О жизни и творчестве Стефана Цвейга написано немало. Его признают непревзойдённым мастером новеллы, а также романизированных биографий, отличающихся глубоким психологизмом и способностью проникнуть в самую сокровенную суть человеческой природы (кто-то даже сравнивал эту способность Цвейга и сторону его творчества с творчеством Достоевского).

Вот один из типичных отзывов на новеллы С. Цвейга: «Хочется сказать много. Хочется перебрать каждую новеллу до подробностей, разложить по полочкам, проанализировать, и понимать, понимать, понимать.. А лучше чувствовать. Ибо новеллы Цвейга как волна, сначала тихо поднимается, а потом накрывает и ты уже тонешь… И не понимаешь, что тонешь и это такая удивительная бездна… Я немного в растерянности. До того меня тронули эти истории. И, как я поняла, это реальные истории, которые были на самом деле. Цвейг ходил по земле и собирал эти истории. Каждый человек - это уже новелла («Летняя новелла»), а чувствовать это всё и записывать - особый дар… Как можно рассказать о том, как об этом рассказал сам Цвейг? О многом заставляет задуматься, и пусть события и люди из другой эпохи, всё это актуально и в наши дни. Потому что место для чувства, боли, сострадания были и будут всегда…».

Читателя сочинений Стефана Цвейга может поразить или даже обескуражить факт того, что он совместно со своей женой добровольно ушёл из жизни в 1942 году, проживая в то время в Бразилии. Не оправдывая этого поступка, скажем, что он – этот поступок – в некотором смысле был неизбежен в силу сложившихся в тот момент в мире обстоятельств. Очевидно, в высшей степени свободолюбивый и человеколюбивый С. Цвейг не мог себе представить своего существования в мире, где правит бал нацистская чума. Поэтому, по-видимому, не будет ошибкой предположить, что если бы Сталинградская битва, ознаменовавшая перелом в ходе 2-ой Мировой войны, произошла несколько раньше, суицида Стефана Цвейга могло бы и не быть…

Ну и, добавим к этому, что если бы Стефан Цвейг жил в наше время, он, возможно, поступил бы подобным образом. Ведь наш мир всё больше погружается в насилие во всевозможных его проявлениях (в том числе и интеллектуальное, связанное с попыткой ограничить свободу духа, свободу мысли), насилие, вызванное предубеждённостью и нетерпимостью к инакомыслию в самом широком смысле этого слова, которые, в свою очередь, провоцируются или даже порождаются националистической, шовинистической и религиозно-патриотической пропагандой. В таком мире, вероятно, Стефан Цвейг не мог бы существовать, если бы не видел перспективы его исправления.

Итак, дорогой читатель, насладитесь мудростью и гуманизмом замечательного представителя рода человеческого – Стефана Цвейга.

Человек ощущает смысл и цель собственной жизни, лишь когда осознаёт, что нужен другим [1].

Совсем по-иному шагает человек, когда он знает, что несёт с собой радость [1].

Всё-таки стоит обременить себя тяжкой ношей, если другому от этого станет легче [1].

Есть два рода сострадания. Одно – малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание – истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их. Если ты готов идти до конца, до самого горького конца, если запасёшься великим терпением, - лишь тогда ты сумеешь действительно помочь людям [1].

Лишь тот, кто рано научился раскрывать свою душу, способен позднее вобрать в неё целый мир [2].

Всякая известность сама по себе нарушает нормальное равновесие внутри личности [2].

Самой глубокой и самой таинственной из бесчисленных и неразрешённых загадок бытия остаётся всё же тайна творчества [2].

Даже в самое мрачное время беседа с мудрым человеком высшей нравственности может дать безмерное утешение и душевную устойчивость [2].

Всякий раз, когда человеком творчески владеет закон высшего единства, он, этот закон, явственно и победно проявляет себя во всём его существе – в языке, в творчестве, во внешнем облике и в жизни [3].

Там, где дух человеческий чует новые миры и не изведанные ещё глубины, он не успокаивается, но в мощном порыве расправляет свои не знающие устали крылья [3].

Ни одно усилие, предпринятое из благородных побуждений, нельзя назвать тщетным, ни одно нравственное усилие никогда полностью не теряется во вселенной [4].

Доктринеры всегда говорят с другими, как с учениками или слугами. Гуманисты – как брат с братом, как человек с человеком [4].

Природа, сотканная из многих тысяч разнородных элементов, с необходимостью отвергает всякий односторонний радикализм [5].

Книги пишутся только ради того, чтобы и за пределами своей жизни остаться близким людям и тем оградить себя от неумолимого врага всего живущего - тлена и забвения [6].

Кто понял всеобъемлющую связь явлений, тот не судит и гордость ему чужда. Кто однажды обрёл себя, тот уже ничего на этом свете утратить не может. И тот, кто понял человека в себе, тот понимает всех людей [7]

Только те, чьи сердца открыты для всего существующего, способны непредвзято воспринимать мир во всём многообразии его форм; только их рукам послушны белые и чёрные клавиши бесконечной клавиатуры жизни [8].

Только тот, кто сам связан со всем и вся, создаёт подлинные связи [9].

Лишь тот, то претерпел недуг, знает всё счастье исцеления, лишь тот, кто изведал бессонные ночи, знает всю сладость обретённого сна [10].

Именно тот, кто творит сам, испытывает истинное благоговение перед творчеством других … Из множества неразгаданных тайн мира самой глубокой и сокровенной является тайна творчества [11].

Ничто не остаётся бессмысленным для творящего человека, ибо он всему предаёт свой смысл, оживляя в произведении то, что пыталось остановить его жизнь. Страдания необходимы ему для познания. Из скорби, из глубочайшего потрясения он всегда черпает свою глубочайшую силу [14].

Ничто в мире не действует столь глубоко, как предельная простота [12].

Самое сокровенное, самое чистое в человеке не подвластно разрушению и молот судьбы не разрушает подлинного человека, а всего лишь освобождает его от житейской окалины, делает чище и свободнее [13].

Для великого человека жизненные страдания обращаются в познание, а познание – в любвеобильную силу [14].

Кто стремится к недосягаемому, тот сильнее судьбы [14].

Бывает умирание раньше смерти и жизнь, выходящая за пределы личной жизни: не смерть означает настоящую грань, отделяющую  нас от небытия, а угасание деятельности. Только в творчестве жизнь [14].

У всех народов и во все времена подлинно живой человек лишь тот, кто сильнее своей судьбы, кто в великом жизненном потоке свободно проплывает сквозь сети людей и вещей ... Свободные люди понимают друг друга во все времена и у всех наций [14].

Каждая истина является только половиной истины, пока она остаётся в плену у слова. Истинная мысль только в подвиге, вера - только в исповедании [14].

Ограда за оградой окружают стадо человеческое, и все их должен сокрушить подлинно живой человек, чтобы стать свободным. Ограды эти - отечество, отделяющее его от других народов, язык, сжимающий в тисках его мышление, религия, делающая непонятной всякую другую веру, собственная натура, которая предрассудками и неверными представлениями преграждает путь действительности.

Ужасное разобщение: народы не понимают друг друга, потому что все они существуют врозь, каждый переживает лишь часть жизни, часть истины, часть действительности, и каждый именно эту свою часть считает истиной [14].

Кто хочет служить человечеству, не должен служить чужим аргументам: ничто, творящееся из подражаниям, в силу увещаний другого или – как почти всё в нынешнее время – под влиянием массового гипноза безумия, не может стать нравственным поступком [14].

Истину нельзя изучить, её необходимо пережить. Кто мыслит ясно и, исходя из этой ясности, действует свободно, тот создаёт убеждение – не словами, а своим существом [14].

Глубочайшее одиночество среди людей и есть подлинное общение с человечеством [14].

Кто стремится к недосягаемому, тот сильнее судьбы [14].

Всякое истинное творение вырастает из перегноя отвергнутых творений [14].

В духовном мире, как и в мире материальном, не пропадает даром ни один атом энергии [14].

Из всех доступных источников должны мы черпать силу, которая делает наш дух светлее, а сердца гуманнее [14].

Надеемся, что искренний читатель найдёт в высказываниях замечательного австрийского писателя и выдающегося гуманиста что-то, что ещё больше укрепит его в решимости умножать добро своим созидательным трудом. Вне всякого сомнения, немало мудрых и достойных внимания мыслей С. Цвейга "разбросаны" по другим его сочинениям, не упомянутых здесь, и внимательный и заинтересованный читатель не пройдёт мимо них.

Список источников

1. Цвейг С. Нетерпение сердца. Новеллы. - М.: Мир книги; Литература, 2007. - 400 с.

2. Цвейг С. Вчерашний мир. - М.: Радуга, 1991. - 544 с.

3. Цвейг С. Врачевание и психика: Ф.А. Месмер, М. Бекер-Эдди, З. Фрейд. - СПб: Гамма, 1992. - 240 с. (биографическая повесть «Зигмунд Фрейд»)

4. Цвейг С. Совесть против насилия. – К.: Политиздат Украины, 1989. – 384 с. (повесть «Совесть против насилия. Кастеллио против Кальвина»)

5. Цвейг С. Фридрих Ницше. Зигмунд Фрейд. – СПб.: Азбука, 2003 – 224 с. (биографическая повесть «Фридрих Ницше»)

6. Цвейг С. Новеллы. – Москва - Одесса: Эльф-Два слона, 1991. – 432 с. (новелла «Мендель-букинист»)

7. Цвейг С. Новеллы. – Москва - Одесса: Эльф-Два слона, 1991. – 432 с. (новелла «Фантастическая ночь»)

8. Цвейг С. Собрание сочинений в 7 томах. - Т. 7. - М.: Правда, 1963. - 496 с. (очерк «Франс Мазереель»).

9. Цвейг С. Собрание сочинений в 7 томах. - Т. 7. - М.: Правда, 1963. - 496 с. (очерк «Бруно Вальтер. Искусство самоотдачи»).

10. Цвейг С. Собрание сочинений в 7 томах. - Т. 7. - М.: Правда, 1963. - 496 с. (очерк «Бессонный мир»).

11. Цвейг С. Собрание сочинений в 7 томах. - Т. 7. - М.: Правда, 1963. - 496 с. (очерк «Смысл и красота рукописей»).

12. Цвейг С. Собрание сочинений в 7 томах. - Т. 7. - М.: Правда, 1963. - 496 с. (очерк «Прекраснейшая могила в мире»).

13. Цвейг С. Собрание сочинений в 7 томах. - Т. 7. - М.: Правда, 1963. - 496 с. (очерк «Прощание с Александром Моисси»).

14. Цвейг С. Собрание сочинений в 7 томах. - Т. 7. - М.: Правда, 1963. - 496 с. (биография «Ромен Роллан. Жизнь и творчество»).