, карты, картинки, видео,..) даже в "интернет" е-виде – уже ЭНЕРГЕТИЧЕСКИ не оптимальны как формы изложения научных результатов, знаний!" [Хохлова, 2018].

Таким образом, новая парадигма исследования сознания требует отбора наиболее существенных фактов/знаний, их интеграцию и редукцию на основе системного анализа в результате процедуры упрощения: как писал Ю. А. Черняк, системный анализ – "это средство борьбы со сложностью, средство поиска простого в сложном" [Черняк, 1975, с. 51], при этом, "теория систем должна строиться на методе упрощения и, в сущности, быть наукой упрощения... в будущем теоретик систем должен стать экспертом по упрощению" [Эшби, 1966, с. 177]. Данный вывод, который поддерживается и представителями гуманитарных наук [Хале, 1965]. (как полагал Я. А. Коменский, "истина может быть только единой и простой; ошибка же может иметь тысячу видов" [Коменский, 1982, т. 1, с. 483]), проистекает из фундаментального единства нашей реальности: как отмечал Шри Ауробиндо, "если бы не было скрытой тождественности, этого тотального единства, которое лежит в основе всего сущего, мы были бы не способны владеть хотя бы каким-то знаниям о мире и о существах" [Сатпрем, 1989, с. 159].

Рассматриваемая нами исследовательская парадигма изучения сознания должна включать также и постнеклассические, резонансно-волновые критерии получения нового знания, поскольку многие принципиально важные для понимания феномена сознания факты в силу субъективно-объективной природы сознания принципиально не могут быть объективированы, так как данные факты касаются субъективных переживаний. Примерами таких фактов могут быть факты из области трансперсональной психологии Ст. Грофа, а также факты, добываемые на основе анализа опыта посмертных переживаний (Р. Моуди).

Исходя из этого можно сделать вывод, что новая научная парадигма должна характеризоваться новыми критериями получения и верификации знаний, которые (критерии) базируются на таких положениях (В. В. Налимов, Т. А. Дрогалина):

1. Отказ от требования точной воспроизводимости любого явления. При изучении человека важны не только повторяющиеся проявления состояния сознания и поведения, но и однократные, исключительные их проявления, в которых выявляется скрытая, обычно не принимаемая во внимание, часть спектра сознания, хотя зачастую именно она определяет все многообразие индивидуального проявления человека. Это тем более важно, что необходимость изучения однократных явлений очевидна и для представителей естественнонаучной мысли, когда, как полагает В. Паули, в физических явлениях существуют такие черты, которые существенно однократны.

2. Отказ от жесткого требования разделения на субъект и объект в процессе познания – особенно в плане выявления скрытых от непосредственного наблюдения участков спектра нашего сознания, которые не могут быть наблюдаемы со стороны. В них надо войти, пережить, открыть нечто подобное в себе; далее следует найти тот язык, на котором их можно было бы описывать и обсуждать – так, чтобы они стали предметом научного знания.

3. Отказ от требования признавать онтологической реальностью только то, что может быть воспринято через приборы, когда сам человек является приемником особого рода, способным в известных условиях, при соответствующем стимулировании и тренировке, обнаруживать реактивность, скрытую от физических приборов.

Соответственно, можно говорить о "новой обогащенной научной парадигме", требующей:

– отказа от абсолютизации эмпирических методов;

– признания научным не только верифицированного знания, подтвержденного эмпирическим опытом либо опытом эмпирических социологических исследований;

– легализации интуиции и здравого смысла исследователя;

– признания правомерности построения интерпретирующих моделей на основе интуиции;

– возможности обобщений на основе интерпретации и изучения частных случаев и фактов;

– нацеленности на расширение горизонтов познания через показ присущей знанию двойственности, а не взаимоисключающего характера интерпретаций [Донченко, 1994, с. 29].

Изложенное выше убеждает нас в том, что ныне наблюдается слияние форм общественного сознания – науки и религии, науки и морали, философии и науки и др.; мы становимся свидетелями философско-религиозного синтеза, когда к научным критериям освоения действительности добавляются морально-мировоззренческие аспекты индивидуального и общественного сознания. При этом наблюдается смена причинно-детерминистской парадигмы познания в направлении целостно-парадоксальной парадигмы, предполагающей переход от линейно-причинной к цикло- и целостно-причинной (триалетической) координации предметов и явлений: синхронность К. Юнга, квантово-релятивистские парадоксы микро- и макромира (квантовая парадигма, покоящаяся на принципах дополнительности Н. Бора, неопределенности В. Гейзенберга, нелокальности Д. Белла, целостности Д. Бома и др.), квантовый принцип "Наблюдателя", эффект Эйнштейна-Подольского-Розена, хронально-астрономические феномены Н.А. Козырева, гомеопатические феномены дальнодействия, его волновой характер; семантико-волновой характер генома (П.П. Гаряев), теория великого объединения фундаментальных видов физического взаимодействия на основе феномена торсионных полей (А.Е. Акимов, Г.И. Шипов) и др.

Имеет место обращение науки к ненаучным, лженаучным и паранаучным аспектам действительности, когда паранормальные явления (А.П. Дубров, Г.Н. Дульнев, В. П. Пушкин и др.) изучаются в рамках парапсихологии и когнитивной психофизики как явления "предельной реальности", "реальности невероятного".

В целом, наблюдается переход от экспериментально-верификационного критерия получения новых знаний к рефлексивно-интуиционному (К. Гаусс, Л. Кронекер, А. Пуанкаре, Я. Брауєр, Э. Борель, Г. Вейль, К. Гедель, А.Тарский и др.); от классической однозначной логики к постнеклассической парадоксальной многозначно-диалектической/триалетической логики; от классической к постнеклассической рациональности, признающей принципиальную неполноту рационального знания (теорема К.Геделя о неполноте, парадоксы теории множество, семантические, онтологические, квантово-релятивистские парадоксы и др.), которое должно дополняться иррациональными аспектами.

формате PDF (1381Кб)