Диалектический подход обязывает рассматривать развитие не только человека, но и факторов этого развития.

1.Внутренние факторы

Культура тела

Тело, его развитие – базовый внутренний фактор развития человека. Мы не будем здесь останавливаться на развитии тела (это предмет биологии), но кратко остановимся на его «окультуривании». Культура тела человека состоит в поддержании тела здоровым. Человек обычно не обращает внимания на своё здоровье, пока оно не беспокоит, и задумывается над ним, когда теряет. Для поддержания здоровья развивающийся человек должен, не дожидаясь болезни, осваивать здоровый образ жизни (ЗОЖ).

Среди пропагандистов ЗОЖ можно выделить целый спектр направлений, на одном краю которого – медики (современная медицина), на другом – целители (традиционная медицина). Пока эти ветви мало связаны. В современной отечественной медицине можно выделить западное направление развития, которое специализируется по органам и системам и нацелено на их лечение и новое направление медицины (холистической, интегративной, системной), которое смыкается с традиционной ветвью, особенно восточной медициной, в главном принципе: рассматривать человека целиком, а не его отдельный орган или систему. К этому направлению относится и предлагаемый здесь подход к «окультуриванию» тела путём формирования здорового образа жизни.

Теме ЗОЖ посвящено огромное количество книг и периодических изданий. Но при таком обилии литературы возникает проблема: как не ошибиться в выборе материалов, дающих порой противоположные советы? Например, исключить соль вообще(её достаточно в хлебе и др. потребляемых готовых продуктах), сосать ее или добавлять в питьевую воду? Какое выбрать питание: низкокалорийное или сбалансированное по количеству жиров, белков, углеводов в общем калорийном эквиваленте? Ощелачивать организм или закислять (по Болотову)? В формировании ЗОЖ нет стандартных решений: каждый должен, изучая себя сам или с помощью врача (если повезет), сформировать для себя свою собственную систему ЗОЖ.

Что такое здоровый образ жизни?

Я согласна с теми, кто считает, что здоровое тело начинается со здорового духа. Здоровье – результат духовного развития, трудной духовной работы самопознания и самосовершенствования и здорового образа жизни. Вот его основные аспекты(в [1,2] можно найти конкретные рекомендации).

1. Отказ от «вредных привычек»:

2. Движение – основа жизни.

3. Человек – дитя Земли, и ему для жизни нужно не разрывать связь с землей, водой, воздухом, с биосферой.

4. Питание. «Мы – то, что мы едим».

а) Потребление натуральных продуктов

б) Предпочтение экологически чистым продуктам.

в) Разнообразие и сбалансированность.

г) Не переедать.

д) Сочетание продуктов.

е) Мера вкусного и полезного.

ж) Мера растительной и животной пищи.

з) Тщательное пережевывание пищи.

и) Термообработка пищи.

к) Витамины, микроэлементы.

5. Питье.

6. Дыхание.

7. Не переутомляться.

8. Психологический настрой.

9. Ритмы как природные, так и индивидуальные (биоритмы)

10. Геопатогенные зоны.

11. Поддержка организма.

а) Очищение

б) Поддержка ослабленных органов и систем организма

в) Поддержка основных органов и систем.

«Итак, здоровье в ваших руках. Быть здоровым с некоторого возраста (во всяком случае, в большом городе) – это творческий процесс, исследовательская работа (в которой мне помогает дневник), неустанный поиск ответов на сигналы, которые подает ваш уникальный организм, и постоянный диалог с ним. В процессе этого диалога и достигается гармония, которая позволяет сохранять хрупкое равновесие, называемое здоровьем»[2].

Инстинкт – Биокомплекс сохранения жизни

Основным внутренним социобиологическим фактором развития человека является инстинкт как задаток, развивающийся в способность и далее в потребность или «биокомплекс активности» (в терминологии А.Н.Промптова). Современная психология не приемлет (или почти не приемлет) понятие инстинкта (есть исключения – мы их рассмотрим ниже). «Ныне термин «инстинкт» используется в психологии гораздо реже, чем раньше, так как его первоначальное значение не было подкреплено убедительными доказательствами»[3] и это понятно: «первоначальный смысл» весьма упрощен и выделен психологами-позитивистами, а не диалектиками. У психологов инстинкт связан с поведением и определяется через него: «врожденная малоизменяемая форма поведения, обеспечивающая приспособление организма к типичным условиям его жизни»[4]. Это определение фиксирует: 1. малоизменяемость, 2.однозначную связь с поведением – это форма поведения, 3.неразличимость инстинкта животного и человека. Такое определение инстинкта было приемлемо для этапа биологической эволюции человека и, как было выше показано, уже не соответствует современным представлениям: во-первых, исследования биологов уточняют такие представления о врожденности, неизменяемости, связи с поведением; во-вторых, на этапе социальной эволюции появилось различие между инстинктом человека и животного. Это различие, исследованное еще Л.В.Крушинским, обусловлено тем, что у человека появились иные средства выживания – традиции и сознательная трудовая деятельность и, соответственно, другие потребности (побуждения), определяющие его поведение. Поведение может иметь причиной инстинкт, переходящий в биокомплекс, но не только его и не непосредственно, а опосредованно – через потребности, формирующие его мотивы. Психологи по-разному объясняют этот исходный пункт формирования поведения и вообще личности. Большинство начальной точкой считают потребности или мотивы поведения, оставляя без внимания вопрос: откуда они берутся (например, в учебных материалах [5,6]), другие полагают, что избегание (состояние дискомфорта) - первично, а мотивация – вторична. Избавляет от обсуждения этих вопросов объяснение их появления генной памятью.

Наша концепция вытекает из позиции телеологичности живого мира, т.е. признания не только за человеком, но за любым живым организмом целесообразности существования. Цель любого живого организма – сохранение жизни; и животным и прачеловеку природа дала инструмент реализации этой цели – инстинкт сохранения жизни, который, как это указано выше в определении Брокгауза, есть «способность и стремление (животных и людей) к таким действиям, которые соединяют целесообразность с безотчетностью и приводят к результату, полезному не только для действующего индивида, но еще более для его рода» [7, с.234]. Однако эволюция человека на этом не остановилась и на социальном этапе эволюции инстинкт человека стал иначе соотносится с его поведением, чем у животных. Способность имеет основание в задатке, который может сформироваться в способность, а может и не сформироваться. Далее, способность может реализоваться в поведении, а может и не реализоваться. В определении Брокгауза эти этапы развития инстинкта не различимы. Потому, для их различения в предлагаемой концепции инстинкт сохранения жизни человека на современном этапе филогенеза определен как «задаток или способность человека к целесообразным, полезным действиям, направленным на сохранение индивида, рода, коллектива разного уровня вплоть до нации, этноса, вида Homo sapiens». Инстинкт (задаток или способность) как открытая программа развивается в биокомплекс сохранения жизни (уже стремление к действием, или потребность) как полную программу. Это развитие стимулируется коллективистской социокультурной средой, в которой достраиваются подпрограммы в эту открытую программу, Тогда биокомплекс сохранения жизни определим как «стремление и потребность в действиях, направленных на сохранение индивида, рода, коллективов разного уровня вплоть до нации, этноса, цивилизации, выполнение которых по мере развития человека переходит от бессознательного самосохранения к гармонии сознательного и бессознательного сохранения жизни». Как было показано выше, открытая программа передается генетически в ДНК клетки, а подпрограммы формируются в полушариях головного мозга в виде нейронных сетей.

В приведенных определениях инстинкта и биокомплекса сохранения жизни важно отметить следующее.

Во-первых, в них выявлены цели, на достижение которых направлен инстинкт и биокомплекс: «сохранение индивида, рода, коллектива разного уровня вплоть до нации, этноса, вида». Соответственно можно выделить виды инстинкта и биокомплекса сохранения жизни: первый из них – сохранения моего «я», или самосохранения в собственном, узком смысле; второй – сохранения рода (биологического), т.е. семьи, потомства; третий – сохранения коллектива. Это – коллективы друзей и единомышленников, социальные, профессиональные, национальные, региональные коллективы вплоть до нации, этноса, вида homo sapiens. Все биокомплексы сохранения коллектива мы будем рассматривать в рамках третьего биокомплекса как его разновидности. Такое деление довольно условно, потому что вообще можно выделить столько видов биокомплексов сохранения жизни, в сколько видов групп (коллективов) человек органически включен от минимального – собственно я – до максимального – вообще все живое. (Последний – источник любви, «жалости» человека ко всему живому.) В рамках первого вида биокомплекса вырабатывается программа поведения, которую можно условно назвать «индивидуализм», или «любовь к себе», в частности, для прямого удовлетворения физиологических потребностей человеческого организма. В рамках второго вида биокомплекса вырабатывается программа поведения - создание семьи на основе любви к избраннику (избраннице), рождение и воспитание детей, помощь и поддержка родных, в рамках третьего – помощь и поддержка близких, где близость может определяться самыми разными параметрами: служение отечеству, сострадание ко всем, нуждающимся в помощи. Второй биокомплекс является отрицанием первого (как «любовь не к себе»), а третий отрицанием первых двух («любовь не к себе и не к родным»); их синтез, однако, есть все тот же биокомплекс) сохранения жизни (сохранение рода, общности, вида Homo sapiens и себя как родового существа), т.к. человек не может сохраняться иначе как в коллективе, как общественное существо, а разрушение человеческого сообщества есть и разрушение его членов. Эта связь биокомплексов относится и к инстинктам как задаткам этих биокомплексов.

Во-вторых, анализируя те изменения, которые претерпело исходное определение инстинкта, общее для животного и человека, можно отметить такую последовательность этих изменений: его дифференциацию на инстинкт животного и инстинкт человека, превращение инстинкта из «малоизменяемой формы поведения»[4] «организма» в «способность и стремление»[7, с.234]животного и человека и затем постепенная частичная утрата и способности, отделение ее от стремления и переход его в «задаток и способность» в нашем определении инстинкта человека и в «потребность» в определении биокомплекса. Почему возникли эти отличия? Исходный инстинкт в филогенезе человека стал постепенно, начиная с инстинкта коллективности, «забываться» (К.Юнг) и превращаться в задаток, потому что он вытеснялся традициями и сознательной деятельностью, выполняющими в те времена ту же функцию обеспечения выживания в неблагоприятных условиях. За длительный период социальной эволюции у человека инстинкт коллективности ушел из рефлекса в задаток, который может сформироваться в способность и реализоваться в соответствующих побуждениях и действиях, если есть соответствующая социокультурная среда, а может так и не сформироваться. При половом созревании из задатка формируется половой инстинкт как способность сохранения рода, однако реализация этой способности в биокомплексе также зависит от культуры, в которую врастает индивид и сейчас в «развитых» странах с вымирающим населением на наших глазах (в результате сексуальной революции) постепенно реализуется в биокомплексе все меньше (по статистике воспроизводства населения). И только инстинкт самосохранения реализуется как безусловный рефлекс с момента рождения ребенка, однако в дальнейшем и его формирование в биокомплекс как способности выживания, вместе с формированием других названных видов определяется социокультурной средой. Общая тенденция снижения реализации вышеназванных видов инстинктов в биокомплексах сохранения жизни начинает распространяться и на инстинкт самосохранения, что видно, например, по росту потребления наркотиков, постепенной легализацией их продажи в «развитых» странах, росту в них количества самоубийств.

В-третьих, определения указывают на формирующийся на основе инстинкта биокомплекс сохранения жизни.

Можно сказать, «возвращение» к почти забытому понятию инстинкта, но с новым пониманием его места в развитии человека и его преобразования в биокомплекс, создает фундамент всей концепции, позволяет объяснить поэтапное развитие человека.

Воля

Как любое знание отражается в своей системе понятий (или классификации понятий), так и изложенная концепция может быть представлена в такой классификации:

Пунктиром показана динамика смены состояния воли в человеке при его развитии.

Развитие человека неслучайно интерпретируется в приведенной классификации через развитие главного фактора развития - состояний воли.

Понятие «воля» оказывается краеугольным камнем всей концепции человека, причем не только данной, но и множества других; об этом свидетельствует анализ этих концепций.

Как этические системы народов развивались долгие века в форме религии, так рефлексия этих систем, т.е. их осознание, развивалось в рамках философских и философско-религиозных систем. Анализ этих систем показывает, что в их большинстве основное понятие – воля – трактуется не так, как в настоящей концепции, больше того – противоположно. Это имеет свое объяснение, даже можно сказать, что это диалектически логично.

Проанализируем логику основного тренда этих философских систем через анализ логики развития самого понятия «воля». Однако здесь возникает такая трудность. Ведь в настоящей концепции рефлексия человеком «впечатанной» в его сознание этической системы начинается на 4 этапе развития человека. Аналогично и философская этика, т.е. рефлексивная осознанная этика не могла развиваться на 1 этапе этических систем – стихийных, первобытных, неосознанных, т.к. их осознание и означало переход от них ко 2 этапу, а затем и к 3 этапу, т.е. этическим системам, утверждающим значение жизни человека в сохранении коллективов: семьи, рода, а затем, нации, этноса, человечества. Однако, ведь понятие «воли», ставшее центральным в философской этике, возникло в языке гораздо раньше, до нее.

Поэтому начнем с анализа того содержания понятия «воли», которое соответствует дорефлексивному или дофилософскому его употреблению. Источником этого анализа будет сам язык как носитель сознания.

Если не принимать во внимание позднейшее употребление слова «волевой», то само понятие воли осознавалось как отрицание неволи (и обратно) и содержание этого понятия выводимо из таких контекстов «мы вольные птицы» или «зверь в неволе». Здесь важно то, что понятие воли связано у человека не только с ним самим, разумным существом, но и с животными, и именно связано тем общим, что объединяет человека с животными предками – их инстинктивной природой. Значит, воля здесь понимается как возможность самоопределения этой инстинктивной природы – иначе, что может означать «вольный зверь»?

Античные философы основное внимание обращали на нравственную сторону человека. Подчинение чувственным побуждениям считали рабством , а его сознательное подчинение тому, что внушал универсальный разум, считали настоящей свободой. Переход от низшей необходимости к высшей, то есть к разумной свободе, обуславливается, по Сократу, истинным знанием.

У Платона добрая воля однозначно связывается с разумом, с мышлением, которое освобождает душу от общения с телом [8].

Как и в настоящей работе, у Аристотеля воля – это желания. В желаниях и ощущениях проявляется волевая или животная часть души. Но эту «внеразумную часть души одобряют, конечно, только когда она согласуется с разумной частью души и служит ей» [9, с.305].

У средневековых христианских мыслителей к мотиву собственной воли человека приобщается воля Божия(Августин), благодать, способствующая той же доброй воле человека, тогда как злая воля для разумного существа – результат незнания (Фома Аквинский). Человек действует сам, но детерминирован Богом у Лютера, Кальвина и др. реформаторов. В католической церкви, по мнению томистов, человеческая свобода существует, но лишь в прямой и полной зависимости от благодатной воли Божией.

Как и в данной концепции, у Руссо «человек рождается свободным, но повсюду он в оковах» [10, I]. Почему? «По Общественному договору человек теряет свою естественную свободу… приобретает же он свободу гражданскую» [10, VIII]. Но что же такое свобода гражданская? «Общественное соглашение… молчаливо включает в себя такое обязательство: …если кто-либо откажется подчиниться общей воле, то он будет к этому принужден всем Организмом, а это означает не что иное, как то, что его силою принудят быть свободным» [10,VII]. Руссо приходит к заключению, что эта внешняя несвобода и есть настоящая свобода общественного человека, угадывая того духовно развитого человека, «хорошего гражданина», у которого собственная воля будет совпадать с общей волей. Однако понятие свободы у него, как видно из приведенной цитаты, противоречиво, этап внешней несвободы у него не отделен от этапа внутренней несвободы и этапа осознанной свободы.

У Спинозы воля и разум – одно и то же (человек детерминирован общей необходимостью)[11]. Также и у Лейбница все окончательно определяется волей Божией в силу нравственной необходимости.

Близкое к введенному в данной работе представление о воле у французских материалистов, однако, не доведенное до свободной воли 5-го этапа, попадающее в тупик несвободной воли, пребывание в котором для свободных граждан Франции хотя и необходимо, но нестерпимо. Потому мы видим вынужденное переименование несвободной воли 3-го этапа в «свободную». Гольбах вводит рамки разумности не в понятие «воля» - оно порождается ощущениями человека («Воля есть склонность или готовность человека действовать так или иначе под воздействием чувств любви или ненависти, возбужденными в нас приятными или неприятными впечатлениями»[12, с.10]), а в понятие «свобода воли» (свобода есть «право каждого из членов общества предпринимать ради собственного счастья все то, что не вредит счастью его сограждан»[13, с.38]), не замечая того, что ограничения «всего того…» уже есть не право, а обязанность. «Следовательно, мерилом свободы членов общества должно быть благо общества в целом»[13, с.339]. Уточнение источников этого «права» (т.е. обязанностей) находим у Гельвеция: у него свободен лишь человек, который «просвещен…, в зависимости от того, знаком ли человек более или менее с судебной процедурой и с юридической наукой»[14, с. 176]. У Дидро вещи названы своими именами: «Человек несвободен, я это чувствую» и «если и существует свобода, то вследствие незнания» [15, с.297].

Далее, в немецкой классической философии, воля – это снова акт духа.

У Канта «воля мыслится как способность определять самое себя к совершению поступков сообразно с представлением о тех или иных законах» [16], или «воля есть вид причинности живых существ, поскольку они разумны, а «естественная необходимость… - свойство причинности всех лишенных разума существ»[16].

У Фихте актом рефлексии индивид рождает свой дух, свою свободу. Нравственный закон по отношению к телу требует развивать его как орудие, пригодное для возможных целей свободы. Смысл мира есть воля. «Я хочу быть свободным — это, как показано, означает: я хочу сам сделать себя тем, чем я буду….Свобода, которую я требовал выше, есть только в интеллектах, и в них она несомненно такова»[17]. У Фихте история человечества проходит пять эпох, восходя от слепого инстинкта (аналог 1этапа) через повелевающий внешним образом авторитет (аналог 2-3 этапов) и кризис к четвертой эпохе – постижения законов разума в ясном сознании (аналог 4 этапа) и далее организации жизни людей согласно законам разума.

У Гегеля, которого мы рассмотрели выше, в человеке идет «антропологическое развитие» - борьба с телесностью и победа души (которая пробуждается в духе) над своей телесностью. Свобода воли у него – это свобода духа, составляющая самое основное свойство его природы. Это тоже 4 этап.

У большинства рассмотренных философов «волей» (у Платона «доброй волей», французских материалистов «свободной волей» – у Гольбаха, Гельвеция, или «несвободной волей»- у Дидро) называется побуждение к действию, ограниченное разумом, поскольку желания еще не полного биокомплекса эгоистичны, негуманны, не должны побуждать к действию, должны быть контролируемы разумом. В конечном итоге уму (разумной душе) подчинена и волевая душа Аристотеля. Это 2-4 этапы развития человека. Чтобы вписаться этому человеку в окружающую среду не разрушая ее, ему надо быть волевым – т.е. человеком, который может справиться со своими биокомплексами и поступать так, как ему диктует среда через разум (2 этап) или начинающие формироваться виды биокомплекса сохранения жизни наряду со средой, действующей через разум (3 этап) или собственный разум вместе с этими биокомплексами (4 этап).

Но это уже не вольный человек 1 этапа и еще не вольный человек 5-6 этапов.

От вершин, которые достигла в Гегеле немецкая или, вернее, мировая философия оставалось совсем немного до «освобождения» воли от сковавшей ее рациональности, но этот шаг не был сделан. Выход из того напряжения 4 этапа, которое неизбежно сопровождает «свободу духа», как я отмечала ранее, – или в 5 этапе, или в скатывании назад, на 3 этап, или, худшем случае, в смерти, отрицании жизни. Именно к последнему пути склонилась большая часть последующих философов, разрабатывающих данную проблему, вплоть до постмодернизма конца 20-го столетия. Например, Шопенгауэр, не выдержав напряжения 4 этапа, к которому подвел Гегель, отказался от воли-разума и вернул человеку первоначальную волю – как сущность «проявлений и действий тела»; для него «все тело не что иное, как объективированная…воля»[18, с.184]. Но у неразвитого человека эта воля – «слепое влечение», «темный, глухой порыв». И тогда, конечно, жизнь – страдание, а смерть у Шопенгауэра является «бесспорно» настоящей целью жизни

Современная психология иначе решает вопрос свободы воли. У Л.Божович, в [19, с.344], например, стремление разграничить волю-желание от воли-разума как акта ее преодоления привело к такому определению: «волевое действие предполагает обязательно:

1.осознание потребности и предмет, который способен ее удовлетворить;

2.наличие внутреннего препятствия, т.е. потребности, стремления не добиваться цели;

3. Сознательное стремление действовать по линии наименее непосредственно желаемой цели;

4. Регулирование своего мотивационного поля и своего поведения в соответствии с принятым намерением (выбором цели, решением)».

Здесь мы видим, как трудно объяснить разумно-волевое поведение, если не рассматривать более внимательно структуру и развитие воли-желания.

Своеобразно преодолеть эту трудность пытался Д.Н.Узнадзе [20]. У него воля – это чувство неудовольствия появившегося на свет человека, вызванное несоответствием среды и души, приводящее к движению. Разум берет на себя роль зрения для воли, преобразуя движение в разумное движение, в активность живого субъекта, конкретной личности [20, с.38]. Воля порождает волевой акт. Но двойственность воли (чувство-желание и разумное желание) приводит автора к разделению и потребностей на актуальные и объективные: «для волевого акта прежде всего характерно то, что он, т.е. волевой акт, касается не того, что субъект хочет сейчас (какая актуальная потребность у него имеется), а того, чего он сейчас непосредственно не хочет или хочет в меньшей степени» - «объективной потребности». Здесь первоначально заявленная воля–чувство отступает, уступая место воле-разуму. Но автор отказывается принять рациональность воли. Он вводит промежуточное звено между потребностью и движением к ее удовлетворению – установку: потребность, встречаясь с ситуацией ее удовлетворения, порождает установку. Установка как основа поведения делает понятным «упорядоченный и целесообразный характер этого процесса (выполнения решения), даже без вмешательства сознания на каждом шагу» [20, с.185] - установка устраняет «вмешательство сознания», делает возможным идентифицировать инстинктивное и разумное («произвольное») поведение: «действительно, для внешнего наблюдателя между инстинктивным, импульсивным и произвольным поведением нет никакого различия: во всех случаях мы имеем дело с более или менее сложными системами движений. Так что же нам мешает основой поведения всюду подразумевать установку? Тогда нам не пришлось бы признавать наличие какой-либо пропасти между поведением человека и животных и, стало быть, значительно облегчилось бы изучение этих поведений с точки зрения их развития». [20, с.184]. Несмотря на хотя и сложный путь, но все же сближение позиции автора с принятой в настоящей концепцией, мы не можем согласиться с ним: нельзя не признать «пропасти» между поведением человека и животного, кроме, разве что, новорожденного.

Понимая, что этос свободы воли для нерефлектирующего, т.е. хотя и «сознающего», но не отягощенного «излишним самоотношением» человека ведет к распаду общества, психологи ввели для такого свободного человека то, что я назвала «внутренней несвободой» т.е. волю разума как «ответственность, без которой нет свободы», как «совесть–такой орган человека, который непосредственно отражает степень рассогласования поступков человека с ценностными ориентирами» (Леонтьев Д.А.[21, с.52]). И ответственность и совесть – все это атрибуты внутренней несвободы (4-ый, рефлексивный этап) до тех пор, пока они противопоставлены побудительному мотиву к действию, т.е. воле. К.Юнг угадывает «потерю контакта с нашими инстинктами, со старой незабытой мудростью, накопленной в нас» и выводит, по-существу, человека на 5-ый, духовный этап [22], однако, относя эти инстинкты («мудрые», т.е. коллективистские) к бессознательному, отдает все-таки власть «расширенному сознанию» (4-ый, рефлексивный этап), не смея порвать с ним.

Весь путь от Платона до Гегеля – это путь рефлексии человека как члена коллектива – отражается в 4 этапе развития человека. Этот этап в философской этике так же необходим, как и в развитии человека – только после него, только после рефлексии человеком себя в обществе он переходит к следующему, 5 этапу.

Как для сохранения коллектива личностей (государства) необходимо было философской этике отрицать «вольность» и утверждать волю - «разумность», так теперь для сохранения личности в этом коллективе ей необходимо утверждать вольность – только теперь уже не ту первобытную вольность. И эту необходимость как кризис 4 этапа показал нам Достоевский, доведя своих героев уже до предела этой новой «человечной» - не просто «человеческой» природы, но не освободив ее.

Философская этика, соответствующая 5-6 этапам, отрицает волю как «желание разума» и опять возвращается к утверждению воли как желания биокомплекса, снимая тем самым вечную борьбу «тела и духа» или «чувств и разума». Однако желание биокомплекса на 5-6 этапах теперь и есть разумное желание, т.к. это желание полного, осознанного, гармонично связанного биокомплекса сохранения жизни.

Потребности

Фактор потребности нельзя рассматривать как независимый, т.к. развитие потребностей человека является следствием развития его биокомплексов, освоенных этических категорий, мышления и в целом формируется обществом и средой. Все потребности человека можно разделить на материальные (вещные) и духовные. Между ними нет строгой границы. Потребность в компьютере или в приобретении произведений художников можно рассматривать как отчасти материальную, отчасти духовную. Потребности, мотивированные стремлением к обладанию, т.е. становящиеся потребностью обладания, можно отнести к материальным, а мотивированные стремлением к созерцанию красоты, познанию, сопереживанием, сочувствием – к духовным.

В психологии распространено представление, что источником потребностей является чувство дискомфорта, неудовлетворенности. Такое представление не раскрывает причин возникновения этого чувства. В предлагаемой концепции источником потребностей являются, прежде всего, рассмотренные факторы развития человека. Это:

- биокомплекс самосохранения, являющийся источником витальных потребностей;

- биокомплексы сохранения рода, коллективов, являющиеся источником потребности любить и быть любимым, потребности в друзьях, единомышленниках, в сочувствии, в участии, в сопереживании, в общении;

- воля с имманентной потребностью свободы;

- мышление, формирующее потребность наблюдать, осязать, узнавать и понимать мира и себя в нем, потребность быть понятым, потребность познания истины;

Другие источники потребности:

- деятельность, создающая потребность в самореализации (в частности, в творчестве);

- природа, являющаяся исходным источником эстетических потребностей - в созерцании и создании красоты и гармонии.

Потребности человека, как и его развитие, обусловлены идеологией и культурой общества, они развиваются с развитием человека. В индивидуалистическом обществе, где типичен экзистенциальный уровень развития, пирамида Маслоу его и отражает. В этом обществе естественно встает проблема безопасности существования человека, в нем поощряются эгоистические потребности обладания, тщеславие и самоуверенность человека не связанная с его действительными достоинствами. И эти его качества формируют соответствующие потребности, отраженные Маслоу. В современную эпоху Постмодерна общество потребления внесло свои коррективы в эту пирамиду: витальные потребности, которые первичны в пирамиде, перешли меру и преобразовались из физиологических потребностей организма в потребность потребления как статусную потребность, или как гедонистическую потребность, подчас обратную действительной потребности самосохранения организма.

Взаимодействие ракссмотренных потребностей и формирует личность, от этапа к этапу меняя ее ценностную ориентацию, отражающуюся в приоритете потребностей от потребности обладания к потребности отдавания.

Конечно, для самосохранения человеку нужно гораздо больше, чем животному. Но именно критерий сохранения жизни поможет среди всех материальных потребностей человека выделить ту, подчас мизерную часть потребностей, удовлетворение которой ему необходимо для самосохранения («витальных потребностей») и отделить ее от остальных – подчас удаляющих его от достижения цели первой выделенной группы. Именно эта большая часть материальных потребностей, овладевая неразвитым нерефлектирующим человеком, превращает его в раба вещей и самого научно-технического прогресса. Но человека неразвитого, нерефлектирующего. И только последовательное его развитие, от этапа к этапу, возвращает ему осознание (на рефлексивном уровне) и восчувствование (на духовных уровнях) этой необходимой, мизерной части и освобождает от всех других. Только «рост человека» освобождает его от «вещности», но и только коллективистское общество может открыть дорогу этому росту. Эту взаимосвязь открыл еще Маркс («Вся история является подготовкой к тому, что «человек» стал предметом чувственного сознания и чтобы потребность «человека как человека» стала [естественной, чувственной] потребностью» [23, с.124]) и ее же мы находим в трудах современных философов, например, у А.С.Арсеньева: он говорит о корнях, на которых прорастет новое общество (коммунизм): «…корни этого роста в нравственном личностном самосознании, а отнюдь не в производстве материальных благ, рыночной экономике и соответствующей «демократии», неизбежно ведущих к вещному вырождению человека, его деградации как личности» [24, с.588].

2.Внешние факторы

Этические категории

Из выделенных факторов развития человека к внешним факторам относится фактор этические категории. Однако освоенные и присвоенные этические категории становятся внутренним фактором.

Фактор этических категорий нуждается в раскрытии. Добро, благо – основные этические категории имеют разное содержание в разных этических системах. Суть этических систем видится по-разному в разных социокультурных системах. Вот как видит их эволюцию Л.Н.Толстой. Рассматривая историю этических систем (эти системы века функционировали в форме религий), Л.Н.Толстой выделил следующие этапы их развития[25].

Первый этап - системы, утверждающие первобытное личное отношение человека к миру или в нашей системе понятий биокомплекс самосохранения.

Суть этих систем состоит в том, что человек признает себя самодовлеющим существом, живущим в мире для приобретения в нем наибольшего возможного личного блага, независимо от того, насколько страдает от этого благо других существ.

Из самого первого отношения к миру, в котором находится всякий ребенок, вступая в жизнь, и в котором жило человечество на первой ступени своего развития и живут еще и теперь многие, самые нравственно-грубые люди и дикие народы, вытекают все языческие древние религии, так же как и низшие формы позднейших религий в их извращенном виде: буддизм, таосизм, магометанство и др. [25]

Личное благо, но ограниченное рамками права и ответственности с целью непричинения страдания другим провозглашено основной ценностью индивидуалистического общества. Однако насколько не совпадает реальность с провозглашенной ценностью «непричинения страдания другим» показано не только Марксом и его последователями, но и далекими от марксизма исследователями, например, А.Швейцером.

Следующий вид систем – системы утверждающие, что «значение жизни признается не в благе отдельной личности, а в благе известной совокупности личностей: семьи, рода»[25]. Сюда относятся языческие патриархальные религии: китайская, японская с их обрядами поклонения предкам; это – этическая система «большинства женщин, жертвующих личностью для блага семьи и главное детей»[25] .

Следующий вид систем – это системы, утверждающие значение жизни человека в благе более общих совокупностей: народа, государства. Это языческие общественные религии: еврейская, государственная религия римлян, русская «церковно-государственная христианская религия», которую Л.Н.Толстой отличает от истинно-христианской.

И, наконец, этическая система истинно-христианской (по Л. Н. Толстому) религии, экуменизма, утверждающая значение жизни в благе всех людей, всего человечества. О такой системе говорят лучшие представители человечества - Маркс, Франкл, Гильдебранд и др.

Сюда можно добавить, что условием блага всех людей является гармония человечества и всей живой планеты, ноосфера и коэволюция (В.Вернадский, Т.Де Шарден, Н.Моисеев и др.).

Таким образом, в приведенной концепции развитие этических религиозных систем состоит в формировании и постепенной реализации полного биокомплекса сохранения жизни как источника потребностей, и развитие этих систем, как и развитие отдельного человека, идет от самого первого, «личного» к самому последнему, «общественному» биокомплексу.

Другой взгляд на развитие этических системы у христианского индивидуалистического Запада. Развитие капитализма привело к переосмыслению понятия этика и этическая система. Ценности христианства стали меняться в выделявшихся из него религиозных системах, порождаясь все больше ценностями не духовной, а материальной жизни, присущими человеку от рождения и не требующими трудной духовной работы; экономические интересы, чуждые раннему христианству, все больше проникали в эти системы. Потому совершенно иную концепцию развития этических систем мы находим, например, у М.Вебера. Он различает доэтические оценки (магическую этику), правовую этику, этику убеждения (ее цель – «спасение души», ее царство – «не от мира сего») и этику ответственности (напротив, посюстороннюю, с целью – «спасение тела»). У Вебера «только три последние могут быть охарактеризованы как социальная этика в строгом смысле. Только они учреждают объективные этические структуры, с которыми связано «субъективное» моральное отношение на уровне индивида» [26, с.53]. В данной системе собственно нравственность как признак духовного развития подменена «этикой ответственности», которую в современном индивидуалистическом обществе заслоняют экономические приоритеты, и правовым сознанием (в котором «разрешено все, что не запрещено законом»). Вебер различает целерациональное, ценностно-рациональное, аффективное и традиционное действие и первое у него – образец социального действия, прежде всего действия экономического, тогда как этика у Толстого соотнесена с духовной жизнью человека, с ценностно-рациональным действием.

Внешние требования

В соответствие с развиваемым здесь пониманием факторов развития человека - общество, его историческое развитие должно в первую очередь рассматриваться как главный детерминирующий фактор. Общество задает внешние факторы развития человека, а эти факторы определяют развитие внутренних факторов через «внешние требования», предъявляемые человеку, в т.ч. и предлагаемые ему образцы поведения. Основными внешними факторами являются культура и общественные отношения, задаваемые идеологией общества. Рассмотрим это влияние.

Первые «внешние требования», которые человек воспринимает, выходя из биологического уровня в коммуникативный, это требования освоения предметов материальной культуры общества (распредмечивание), способствующих самосохранению. Это правила (мыть руки перед едой и т.п.) и предметы деятельности (чашка, полотенце, лопатка и т.д.). По мере освоения эти правила и предметы превращаются в собственный выбор человека и как «внешние требования» снимаются, не составляя внешней несвободы. А вот другие, вызывающие внешнюю несвободу, рассмотрим.

1. Эти требования по степени их оглашения делятся на гласные (1.1.) и негласные(1.2.). Рассмотрим сначала гласные.

1.1. Можно классифицировать гласные требования по уровню обязательности их соблюдения следующим образом:

1.1.1. Требования, обязательные к исполнению. Эти требования закреплены в законах и их неисполнение подсудно. Самые главные из этих требований записаны еще в древнем завете: не убий, не укради.

1.1.2. Требования, активно навязываемые человеку, за неисполнение которых он может быть наказан. Это, прежде всего, требования социализации, т.е. поддержка всей ценностной, а значит идеологической системы общества. Именно эти требования поддерживают устойчивость общества. В коллективистском обществе эти требования стимулируют развитие человека к духовным уровням. В индивидуалистическом обществе это требования, приводящие человека на экзистенциальный уровень. Это т.н. «корпоративная этика», обязывающая работника соблюдать интересы корпорации независимо от того, насколько они нравственны, а средства их достижения законны. Результат отказа от соблюдения этих требований мы наблюдали в судьбе Сноудена. Для любого общества это правила общежития, нормы поведения, этикет; здесь и правила общения с людьми, в частности, это правила поведения в семье, передаваемые ребенку родителями и воспитателями и такие правила поведения в общественных местах, как не сорить, не курить, не шуметь, если идет лекция или спектакль и т.п., не мешать движению транспорта, соблюдать правила дорожного движения и т.п. Сюда же входят и правила общения с коллегами по учебе или работе, позволяющие совместно работать людям разного склада и темперамента.

1.1.3. Требования, не навязываемые человеку, т.е. собственно не требования, а некоторые образцы, идеалы поведения, которые человек выбирает сам, но, выбрав или подчас бессознательно подпав под их влияние, оказывается в их власти. Есть, по крайней мере, два источника таких образцов: во-первых, это социокультурная среда, окружающая человека, включая семью, друзей и знакомых, круг чтения, посещаемые культурные центры, СМИ, представляющие идеологию и культуру общества. И, во-вторых, это религия. В идеологии СССР таким образцом был официально пропагандируемый «моральный кодекс строителя коммунизма». Русская культура дает много таких образцов, например, Татьяна Ларина у Пушкина, профессор Завалишин у И. Грековой, Алеша Карамазов у Достоевского, герои Лескова, Чехова, Тургенева, Шмелева и т.д.

1.2. Негласные (скрытые) требования обнаруживаются человеком не сразу, но часто из-за них результаты гуманистического (если таковое было) воспитания и образования нивелируются при включении человека в производственные отношения. В современном индивидуалистическом обществе эти требования вытекают из таких правил, как «не пойман – не вор», или «деньги не пахнут» и т.п.

Если вспомнить годы социализма в СССР, то в те годы основным таким требованием была поддержка партийной политики, критика недостатков капитализма и пропаганда преимуществ социалистического строя, подчас превращавшаяся в показные мероприятия, далекие от демонстрации действительного положения дел в стране. Это, например:

- правила «политической грамотности», такие как

- - ссылка на партийные документы в любых трудах, публикациях, речах;

- - запрет на критику высшего партийного руководства страны и проводимой им политики; разрешение критики руководящих лиц и органов в ограниченных рамках, как отдельных недостатков;

- - специальная подготовка мест и трудовых ячеек для показа иностранным гостям;

- - активность в мероприятиях, демонстрирующих поддержку линии партии, например, в выборах и т.д.;

- правила «моральной устойчивости», такие как:

- - запрет на пропаганду безнравственного поведения,

- - запрет на пропаганду индивидуализма или приоритета индивидуализма перед коллективизмом;

- - учет «моральной устойчивости» в личной (семейной) жизни при профессиональном продвижении и т.д.

За их невыполнение в последние десятилетия могло последовать наказание в виде исключения, лишения, снятия и т.д. вплоть до суда, лишения свободы и высылки за пределы страны. Вызывавшие всенародную поддержку барды Галич, Высоцкий были наказаны властями именно за несоблюдение правила «запрета на пропаганду безнравственного поведения», образцы которого мы видим и в песнях Галича, и в ранних произведениях Высоцкого. В годы сталинизма эти правила и меры наказания были более жесткими: не разрешалась не только публичная, но и критика «в узком кругу» и любая нелояльность к власти каралась вплоть до смертной казни. Однако этот период нельзя считать представительным, т.к. ситуация в мире требовала подготовки к предстоящей войне, а многие его жертвы были реабилитированы.

2. Другое основание для классификации внешних требований – уровень коллективности, который эти требования охраняют и защищают. Здесь можно выделить столько же уровней, сколько уровней биокомплекса сохранения жизни мы ввели, а именно:

2.1. требования, поддерживающие самосохранение индивида. К этому виду требований относятся, в основном, требования, предъявляемые человеку, прежде всего ребенку, в семье (это, по сути, забота о члене семьи), в больнице или санатории, требования по соблюдению правил техники безопасности на производстве и т.п. Безопасность индивида – основная цель систем безопасности государств. Индивидуализм, личная инициатива и личный успех служат основой образцов и идеалов западной культуры и западной цивилизации;

2.2. требования, поддерживающие сохранение семьи. Эти требования тоже предъявляются в семье, например, старший ребенок должен уступить младшему в случае спора. Они закреплены в религиях (например, венчание, запрет разводов, почитание стариков). Сохранение семьи считалось одним из критериев «моральной устойчивости» в СССР. Образцы сохранения семьи дает русская (коллективистская) культура. В Новом Завете семья священна – это «домашняя церковь». В западной цивилизации индивидуалистическая культура разрушает институт семьи, выдвигая ценность «свободы» человека, производя обратные образцы распада семьи, отбирания детей из семьи, замены семьи «сексуальным партнерством»; распространяющиеся в странах западной цивилизации однополые браки, подменяют ценность семьи как ячейки продолжения рода семьей как экономической ячейкой;

2.3. требования, поддерживающие сохранение коллективов-подсистем страны. Это (корпоративная этика) правила поддержки интересов трудового коллектива, научной школы, фирмы, корпорации и т.д. Образцы поддержки интересов округа, области, национальности, профессионального сообщества и т.д. дают общественные активисты, организации, партии, движения и т.п., организуя митинги, демонстрации и т.д. Эти образцы и требования в индивидуалистическом обществе не связаны с сохранением общества-системы и потому часто есть лишь проявления коллективного эгоизма. В коллективистском обществе такие правила и образцы вписаны в иерархию целей общества, однако этот порядок может быть нарушен и тогда, как рассмотрено ранее, не исключен коллективный эгоизм;

2.4.требования сохранения народа страны в целом; в индивидуалистическом обществе это требования законов, в которых первична ценность интересов индивида, а не сохранения общества. Однако в истории таких обществ были случаи усиления этого требования до приоритетного, не выходящие, однако, за границы мирового эгоизма. В коллективистском обществе из этого требования выстраивается вся иерархия целей и организации. Сюда же относятся заповеди религий, образцы и идеалы лучших (в культуре коллективизма) образцов литературных произведений, образцы идеологии («моральный кодекс строителя коммунизма»).

2.5. требования, поддерживающие сохранение вида homo sapiens. Это сфера образцов и идеалов культуры и идеологии коллективизма, «истинно христианской» религии (Л.Толстой), религии экуменизма. Однако время этих образцов еще не пришло.

Эта классификация подчеркивает различие требований внешней несвободы в индивидуалистическом(2.1.) и коллективистском (2.4.) обществе. Отсюда вытекает различие не только самого человека, но и антропологии как науки о человеке общества с принципом индивидуализма и антропологии в обществе с принципом коллективизма. В первом случае, сталкиваясь с проблемой дезинтеграции личности (или личности и сущности, или внешнего и внутреннего Я человека) антропология, даже преодолевая свои границы и выходя на философский уровень (например, Шеллер, его ученики и последователи), все равно не может указать путь движения к той «открытости миру», в которой достигается искомая сущность и гармония с собой и окружающим миром.

Список литературы

1. Румянцева Н.Л. Проблема здоровья в высшем образовании.// Культура физическая и здоровье, 2008, №4 (18), с.13-16;
2. Румянцева Н.Л. Проблема здоровья в высшем образовании (продолжение) // Культура физическая и здоровье, 2008, №5 (19), с.49 -52.
3. Кордуэлл М. Психология А-Я. Словарь – справочник. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000. с.122
4. Немов Р.С. Психология. Учебник. М.:Просвещение 1995.с.60
5. Общая психология. Учебник. / Под ред. Богословского и др., М, 1981 - 352с.
6. Рогов Е.И. Общая психология. Курс лекций. – М.: Владос, 1995. - 448с.
7. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь – С-Пб., 1894, Т.ХIII – 480с.
8. Платон. Собр. Соч. М.: Мысль, 1994, Т.4 – 744с.
9. Аристотель. Сочинение в 4-х томах. Т.4 – М.: Мысль, 1984 – 830с.
10. Руссо Жан Жак. Об Общественном договоре, или Принципы политического Права// По изд. Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: "КАНОН-пресс", "Кучково поле", 1998. - 416 с. //www.lib.ru/FILOSOF/RUSSO/prawo.txt - 110с. (15.7.2012)
11. Спиноза Б. Этика.- СПб.,1993 - 246с. //www.litres.ru/pages/biblio_search (19.08.2014)
12. Гольбах П.А. Основы всеобщей морали или катехизис природы. / Избранные произведения, Т.2 – М.,1963 - 563с.
13. Гольбах П.А. Беседа 1. Об обществе. / Избранные произведения, Т.2. – М.,1963 - 563с
14. Гельвеций К.А. Рассуждение 1. Об уме самом по себе. / Сочинения, Т.1. – М.,1973 - 647с.
15. Дидро Д. Избранные сочинения. Т.2. – М.-Л.,1926 - 343с.
16. Кант И. Сочинения. Т 4, ч.1. – М., Мысль, 1965. - 544 с. - // www.srph.ru/…/ Кант_И/Этика (6.12.2012)
17. Фихте И Несколько лекций о назначении ученого / Назначение человека. Основные черты современной эпохи. Сборник. — Минск, 1998. — С. 65–93 //www.psylib.org.ua/books/fihte02/txt01.htm.Г. (15.06.2011)
18. Шопенгауэр А Мир как воля и представление. Дополнения / Пер. с нем. Ю.И. Айхенвальд. – Мн.: Харвест, 2005 - 991 с.
19. Божович Л.И. Проблемы формирования личности. – М-Воронеж: НПО «Модэк», 1995 - 352с.
20. Узнадзе/ Cер. Антология гуманной педагогики - М.: Издательский Дом Шалвы Амонашвили, 2000 - с. 224.// www.i-u.ru\biblio (14.03.2013)
21. Леонтьев Д.А. Очерк психологии личности. Учебное пособие. – М.: Смысл,1997. – 64с.
22. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. – М.: Прогресс, 1993. --336 с. // www.psibook.com/11/108.html(28.03.2007)
23. Маркс К.,Энгельс Ф. С.С., изд 2, Т.2, 651с.
24. Арсеньев А.С. Философские основания понимания личности – М.: АCADEMIA, 2001 – 592с.
25. Толстой Л. Полное собрание сочинений. Т.18. – М., 1913, с. 115.
26. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990 - 809с. //www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/vebizbr/01.php (28.02.2013)