Недавние статьи о возможности таких подобий диалектики как триалектика, пенталектика, эвалектика, полилектика и других подобных квазилектиках вызвали желание представить свою «квазилектику», перекликающуюся с диалектикой Гегеля, о которой ещё не говорилось в подобных публикациях. Однако, предлагаемое далее представление, не очередная экзотика -- Гегель, что нельзя не отметить, постоянно, с чувством несомненности, "намекал" о ней в своих философских трудах, не имея при этом намерений, из-за "очевидности", её рассматривать.

Гегель – провозвестник "автолектики"

Существует целый концептуальный пласт логических форм и определений в философской системе Гегеля, который можно было бы назвать "теневой", нераскрытой частью диалектики. Несправедливо было бы оставить этот пласт без внимания и разбора. Его богатые скрытые свойства, свойства нетривиальной логики, не дают покоя и подогревают пытливый ум (у автора имеются весомые на то основания). Особенно, когда пытаешься понять диалектику через призму самых последних, из переведенных на русский язык, "Философии духа" и особенно "Философии религии" Гегеля, которые не получили такого разностороннего толкования, как "Энциклопедия Философских Наук" и "Наука Логики".

Именно оттуда, из этого "пласта", где определения и формы выдаются за, как бы, само собой разумеющееся, должно, по логике, выявиться представление о подспудном содержании диалектики как существенно самообусловленной и самоопределяемой (автологичной)¹⁾. Сам Гегель, с уверенностью возвещает о таком содержании. Цитата:

«Формы мышления должны быть рассмотрены в себе и для себя, они представляют собой предмет и деятельность самого этого предмета. Они сами подвергают себя исследованию, сами должны определять свои границы и вскрывать свои недостатки. Тогда это будет та деятельность мышления, которую дальше мы рассмотрим особо как диалектику» (Гегель, Э.Ф.Н., §41).

.

То есть, согласно содержанию цитаты, формы мышления являются деятельностью, направленной само на себя как на предмет этой деятельности, с целью исследования, определения их границ, характера и возможностей. Из этого недвусмысленно следует, что Гегель, согласно цитате, хочет представить диалектику авторефлексивной и самоприменимой. Это разумно и позитивно. Но судя по его различным трудам, самоприменимость остается не определяющим основанием и тенденцией, а всего лишь своеусловным и удобным для частной ситуации контекстом, поскольку он и в последующем, используя "само собой разумеющуюся" очевидность, широко применяет (особенно в упомянутых «Философии Духа» и «Философии религии») – но вместе с тем не раскрывает – смысл самообращенных, т.е. имеющих возвратную форму (само, для себя, в себе и т.д.) выражений и речевых оборотов. Вряд ли в таком случае можно иметь всестороннее достоверное представление о характере диалектики.

Этот лишенный ясности пласт, фактически можно считать скрытой стороной идеологии диалектического метода, которую, однако, предлагается принимать на веру. Такая недосказанность порождает неоднозначность понимания многих позиций его учения. Однако. В отличие от большинства толкователей традиционной диалектики, мне стало интересным, как, в каком смысле нужно понимать скрытую логику самоотображаемых, автореферентных конструкций философа и оценить их роль, тем более, что имеется собственный теоретический задел на этот счет. И есть уверенность в том, что такая логика существует.

Как представляется, такую, высказанную в цитате, вышеозначенную самообращенную деятельность мышления правомерно назвать, условно говоря, "автолектикой", ведь из неё следует (не только непосредственно, а также "постановочно"), что предмет и его деятельность, прямо или косвенно, заключаются в самоопределении и самоадаптации, в «рефлексии в себя»; а собственно диалектика, согласно определению Гегеля, носит как бы подчиненную роль.

Скорее всего, тут нет подмены диалектики. Диалектика, это метод, с помощью которого образуется логика развития и формирования структур в мышлении и природе, а автолектика – метод порождения смыслов и нуменов: как их, смыслов, возможных первообразов и как структурной основы самообусловленных образований.

С этой точки зрения, кроме достоверной интерпретации автологичных конструкций, удалось найти метод альтернативного развертывания философской системы со спекулятивной логикой, взяв за основу положение Гегеля о самодостаточности и самоопределяемости «логической идеи» и самоопределении ее логики.

Вклад Гегеля в философию и метафизику данным исследованием не умаляется; безусловно, это самый глубокомысленный и проницательный мыслитель, по глубокомысленности абстракций, метода спекулятивной логики и многоплановости, скорее всего, превосходящий Аристотеля и Платона.

Постижение философии как метафизики

Вначале предложено рассмотреть некую концепцию, представляющую способ инициирования философских рассуждений и старта некоей философии, путем построения последовательности "восходящих" рефлексивных шагов, как задающих новые контексты и предполагающих новые смыслы. Рефлексия понимается здесь с акцентом на креативность: как "взгляд сверху" или "взгляд со стороны" с порождением нового смысла посредством неформализуемой, не выводимой логическим путем, догадки. Затем сделана попытка представить систему философии Гегеля с помощью новой "парадигмы", где раскрутка начинается с построения автологичной схемы или "формы", непосредственно исходя из сформулированного положения Гегеля (Энциклопедия Философский Наук, §19) о начале самодостаточного разворачивания самоотображаемой (авторефлексивной) идеи.

Формирование содержания философии, как метафизической теории, в целом можно представить как раскручивающееся самоотображение и самодетерминацию.

1-й пункт. Предположим, в духе вышеприведенного положения Гегеля, что всякая достойная философия должна начинаться с "само-затравки", с предпосылок, выдвигаемых или формируемых ею самой, – как правило, с наиболее предпочтительного, существенного момента в представлении её автора (скажем, как у М. Мамардашвили, с самоотображения сознания). В данном случае правомерно начать с мысли (коль скоро речь о самоопределении и самоорганизации) о выработке, порождении ею самой себе своего материала (Гегель). Это соображение можно назвать несформулированным, нераскрытым ‘предпроектом’.

2-й пункт. В связи с первым пунктом возникает вопрос: откуда затравке взяться; где найти на этом шаге материал, не имея предпосылок? Таким минимальным материалом (т.е. отправной затравкой-минимум) может служить собственно размышление, а точнее, мысль о затравке; и это представляется правомерным – в контексте определения "самой себе".

3. Не останавливаясь на характере и содержании затравочной мысли, предпринимаем следующий "поворот мысли": согласно очевидному представлению о том, что соображение о затравке – мысль, мы, «не мудрствуя», с большой уверенностью заключаем, что существенным принципом философии является мысленное рассмотрение, размышление или рефлексия.

4. Но, абстрагируясь – также взглянув со стороны – постепенно понимаем (новая догадка), что и само размышление мы можем сделать предметом рефлексии.

5. А из этого, опять же, выявляется новая догадка-рефлексия: – то, что возможен самоопределившийся независимый предмет – размышление о размышлении (основа, как говорил Гегель, «свободной стихии мышления») и на этой основе можно начать формулировать и определения, и его, как самоотображаемого мышления, логические законы, и соответственно, развитие.

Термин "само-затравка", после определения этих 5 пунктов, т.е. апостериори, является теперь уже, обозначением (и ссылкой ко) всей сформированной многоступенчатой предпосылки. Предпроект стал раскрытым, сформулированным проектом философской системы.

В многошаговом размышлении, с самого первого пункта как бы подразумевалось, что содержанием философии должно стать мышление как непосредственно то, с чем имеем дело.

Итак, можно предположить, философствование – это, по большому счету, неизменно восходящее с уровня на уровень производство и применение рефлексии, делающей своим предметом соображения (точнее, смыслы), полученные на предшествующем уровне применения рефлексии. Те метод и теория, которые рассматривают и исследуют определения, свойства и законы восходящей рефлексии в применении к себе самой, можно назвать самоопределяемой мета-физикой (или, если приживется, "автолектикой"); и не только самоопределяемой, но и самоприменимой. Вообще, название "мета-физика" (или "пост-метафизика"), в отличие от предшествующей метафизики, определяется здесь как метатеоретическое физическое знание, т.е. отталкивающееся от обобщенного знания о физической реальности. При этом, в первую очередь теоретически рассматривается не собственно содержание, а структура отношений предмета. Кстати, использованная неформальная логика, с "поворотами мысли" и неформализуемой догадкой, на основе высказанных соображений, нашла свое выражение при разработке логики этой пост-метафизики (http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001d/00162431.htm )

Вернемся к приведенному выше примеру развертывания философии. Интересно, кроме прочего то, что мы определенным образом можем снова начать с 1-го пункта и уже повторно, по новому кругу рассматривать (как самоотображение создаваемой системы) все эти шаги 1 – 5. Рассматривать их содержание как развернутый материал и проект: т.е. как предмет дальнейшей философской рефлексии, в контексте задачи 1-го пункта и продвигать развитие инициированной философии; поэтому изначальное создание предпосылки и было названо "предпроектом".

Затравка, в виде пунктов 1 – 5, состоялась – полученный предмет можно сделать: неограниченной темой размышления собственной метафизической системы, основной идеей которой есть самоотображаемая самоприменимая логика и её возможные свойства, попутно порождая из возникающих контекстов новые рефлексии. Например, мы можем а) определить из рефлексии о самой рефлексии принцип автологичности – самообращенности как самого мышления, так и самообращенности (самоотображения) и самообусловленности предметов, которые им рассматриваются как предметы мышления, и исследовать свойства автологичных структур как, по своей природе, самоопределяемых, т.е. самопроизводных. Кстати говоря, принцип автологичности предоставляет способ – в том числе – рассмотрения многочисленных "самообращенных" форм, терминов или определений Гегеля, включающие "себе", "себя", "само", "самого себя".

Но самый интересный и неоднозначный момент, в связи с последними такими формами заключается в следующем. Гегель не объединяет, с одной стороны, представление и смысл, вытекающий из формулировки его самоопределяющейся Идеи как мышления на основе саморазвивающейся логики (Энциклопедия Философских Наук, §19) и, с другой стороны, смысл часто употребляемых им выражений, где присутствуют следующие словосочетания с самообращенным содержанием, с возвратного рода отношениями: «для себя бытие», «для себя сущее», «в самом себе бытие», «приходит к себе в своем ином», «опосредствование себя с собой своим отрицанием», «моменты формы рефлектируют себя в самих себя», «определяя себя как основание, сущность происходит лишь из себя», «быть… самоотталкиванием себя в само себя» (последнее вовсе непостижимо! – но нужно верить, что такое возможно). Наконец, "я" – как бесконечный у него круг отношений самовхождения и самоотображения.

То есть, с единой позиции – по принципу образования и устройства – он не рассматривает: с одной стороны, само-определяемость Идеи и с другой – совокупность перечисленных самообращенных определений, в том смысле, что они имеют общую "идею" возвратных отношений и внутренний образ как самоссылочные, самообусловленные, т.е. автологичные, образования. Однако, как в автологизме, так и в указанных гегелевских структурах, и Идее в том числе, предположительно внутренние формирующие (задающие) схемы или "формы" – по своей логической структуре – скорее всего, должны быть идентичными.

Далее, возвращаясь назад к пяти пунктам, можно заметить, что б) переход, в нашем случае, каждый раз к отвлеченной рефлексии – переход, характеризуемый как "взгляд со стороны (или сверху)" – есть, собственного говоря, переход к следующему уровню, выход мысли на некий новый уровень рассмотрения (или, с новым "измерением").

Взгляд со стороны – это переход, ‘оснащенный’ вписанным в него таким неформализуемым, но креативным (эвристическим) приемом как "абстракция-догадка" (А-Д)²⁾. Например, пункты 2, 3, 4. и т.д. – формируются на основе взгляда со стороны и А-Д. Надо отметить здесь, что "взгляд_со_стороны", вместе с абстракцией-догадкой – это рефлексия, как некая "автолектическая" форма мышления с порождением смысла.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что развитие такого рода философии – основанной на принципе авторефлексии т.е. самоотображении создаваемой системы и А-Д, (на примере совокупности шагов 1,2,3,…) – может идти по многим направлениям – как "метатеоретическим", так и прикладным.

Представление Идеи Гегеля как самостоятельно развивающейся самодетерминирующейся логической системы

Гегель, как представляется, поддался, по большому счету, обманчивому "не подлежащему сомнению", убеждению о всеобъемлющей продуктивности самоотрицания и "отрицательности" вообще, поскольку в антиподе самоотрицания, самоутверждении (подразумеваемом в самоопределяемой идее), взятом как деятельное, очевиден ничем не примечательный замкнутый круг, лишенный якобы (в представлении мыслителей и теоретиков) "мысли" и конструктивности, как банальное нелепое образование или пустая "форма". Однако, есть уверенность, что действительность в своей онтологической основе подчиняется не диалектике "отрицания и конкуренции противоположностей", а принципу самоорганизации, автолектике как методу: с кругом самосогласованности, самоутверждения и самоупорядочивания – т.е. с логикой самонепротиворечивого и безальтернативного стремления сохранения целостности и самовоспроизводства.

При этом ещё важнее – рассматривать сам процесс замыкания автологизмов, как восхождение на новый логико-смысловой (в итоге на новый структурный) уровень, откуда и на основе чего достигается усложнение: синтез и развитие структуры, состоящей из устойчивых, с неразрывной циклической детерминацией, "зацелённых" композиций элементов предшествующего уровня.

Попробуем отдать должное синтетическому методу самоутверждения в виде применения идеи автологичности. Представим свой собственный ход рассуждений по возможной самоорганизации («становления», по Гегелю) его логической идеи, без дополнительного и непонятного экскурса во взаимоотношение бытия и ничто, представляя её определение-постулат как свою собственную затравку.

Логическая идея, с перспективой самостоятельного развития, была определена им в "Малой Логике" следующим образом:

«Логика есть наука о чистой идее… Идея есть мышление – не как формальное мышление, а как развивающаяся тотальность её собственных определений и законов, которые она сама себе дает, а не имеет или находит в себе заранее» (Г. Гегель, Э.Ф.Н., §19).

Несомненно то, что цитата является глубокомысленным, проницательным и удачным определением Гегеля, поскольку подразумевается, что никаких ‘заготовок’ и схем построения у чистой идеи заранее не имеется (кстати, это созвучно смыслу 1-го пункта из примера развертывания философии в вводной части). Определение является, вместе с тем, определенным упорядочивающим ограничением, накладываемым на методическую широту проявления мышления и логики. То есть, применяя креативную рефлексию-догадку, логическая идея должна развиваться и действовать, используя (здесь уже априори применяется её заявленный принцип "давания себе") следующие выраженные в её собственном определении способы и моменты.

Логическая ИДЕЯ:

1 - Давание,

2 - самой себе,

3 - через мышление,

4 - соблюдая тотальность (всецелостность и всеохватность).

Первым "даванием" – из-за отсутствия предзаданности – как раз, с необходимостью, и является содержание выделенных из определения идеи пунктов ("обращение на себя из себя").

Пункт о тотальности предполагает, что логика как система мышления должна быть самоохватной по сфере проявления и сохраняющей логическую и смысловую целостность³⁾. Это означает, что: «развитие», «определения и законы» и «давание себе» не должно приводить к рассогласованию, разупорядочиванию процесса развития логики и тем более к внутреннему самоотрицанию, как самопротивоположению, и "дезорганизации" идеи. И это принципиально для существования Идеи как целого.

Возможно, также, усмотреть ещё и другие аспекты. Например, само определение является первичным «законом», под эгидой которого идет развитие. Также, «развитие» – собственно, это основной принцип восходящей самоорганизации логики и мышления. Далее – "неформальность" поисковых моментов, что допускает такие приемы рефлексии, как абстракция-догадка.

Эти четыре пункта составляют ‘парадигму’ новой логики, а именно, автологичность: самообусловленность и самопорождаемость. Например, «давание самой себе», в контексте развития, открывает такое свойство или принцип, как самоприменимость, а в более развитом виде, самовыводимость логики как метафизической теории; и можно уже, в том числе, исследовать характер, логику и качественные особенности самоприменимости. На основе указанных моментов, как представляется, должна выстраиваться содержательная и непротиворечивая логика и наука о ней.

Это естественный, хотя и весьма неочевидный путь (т.е. с применением с первых шагов восходящей рефлексии). Но Гегеля, имеющего на руках готовую и реальную стартовую ситуацию, странным образом унесло в другом, побочном, направлении: изыскании непредопределенного непосредственного, типа, чистого знания или бытия, вместо разработки непосредственно самой чистой идеи. Тем самым он "идеологически" и концептуально оторвал её от задумки саморазвития её самой, как предмета, данного им в исходном определении, заменив на бесславное тождество «чистого бытия и ничто».

В противовес его же подходу про чистое бытие оказывается цитата самого философа из 2-й книги Науки Логики – «Учения о сущности» (глава "Основание", п. ‘Примечание’), которая так же характеризует, на мой взгляд, требуемый подход к Идее, соответствующий авторефлективности и самоссылочности в её определении: «в положении об основании находит свое выражение существенность рефлексии в себя в противоположность чистому бытию» (выд. Истодин). (Т.е. выходит, не чистое бытие, в первую очередь, должно рассматриваться, а собственные самоотображение и предполагаемая самоопределяемость обсуждаемой Идеи.)

Можно и необходимо было разбираться в свойствах и предметном содержании каждого выявленного пункта, как и в свойстве самоприменимости и самопорождения идеи в ‘форме’ мышления. Однако философом было выбрано, на мой взгляд, также стороннее, можно сказать, фигуральное и неадекватное, в описанной им у себя ситуации становления, – понятие отрицания, отрицательности. Как один из примеров: он называет мышление "отрицанием непосредственно данного". Вполне очевидная умозрительная формальность, придающая, возможно, лаконичность или "изысканность" формулировкам.

В самом деле, на первом этапе, идея как мышление, исходя из её собственного определения, -- отрицанием себя или чего-либо, в буквальном, фактическом смысле – не является. (Если имеется непосредственность мышления, то оно является «развивающейся тотальностью её собственных определений и законов», которые она, согласно ситуации, с самого первого момента порождает "в здравом уме" – без двусмысленности, и вбирает, а вовсе не "застревает" в противопоставлениях и неопределенности.) По определению с самого начала отрицательности не имеется, как и не имеется её предпосылок, следовательно, отрицательность вводится искусственно, в последующем; но и в последующем совсем не существует предпосылок её введения. Тут дело, как представляется, в другом: "отрицание", изначально как фиктивное отношение, или как метафора возводится "где надо" в отрицание фактическое, низводящее; тем самым подгоняется под определенные потребности (например, для придания динамики "отношению" бытия и ничто).

Заключение

По поводу метафизики в постижении философии.

Если рассматривать понятие авторефлексии, т.е. "размышление о размышлении" как самодостаточный ноумен (определяя точнее, нумен), то в его автологичной тождественности – в самом по себе как нераздельном единстве – можно отметить три аспекта: размышление как предмет, размышление как действие, направленное на предмет и размышление как субъект (триадическое деление здесь не обязательно единственное.) Эти аспекты или моменты понятия, хотя и не выделяемые в чистом виде, находятся между собой в определенных логико-смысловых отношениях. Эти отношения и их зависимость друг от друга можно описать с помощью обобщенной причинно-логической связи.

В связи с этим концепцию с развитием логической идеи в представленном изложении и, имея в виду особенность и характер Первопричины, после теоретической проработки и формализации с созданием "Аксиоматики мета-физики", следует определить как своеобразное метатеоретическое знание, то, что можно считать настоящей мета-физикой.

После такой проработки возникло понимание, что имеется начало реалистичной метафизики как теоретического знания, обладающего элементами научного подхода.

Неформальное соображение о месте диалектики.

Диалектика – это острие заострившейся концепции, выпирающее (как "шип" или "шило") из огромного "мешка" разнообразных концептуальных находок и рассуждений Гегеля. Все на ней традиционно заостряют внимание, не ведая, благодаря какой затейливой мудрости диалектика оказалась столь "завораживающей". А в мешке оказалась, смею сказать, автолектика, не имеющая "выступающих концов": сама по себе – «в-себе-и-для-себя». Автолектика, как логика самоопределяемой, самореализуемой объективности и идеальной (от "идея") природы материальной действительности. Диалектика, следовательно, есть форма отношений, реализующаяся в рамках, на основе, внутри автолектической системы, и так называемая его «спекулятивная логика» -- следствие автолектичности: самоприменимости, самообусловленности.

Примечания.

1). «Автологичный» (ближайший аналог "тавтология", "тавтологичный") – имеется в виду самотождественный, но тождество, в отличие от пустой тавтологии, здесь не в формальном абстрактном смысле, а содержательное, при котором предмет (вещь, логика, идея, принцип, понятие) обусловливает сам собой собственную достоверность, объективность или существование. Другой момент – понятие "автологичный" подразумевает самоопределяемый, а, в идеале, в смысле восходящего продвижения самоорганизации, -- "самодействующий" и самопорождаемый. Например, логика Первопричины автологична.

2). Абстрагирование есть особый вид познания размышлением (рефлексии) – теоретическое построение. С теоретическим мышлением также связан способ, так сказать, неформализованного логического вывода – "взгляд сверху, взгляд со стороны". Но взгляд сверху предоставляет возможность порождения "абстракции-догадки". Абстракция-догадка позволяет получить единый смысл, выражающий понимание той структуры мысли (мыслей), на которой как основании и источнике возникла эта самая догадка. Смысл может быть узнаваемый, но может быть смысл порождаемый вновь – такой смысл не сразу дается, поскольку он совершенно новый и ничего подходящего из памяти и опыта на ум не приходит. Ситуация с новым смыслом скорее всего соответствует «открытию» ( или, в простейшем виде, "инсайту", озарению)..

3). С учетом самоопределяемости и самоприменимости, идея сама в самой себе подразумевается как:

-- идея – это самодействующая логика (процесс),

-- идея, как предмет действия логики,

-- идея, как субъект манипуляции предметом.