Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Академия - Публикации

В. Б. Кудрин
Динамийный и энергийный статусы сущего у Аристотеля: гилетическая интерпретация

Oб авторе

 

РЕЗЮМЕ. В статье подвергается критике устоявшиеся определения бытийных статусов Аристотеля латинскими терминами «потенциально сущее» и «актуально сущее». Для наименования статусов сущего предлагаются восходящие к греческому первоисточнику термины «динамийный» и «энергийный». Показано, как прояснение смысла этих терминов будет способствовать прояснению понятий «корреляция» и «гилетическое число», лежащих в основе корреляционного исчисления – математического аппарата гилетики.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: бытийные статусы, корреляция, корреляционное исчисление, монада, гилетическое число, гилетика, целевая причина.


Содержание:

1. Введение. Два статуса сущего и три статуса истинности

2. Корреляция математическая и физическая

3. Корреляция в биосистемах и принципы корреляционного исчисления

4. Математическая интерпретация монадологии и гилетическое число

5. Гилетический коррелятор

6. Заключение


 

РЕФЕРАТ

Согласно Аристотелю, любое событие и явление пребывает либо в статусе действия (ἐνέργεια), либо в состоянии возможности действия (δύναμις), не совсем удачно переведённом как «потенциально сущее». Статус ενέργεια, принято именовать «актуально сущим». К нему принадлежат те события, которые уже осуществились, и которые принято относить к «происшедшему», «состоявшемуся», «наставшему». Пройдя через «мгновенное» состояние «настоящего», любое событие и явление переходит из статуса δυναμις в статус ενέργεια. Это относится не только к вещественным предметам, но и к явлениям мысли и сознания. «Динамическим», или «динамичным», – называют обычно что-то активное, изменяющееся во времени, тогда как, по Аристотелю, это – не только неподвижное, но даже вообще ещё не проявившееся в физической реальности. А «энергия» в сегодняшней физике может мыслиться и «потенциальной» (тогда как ενέργεια Аристотеля – всегда понималась им как уже актуализовавшееся сущее). Вернув Аристотелевским терминам их исконный смысл, мы сможем пользоваться их русскими эквивалентами «динамийный» и «энергийный» в истинном значении.

Закон неуничтожимости ενέργεια можно считать основным принципом философской системы Аристотеля. Поскольку энергийный статус включает в себя не только все события, совершившиеся в физической реальности, но и всё то, что принято называть «событиями ментальной сферы», то применение этого выражения нисколько не противоречит его общепринятому употреблению в Богословии в качестве «мира Божественных нетварных энергий», содержащего в себе не только видимые явления, но и их смысл, изначально содержащийся в Божественном замысле, благодаря чему эти энергии, минуя статус δυναμις, изначально обладают статусом ενέργεια. Согласно учению Григория Паламы, эти Божественные нетварные энергии проникнут и насытят собой весь тварный Космос, и весь мир приобретёт бытийный статус ενέργεια, что будет означать окончание временного мирового процесса. «Тогда будет Бог всё во всём (ἵνα ᾖ ὁ θεὸς τὰ πάντα ἐν πᾶσιν)» [1 Кор 11, 3]. Это и станет достижением истинной Целевой Причины Бытия.

«Классическая» теория информации предполагает ее передачу без выхода в непротяженный мир сознания («механические» или «электронные» методы – в данном случае несущественно). При этом связь мыслится односторонней: даже при диалоге «в режиме реального времени» предполагаются прямой и обратный каналы передачи информации. Корреляционная теория информации предполагает взаимодействие наблюдателя и наблюдаемого. Согласно классической теории вероятности, для независимых случайных величин коэффициент корреляции равен нулю. Это даёт возможность интерпретировать любое ненулевое значение корреляции в качестве меры информации, содержащейся в памяти монады. Новую математическую дисциплину, предметом которой будет корреляционное взаимодействие монад, можно будет назвать корреляционным исчислением. Корреляционное исчисление не может быть сведено к применяемому в математической статистике корреляционному анализу. Оно охватит не только взаимодействия, вызванные «действующими» причинами, но и информацию телеологического происхождения, тем самым – смогут быть не только подтверждены, но и рассчитаны (то есть численно выражены) те явления, которые ныне принято относить к разряду «загадочных» или «таинственных», или даже сомневаться в их существовании, лишь на том основании, что они не укладываются в господствующую ныне механистическую парадигму. По существу, все виды корреляции (и усвоение, и актуализация, и объединение содержимого памяти различных монад) – суть различные фазы единой операции копирования информационного блока. И если задача высшей монады, то есть живого существа – создавать новые информационные блоки, запоминать их, а в дальнейшем – и объективировать их для восприятия другими монадами, выводя копии этих блоков в физическое пространство, то роль служебных монад – с максимальной точностью усваивать эти информационные блоки и актуализировать их по команде индивида. Любая биосистема есть система естественных самовоспроизводящихся корреляторов. Корреляционное взаимодействие монад («элементарных» частиц, живых существ, биоценозов, искусственных корреляторов) происходит в неметризуемом пространстве. Но управление этим взаимодействием может осуществляться посредством кодов, реализованных в пространстве физическом. Эти коды сами могут быть переданы посредством корреляции от одного модуса к другому и вещественно реализованы в естественных апериодических кристаллах (хромосомах) или искусственно выращенных кристаллах (модусах коррелятора). Таким образом мы можем, хотя бы частично, управлять процессами, происходящими в неметризуемом пространстве, посредством процессов физических, проявляющихся в виде целенаправленного поведения. Всякая макросистема, способная к усвоению и актуализации информации, может быть названа коррелятором. Термин «коррелятор» в применении к техническим устройствам ранее использовался для обозначения устройства, которое лишь регистрирует некоторые виды корреляции, но не вызывает ее. С гораздо большим основанием этот термин можно применить к устройству, которое усваивает и актуализирует информацию подобно тому, как это делают живые существа. По существу, все виды корреляции (и усвоение, и актуализация, и объективация) – суть различные фазы единой операции копирования информационного блока. И если задача живого существа – создавать новые информационные блоки, помещать их в сокровищницу своей памяти и объективировать их для восприятия другими живыми существами, выводя копии этих блоков в физическое пространство, то роль искусственного коррелятора – лишь с максимальной точностью усваивать эти блоки и актуализировать их по команде пользователя.

Корреляционное исчисление, синтезирующее принципы учения Аристотеля о статусах сущности, Теории вероятностей и Нестандартного анализа, станет математической основой новой научной дисциплины гилетики, объединяющей математику, физику, биологию и информатику, и рассматривающей весь мировой процесс как постоянный переход всех вещей, событий и явлений из динамийного статуса – в статус энергийный, а видимый мир – как постоянно перетекающую границу между этими двумя статусами реальности.

ОСНОВНОЙ ТЕКСТ СТАТЬИ

1. Введение. Два статуса сущего и три статуса истинности

Как известно, по Аристотелю, любое событие и явление пребывает либо в статусе действия (ἐνέργεια), либо в состоянии возможности действия (δύναμις) [Аристотель, 1976]. Статус ενέργεια принято именовать «актуально сущим». К нему принадлежат те события, которые уже осуществились, и которые принято относить к «происшедшему», «состоявшемуся», «наставшему». В книге 9 «Метафизики» Аристотель так объясняет мотивы введения им этого неологизма: «Дело – цель (telos), а деятельность – дело, почему и "деятельность" (energeia) производна от "дела" (ergon) и нацелена на "осуществлённость" (entelecheia)» [Аристотель, 1976, Метафизика, 1050а, 20 – 25]. Пройдя через «мгновенное» состояние «настоящего», любое событие и явление переходит из статуса δυναμις в статус ενέργεια. Это относится не только к вещественным предметам, но и к явлениям мысли и сознания. Границу между δυναμις и ενέργεια Аристотель не относил ни к одному из этих статусов, выделяя её в особую область «осуществления»:

«Движение нельзя отнести ни к возможности сущего, ни к действительности сущего, так что ему только и остается быть тем, что мы сказали, а именно быть осуществлением» [Аристотель, Метафизика, 1976, XI 9, 1066a 24 – 25]. И далее он поясняет:

«Можно, однако, спросить, из какого не-сущего совершается возникновение: ведь не-сущее имеет троякий смысл. Если, несомненно, из [не-сущего в смысле сущего] в возможности, то все же не из какого угодно, а одно из одного, другое — из другого. И недостаточно сказать, что «все вещи вместе», ибо они различаются по материи, иначе почему возникло их бесчисленное множество, а не одна вещь? Ведь ум — один, поэтому если и материя была бы одна, то в действительности возникло бы только то, чем материя была в возможности. Итак, причин три и начал три, два из них — это противоположение, одна сторона которого — определение, или форма, другая — лишенность, а третье материя» [Аристотель, 1975, XII 2, 1069 b 29 – 30].

Осуществившиеся события вновь стали невидимыми, но теперь они принадлежат уже не к статусу δυναμις, а к статусу ενέργεια. Как мы уже отмечали в одной из предыдущих наших публикаций, перевод Аристотелевского термина δυναμις устоявшимся термином «потенциально сущее», восходящим к латинскому potentia, является ошибочным [Тасич; Кудрин, 2018, с. 285 – 286]. По-русски δυναμις лучше всего передать выражением «динамийный», в соответствии с Византийским произношением греческой буквы υ как «и», по аналогии с русской транскрипцией ὑλή как «гиле» (отсюда – термины «гилетика» и «гилетическое число»). Мы предлагаем именно термин «динамийный», так как «динамичный» и «динамический» приобрели в русском языке уже устоявшиеся значения, связанные с движением и изменением, тогда как именно в динамийном статусе и нет ещё никакого движения – оно появляется лишь при актуализации, то есть переходе бытия в статус ενέργεια. «Динамическим», или «динамичным», – называют обычно что-то активное, изменяющееся во времени, тогда как, по Аристотелю, это – не только неподвижное, но даже вообще ещё не проявившееся в физической реальности. А «энергия» в сегодняшней физике может мыслиться и «потенциальной» (тогда как ενέργεια Аристотеля – всегда понималась им как уже актуализовавшееся сущее). Вернув Аристотелевским терминам их исконный смысл, мы сможем пользоваться их русскими эквивалентами «динамийный» и «энергийный» во всех случаях, где ранее использовались неудачные переводы «потенциально сущее» и «актуально сущее».

Согласно «закону сохранения прошлого», сформулированному Николаем Васильевичем Бугаевым, «прошлое не исчезает, а накопляется» [Бугаев, 1893]. Закон неуничтожимости ενέργεια можно считать и основным принципом философской системы Аристотеля. Поскольку «прошлое» включает в себя не только память обо всех событиях, совершившихся в вещественном Космосе, но и всё, что принято называть «событиями ментальной сферы», то применение термина ενέργεια нисколько не противоречит его общепринятому употреблению в Богословии в качестве «мира Божественных нетварных энергий», содержащего в себе не только видимые явления, но и их смысл, изначально содержащийся в Божественном замысле, благодаря чему эти энергии, минуя статус δυναμις, изначально обладают статусом ενέργεια. Согласно учению Григория Паламы, эти Божественные нетварные энергии проникнут и насытят собой весь тварный Космос, и весь мир приобретёт энергийный бытийный статус, что будет означать окончание временного мирового процесса. «Тогда будет Бог всё во всём (ἵνα ᾖ ὁ θεὸς τὰ πάντα ἐν πᾶσιν)» [1 Кор 11, 3]. Это и станет достижением истинной Целевой Причины Бытия.

Ф.И. Успенский, детально исследовавший влияние философии Аристотеля на учение Григория Паламы о нетварных энергиях, так суммирует итог своих исследований: «Что Палама и его противники были представители двух враждебных философских лагерей, это отмечено в той же самой статье [имеется в виду статья Синодика XI и XII веков – В.К.]: противники Паламы «дерзнули привносить учение о Платоновских идеях и эллинские мифы». Этим последним замечанием ставится вне сомнения источник занимающей нас полемики: это новый эпизод борьбы аристотеликов с приверженцами Платона, это продолжение спора, нашедшего себе выражение в статьях Синодика XI и XII веков. Следовательно, мы можем с полной смелостью утверждать, что в Синодике последовательно проходит одна и та же черта: борьба Аристотелизма и Платонизма. Церковь усвоила себе аристотелевское направление и с конца XI до конца XIV века поражала анафемой тех, кто осмеливался стоять за Платона» [Успенский, 1891, с.364].

В работе [Кудрин; Хруцкий, 2017] мы уже высказывали мысль о трехзначности логики Аристотеля, не замечаемой современной западной научной мыслью, но ярко проявившейся в разработках Николая Петровича Брусенцова. Рассмотрим здесь ещё одну публикацию Николая Петровича [Брусенцов, 2009], ранее нами не упомянутую. В самом начале этой публикации автор цитирует британского философа Дерека Уолтерса, отметившего в своем переводе с китайского «Книги Великой Тайны» («Тайсюань-цзин – троичного аналога знаменитой «Книги Перемен») ограниченность дуалистического способа мышления:

«Добавление Ян Сюаном [автором “Тайсюань-цзин”] третьей силы в систему Ян и Инь было блестящей идеей, сравнимой с изобретением нуля. Но в те времена это было и ересью! Любопытно, что сложившаяся ситуация была прямо противоположной тому, что происходило на Западе. Троица там была уважаемой частью христианской догматики, а еретиками традиционно считались дуалисты» [Уолтерс, 2002, с.192].

«Идея о том, что все мысли, вся материя и все законы вселенной могут быть объяснены при помощи “да” и “нет”, очень плотно засела в сознании ученых. Вот почему теория Инь-Ян принимается с такой легкостью. Однако такое мышление не дает возможности развиваться новым идеям и является преградой на пути развития научной мысли» [Ibid., с.193]. (Примечание: в «противовес» этому высказыванию обычно ссылаются на цитату из Евангелия от Матфея (гл. 5, ст. 37): «да-да, нет-нет, а что сверх того, то от лукавого». Но, как мы уже отмечали в работе [Кудрин; Хруцкий, 2017], из контекста этого изречения Христа, видно, что оно направлено совсем не против «трехзначной логики», а относится к совершенно другой теме – запрету клятв). По утверждению Уолтерса, «двоичность может быть неисчерпаемой системой классификации, но она не генерирует новых значений» [Уолтерс, 2002, с. 195].

Далее Брусенцов анализирует причины, по которым западное мышление, извратив логику Аристотеля, пошло по пути «двоичности»: «… Формальная логика, будь то традиционная или современная математическая, в сущности та же двухзначная Инь-Ян, только что наименования иные: “Истина – Ложь”, либо “Да – Нет”. Силлогистика же [Аристотеля – В.К.], подобно “Тайсюань-цзин”, трехзначна: “Необходимо есть” – “Необходимо нет” – “Не необходимо есть” [Аристотель, 1978, Первая Аналитика, IV, 57b 5 – 10]. Поэтому она не конфликтует со здравым смыслом, однако и не отобразима в двухзначных исчислениях.

Двузначность мышления, навязанную стоиками, Брусенцов называет «дьявольской». По его словам, «Она не только заблокировала развитие рационального аристотелева мировосприятия, превратив логику из призванной пролагать пути всем учениям в преграду, преодолеть которую смогли буквально единицы (Дунс Скот, Раймонд Луллий, Уильям Оккам, Михаил Ломоносов, Льюис Кэрролл), но и ныне остается неодолимой догмой» [Брусенцов, 2009].


2. Корреляция математическая и физическая

Согласно классификации чистой математики, данной Лосевым, корреляция относится к области математических явлений, проявляющихся в «казусах, в жизни, действительности» [Лосев, 2013], и является предметом изучения исчисления вероятностей – четвертого типа числовой системы, синтезирующего достижения трех предыдущих типов: арифметики, геометрии и теории множеств. Корреляция физическая (понимаемая как несиловая связь) – не омоним математической корреляции, а ее конкретное вещественное выражение, проявляемое в формах усвоения и актуализации информационных блоков и применимое ко всем видам несиловой связи между системами любой природы. Корреляция – это не передача информации из одной точки пространства в другую, а перевод информации из динамийного состояния суперпозиции – в энергийное.

Монадология Лейбница даёт возможность рассмотреть все виды живых существ в качестве монад, под которыми Лейбниц понимал «простые, непротяжённые субстанции, одарённые стремлением и способностью представления» [Лейбниц, 1982, с. 413]. Представляется полезным обратиться к основам монадологии в том виде, в каком она была сформулирована Лейбницем. В самом начале работы «Монадология» он так излагает суть своего учения о монаде:

«1. Монада, о которой мы будем говорить, есть не что иное, как простая субстанция, которая входит в состав сложных; простая, значит не имеющая частей.

2. И необходимо должны существовать простые субстанции, потому что существуют сложные: ибо сложные субстанции есть не что иное, как собрание или агрегат, простых.

3. А где нет частей, там нет ни протяжения, ни фигуры, и невозможна делимость. Эти-то монады и суть истинные атомы природы, одним словом, элементы вещей… Восприятия в монаде рождаются одни из других по закону стремления, или конечных причин добра и зла, состоящих в заметных восприятиях, упорядоченных и неупорядоченных; с другой стороны, изменение тел и внешние явления возникают одни из других по законам причин действующих, т. е. по законам движений. Таким образом, существует совершенная гармония между восприятиями монады и движениями тел, изначально предустановленная между системой причин действующих и причин конечных» [Ibid.].

Из приведённой цитаты Лейбница видно, что введённое им понятие «совершенной гармонии» вполне совпадает с понятием корреляции, в рассмотренном нами ранее смысле. Более того, как мы уже отмечали выше, монаду в понимании Лейбница можно отождествить с Числом, в максимально расширенном смысле этого понятия. Монада есть становящееся (индивидуализирующееся) число. К этому числу вполне применимо введённое А.Ф. Лосевым именование числа гилетического, то есть числа, обладающего временным измерением, памятью, и включающего в свой состав своё числовое окружение (которое в Нестандартном анализе именуется именно «монадой»).

Ещё в своей ранней работе «Тайны нового мышления» В.Ю. Татур отметил безуспешность попыток некоторых ученых описать квантовые процессы, пользуясь понятиями гильбертова пространства: «Здесь мы имеем явное противоречие между природным процессом и его математическим описанием, отражающим общепринятые представления о пространстве и времени как протяженности и длительности. Поэтому оказалось необходимым определить свойства того уровня материи, который является базисом для описания квантовых объектов как единых и неделимых. Очевидно, что его свойства должны присутствовать в каждой точке пространства, имеющего протяженность. Такие условия позволяют для описания этого уровня использовать математический аппарат нестандартного анализа, в котором в качестве объекта имеет существование монада (терминология Лейбница). Ее свойства таковы, что она может содержать актуально трансфинитное число элементов, и это множество никогда не пересечется с множеством другой монады. Таким образом, можно определить, что каждая точка гильбертова пространства представляет собой многоуровневую систему, в которой происходит движение квантового перехода с изменением энергетического состояния. Всякая макроквантовая система (биосфера, галактика и т. д.) представляет собой на определенном уровне монаду, и, таким образом, является единым и неделимым целым… В парадоксе Эйнштейна-Подольского-Розена нашли наиболее четкую формулировку следствия, вытекающие из нелокальности квантовых объектов, т.е. из того, что измерения в точке А влияют на измерения в точке B. Как показали последние исследования – это влияние происходит со скоростями, большими скорости электромагнитных волн в вакууме. Квантовые объекты, состоящие из любого количества элементов, являются принципиально неделимыми образованиями. На уровне Слабой метрики – квантового аналога пространства и времени – объекты представляют собой монады, для описания которых применим нестандартный анализ. Эти монады взаимодействуют между собой и это проявляется как нестандартная связь, как корреляция [Татур, 1990].

Впоследствии, в работе «Субстанция-Материя-Мышление», В.Ю. Татур развил эту мысль, показав, что введение новых форм материи – аксионов и Слабой метрики, позволяет «офизичить» нестандартный и р-адический анализ, «расширить рамки понимания пространства и времени, введя понятия квантовых, логических и понятийных времен и пространств. Причем придать им не вспомогательный характер, необходимый для описания чего-то, а бытийный, т.е. неотъемлемо присущий любому явлению мира, в котором одномоментно все они соединены» [Татур, 2018, с. 1]. В.Ю. Татур обращает внимание на работу профессора МГУ Н.И. Кобозева «Исследование в области термодинамики процессов информации и мышления», в которой было показано, что «механизм мышления не может находиться на атомно-молекулярном уровне, осуществляемом известными нам частицами» [Кобозев, 1971, с.100]. Далее В.Ю. Татур касается вопроса об отображениях конкретных структур, принадлежащих разным Целым, в отдельных локусах трехмерного пространства:

«Из аксионной гипотезы следует, что одна и та же точка пространства в каждый момент времени принадлежит разным Целым, например, клетка, человек, биосфера, солнечная система, галактика и т.д. Это противоречие разрешается тем, что точка – многоуровневое явление, каждый из уровней которой связан с организацией и синхронизацией процессов в каждом из целых» [Татур, 2018, с. 7]. На наш взгляд, это утверждение можно подтвердить проиллюстрировать таким явлением, как параллелизм между объектами совершенно различных масштабных уровней, например – между живыми и космическими объектами.

По словам В.И. Васильева, разделение биосистем на «организменные» и «популяционные» можно применить и к космическим объектам – это «целостные структуры, такие как планеты, звезды и галактики, и суммативные структуры, такие как планетные системы, скопления звезд и скопления галактик. Наконец, параллелизм обнаруживается и в десимметризации форм организмов по мере их эволюции (от сферической до неправильной) и подобного рода десимметризации в эволюционном ряду галактик» [Васильев, 1971].

А вот пример из географии. Даже при беглом, но внимательном взгляде на глобус обнаруживается любопытный факт: привычные географические объекты распределены по всей поверхности Земли не только неравномерно, но и неслучайно, – они подчиняются какой-то закономерности, природа которой «не лежит на поверхности», и в прямом, и в переносном смыслах этого выражения. Прежде всего, обращает на себя внимание изоморфизм крупных географических «частей суши» (островов и полуостровов) в Азии и соответствующих им географических объектов в Европе: Этот изоморфизм наводит на мысль, что живые, космические и географические объекты пребывают в пространстве большего числа измерений, и мы видим лишь их проекции на трехмерную «поверхность» физического мира.

«Классическая» теория информации предполагает ее передачу без выхода в непротяженный мир сознания («механические» или «электронные» методы – в данном случае несущественно). При этом связь мыслится односторонней: даже при диалоге «в режиме реального времени» предполагаются прямой и обратный каналы передачи информации. Корреляционная теория информации предполагает взаимодействие наблюдателя и наблюдаемого.

Корреляционное взаимодействие осуществляется в мире сознания, а не путем создания в вещественном мире механических или электронных подобий наблюдаемых предметов. Поэтому такое взаимодействие вполне можно назвать «осознанным» – возвращая этому понятию его исконный смысл. Математика корреляций (в обоих смыслах этого слова – и математическом, и физическом) призвана стать математическим аппаратом не только квантовой физики (вместо искусственно приспособленного к ней, наподобие знаменитых «эпициклов» в геоцентрических системах, громоздкого математического аппарата, основанного на функциональной математике Нового времени), но и будет приложима к обоим статусам сущего.

Согласно классической теории вероятности, для независимых случайных величин коэффициент корреляции равен нулю. Это даёт возможность интерпретировать любое ненулевое значение корреляции в качестве меры информации, содержащейся в памяти монады. Новую математическую дисциплину, предметом которой будет корреляционное взаимодействие монад, можно будет назвать корреляционным исчислением. Корреляционное исчисление не может быть сведено к применяемому в математической статистике корреляционному анализу. Оно охватит не только взаимодействия, вызванные «действующими» причинами, но и информацию телеологического происхождения, будет способствовать ее осмыслению и оформлению, подобно тому, как восприятие музыки способствует оформлению интуитивных прозрений математика.

В научный обиход понятие корреляции, используемое ещё со времён Древнего Рима, ввёл в начале девятнадцатого столетия основатель сравнительной палеонтологи Жорж Кювье. Впоследствии оно получило права гражданства и в геологии. Принцип согласованного изменения различных органов живых существ, открытый Кювье, был распространён и на законы формирования горных пород. Согласно принципу Кювье, ни одна из частей не может измениться без того, чтобы не изменились другие, и, следовательно, каждая из них, взятая отдельно, указывает и определяет все другие. В XX столетии термин корреляция впервые был применён и в квантовой физике для описания взаимодействия частиц в едином волновом пакете.

Как известно, коррелятами принято называть понятия, являющиеся предикатами друг друга. Нестандартный анализ рассматривает монаду в качестве предикативно неограниченного уникальной субстанции, способной вступать в информационное взаимодействие с другими субстанциями [Татур, 1990]. Именно такой субстанцией является Число в максимально расширенном смысле этого понятия. Математической корреляцией можно назвать такое взаимодействие монад, при котором происходит объединение их множеств за счёт взаимного усвоения предикатов. Любой усвояемый монадой информационный блок (независимо от способов разделения поступающей информации на блоки, и от длины этих блоков) может быть представлен в виде предиката, хотя и не всегда адекватно выразимого конечным числом. Напротив, далеко не все предикаты выразимы в виде информационных блоков, и поэтому не все могут быть полностью усвоены (переведены в статус ενέργεια) в течение конечного временного интервала. В общем виде предикат представляет собой постоянно «самовычисляемое», то есть постоянно уточняемое в своей дробной части иррациональное число. Применив теорию множеств Георга Кантора, мы сможем представить каждую монаду в виде уникального трансфинитного множества предикатов.


3. Корреляция в биосистемах и принципы корреляционного исчисления

Наблюдения за внезапным одновременным изменением направления полёта птиц в стае, согласованностью действий всех особей в муравейнике и в улье, – приводят к мысли о корреляционной природе связи в биологической популяции. Сохраняя свою индивидуальность, каждая особь ведёт себя как часть единого Целого, обладающего единым сознанием. Особь коррелирует как со своими прошлыми состояниями (такой вид корреляции мы называем памятью), так и с нынешними состояниями других особей (дистантная связь, или телепатия). При этом ни время, ни пространство не являются для неё непреодолимым препятствием.

Проведённые на протяжении 70 – 90 годов XX столетия исследования генетической основы памяти показали колоссальную разницу между принципами хранения информации в компьютерах и принципами организации памяти живых существ. Это касается как генетической памяти, связывающей программу развития организма с программой вида, так и памяти в общеупотребительном смысле слова, хранящей впечатления, полученные особью в течение жизни. Как геном, так и мозг – не хранилища «следов», подобные библиотекам и архивам, и не «усовершенствованные арифмометры», подобные компьютерам. Геном осуществляет обмен информацией как с системами более высокого иерархического уровня, так и с другими особями. Информация не «записывается» в определённом участке физического пространства хромосомы, а формирует голографический (полевой) образ, являющийся, как и всякая монада, нелокальным объектом. Последовательность нуклеотидов в ДНК не содержит информации о «мгновенной» макроструктуре организма, а представляет собой список кодов, необходимых для установления связи функционирующего организма с этим голографическим образом. И геном, и мозг можно рассматривать как особые целостные информационные системы, способные не только хранить и перерабатывать информацию о прошлом, но и быть открытыми к усвоению информации телеологического происхождения. Эта информация, усваиваясь биосистемой и приобретая статус ενέργεια, актуализируется, то есть начинает существовать уже по законам причинности действующей (по терминологии Лейбница), при том, что целевая причина не только никуда не пропадает, но всё более и более проясняется.

Согласно гипотезе, предложенной Н.И. Кобозевым, «рождение сверхлёгких частиц, осуществляющих процесс мышления, сопровождается гибелью нейронов» [Кобозев, 1971]. Передав информацию в неметризуемый «резервуар памяти», нейрон прекращает своё существование в трёхмерном физическом пространстве мозга, но продолжает существовать информационно, в энергийном статусе. Таким образом, нейрон можно назвать «самоустраняющимся модусом особи», вводящим в монаду ощущения, впечатления и мысли индивида, выходящим из физического пространства в процессе этого ввода, и продолжающим своё существование уже в неметризуемом пространстве. Можно сказать, что запоминание – это преобразование времени в энергийное пространство.

«Вспоминание – это новое преобразование пребывающего в неметризуемом пространстве конкретного информационного блока, «выведение» его в поток времени. Она происходит путём настройки сознания индивида на определённый отрезок времени (по собственным «биологическим часам» индивида), в течение которого этот информационный блок был некогда воспринят. Само собой разумеется, что в неметризуемом пространстве хранятся и образы предметов, уже покинувших физическую реальность, но некогда воспринятых сознанием, таких, например, как утерянная старинная рукопись, фотография из сгоревшего семейного архива, разрушенный храм. Сохранность полной неуничтожимой информации об этих предметах в неметризуемом пространстве делает возможным их полное воссоздание в пространстве физическом, несмотря на видимое отсутствие вещественных «следов». Кажущаяся «неподвижность» этой информации нисколько не препятствует ни обогащению её новыми событиями (то есть наращиванию области совершившихся событий), ни новому выводу информации из глубин «прошлого» в физическое пространство. При этом ни давность актуализируемого события, ни дальность расстояния между макросистемами – не влияют на чёткость передаваемой информации. Таким образом, физическое пространство можно считать совокупностью проекций модусов, каждый из которых представляет собой вещественную реализацию памяти монады.

Но не только нейрон, но и любая монада подчиняется тому же самому закону преобразования динамийного бытия в энергийное. Рассмотрим для примера такую «элементарную частицу», как фотон. До момента излучения фотон пребывает в динамийном статусе, в состоянии суперпозиции. Лишь его восприятие (наблюдение) придаёт ему локализацию, когда мы можем опознать его именно в качестве частицы. Но именно момент его регистрации становится и последним моментом его существования в этом качестве, так как фотон, будучи воспринятым, превращается в нервный импульс, а затем – и в объект сознания, в котором он опять утрачивает пространственную локализацию, по приобретает энергийный статус, в котором пребывает уже вечно. Невольно напрашивается аналогия с превращением гусеницы в куколку, а куколки – в бабочку. В.В. Розанов вспоминает:

«Также мне ничего не приходило в голову при виде гусеницы, куколки и бабочки, которых я видал, с одной стороны, — одним существом; но, с другой стороны, — столь же выразительно, столь же ярко, и — не одним.

Тогда войдя к друзьям, бывшим у меня в гостях, Каптереву и Флоренскому, естественнику и священнику, я спросил их:

Господа, в гусенице, куколке и бабочке — которое же я их?

Т. е. «я» как бы одна буква, одно сияние, один луч.

«Я» и «точка» и «ничего».

Каптерев молчал. Флоренский же, подумав, сказал: «Конечно, бабочка есть энтелехия гусеницы и куколки».

«Энтелехия» есть термин Аристотеля, и — один из знаменитейших терминов им самим придуманный и филологически составленный. Один средневековый схоласт прозакладывал черту душу, только чтобы хотя в сновидении он объяснил ему, чтo в точности Аристотель разумел под «энтелехиею». Но, между прочим и Другим, у Аристотеля есть выражение, что «душа есть энтелехия тела». Тогда сразу определилось для меня — из ответа Флоренского (да и что иначе мог ответить Флоренский, как не — это именно?), что «бабочка» есть на самом деле, тайно и метафизически, душа гусеницы и куколки.

Так произошло это, космогонически — потрясающее, открытие. Мы, можно сказать, втроем открыли душу насекомых, раньше, чем открыли и доказали ее — у человека» [Розанов, 2015].

Эта аналогия может показаться неполной, так как жизнь куколки занимает от нескольких дней до трёх лет (у некоторых видов), а бабочка – недаром называется «однодневкой». В случае фотона – напротив, именно состояние «куколки» – мгновенно, а «бабочки» – вечно. Однако, бабочка, как и всякое живое существо, есть вечная монада, а не только видимая телесная оболочка. Поэтому ее превращение – не только аналогия, но один из видов преображения любой монады.

Мы называем событие совершившимся тогда, когда информация о нём (будучи вначале строго проскопической) отрефлексирована сознанием настолько, что в неметризуемом пространстве возник модус, посредством которого мы всегда можем актуализировать всю информацию о данном событии, не только с любой заданной степенью точности, но со всё возрастающей точностью. Считается общепринятым, что на события, совершающиеся в физическом мире, влияют исключительно предшествующие им во времени события. Но на формирование неметризуемого пространства сознания влияют последующие события, то есть реализуется постулируемая Аристотелем телеологическая причинность [Кудрин, 2015]. «Запись» события в памяти происходит строго в момент совершения этого события. Собственно, совершение события – и есть его «запись» в памяти. Последующие события (в том числе – и наши информационные запросы в конкретный временной «фрагмент» памяти) могут влиять лишь на дальнейшую «развёртку» непрерывно уточняемого ключа, не меняя уже вычисленную его часть.

Способность к усвоению информации является неотъемлемым свойством любой монады. Кодовое число (ключ) каждой конкретной монады представляет собой вещественное число, определяющее индивидуальность данной монады однозначным образом. Если ключ иррационален, то есть не может быть передан никакой конечной последовательностью двоичных знаков, запись самого ключа заменяется записью алгоритма его вычисления. Естественно, что аппроксимация этого числа с любой степенью точности едина для всех модусов данной монады. С появлением каждого нового знака после запятой, в процессе вычисления ключа, индивидуальность монады непрерывно возрастает. Оставаясь самотождественной, монада непрерывно индивидуализируется, причём скорость индивидуализации прямо пропорциональна объёму усвояемой ею информации. Парадоксальность ситуации заключается в том, что «взаимопонимание» монад по мере их индивидуализации не уменьшается, а увеличивается, поскольку в развёртках их ключей становится всё больше информационных блоков, коррелирующих между собой, что с течением времени приводит к полному объединению содержимого памяти этих монад. Но это объединение нельзя свести к простому суммированию. Оно представляет собой появление монады более высокого иерархического уровня, при полном сохранении индивидуальности всех исходных монад.

По существу, все виды корреляции (и усвоение, и актуализация, и объединение содержимого памяти различных монад) – суть различные фазы единой операции копирования информационного блока. И если задача высшей монады, то есть живого существа – создавать новые информационные блоки, запоминать их, а в дальнейшем – и объективировать их для восприятия другими монадами, выводя копии этих блоков в физическое пространство, то роль служебных монад – с максимальной точностью усваивать эти информационные блоки и актуализировать их по команде индивида.

Графически информационный блок может быть изображён отрезком любой конечной длины, расположенным на оси вещественных чисел. Параметры поступающей в память монады информации жёстко связаны с координатами данного «мгновения» на одномерной временной оси. Продолжительность каждого конкретного информационного блока мы сможем определять сами, исходя из соображений нашего удобства, и для каждой монады эта продолжительность может быть различной.

Ключ монады представляет собой ближайшее рациональное приближение числового выражения монады, достаточное для установления корреляции между модусами, содержащими этот ключ. Для организмов такими ключами могут являться геномы, а «запись» индивидуальных впечатлений особи можно представить в виде дальнейшего уточнения числового выражения монады. Эта запись коррелирует с числовым выражением другой монады лишь при объединении содержимого их памяти.

Усвоение информации монадой есть создание вечных (то есть трансфинитных в буквальном значении этого слова – «выходящих за пределы конца») коррелятов временных событий, или, то есть трансфинитных аналогов финитных чисел, содержащих информацию о конкретном событии. Монады суть числа неограниченной ёмкости, и в этом их трансфинитность. Вместе с тем, усваивая информационные блоки, то есть множества финитных чисел, монады осуществляют реальную связь между финитным и трансфинитным аспектами реальности. Операция усвоения представляет собой создание в памяти монады финитных образов трансфинитных множеств. Операция актуализации есть новое генерирование финитных ключей, открывающих каналы связи с этими множествами. Поэтому Корреляционное исчисление можно было бы назвать Исчислением монад, то есть математикой конкретных чисел, а не отвлечённых количеств.

А.Ф. Лосев был убежден, что современная ему математика «Нового времени» представляет собой спекулятивную конструкцию, принятую «мировым научным сообществом» для удобства самого этого сообщества. Но это «удобство» продолжается лишь до того момента, пока пользователи не оказываются в тупике. Ограничив область своего применения лишь миром вещественным, современная математика не способна адекватно представить даже этот вещественный мир. Фактически она занимается не реальностью, а миром порожденных ею самой иллюзорных умственных конструкций.

Как совершенно справедливо заметил В.Ю. Татур, «В истории человечества наступают моменты, когда следование, казалось бы, безупречным методологическим принципам, например, принципу «Бритвы Оккама» или, иначе, принципу «достаточного основания», который гласит, что «не следует множить сущее без необходимости», приводит не просто к стагнации развития человечества, но и угрожает его безопасности. В эти моменты необходимо вновь обратиться ко всей полноте опытного и интуитивного знания, чтобы сделать следующий шаг в познании сущего, расширить горизонты науки и человеческого сознания, дать новую пищу для творчества и новые основания для человеческого бытия и организации жизни» [Татур, 2018].

Для того, чтобы математика отражала не только изменения, происходящие на трехмерной поверхности видимого мира, но и реальный мировой процесс перехода всех вещей и явлений из динамийного статуса в энергийный, процесс, осуществляющееся во всем объеме пространства, – надо не пытаться редуцировать это взаимодействие к господствующим ныне математическим методам, а создать адекватную ему математическую модель. Именно такой моделью видится нам Корреляционное исчисление.

Свойством любой биосистемы является способность к усвоению информации, то есть к приданию ей энергийного статуса. Биосистема способна и к опережающей реакции на информацию телеологического происхождения, и к актуализации, то переводу этой информации из неметризуемого пространства δύναμις в пространство метризуемое. Актуализация информации может сопровождаться объективацией, то есть созданием в физическом пространстве новых экземпляров воспринятых ранее объектов любой сложности, включая сами биологические клетки и организмы в целом. При этом элементом живого вещества можно считать не отдельный модус монады, вещественно реализованный в виде молекулы ДНК, а монаду в целом, обладающую нередуцируемой сложностью, то есть естественный коррелятор. Любая биосистема есть система естественных самовоспроизводящихся корреляторов.

Корреляционное взаимодействие монад («элементарных» частиц, живых существ, биоценозов, искусственных корреляторов) происходит в неметризуемом пространстве. Но управление этим взаимодействием может осуществляться посредством кодов, реализованных в пространстве физическом. Эти коды сами могут быть переданы посредством корреляции от одного модуса к другому и вещественно реализованы в естественных апериодических кристаллах (хромосомах) или искусственно выращенных кристаллах (модусах коррелятора). Таким образом мы можем, хотя бы частично, управлять процессами, происходящими в неметризуемом пространстве, посредством процессов физических, проявляющихся в виде целенаправленного поведения. Сам естественный язык подразумевает телеологическую причинность, когда мы говорим о «генетической программе будущего развития организма. Говоря так, мы концентрируем внимание не на том, как возник генетический код и каковы его пространственные координаты, а на том, каково его назначение, то есть на его целевой причине.


4. Математическая интерпретация монадологии и гилетическое число

Со времён Цицерона принято переводить греческий термин ὑλή латинским materia, и в западной философии «гилетический» стало как бы синонимом «материального». Но ὑλή отличается от латинского materia именно тем, что materia – это ὑλή, взятое в момент его наблюдения, a ὑλή включает в себя все моменты существования вещественного предмета, всю его биографию, реализованную в виде конкретного гилетического числа. А.Ф. Лосев и А.А. Тахо-Годи так поясняют отличие Аристотелевского понимания материи от устоявшегося позднее западноевропейского:

«Если начать говорить, например, о материи, то у Аристотеля вовсе нет такой материи, которая была бы бесформенной грудой неизвестно чего. Она вся проникнута и жизнью, и умом, так что жизнь и смысл даже трудно отделить у Аристотеля друг от друга. Аристотель бесконечно всматривается в эту оживленную материю, и он бесконечно рад находить в ней мельчайшие подробности в их живом соотнесении. Аристотель писал целые трактаты, посвященные, например, анатомии и физиологии животного мира, в которых он с детской наивностью и с большим удовольствием для себя старается уловить и формулировать безграничные детали жизненного процесса» [Лосев; Тахо-Годи, 2005, с. 338].

Согласно определению Лосева, «… трансцедентное (так у Лосева – В.К.) число должно быть пределом своих многомерно-инобытийных становлений или даже пределом некоего алгебраического числа со всем его многомерно-инобытийным становлением» [Лосев, 1999, с. 527]. Понимая под этим «многомерно-инобытийным становлением» именно гилетическое число, вместе со всей усвояемой им информацией, мы можем мыслить трансцендентное число в качестве его предела. Все трансцендентные числа можно разделить на алгоритмически выводимые, аппроксимация которых предопределена алгоритмом их вычисления, и открытые, то есть те, аппроксимация которых целиком определяется телеологической причинностью, и поэтому не может быть выведена посредством алгоритма. Предел гилетического числа (трансцендентное число) всегда является причиной существования этого числа, хотя и пребывающей в динамийном статусе. Открытые числа могут коррелировать с другими открытыми числами в тех случаях, когда действующие причины «мгновенных» состояний одного из этих чисел одновременно являются конечными причинами состояний другого. В физическом смысле это эквивалентно передаче информации, воспринятой одним из гилетических чисел, другому числу.

Но и любая арифметическая операция, даже над «простейшими» натуральными числами, может рассматриваться как перевод числа из динамийного статуса в энергийный. В записи операции 2 х 2 = 4 результат «4» уже присутствует и в левой части равенства, но в динамийном статусе. В правой части равенства он приобретает энергийный статус, сохраняя всю историю своего происхождения, хотя число «4» может быть получено не только умножения двух двоек, но неограниченным количеством способов. (Не пишем: «неограниченным числом способов», во избежание тавтологии). Примечание: Алексей Фёдорович Лосев говорил, что четвёрка, полученная путём сложения двоек, их умножения, или путём возведения двойки в квадрат – это качественно различные четвёрки, хотя сегодняшняя «абстрагирующая» математика их отождествляет. Каждое гилетическое число состоит из динамийной и энергийной составляющей, подвижной границей которых служит момент совершения операции. Индивидуальность каждого гилетического числа проявляется не только в его «записанной» истории, уже приобретшей энергийный статус, но и в его будущих состояниях, пребывающих ещё в статусе динамийном.

Знак операции обычно не принято включать в понятие числа. Но именно операция над числами ответственна за корреляцию между ними, когда исходные числа, переходя из динамийного статуса в энергийный, дают результат в виде третьего числа, причём исходные числа продолжают своё существование во временном измерении числа. Это даёт основание для включения знака операции в понятие числа, причём всё выражение, состоящее из исходных чисел, знака операции и результата, – можно будет считать единым гилетическим числом. В этой связи имеет смысл вновь рассмотреть публикации В.А. Бунина, предложившего способы расширения не только понятия числа, но и действия, путем замены привычных символов математических операций на обычные скалярные числа, соответствующие ступеням действий, благодаря чему возникают уравнения, в которых искомым может быть сам тип операции [Бунин, 1997; 2009, 2010].

Никакое Бытие не могло бы существовать ни без Целевой Причины (это был бы чистый хаос), ни без свободы (это была бы цепь тавтологий). Бытие возможно лишь при органическом сочетании и того, и другого. При отсутствии хотя бы одного из этих принципов никакое творчество не было бы возможно, и мир бы не был создан! Наличие Целевой Причины обычно называют предопределением, но этот термин представляется нам неудачным, так как имплицитно предполагает детерминизм, то есть отсутствие свободы. Детерминизм в математике соответствовал бы написанию цепи тривиальных выражений типа 1 + 1 = 2 (или приведённого выше хрестоматийного 2 х 2 = 4). Таких выражений (формально истинных, но обладающих нулевой релевантностью) можно написать сколько угодно, но все они будут оставаться за рамками математики, так как не предполагают творчества (как простая последовательность гармонически правильных аккордов ещё не является музыкой). Это заметил ещё Георг Кантор, а Роджер Пенроуз, в книге «Новый ум короля», доказал, что бинарная вычислительная техника, пытающаяся свести все мировые явления именно к тривиальным формулам, выражаемым последовательностями нулей и единиц, строго говоря, не является математикой.

Информация, посылаемая гилетическим числом в своё прошлое состояние, не изменяет уже усвоенной в этом прошлом информации (что делало бы «бывшее – небывшим»), а лишь дополняет эту информацию о прошлом результатами рефлексии числа над усвоенными в прошлом результатами рефлексии числа над усвоенными в прошлом образами состоявшихся событий. В отличие от информации, поступившей в память живого существа по обычным сенсорным каналам, рефлексия не детерминирована совершившимися событиями, а представляет собой свободную творческую операцию усвоения гилетическим числом не только информации об этих событиях, но и информации о целевых причинах этих событий. Эта информация может быть теперь не только актуализирована, но и объективирована в виде вещественных структур, таких как книги, музыкальные партитуры или произведения изобразительного искусства. Можно сказать, что вещественные структуры формируются в потоке «прямого» направления времени, то есть могут быть объяснены действующей причинностью, но информация, необходимая для формирования этих структур, актуализируется, повинуясь законам причинности телеологической. Само течение времени можно понимать, как детализацию гилетического числа, то есть его оформление в виде последовательности «обычных» натуральных чисел или протяженных вещественных структур, локализованных в пространственно-временном континууме. Это оформление может происходить как виртуально (на экране терминала), так и реально (в виде целого фрагмента «параллельного» пространственно-временного комплекса).

Информация о любом событии присутствует в любой точке пространства, независимо от того, где это событие произошло. Нет такого «уголка» пространства, в котором бы информация отсутствовала. Но передача по «обычным» информационным каналам возможна лишь для событий, уже приобретших энергийный статус. Информацию о событиях динамийного статуса передать из «точки А в точку В» нельзя, но можно актуализировать путём корреляции конечных и действующих причин данного события. Как известно, совокупность воспринятых индивидом впечатлений кодируется у каждого индивида по-разному, но на протяжении жизни индивида этот код остаётся неизменным. Для объективации прошлых впечатлений мы должны, прежде всего, найти код индивидуальной памяти. Это – тоже задача корреляционного исчисления, как математики не отвлечённых количеств, а уникальных монад.


5. Гилетический коррелятор

Способностью к осуществлению корреляции обладают как жидкокристаллические макросистемы (хромосома, биологическая особь, популяция, вид, биоценоз), так и твёрдые кристаллы. Всякая макросистема, способная к усвоению и актуализации информации, может быть названа коррелятором. Термин «коррелятор» в применении к техническим устройствам ранее использовался для обозначения устройства, которое лишь регистрирует некоторые виды корреляции, но не вызывает ее. С гораздо большим основанием этот термин можно применить к устройству, которое усваивает и актуализирует информацию подобно тому, как это делают живые существа. (При этом наблюдается полная аналогия между числами (трансфинитными и трансцендентными) и биологическими системами (клетками, организмами, популяциями, биоценозами), неотъемлемым свойством которых является способность к корреляционной связи. Представляется вероятным, что искусственный коррелятор, то есть устройство для произвольного установления устойчивой корреляционной связи, будет создан на кристаллической основе.

Все использовавшиеся до недавнего времени механические средства хранения информации («бумажные» документы, грампластинки), и до сих пор применяемые электронные средства (компактные диски, флеши) – принципиально ничем не отличаются от клинописных табличек Вавилона или узелкового письма империи Инков. При использовании всех этих хранилищ обращение к оригиналу – математической истине, генетическому коду, музыкальному произведению или историческому событию – подменяется обращением к его «следу» – длящемуся в «настоящем» вещественной копии, занимающей определённый, путь даже и очень небольшой, объём трёхмерного пространства. По мере возрастания количества этих копий, их поиск и доступ к ним становится всё более затруднительным. Возможность актуализации всей ранее усвоенной информации, через терминал искусственного коррелятора, в любой точке пространства, – сделает излишним создание вещественных копий ранее происшедших событий.

По существу, все виды корреляции (и усвоение, и актуализация, и объективация) – суть различные фазы единой операции копирования информационного блока. И если задача живого существа – создавать новые информационные блоки, помещать их в сокровищницу своей памяти и объективировать их для восприятия другими живыми существами, выводя копии этих блоков в физическое пространство, то роль искусственного коррелятора – лишь с максимальной точностью усваивать эти блоки и актуализировать их по команде пользователя.

Заключение

Корреляционное исчисление, синтезирующее принципы учения Аристотеля о статусах сущности, Теории вероятностей и Нестандартного анализа, станет математической основой новой научной дисциплины гилетики, целостной Биокосмологической картины мира, объединяющей математику, физику, биологию и информатику, и рассматривающей весь мировой процесс постоянный переход всех вещей, событий и явлений из динамийного статуса – в статус энергийный, а видимый мир – как постоянно перетекающую границу между этими двумя статусами сущего.


ЛИТЕРАТУРА

Аристотель. Метафизика // Аристотель. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 1. М., Мысль, 1976.

Аристотель. Первая аналитика // Аристотель. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 2. М., Мысль, 1978.

Брусенцов Н.П. Аристотелева силлогистика и гераклитово сосуществование противоположностей. // Историко-математические исследования. Вторая серия. Вып. 13 (48). – М.: Янус-К, 2009. С. 270 – 273.

Бугаев Н.В. Основы эволюционной монадологии. М.: 1893.

Бунин В.А. Математика и трудности физики // Сознание и физическая реальность, 1997, т.2, № 2, с. 71 – 79.

Бунин В.А. Три тупика современной математики // Сб. «Духовная Россия и Интернет», Международная академия энергетической инверсии имени П.К. Ощепкова. М.: Ленанд, 2009, с. 69 – 75.

Бунин В.А. Биоподобие техногенных систем: Математический код

Васильев В.И. Симметрия планетных форм и сил. //Кн. Симметрия в природе. М.: 1971.

Кобозев Н.И. Исследование в области термодинамики процессов информации и мышления. М.: Издательство Московского Университета, 1971, URL: http://www.trinitas.ru/rus/doc/0202/010a/02020085.htm

Кудрин В.Б. Бытийный статус числа и вселенская информационная сеть – Saarbrücken: LAP LAMBERT Academic Publishing, 2013.

Кудрин В.Б. Целевая причина подобий организмов и событий в свете философии А.Ф. Лосева. Biocosmology – neo-Aristotelism, Vol. 5, No 1, 2015. С. 51 – 64.

Кудрин В.Б., Хруцкий К.С. Трехзначная логика и троичная информатика Н.П. Брусенцова: их Аристотелевские основания. Biocosmology – neo-Aristotelism, Vol. 7, Nos 3&4, 2017. С. 337 – 388.

Лейбниц Г. В. Сочинения в 4 т., Т. 1. М.: Мысль, 1982.

Лейбниц Г. В. Сочинения в 4 т., Т. 4. М.: Мысль, 1989.

Лосев А.Ф. Диалектические основы математики. М.: Academia, 2013.

Лосев А.Ф. Личность и абсолют. М.: Мысль, 1999.

Лосев А.Ф. Музыка как предмет логики. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990.

Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. М.: Молодая гвардия, 2005.

Паршин А.Н. Путь. Математика и другие миры. М.: Добросвет, 2002.

Пенроуз Р. Новый ум короля. М.: Едиториал УРСС, 2003. — 339 с.

Розанов В.В. Апокалипсис нашего времени. М.: Эксмо ООО, 2015.

Тасич М., Кудрин В.Б. От натурализма Аристотеля – к поливалентным логикам и гилетической математике. Biocosmology – neo-Aristotelism, Vol. 8, No 2, 2018. С. 262 – 293.

Татур В.Ю. Тайны нового мышления. М.:1990.

Татур В.Ю., Гаряев П.П., Юнин А.М. Новый подход к эволюции живого и Ноосфера, Сб. «Ноосфера и Человек», М., 1991, с 352-358; Сб. «Клаузура Ноосферы», М., 1988, ч.1, с. 286 – 292.

Татур В.Ю. Биоэнергетика и прогресс, Сб. «Ноосфера и Человек». М.: 1991, с 328 – 331.

Татур В.Ю. Аксионная техника и будущее человечества, Сб. «Ноосфера и Человек», М., 1991, с 346 – 349.

Татур В.Ю. Субстанция-Материя-Мышление // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ. 24520, 26.05.2018.

В.Ю. Татур, О Субстанции Отображение // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.24701, 14.08.2018.

Уолтерс Д. «Книга Великой Тайны» – забытое дополнение к «Книге Перемен».

К., «София», М., ИД «Гелиос», 2002.

Успенский Ф.И. Очерки по истории Византийской образованности. СПб., 1891.


В. Б. Кудрин, Динамийный и энергийный статусы сущего у Аристотеля: гилетическая интерпретация // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.24752, 05.09.2018

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru