В монографии на основе междисциплинарного, полидисциплинарного, трансдисциплинарного, наддисциплинарного подходов, реализованных в русле системного анализа и универсальной теоретико-методологической схемы, предполагающей движение мысли от всеобщего к особенному, а от него к единичному, концептуализируется теория синтеза знаний, включающая несколько фундаментальных аспектов: парадигму триадности, универсальную парадигму развития, универсальную модель бытия, теорию критических состояний; последняя позволяет углубить технологию управляемого хаоса, которая базируется на синергетическом феномене пороговых состояний, обнаруживающихся в момент перехода системы в процессе своего развития через бифуркационно-хаотичные фазы.

СРДЕРЖАНИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

СПОСОБЫ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЕДИНСТВА МИРА

1. Принцип (теорема) нелокальности причин Дж. Белла

2. Принцип нелокальности микрообъектов

3. Принцип нелокальности психических феноменов

4. Принцип логико-семантической нелокальности

5. Принцип нелокальности эволюции (развития) мира и его элементов

6. Принцип нелокальности процесса происхождения Вселенной

7. Принцип нелокальности теоретических объектов

8. Принцип нелокальности бытийного пространства человека

9. Принцип нелокальности соматических и психических феноменов человеческого организма

10. Принцип нелокальности объектов Вселенной

11. Принцип нелокальности границы

12. Принцип нелокальности критических состояний (а также принцип нелокальности времени)

13. Принцип нелокальности мышления

14. Принцип нелокальности поведения

15. Принцип нелокальности процесса влияния человека на мир и его объекты

16. Принцип гносеологической нелокальности

17. Принцип нелокальности самосознания человека

18. Принцип нелокальности фундаментальных категорий материи

19. Принцип нелокальности математических объектов

20. Принцип нелокальности времени

21. Волновые эффекты нелокальности

22. Резонансно-голографические эффекты нелокальности

23. Принцип нелокальности человеческой воли

24. Принцип нелокальности высших ценностей человека

25. Принцип нелокальности божественных сущностей

ПРАКТИЧЕСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ СИНТЕЗА ЗНАНИЙ

ДОПОЛНЕНИЯ

Дополнение 1. Диалектическое мышление VS Биполярное мышление

Дополнение 2. Синтез знаний: анализ базовых понятий

Дополнение 3. Типы знаний и познавательных стратегий

Дополнение 4. Теория критических явлений

Дополнение 5. Постмодернистское мышление и универсальная модель бытия

Дополнение 6. Роль метафоры и мифа в познании мира

Дополнение 7. Надситуативная активность человека

Дополнение 8. Универсальная парадигма развития

Дополнение 9. Триадная организация реальности

Дополнение 10. Основные антропологические категории и их гармонизация

Дополнение 11. Сферическая модель реальности

Дополнение 12. Хаос в теории управляемого хаоса и в концепции происхождения сознания

Дополнение 13. Новая постнеклассическая научная парадигма

Дополнение 14. Комплексный логико-эвристический метод познания

Дополнение 15. Смысл как фундаментальная категория познавательного процесса

Дополнение 16. Развитие морального сознания человечества

Дополнение 17. Концепция универсального семантического пространства Вселенной

Дополнение 18 Теория формирующей причинности Р. Шелдрейка

Дополнение 19. Волновая лингвистическая генетика П.П.Гаряева

Дополнение 20. Нелинейно-семантический метод предвидения событий

Дополнение 21. Методы обучения, имеющие резонансный характер

Дополнение 22. Обоснование интегральной связи информационной и соматической составляющих здоровья человека

Дополнение 23. Классическая наука игнорирует целый ряд фактов

Дополнение 24. Принципы достижения гармонии

Дополнение 25 Эталонные социально-педагогические системы гармоничного развития человека

ВЫВОДЫ И ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ РАССУЖДЕНИЯ

Литература

ВСТУПЛЕНИЕ

Башня широка и просторна, словно само небо. Пол в ней вымощен бесчисленными драгоценными камнями всех видов, а внутри Башни находится великое множество дворцов, портиков, окон, лестниц, оград и переходов, которые все до одного изготовлены из драгоценных камней семи разновидностей... Внутри этой Башни, обширной и изысканно украшенной, расположены сотни тысяч... башен, каждая их которых украшена настолько же искусно, как и главная Башня, и обширна, словно небо. Все эти башни, которым нет числа, отнюдь не стоят на пути друг друга: самостоятельное существование каждой башни пребывает в гармонии с существованием других; ничто не мешает одной башне сливаться с другими – попарно и всем одновременно; здесь мы имеем дело с состоянием полного переплетения и, в то же время, полной упорядоченности. Молодой паломник Судхана видит самого себя во всех башнях, а также и в каждой из них по отдельности, причем все башни содержатся в одной, и каждая башня вмещает в себя все остальные

Восточная метафора о реальности

[Suzuki, 1968, p. 183; Капра, 1994, с. 267]

Большинство людей живут как сомнамбулы, не зная, кто они и куда идут

Кришнамурти

Большинство людей спит сном серой обыденной жизни и умирает, так и не проснувшись

Л. Н. Андреев

Человечеству предстоят великие подвиги междисцинлинарных открытий, закрытие бесчисленных белых пятен, предстоит подвиг создания совершенно нового мировоззрения, объединяющего науку, искусство и этические установки в единое целое.

В.П.Эфроимсон

Истина не то, что можно доказать, а то, чего нельзя избежать.

Антуан де Сент Экзюпери

Все, что мы видим, находится в нашем сознании, Петька. Поэтому сказать, что наше сознание находится где-то, нельзя. Мы находимся нигде просто потому, что нет такого места, про которое можно было бы сказать, что мы в нем находится. Вот поэтому мы нигде.

Виктор Пелевин ("Чапаев и пустота")

Пространство говорит веществу, как двигаться, а вещество говорит пространству – как искривляться

Дж. Уиллер

Однажды Чжуану Чжоу приснилось, что он – бабочка, весело порхающая бабочка. [Он] наслаждался от души и не сознавал, что он Чжоу. Hо вдруг проснулся, удивился, что [он] – Чжоу, и не мог понять: снилось ли Чжоу, [что он] – бабочка, или бабочке снится, [что она] – Чжоу. Это и называют превращением вещей, тогда как между мною, [Чжоу], и бабочкой непременно существует различие.

Даосская притча

… нас намеренно и очень тонко обманывают в самом начале жизненного пути, рисуя умышленно фальшивую картину мира. Обман осуществляется через продуманно созданное для этой цели учреждение: систему обязательного среднего образования и необязательного высшего. При поддержке с теми же намерениями созданной, функционально дополняющей системы СМИ (средств массовой (дез)информации), и валом книг, уводящих людей от Истины. Из-за незнания самых важных законов этого мира, утаённых от нас, прежде всего Истины, а, значит, ошибочного мировоззрения, мы все допускаем массу ошибок в своей жизни, наживаем груз трудноразрешимых проблем. Обучением под благородным лозунгом "просвещения" множеству действительно полезных, но второстепенных знаний, нас обманывают в самом главном знании... Обучая практическим навыкам жизни на земле, нас уводят от самого главного – познания Истины и вопроса: зачем мы вообще приходим в этот мир недолгими гостями? Убедив в конечности нашего существования, всё наше сознание занимают заботами о комфортном обустройстве нашего временного бытия, оставляя нас совершенно неготовыми  к ожидающей нас вечности... Сходно с ситуацией, когда некоему лицу обеспечивают добротную подготовку быть топменеджером крупной компании, утаив от него его царское происхождение, права на престол и творение жизни в Счастье, Красоте, Любви, БОГатстве и Безопасности, в Свободе и Независимости от всех земных правителей и работодателей

Григорий Мирошниченко ["Белая книга жизни. Белый проект", 2013]

Разум – есть способность видеть связь общего с частным

И. Кант.

…разум – это совмещение несовместимого

В.В.Давыдов [Давыдов, 1986]

Цель научного мышления – видеть общее в частном и вечное в преходящем

А. Уайтхед

Целостность обладает регуляторными функциями по отношению ко всем процессам, протекающим внутри нее….

В.Ю. Татур

Знание немногих принципов освобождает от знания многих фактов

Гельвеций

… при достижении определённой степени сложности любая система становится описанием самой себя. 

Дж. фон Нейман

Я понял, до какой степени просто слепить из человека любого послушного трансформера, любого жуткого урода, если этот человек: а) обладает низким уровнем сознания и б) помещён на достаточно долгое время в мощный зомбирующий энерго-информационный поток.

Юрий Черепахин

Меня никогда не привлекала возможност стать узким специалистом, и я всегда оставался дилетантом даже в тех вопросах, которые считаются моей областью

М.Борн

Чем крупнее ученый, тем более разнообразны его интересы

А.К. Сухотин

Надлежащие методы познания должны безбоязненно смотреть в лицо сложности, комплексности. Слово complexus означает то, что соткано, или сплетено воедино. В самом деле, сложность появляется тогда, когда различные элементы, составляющие целое, становятся неотделимыми друг от друга (как, например, экономическое, политическое, социологическое, психологическое, эмоциональное, мифологическое) и когда существует взаимозависимая, интерактивная и взаимная ретроактивная ткань между объектом познания и его контекстом, частями и целым, целым и частями, частями между собой. Поэтому сложность представляет собой связь между единством и множественностью. Достижения нашей планетарной эры все чаще и все более неотвратимо бросают нам вызов сложности. Стало быть, образование должно способствовать развитию "общем способности мышления", включающей в себя умение понимать сложное, контекст, многомерность и глобальные отношения.

Э. Морен ("Образование в будущем: семь неотложных задач") [Морен, 2007, с. 49]

Знание есть добродетель.

Сократ

Знание – сила

Ф.Бэкон

Мы заброшены в XXI век без карты, без руля и без тормозов.

Б. Джой

Чтобы не уничтожить этот мир, мы должны настоящим руководить из будущего

К. Бурихтер (цит. по [Зубаков В.А., 2002, с. 45])

Современная эпоха занимает особое место в истории человечества – никогда раньше время развития человеческого общества не было так "сгущено", так ускорено, как теперь. Беспрецедентный по масштабам, глубине и темпам процесс развития современного мира способствует созданию уникальной исторической ситуации, которую, по словам С. Цвейга, можно определить "звездным часом" человечества, когда "как на острие громоотвода скопляется все атмосферное электричество, кратчайший промежуток времени вмещает огромное множество событий". Основные философско-мировоззренческие откровения нашего века обнаруживаются в русле стремления человеческого сознания к целостному, тотальному постижению мира. Мы живем в период глобального религиозно-мировоззренческого и научно-философского синтеза, становимся свидетелями процесса интенсивной интеграции научных дисциплин, формируются новые междисциплинарные предметные области, исследуются пограничные области человеческого знания.

Данная тенденция по-разному влияет на людей, которые в своем большинстве ищут и создают материально-прагматические смыслы своего существования. Лишь немногие из нас созидают философско-духовные.

Если материальные смыслы призваны умозрительным образом идентифицировать и интегрировать материальные факторы и цели человеческого бытия, то духовные направлены на обнаружение и кристаллизацию наиболее общих законов существования человека, общества и природы.

Психофизиологическим двигателем этого процесса выступает потребность человека в снижении информационной неопределенности своей жизнедеятельности. Как показал П.В.Симонов в информационной теории эмоций¹, последние выступают результатом реагирования человека на информационную неопределенность событий внешней среды: на предстоящие значимые события, в исходе которых человек не уверен, он, как правило, реагирует стрессом – негативным психоэмоциональным состоянием, могущим при неблагоприятных условиях исчерпать энергетические ресурсы человеческого организма. Это, в свою очередь, чревато теми или иными заболеваниями, приводящими к страданиям.

Постижение сущности и смысла космосоциоприродной реальности помогает человеку повысить энергетический тонус организма благодаря понижению стресогенного напряжения своего существования, поскольку дает возможность обнаруживать те или иные законы и закономерности мира, снизив уровень его неопределенности и повысив комфортность человеческий жизни за счет возможности рационального прогноза всех ее перипетий.

Итак, цель человека, познающего реальность, состоит в ее отражении в наиболее общем виде с помощью наиболее универсальных категорий, что позволяет познающему постичь сущность и смысл бытия, познать фундаментальные основания Вселенной.

Данная цель проистекает из ориентации человека на упорядоченный строй реальности. Быть свободным от стрессов, несущих негативный эмоциональный заряд, – значит быть свободным от неопределенности внешней среды – от ее хаоса, неупорядоченности, непредсказуемости.

Одним из эффективных инструментов преодоления неопределенности будущих событий, в которые погружен человек, есть рассмотрение этих событий под углом зрения Высшего Существа как гаранта мировой гармонии, управителя и творца сущего, без воли Которого "с головы человеке и волос не упадет".

В. Джеймс в книге "Многообразие религиозного опыта" исследует то, что произошло с людьми, которые коренным образом изменили систему ценностей, поверив в волю Всевышнего. Приведем пример того, к каким последствиям привело одного из героев коренное изменение системы ценностей. Повествование начинается с диалога между нашим героем и его учителем:

“Вы должны прежде всего освободиться от гнева и душевного смятения”.

– “Но, возразил я, разве это достижимо?”

– “Да, отвечал он, это достижимо для японцев, значит это должно быть достижимо и для вас”.

Вернувшись домой, я ни о чем не мог думать, кроме этих слов: "освободиться, освободиться!" Вероятно, во время сна эта мысль непрерывно занимала мой дух, потому что я проснулся с тою же мыслью и с откровением новой истины, которая вылилась в такой фразе: "Если возможно освободиться от гнева и раздражительности, зачем же оставаться под их властью?" Я почувствовал силу этого довода и согласился с ним. Дитя, почуявшее, что оно может стоять на ногах, не станет ползать. И в ту же минуту, как я дал себе отчет, что эти две злокачественные язвы – гнев и мелочная озабоченность могут быть уничтожены во мне, они исчезли. Признание их бессилия над нами, уничтожает их силу. С этого момента жизнь приняла для меня совершенно иной вид.

И хотя желание освободиться от тирании страстей и сознание исполнимости такого желания вошло в мою душевную жизнь, мне нужно было еще несколько месяцев, чтобы почувствовать себя в безопасности в этом новом положении. Но так как я не испытывал больше ни душевного беспокойства, ни гнева, даже в самой слабой степени, хотя случаи к этому и представлялись, я мог не бояться уже этих страстей и не следить за собой. Я был поражен тем, насколько возросла энергия и стойкость моего духа, насколько я стал сильнее во всех жизненных столкновениях и как хочется мне все утверждать, все любить.

Начиная с этого утра мне пришлось проехать около пятнадцати тысяч верст по железной дороге. Мне пришлось много раз сталкиваться с извозчиками, носильщиками, кондукторами, слугами отелей, со всеми, кто раньше был для меня вечной причиной досады и гнева; теперь я не мог бы упрекнуть себя ни в одной невежливости по отношению к ним. Мир внезапно стал добрым в моих глазах. Я стал чувствителен, если можно так выразиться, только к лучам добра.

Целый ряд примеров можно было бы привести для доказательства того, что мое состояние духа обновилось коренным образом, но довольно и одного примера. В минуту моего отъезда, которого я очень желал, так как путешествие представляло для меня большой интерес, я увидел без малейшего неудовольствия, как мой поезд двинулся с места и ушел со станции без меня, потому что мой багаж опоздал. Швейцар отеля, задыхаясь от бега, показался на вокзале уже в ту минуту, когда поезд скрылся с моих глаз. Когда он увидел меня, у него было лицо человека, который со страхом ждет, что его будут бранить; и он принялся объяснять, как он не мог пробиться сквозь толпу на многолюдной улице, где его так стеснили, что нельзя было сделать ни одного шагу ни взад, ни вперед. Когда он кончил, я ему сказал: "Это ничего не значит, и в этом нет вашей вины. Постараемся поспеть во время завтра. Вот вам за труды. И я очень сожалею, что доставил вам такие затруднения". Радостное удивление, какое изобразилось на его лице, было достаточной наградой за неприятность опоздания. На другой день он отказался от платы за услугу, и мы расстались с ним друзьями на всю жизнь.

В течение первых недель моего опыта я держался на страже лишь относительно беспокойного состояния духа и гнева. Но за это время я заметил, что и другие страсти, гнетущие и унижающие человека, покинули меня. Тогда я стал изучать родство, какое существует между ними, пока не убедился, что все они вырастают из этих двух корней. И я так долго оставался свободным от них, что мог уже быть уверенным в своем освобождении. Как нельзя добровольно броситься в грязь, так не мог бы я отныне допустить в себе те скрытые и угнетающие импульсы, какие жили во мне прежде, как наследие длинного ряда поколений,

В глубине души я убежден, что и чистое христианство, и чистый буддизм, и Духовная Наука (Mental Science), и вообще все религии знают то, что для меня явилось откровением. Но почему-то ни одна из них не говорит о легкости и простоте, с какой совершается это обновление. По временам я спрашивал себя, не погибнут ли ростки новой жизни от моего равнодушия и лени? Но опыт доказывает противное. Я чувствую такое сильное желание делать что-нибудь полезное, как если бы вернулось ко мне детство со всей пылкостью, какая вносилась тогда в игры. Если бы понадобилось, я без колебания стал бы драться. Мое новое состояние совершенно исключает трусость. Я заметил, что я перестал испытывать смущение перед моей аудиторией.

Когда я был ребенком, молния ударила однажды в дерево, под которым я стоял, вследствие чего со мной случилось сильное нервное потрясение. Следы его оставались у меня вплоть до того дня, когда я вообще простился с душевным беспокойством. С той поры я совершенно спокойно вижу молнию и слышу гром, который раньше действовал на меня чрезвычайно болезненно. Всякая неожиданность также иначе стала действовать на меня, и я не вздрагиваю уже от каждого внезапного впечатления.

Мне не приходит в голову задумываться над дальнейшими результатами моего нравственного обновления. Я убежден, что совершенное здоровье, о котором упоминается в Христианской Науке, вытекает именно из этого состояния – я заметил, что мой желудок лучше исполняет свои функции. Несомненно, что пищеварение энергичнее совершается в радостном состоянии, чем в угнетенном. Я не трачу времени, какое у меня осталось, на обдумывание будущей жизни и будущего неба. Небо, которое я ношу в себе, прекраснее того, какое я могу создать воображением и какое обещает нам религия. Я готов принять все, что вытекает из моего нравственного развития, куда бы это меня не привело, лишь бы гнев, душевные смуты и все, что ими порождается, не имело там места" [Джеймс, 1993].

Отмеченная ориентация человека на упорядоченную информационную организацию реальности находит отражение в его потребности ориентироваться на гармоничный строй внешней среды, о чем свидетельствует так называемая "теория разбитых окон". Рассмотрим ее предисторию:

В 1980-х годах Нью-Йорк представлял собой адский ад. Там совершалось более 1500 тяжких преступлений КАЖДЫЙ ДЕНЬ. 6-7 убийств в сутки. Ночью по улицам ходить было опасно, а в метро рискованно ездить даже днем. Грабители и попрошайки в подземке были обычным делом. Грязные и сырые платформы едва освещались. В вагонах было холодно, под ногами валялся мусор, стены и потолок сплошь покрыты граффити.

 Вот что рассказывали о нью-йоркской подземке:

 "Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: поломав турникет, теперь он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться с этими ребятами: "На, бери этот чертов жетон, какая мне разница!" Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада.

 Город был в тисках самой свирепой эпидемии преступности в своей истории.

 Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений – наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75 % меньше преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон.

 Что произошло? Кто нажал волшебный стоп-кран и что это за кран?  Его название – "Теория разбитых окон". Канадский социолог Малкольм Гладуэлл в книге "Переломный момент" рассказывает:

 "Разбитые окна" – это детище криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что преступность — это неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе. Сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям.

 Гладуэлл занимается социальными эпидемиями. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг. Контекст.

 Нидерландские социологи подтверждают эту мысль (источник). Они провели серию любопытных экспериментов. Например, такой. С велосипедной стоянки возле магазина убрали урны и на рули велосипедов повесили рекламные листовки. Стали наблюдать – сколько народа бросит флаеры на асфальт, а сколько постесняется. Стена магазина, возле которого припаркованы велосипеды, была идеально чистой.

 Листовки бросили на землю 33% велосипедистов.  Затем эксперимент повторили, предварительно размалевав стену бессодержательными рисунками.  Намусорили уже 69 % велосипедистов.

 Но вернемся в Нью-Йорк в эпоху дикой преступности. В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с… борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность обрадовалась идее. "Парень, займись серьезными вопросами – техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью… Не трать наши деньги на ерунду!" Но Ганн был настойчив:

 "Граффити — это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма – известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют".

 И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. "Для нас это было как религиозное действо", – рассказывал он позже.

 В конце маршрутов установили моечные пункты. Если вагон приходил с граффити на стенах, рисунки смывались во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с чистыми. Ганн доносил до вандалов четкое послание.

 "У нас было депо в Гарлеме, где вагоны стояли ночью, – рассказывал он. – В первую же ночь явились тинейджеры и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою "работу". Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это был наш мэссидж для них: "Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит"…

 В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом – тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за… безбилетников. Почему?

 Новый начальник полиции верил – как и проблема граффити, огромное число "зайцев" могло быть сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2 или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком.

 Что сделал Браттон? Он выставил возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали "зайцев" по одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там безбилетники стояли, пока не завершалась "большая ловля". После этого их провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других обнаружились проблемы с законом.

 "Для копов это стало настоящим Эльдорадо, – рассказывал Браттон. – Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд".

 В 1994 году мэром Нью-Йорка избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. Кстати, в Википедии написано, что именно Джулиани впервые применил Теорию разбитых окон. Теперь мы знаем, что это не так. Тем не менее, заслуга мэра несомненна – он дал команду развить стратегию в масштабах всего Нью-Йорка.

 Полиция заняла принципиально жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям. Арестовывала каждого, кто пьянствовал и буянил в общественных местах. Кто кидал пустые бутылки. Разрисовывал стены. Прыгал через турникеты, клянчил деньги у водителей за протирку стекол. Если кто-то мочился на улице, он отправлялся прямиком в тюрьму.

 Уровень городской преступности стал резко падать – так же быстро, как в подземке. Начальник полиции Браттон и мэр Джулиани объясняют: "Мелкие и незначительные, на первый взгляд, проступки служили сигналом для осуществления тяжких преступлений".

 Цепная реакция была остановлена. Насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.  Волшебный стоп-кран сработал" (http://psy.su/interview /2502/).

Стремление человека к целостности и упорядоченности мира, означающее снижение информационной неопределенности внешней среды, предполагает развитие механизмов рационализации мира. Приведем пример. Р. Музиль в романе "Человек без свойств" пишет о том, как прогуливающаяся среди уличной суеты супружеская пара наблюдает трагическое транспортное происшествие, которое производит на женщину чрезвычайно удручающее впечатление. И только после того, как ее муж говорит, что у грузовиков слишком длинный тормозной путь, женщина успокаивается, хотя она и не понимает значение выражения "тормозной путь".

Вот иллюстрация того, как вызвавшая стресс неопределенно-хаотическая ситуация вводится в рамки другой ситуации, позволяющей осмыслить, проанализировать, упорядочить сильное эмоциональное впечатление (отвечая фундаментальной установке человека на структурализацию времени и пространства), привести эмоциональную неопределенность в плоскость рационального анализа, который, несмотря на свою примитивность и поверхностность, вызывает психологическое облегчение².

К подобному же ряду относятся и примеры, взятые из книги Р. Чалдини "Психология влияния", где автор повествует о таком способе влияния: человек, стоящий в очереди к библиотечному ксероксу, хочет пройти вне очереди. Для этого, он применяет такую аргументацию: "можно, я сделаю копии вне очереди, так как мне очень нужно сделать эти копии".

Подобным же образом и ребенок может воспринимать аргументацию взрослых как вполне достаточную и рациональную, когда на вопрос о том, почему по тротуару не ездят автомобили, ему отвечают, что автомобили никогда не ездят по тротуару.

Иногда рационализация получает достаточно неожиданную форму. Вот пример, взятый из книги А.А. Ивина "Искусство правильно мыслить". В "Рассказах о детях" В.В.Вересаев приводит такой случай:

"Мальчик Игорь всех изводил вечными надоедливыми вопросами: "почему?". Один знакомый профессор психологии посоветовал:

– Когда надоест, отвечайте ему: "Потому что перпендикуляр!" Увидите, очень быстро отвыкнет.

Вскоре:

– Игорь, не лезь на стол!

– Почему?

– Потому что нельзя на стол лазить. .

– Почему нельзя на стол лазить?

– Потому что ты ногами его пачкаешь.

– Почему ногами пачкаешь?

Строго и веско:

– Потому что перпендикуляр!

Игорь замолчал. Широко раскрыл глаза.

– Пек...пер...куляр?

П-е-р-п-е-н-д-и-к-у-л-я-р! Понял? Ступай!

Так несколько раз было. Дня через четыре утром входит Игорь.

– Игорь, почему ты не здороваешься?

– Не хочется.

– Почему ж тебе не хочется?

– Потому что я сердит.

– Почему сердит? Ах боже мой! Почему же ты сердит?

– Потому что перпендикуляр!

С большим трудом удалось отучить: во всех затруднительных случаях прикрывался перпендикуляром".

В. Франкл в книге "Человек в поисках смысла" пишет о смысловом вакууме современной цивилизации, который выступает одной из самых серьезных проблем человека и общества.

Смысл как система целей человеческого существования здесь понимается как цель, как "мысль о цели", выступающая потенциально-возможной, виртуальной категорией.

В нашем обществе, как свидетельствуют научные исследования, менее трех процентов людей достигают во много раз большего, чем все другие вместе взятые. И одно из основных качеств, которое отличает этих успешных личностей от общей массы людей, – наличие ясных целей и умение жить, планируя свою жизнь. Наглядно это показал эксперимент, начатый в 1953 году в Гарвардском университете (США). Ко всем выпускникам обратились с вопросом о том, есть ли у них цель в жизни и присущее им стремление достичь этой цели. Оказалось, что меньше трех процентов студентов ставят перед собой конкретные цели и имеют хоть какое-то представление о том, чего они хотят от жизни. В течение следующих 25 лет, наблюдая за их успехами, было обнаружено, что эти выпускники достигли значительно большего, чем остальные во всех сферах жизни.

Образ будущего нужен не только отдельному человеку, но и системам власти. Как пишет А. П. Девятов, "для того, чтобы ставить задачи, нужно иметь образ будущего. А собственный образ будущего невозможен без картины мира, независимой от систем взглядов иных участников, того, что называется "Большая Игра" (http://www.peremeny.ru/books/osminog/11052).

В этом контексте важными являются результаты так называемого "зефирного теста", который иллюстрирует возможность человека (ребенка) мотивировать свою жизнедеятельность идеальным (виртуальным) фактором цели, которая находится в будущем. Рассмотрим данный тест, который впервые провел Уолтер Мишель в конце 1960-х в Колумбийском университете и который стал краеугольном камнем психологии развития.

Дети из стэнфордского детского сада Bing в возрасте от четырех до шести лет были помещены в комнату, в которой были только стол и стул. На стол клалось одно лакомство по выбору ребенка. (Кроме зефира учеными предлагались печеньки Oreo и соленые палочки). Каждому участнику было сказано, что, если он сможет выдержать 15 минут, не съев лакомство, он получит еще одно. Затем его оставляли одного в комнате наедине с лакомством.

Последующие исследования этих людей во взрослом возрасте показали связь между способностью ждать столько, сколько необходимо для получения второго лакомства, и разными формами жизненного успеха, например более высокими результатами выпускных экзаменов. А проведенная профессором Корнелльского университета Б. Кейси в 2011 году функциональная МРТ головного мозга 59 участников эксперимента (которым сейчас за сорок) показала более высокую активность префронтальной коры у тех участников, которые откладывали удовольствие ради большей награды в будущем. Это открытие кажется особенно важным, поскольку исследования последних двух десятилетий демонстрируют, что префронтальная кора играет критическую роль в сфере внимания и управления эмоциями³.

Каждый из нас встречается с той или иной разновидностью "зефирного теста" каждую минуту своей жизни. Нас искушают не сладкие лакомства, а окна браузера, телефоны, планшетники и (в скором времени) умные часы – все те устройства, которые соединяют нас со всемирной системой доставки информации, которая действует на нас так же, как зефир на детей (http://scorcher.ru/axiomatics/axiom_ show.php?id=375)

Реализацию смысла как цели можно проиллюстрировать наблюдениями В. Франкла, которой провел несколько лет в концентрационном лагере:

"Когда же человек уже попадал в лагерь, то наряду с концом неопределенности (в отношении того, как обстоит дело) появлялась неопределенность конца. Ведь никто из заключенных не мог знать, как долго ему придется там находиться. Насколько завидным казалось нам положение преступника, который точно знает, что ему предстоит отсидеть свои десять лет, который всегда может сосчитать, сколько дней еще осталось до срока его освобождения... счастливчик! Ведь мы все без исключения, находившиеся в лагере, не имели или не знали никакого "срока", и никому не было ведомо, когда придет конец.

Мои товарищи сходятся во мнении, что это было, быть может, одним из наиболее тягостных психологически обстоятельств жизни в лагере! И множество слухов, циркулировавших ежедневно и ежечасно среди сконцентрированной на небольшом пространстве массы людей, слухов о том, что вот-вот всему этому наступит конец, приводило каждый раз к еще более глубокому, а то и окончательному разочарованию. Неопределенность срока освобождения порождала у заключенных ощущение, что срок их заключения практически неограничен, если вообще можно говорить о его границах. Со временем у них возникает, таким образом, ощущение необычности мира по ту сторону колючей проволоки. Сквозь нее заключенный видит людей снаружи, так, как будто они принадлежат к другому миру или скорее как будто он сам уже не из этого мира, как будто он "выпал" из него. Мир незаключенных предстает перед его глазами примерно так, как его мог бы видеть покойник, вернувшийся с того света: нереальным, недоступным, недостижимым, призрачным. Бессрочность существования в концлагере приводит к переживанию утраты будущего. Один из заключенных, маршировавших в составе длинной колонны к своему будущему лагерю, рассказал однажды, что у него в тот момент было чувство, как будто он идет за своим собственным гробом. До такой степени он ощущал, что его жизнь не имеет будущего, что в ней есть лишь прошлое, что она тоже прошла, как если бы он был покойником. Жизнь таких "живых трупов" превратилась в преимущественно ретроспективное существование. Их мысли кружились все время вокруг одних и тех же деталей из переживаний прошлого; житейские мелочи при этом преображались в волшебном свете.

Принимая во внимание преимущественно временной характер, присущий человеческому существованию, более чем понятно то, что жизни в лагере сопутствовала потеря уклада всего существования. Без фиксированной точки отсчета в будущем человек, собственно, просто не может существовать. Обычно все настоящее структурируется, исходя из нее, ориентируется на нее, как металлические опилки в магнитном поле на полюс магнита. И наоборот, с утратой человеком "своего будущего" утрачивает всю свою структуру его внутренний временной план, переживание им времени. Возникает бездумное наличное существование-примерно такое, как то, что изобразил Томас Манн в "Волшебной горе", где речь идет о неизлечимом туберкулезном больном, срок "освобождения" которого также неизвестен. Или же возникает такое ощущение жизни-ощущение внутренней пустоты и бессмысленности существования,-которое владеет многими безработными, у которых также имеет место распад структуры переживания времени, как было обнаружено в цикле психологических исследований безработных горняков.

Латинское слово "finis" означает одновременно "конец" и "цель". В тот момент, когда человек не в состоянии предвидеть конец временного состояния в его жизни, он не в состоянии и ставить перед собой какие-либо цели, задачи. Жизнь неизбежно теряет в его глазах всякое содержание и смысл. Напротив, видение "конца" и нацеленность на какой-то момент в будущем образуют ту духовную опору, которая так нужна заключенным, поскольку только эта духовная опора в состоянии защитить человека от разрушительного действия сил социального окружения, изменяющих характер, удержать его от падения. Тот, кто не может привязаться к какому-либо конечному пункту, к какому-либо моменту времени в будущем, к какой-либо остановке, подвержен опасности внутреннего падения. Душевный упадок при отсутствии духовной опоры, тотальная апатия были для обитателей лагеря и хорошо известным, и пугающим явлением, которое случалось часто так стремительно, что за несколько дней приводило к катастрофе. Люди просто лежали весь день на своем месте в бараке, отказывались идти на построение для распределения на работу, не заботились о получении пищи, не ходили умываться, и никакие предупреждения, никакие угрозы не могли вывести их из этой апатии; ничто их не страшило, никакие наказания-они сносили их тупо и равнодушно. Все было им безразлично. Это лежание – порой в собственной моче и экскрементах – было опасным для жизни не только в дисциплинарном, но и в непосредственном витальном отношении. Это отчетливо проявлялось в тех случаях, когда заключенного неожиданно охватывало ощущение "бесконечности" пребывания в лагере" [Франкл, 1990, с. 139-142].

В связи с этим интерес представляет и опыт Г.С. Альтшуллера, проведшего несколько лет в сталинских концлагерях:

"Попав в лагерь, Г.С. Альтшуллер быстро сориентировался, что, если работать так, как требовали от заключенных надзиратели, долго не протянешь. Несмотря на то, что выходящим на работы полагался значительно больший паек, чем тем, кто на работы выйти уже был не в состоянии, — условия и нагрузка были таковы, что этого пайка никак не могло хватить для восстановления сил. “Губит большая пайка”, – понял Генрих Саулович и добровольно отказался от нее, перестав выходить на работы и перейдя в разряд “доходяг” – умирающих людей, на которых все махнули рукой.

  Таковых в бараке было много. Каждый день умирали люди. В числе “доходяг” оказалось много представителей технической интеллигенции: специалисты по разным отраслям техники, профессора и доценты технических вузов. Все это были люди пожилого возраста, очень ослабленные и находящиеся в стадии медленного умирания.

  И тогда Генрих Саулович открыл в бараке “университет одного студента”. Каждый день, по определенному расписанию, он слушал лекции кого-либо из своих товарищей по несчастью. Люди ожили. У них появилась цель: передать свои знания молодому человеку. И люди в бараке перестали умирать!" (http://www.percudrumma.com/tvorchestvo/teoriya-resheniya-izobretatelskih-zadach-teoriya-razvitiya-tvorcheskoy-lichnosti-altshuller-ili-chto-takoe-triz-ariz-trtl.html)

Наиболее элементарный смысл (знание), который в его наиболее общем и существенном значении можно полагать гносеологической единицей реальности, устанавливается между по меньшей мере двумя элементами этой реальности. В этом понимании смысл выступает некой пространственной характеристикой реальности, поскольку устанавливает пространственные связи предмета с его окружением и выступает смыслом-связью.

Смысл, реализуемый в ракурсе временной организации Вселенной, обнаруживает три временных плоскости:

– смысл-причина (прошлое) – "из-за чего";

– смысл-цель (будущее) – "ради чего";

– смысл-определение, то есть смысл-связь (настоящее) – "в связи с чем".

Наиболее интересен смысл-определение (то есть смысл-связь, выступающий одновременно и пространственной характеристикой предмета и роднящий смыслы временной и пространственной организации Вселенной), который устанавливает смысл бытия любого предмета во Вселенной, состоящей из множества других предметов: для того, чтобы выявить смысл предмета, следует его логически определить, ответив на вопрос: "чем есть предмет?" Для этого, как учит логика определения, следует сравнить (соотнести) предмет с другим предметом. Однако данный другой предмет также требует определения и сравнения с другими предметами, которые также требуют определения. Поэтому смысл предмета, обнаруживающийся в процедуре его определения, включает смыслы всех без исключения предметов бытия (Вселенной), когда смысл предмета = смысл бытия.

Смысл же бытия определяется в процессе сравнения его с нечто другим, то есть с тем, чем бытие не является, то есть с Ничто. Ничто, в свою очередь, проистекает из некоего "внешнего источника", на основании которого инициируется бытие, то есть из Абсолюта.

Поэтому: смысл предмета (знание о предмете) = смысл бытия = смысл Ничто = смысл Абсолюта.

Если смысл в его наиболее общем виде определить как логико-семантическую связь (единство) по меньшей мере двух сущностей (понятий, категорий, предметов, фактов, явлений, принципов и др.), и если эти сущности отличаются друг от друга (в противном случае они были бы идентичны и находить между ними связь было бы излишним), а это отличие в его наибольшем выражении приобретает вид противоположности, то наивысший, краеугольный смысл человеческого существования состоит в соединении наиболее всеобщих, глобальных и одновременно наиболее отличающихся (противоположных) друг от друга сущностей. Таковыми сущностями, без сомнения, являются человек и Бог, то есть тварное и божественное.

Менее глобальные всеобщие смыслы обнаруживаются в соединении таких противоположных гностико-онтологических бездн, как актуально-действительное и потенциально-возможное (именно из соединения актуального и потенциального, выступающих наиболее фундаментальными дихотомиями реальности, после дихотомии "человек – Бог", смысл приобретает целевую основу и выступает как цель), бытие и небытие, сознание и материя, прошедшее и будущее, жизнь и смерть…

Таким образом, высший смысл человеческого существования заключается в соединении человека и Бога, что получает соответствующую реализацию на ценностно-мировоззренческом и социально-познавательном уровнях.

В данном понимании смысла как цели высший, предельный смысл человека как его высшая цель может быть обозначен как Бог (Абсолют).

Таким образом, можно отметить два восходяще-нисходящих смыслополагающих движения – движение Бога к человеку как жертвенно-креативный (и креативистский) процесс (кенозис), так и движение человека к Богу как поступательный (и эволюционный) процесс (обожение).

В этой связи важно отметить, что мир, окружающий человека, представляет собой сплав упорядоченно-неупорядоченых аспектов реальности, единство контитуальности и дискретности, симметрии и асимметрии. Поскольку мир есть интеграция единого и множественного, упорядоченного и неупорядоченного, определенного и неопределенного, то в идеале человек стремится к развитию психологического механизма, позволяющего при помощи рационализации не только трансформировать хаос в порядок, но и примирять хаос и порядок в неком высшем смысловом измерении, где хаос и порядок уравновешиваются и приводятся к гармонии.

Развитие данного механизма отвечает общей схеме развития человека как мыслящего существа, который как микрокосм (как индивидуальное существо) развивается и совершенствуется от

1) правополушарного психического модуса с его многозначной иррациональной парадоксально-абсурдной стратегией восприятия и постижения реальности к

2) левополушарному модусу, характеризующемуся однозначно-рациональной логикой познания мира, а от нее –

3) к полушарному функциональному синтезу, реализуемому (как свидетельствуют энцифалографические исследования) в медитативном состоянии, в котором интегрируются иррациональное и рациональное, когда абсурд и логика примиряются в сфере высшего смысла человеческого бытия.

Таким образом, развитие человека реализуется три этапа:

1) на первом мир постигается на основе механизмов традукции (мышления по аналогии),

2) на втором – мир познается на основе механизмов абстрактно-логического мышления – индукции/дедукции.

3) А на третьем – человек восходит к инсайту, интуитивному постижению бытия.

Изложенное позволяет сделать вывод, что в целом развитие мышления идет от правополушарного эмоционально-образного, многозначного (позволяющему психизировать мир, воспринимать его как тотальное единство, единое эмоциональное целое) к левополушарному абстрактно-логическому, однозначному (осуществляющемуся по принципу "или – или" и его крайнем выражении приводящему человека к дискретному шизоидному мировосприятию, расщепляющему, детализирующему, атомизирующему мир на отдельные сущности), а от него к творческому парадоксальному мышлению, соединяющему право- и левополушарные стратегии познания мира, что имеет место в состоянии функциональной синхронизации полушарий в состоянии медитации, соединяющем противоположные когнитивные модусы – часть и целое, простое и сложное, единое и множественное.

Данное целостное парадоксальное мышление обнаруживает состояние дипластии – присущий только человеческому сознанию феномен соединения в одном мыслительном контексте вещей и явлений, исключающих друг друга, что позволяет кристаллизовывать такие языковые явления, как, например, оксиморон – "живой мертвец", "сильная слабость" и др.

Именно в сфере парадоксального мышления реализуются творческие акты, которые позволяют человеку быть открытым неопределенности, парадоксу, обнаруживая "сумеречные полусущности" – метафоры и мифы, позволяющие проводить обобщения и на основе гибкой ассоциативности достигать смыслового единства, соединяя разные и часто противоположные феноменологические и понятийные ряды реальности и развивая механизм смыслообразования.

Итак, наш мир ищет определенности – целостности и гармонии, связности и упорядоченности сущего. Поэтому одним из наиболее выдающихся достижений современной науки и философии – это откровение о единстве мира, которое нашло воплощение во всех формах общественного сознания, но очень мало отразилось в сфере массового сознания, склонного к биполярности и максимализму, фрагментарности, кластерности, клиповости, мозаичности восприятия и освоения действительности (см. дополнение 1). Поэтому зерна Истины, являющейся принципиально целостной и, следовательно, парадоксальной сущностью, практически не дают всходов на почве массовой ментальности, а также, зачастую, и в среде современных интеллектуалов, вскормленных в атмосфере одномерных черно-белых компьютерных процедур и манипулятивных интеракций с миром.

Во всем множестве комплексных теорий и концепций целостности, стремящихся реализовать феномен единства мира, невозможно найти универсальную теорию, которая бы смогла объединить содержание всех остальных, поскольку данное объединение требует интеграции и унификации всех ключевых положений данных теорий, часто противоречащих друг другу, поскольку они основываются на разных и порой полярных теоретических посылках (постулатах, базовых принципах, основополагающих положениях и понятиях).

Разрешение этой казалось бы непреодолимой теоретико-методологической трудности возможно посредством применения принципа методологический избыточности, то есть подъема на новый гностический "горизонт" познания не путем объединения множества теорий в плоскости традиционных методологических критериев их построения, а путем рассмотрения феномена целостности в более широком и информационно "избыточном" познавательном контексте. Это дает возможность выйти из достаточно узких научных рамок, то есть позволяет рассматривать ее с позиции более общей междисциплинарной гностично-онтологической базы, привлекая как результаты постнеклассических исследований, научные феномены релятивистской и квантовой физики, синергетики, формальной логики, так и паранормальные явления "предельной реальности" (или "реальности невероятного" [Фомин, 1990]), а также представления религиозного сознания, в том числе ориентальные доктрины – восточные учения.

Воплощение данной исследовательской программы в научно-философской сфере выступает как синтез знаний, который реализует новое и достаточно старое откровение – единство мира (см. дополнение 2).

Понятие "синтез знаний" содержит диалектический концепт – "синтез", который, с одной стороны, означает принцип единства отдельных элементов (фактов, утверждений и проч.), а с другой – новое качество (системное свойство целого), которое мы получаем в результате синтеза – слияния этих элементов. Таким образом, синтез означает одновременно соединение (синтез) элементов и создание (синтез) нового из этих элементов.

Вторым концептом выступает "знание", которое как результат познания обнаруживает три аспекта (см. дополнение 3), связанные с тремя фундаментальными способами освоения мира – гносеологией, аксиологией и праксиологией.

При этом возникает вопрос о систезе знаний как высшей жизненной ценности. Р. Моуди и другие авторы, изучая феномен людей, испытавших околосмертный опыт посредством состояния клинической смерти, обнаружили, что одной из высших ценностей жизни, которая не исчезает вместе со смертью человека, является ценность, связанная с познанием мира: люди, возвратившиеся к жизни, начинают активно познавать мир, интенсивно учиться, расширять свой кругозор. Следовательно познание мира выступает необходим аспектом жизни человека и общества.

Потребность реализовать синтез знаний проистекает также из феномена, называемого "информационный бум", или "информационный потоп": человечество еще никогда не обладало таким несметным объемом информации, но оно еще никогда не находилось столь далеко от понимания своей сущности, познание которой оказалось раздробленным в сфере множества научных дисциплин. Э. Шредингер отмечает, что "мы унаследовали от наших предков острое стремление к цельному, всеобъемлящему знанию. Но расширение и углубление разнообразных отраслей знания в течение последних ста с лишим лет поставило нас перед странной дилеммой. С одной стороны мы чувствуем, что только теперь начинаем приобретать надежный материал для того, чтобы свести в единое целое все до сих пор известное, а в другой стороны, становится почти невозможным для одного ума полностью овладеть более чем одной небольшой специальной частью науки" [Шредингер, 1947, с. 70, 123].

Пафос кризиса познания находит выражение у О. Бальзака. "Наука едина, а вы расчленили ее!" – восклицает он ⁴. Бернард Шоу проблему специализации знаний выразил таким образом: “любая профессия является заговором против непосвященных". По этой же причине Р. Фейнман, анализируя состояние современной науки, разделенной многочисленными границами и предрассудками, пришел к выводу о том, что наука является "сплошным надувательством".

А. А. Потебня пишет, что "наука раздробляет мир, чтобы сызнова сложить его в стройную систему понятий, но эта цель удаляется по мере приближения к ней, система рушится от всякого не вошедшего в нее факта, а число фактов не может быть исчерпанным" [Потебня, 1989], когда даже многих тысяч фактов не хватит для того, чтобы полностью обосновать теорию, но достаточно лишь одного факта, чтобы ее опровергнуть.

С. К. Абачиев в статье "Атеизм – религия бездуховности" дает такую науковедческую справку: "только в естествознании с его отраслями (физикой, химией и биологией) порядка 6 тысяч частных дисциплин от физики элементарных частиц до космологии, от молекулярной генетики до физиологии мозга и экологии и т. п. В нём десятки тысяч теоретических концепций, из которых едва ли не половина – гипотезы. (И это естественно: закрыв один комплекс проблем, научные теории тут же ставят новые открытые проблемы.) В нём несметное количество и многообразие частных научных результатов. (И это тоже естественно: даже в физике, не говоря о биологии, многие сотни частных дисциплин находятся в фазе эмпирико-аналитической зрелости своих знаний.) Прибавим сюда обществоведческую отрасль науки – существенно более молодую и существенно менее зрелую в научном отношении. Прибавим сюда математику как самостоятельную и чрезвычайно сложную отрасль современных научных знаний со своими десятками областей и сотнями частных дисциплин" [Абачиев, 2013]

Как полагает исследовательский триумвират (О. Л. Кузнецов, П. Г. Кузнецов, Б. Е. Большаков), "Мир Един. Однако это единство разорвано на "куски" "вавилонской башней" профессиональных языков. Понятия различных предметных областей не связаны между собой, что и порождает в индивидуальном и массовом сознании непонимание действительных связей реального мира. Разрыв этих связей приводит к отчуждению людей от Природы, создает иллюзию независимости, фантомный мир ложных ценностей, интересов и целей. Они не сближают людей, а, наоборот, разобщают. Усиливают профессиональное непонимание действительных проблем, вынуждают допускать просчеты и грубые ошибки, что и приводит в итоге к системному кризису" [Кузнецов О.Л., П.Г., Большаков, 2001].

Д. О. Гранин интерпретирует ограниченность познания, понятную еще древним мыслителям, при помощи известного парадокса: "специалист стремится познать все больше о все меньшем, пока не будет знать все ни о чем: философ же узнает все меньше о все большем, пока не будет знать ничего обо всем". Высказываение Бернарда Шоу близко приведенной сентенции: "Если в поисках истины исследователь будет все более дробить изучаемое явление, то он рискует узнать все… ни о чем" (ПСС, 1980, т. 6, с. 117).

С. И. Сухонос в статье "Природа пошла в разнос" (2009), пишет, что "Современная наука организована, как подводная лодка с наглухо задраенными переборками. Если в одном отсеке психологи изучают поведение человека, то их знания и обобщения не "просачиваются" в другие отсеки, где другие ученые изучают климат".

"Нужно перестать поступать так, будто природа делится на дисциплины, как программа в университетах", восклицает Р. Аккофф. Данная тенденция находит множество примеров.

"Чрезмерная специализация в современной медицине, – пишет К. Ниши, – является настоящим посягательством на достоинство человека, ибо она так скрупулезно делит и позразделяет человека на части, что в этих фрагментах уже не остается ничего, что в состоянии воспроизвести реальную картину человеческого существа такой, какой она является на самом деле".

Морис Клайн в книге "Математика. Утрата определенности" (1984) в главе "Математика в изоляции" пишет: "В наши дни математика отделилась от естествознания... Ныне математика и естественные науки идут разными путями. Новые математические понятия вводятся без всякой попытки найти им приложения. Более того, математики и представители естественных наук перестали понимать друг друга, и нас вряд ли может утешить то, что вследствие чрезмерной специализации даже сами математики уже не понимают друг друга".

В. И. Вернадский, анализируя в книгах "Философские мысли натуралиста", "Труды по общей истории науки" значение идеи единства природы в контексте становления научной мысли как планетарного явления, писал, что дифференциация научного знания, которая идет непрерывно на протяжении последних двух-трех веков, способствовала снижению значения целостного миропонимания, которое было присущим, например, древним грекам. Это привело к тому, пишет великий мыслитель, что "…рост научного знания в ХХ веке быстро стирает грани между отдельными науками. Мы всё более специализируемся не по наукам, а по проблемам".

Все это привело ко все более усиливающейся профессионализации, что вылилось, по словам А.Н.Уайтхеда, "к целибату интеллекта, который отказывается от созерцания всей совокупности фактов" [Уайтхед, 1990, с. 259].

Углубление процесса специализации наук привело к тому, что в некоторых отраслях знаний объем публикаций практически необозрим. Поэтому в процессе исследования ученый вынужден тратить львиную долю времени на изучение новейшей литературы по своей специальности. Данную проблему В. Чалидзе комментирует следующим образом: "продолжение информационного бума рано или поздно должно привести цивилизацию к отказу от обычая цитировать всех предшественников. Придется разделить познание и историю познания" [Чалидзе, 1991, с. 6].

Информационный бум нередко приводит к завершению многих исследовательских направлений как предметов преподавания, о чем в книге "История физиологии" (1973) Карл Ротшух писал: с ростом числа физиологов количество научных журналов возросло до такой степени, что "физиология перестала быть единым предметом для преподавания, что фактически равноценно концу этой дисциплины как области научного поиска с четкими границами".

Как полагает Б. Ситарская, одной из наибольших угроз, характерных для современного мира, есть отставание людей от темпов и изменений, какие же они сами провоцируют. Речь идет о новом типе угрозы, который называется "человеческим пробелом", возникающим в результате значительно больших усилий, вложенных человечеством в техническое и хозяйственное развитие, чем в развитие самих людей. "Человеческий пробел" – это дистанция между растущей сложностью мира и нашей способностью его понять, что проистекает из роста созданных людьми сложностей, которые не успевают за продвижением наших способностей [Сітарська, 2005, с. 263].

Данный феномен можно пояснить словами Э.Морена:

"В условиях нарастающей специализации научных дисциплин в течение XX века в познании мира произошли гигантские прогрессивные сдвиги. Но эти прогрессивные сдвиги рассеяны и не связаны друг с другом именно по причине такой специализации, которая часто приводит к отрыву от контекста, от рассмотрения глобального и сложного. В результате этого в самих недрах систем образования накопились огромные препятствия для осуществления надлежащего познания сложного мира.

В образовательных системах проводится жесткая разграничительная линия между гуманитарными и естественными науками, науки разделяются по дисциплинам, ставшим сверхспециализированными, замкнутыми на самих себя.

Таким образом, глобальные и сложные реальности раздроблены. Человек расчленен: его биологическое измерение, включая мозг, находится в ведении биологии; его психическое, социальное, религиозное, экономическое измерения отделены друг от друга и отданы на рассмотрение в различные разделы гуманитарных наук; его субъективные, экзистенциальные, поэтические качества изучаются в отделах литературы и поэзии. Философия, которая призвана, по своей природе, размышлять о целостном человеке, оказалась, в свою очередь, замкнутой на саму себя.

Фундаментальные и глобальные проблемы вынесены за пределы научных дисциплин. Они рассматриваются только в философии, но при этом более не подпитываются новыми достижениями в научных дисциплинах.

Разум, на формирование которого оказали решающее влияние специальные дисциплины, теряет свою естественную склонность контекстуализировать знания и интегрировать их в естественные совокупности. Ослабление восприятия глобального ведет к ослаблению ответственности (когда каждый человек имеет склонность быть ответственным только за свою специализированную задачу) и к ослаблению солидарности (когда индивид теряет ощущение связи со своими согражданами)…

Фактически сверхспециализация (то есть специализация, которая замкнута на саму себя, не позволяет интегрировать себя в глобальную проблематику или создать целостное концептуальное представление об объекте, который она рассматривает только в одном аспекте или в одной части) препятствует пониманию глобального (которое она расчленяет на части), а также существенного (которое она растворяет). Она также служит препятствием для корректного обсуждения частных проблем, которые могут быть поставлены и осмыслены только в своем контексте. А ведь важнейшие проблемы никогда не могут быть разделены на части, а глобальные проблемы становятся все более и более существенными. Тогда как общая культура стремилась искать подходящий контекст для любых информационных данных для всякой идеи, научная и техническая дисциплинарная культура раздробляет знание на части, разъединяет и распределяет по дисциплинарным отделам, все более и более затрудняя понимание в их собственном контексте.

Сквозное разделение дисциплин приводит к невозможности постигнуть "то, что соткано воедино", т. е. сложное в его буквальном и первоначальном смысле

…Отсюда вытекает необходимость – для будущих систем образования – великого воссоединения рассеянных знаний, являющихся результатами исследований в естественных науках, с целью осмысления места человека в мире, а также знаний, накопленных в гуманитарных науках, чтобы пролить свет на многомерность и сложность человека. В это научное знание необходимо интегрировать неоценимый вклад гуманитарного знания и культуры, не только философии и истории, но также и литературы, поэзии, искусства..." [Морен, 2007, с. 56-50].

Таким образом, классическая наука вошла в состояние системного кризиса, который определяется эпохальными цивилизационными вызовами и угрозами, с которыми столкнулось человечество в конце ХХ – начале ХХІ века. Эти вызовы имеют колоссальные общепланетарные последствия, которые в корне изменяют социально-экономический, гуманитарно-политический, морально-этический, природно-экологический механизмы функционирования человечества и, в целом, цивилизационный ландшафт нашей планеты.

О содержании, сущности и следствиях такого критического состояния человеческой цивилизации, которая вступила в эру информационного общества, идет речь в книге А. Тоффлерта "Шок будущего" (1974), в докладах Римского Клуба: "Границы роста" (1973), "Человечество в обратном пункте" (1977); "О новом международном укладе" (1978), в труде А. Печчеи "Будущее в наших руках" (1988) и др.

Системный кризис человеческой цивилизации затрагивает сакральные глубины ее морально-духовного фундамента. Как полагает Валентин Распутин, "Началось разрушение культуры, разрушение морали, воцарились нравы, когда потребовалось “оправдание добра” и преступление перестало быть преступлением. Самые страшные предсказания сбылись, и мы теперь можем только свидетельствовать о неслыханном развращении и расчеловечивании…" ("Сколько будет лет в XXI веке").

В связи с этим Е.Г.Андреева отмечает:

"Когда тьма стала почти непроницаемой, а передвижения человека хаотическими и бессмысленными, ситуация тотального заблуждения тесно переплелась с человеческим существом и настолько глубоко проникла во всю его структуру личности, что волей-неволей напрашивается вывод о появлении нового вида человека — homo errans (человека заблудшего), который пришел на смену homo sapiens (человеку разумному)… На определения человека был богат ХХ век: "человек бунтующий" А.Камю, "человек играющий" Й.Хейзинги. "Человек заблудший", как определение, хорошо раскрывает сущность homo errans. Его основным отличием является уже не бунт или игра, а предрасположенность к заблуждению, переструктурирующая его способности, силы, мысли, чувства, Картину Мира, конечную цель любого начинания, а значит и ценность полученного или ожидаемого результата. Оно доставляет минутную выгоду, но неизбежно ведет к запрограммированному искаженному результату, уводящему человека от подлинных ценностей, от категорий добра и зла" ("О ценностях, целях и смыслах", 2014, Психологическая газета).

Б.Г.Ушаков пишет следующее:

Двадцатый век всерьез отказался от гуманистических ценностей. Человек "стал скопищем стыда и позора" (Г. Гваттари), "расчеловеченным ничтожеством" (Д. Оруэлл), "нравственным нулем" (С. Булгаков, С.Франк), "агрессивным существом" (З. Фрейд), "больным зверем" (М.Шелер, Ф. Достоевский, А. Гелен), игроком с "тысячью лиц" (Ж. Делез, К. Берг), "маленьким человеком с неустойчивой и разрушительной психикой" (В. Райх, Э. Фромм), "безумным деятелем", захлебывающимся техническим могуществом и ведущим диалог со смертью (М.Хайдеггер, С. Лем, М. Бланшо)… Пока неясен до конца механизм этого процесса, но, кажется, гнетущая, губительная для психики людей атмосфера позднего капитализма (капитализма потребительства, всевластия корпораций, расчеловечивания, "капиталократии", деиндустриализации и спекуляций) уже воздействует на телесные процессы. Как в магии: где информационное влияет на физическое [В.И.Вернадский…, 2013].

Иван Виноградов констатирует, что "силы "нового мирового порядка" перешли в активное наступление против сложившихся тысячелетиями ценностей и основ внутренней жизни и мироустройства человечества: началась открытая борьба тех, чью картину сегодняшнего и будущего мира, если смотреть с точки зрения сегодняшних критериев, нельзя назвать иначе как антицивилизацией, с  теми, кто хочет жить по принципам и нормам цивилизации существующей" ("Внимание, колокол уже звонит!).

"Коррупция, криминал, правовой беспредел, мошенничество, всеобщее невежество и невоспитанность, терроризм, воровство, вандализм, торговля людьми, беспризорность, заказные убийства, захват заложников, бедность, экологические катастрофы, система двойных стандартов и т.д." подобно раковой опухоли распространяются по всему миру. Одновременно, повсеместно "уменьшается число высококультурных людей, наблюдается рост презрения к разуму, совести и морали, рушатся нравственные устои общества, высмеиваются патриотизм, любовь к природе, животным и человеку в целом, как высшему достижению развивающей природы". (В.П. Попов, И.В. Крайнюченко: "Управление и самоорганизация в социальном веществе", М., Академия Тринитаризма, эл № 77-6567, публ.15506, 03.09.2009 г.).

Для достижения данных целей используються современные технологии манипуляции индивидуальным и массовым сознанием. В.Л Авагян предвидит такую последовательную цепь событий:

"1. Каннибализм – ритуальный, медицинский и косметологический;

2. Ритуальное человекоубийство и детоубийство, реставрация деструктивных демонических культов;

3. Формирование массы рабов, нагих, голодных, истязуемых и нищих;

4. Широкий рынок детей и человеческих донорских органов;

5. Массовая "лоботомия", зомбирование, замена мышления на алгоритмы биороботов, оглушение ума и погружение его в "сумрачное состояние";

6. Экологический фашизм с санитарным уничтожением миллиардов "лишних" людей и десятков "неправильных" народов;

7. Научно-технически-производственная деградация, возврат к отсталым способам производства;

8. Инфернализация и содомизация всей сферы воспитания, образования и быта;

9. Ликвидация семьи, реальных прав на частную и личную собственность и ликвидация национальных государств;

10. Разворачивание массовой аномии, системного аморализма, утрата представлений о добре и зле, экономика и социальная сфера, выстроенные на грехах и пороках;

11. Отмена истории и памяти, погружение в состояние мифологических галлюцинаций, политический тоталитаризм, переходящий в изменение биологической природы человека;

12. Ликвидация всякого потенциала сопротивления агрессивной и монолитной власти ТНК, финансовых воротил, попытка "приватизировать планету" по примеру воровской приватизации заводов или рудников".

("Меры подступающего ужаса вы не знаете…"

Интервью, М., Академия Тринитаризма, эл. № 77-6567, публ. 20918, 27.07.2015 г.)

Рассмотренные процессы сопровождаются интенсификацией информационных потоков на нашей планете, что является одним из главных факторов вхождения глобализуемого мира в эру информационного общества – "новый мировой порядок". Существенно, что информационный бум, который сейчас определяют как "информационный потоп", создавший колоссальный феномен – клиповую культуру ⁵ и клиповую науку, детерминируется, прежде всего, многократной репродукцией и повторением уже известной информации, а не ростом количества новых знаний [Чалдини, 1999, с. 248].

В первый раз в истории человечества идеи и технологии трансформируются во времени быстрее, чем поколения людей. Отмеченный процесс отражает кризис классической научной парадигмы и обуславливает тенденцию развития науки по пути экспонентного роста и мультипликации знаний, постоянного расширения и углубления сфер научного исследования.

Информационный потоп способствует также и чрезвычайно быстрому процессу синтеза новых технологий, что составляет значительную проблему для профессионального образования, которое не может адекватно реагировать на эти смены, поскольку содержание современного образования испытывает коренные изменения на протяжении пяти- шестилетнего срока подготовки специалиста, обнаруживая проблему "полураспада компетенции специалиста". Среднегодовой темп прироста новых знаний составляет 4-6 

Поэтому в настоящее время возрождаются попытки привести все знания, накопленные человечеством – к некоему фундаментальному "теоретическому знаменателю" ⁶, создать систему синтетического знания, начав все с основ, как это было у Аристотеля, Платона, Гегеля и др. Именно поэтому современная наука как форма общественного сознания обнаруживает стремление к целостному, понимающему отражению и познанию. На смену скрупулезным исследованиям отдельных проблем приходят попытки концептульно связать огромный массив зачастую разрозненных знаний и не только описать, но и объяснить, понять множество фактов, накопленных наукой.

Достижение понимания того или иного явления предполагает его целостный охват, когда интерпретация определенного факта действительности требует выхода за пределы конкретного онтологического и гносеологического контекста его актуализации. А это можно сделать именно на путях комплексного исследования. Становится понятным стремление современного мира к комплексным исследованиям, призванным осуществить определенный теоретический синтез того или иного среза поистине безграничного архива знаний, накопленных человечеством, приводящим к углублению специализации наук, когда практически необозримый океан научных публикацией в скором времени сделает невозможным всякое изложение результатов научного исследования и всякое теоретизирование, если оно традиционно будет предполагать перечисление всех научных фактов и теорий, входящих в научный контекст данного исследования или теории.

Для того, чтобы сейчас сформулировать какой-то пусть даже локальный теоретический синтез (или срез) той или иной предметной области исследователю необходимо изучить и зафиксировать огромное количество научных результатов. Однако любое синтетическое построение при этом не будет достаточно убедительным, ибо за его бортом всегда окажутся определенные факты (явные или потенциальные), наличие которых предполагает переоценку (верификации) тех или иных положений синтетического построения, а значит и переоценку этого построения в целом.

Процесс синтеза синтезов, свидетелями которого мы являемся, предполагает диалектическое единство двух противоположных направлений развития человечества: с одной стороны наблюдается углубление специализации научных дисциплин и поляризация социально-экономических тенденций [Анчел, 1979]. "В наше время все чревато своей противоположностью", полагал К. Маркс [ПСС, т. 12, с. 4]; или, как писал Д. С. Мережковский, наше время определяется двумя противоположными чертами – это время наиболее крайнего материализма и вместе с тем наиболее пристрастных идеальных порывов духа [Мережковский, 1893, с. 38-39].

С другой стороны, человечество занято поисками онтологических универсалий – той всеобщей концептуальной почвы, на которой бы возросло единое древо знания, дающее плод "универсальной теории, формулирующей основные принципы единства мира" [Акулинин, 1990, с. 11] ⁷.

Предлагаемая читателю книга по синтезу знаний является попыткой кристаллизации своеобразной суммы философского знания, призванного, подобно таким книгам, как "Сумма теологии" Фомы Аквинского, "Сумма технологии" Станислава Лема, "Сумма антропологии" Бориса Диденко, "Сумма педагогики" итальянского педагога и философа Джентиле Джованни (1875-1944), реализовать целостный системный смысл исследуемого явления.

Концептуализированная в монографии теория синтеза знаний реализуется в плоскости парадигмы триадности ⁸ и включает три фундаментальных аспекта –

1) универсальную парадигму развития,

2) теорию критических состояний,

3) универсальную модель бытия,

которые отражают фундаментальные виды материи – движение, время, пространство, выступающие универсальными началами (основаниями) бытия:

1) все движется, а движение реализуется как волновой процесс, то есть осуществляется на основе волны, структура которой инвариантна, универсальна – отсюда универсальная парадигма развития;

2) все претерпевает изменение во времени, которое очерчивает процесс перехода всего и вся из одного состояния в другое; между этими состояниями всегда обнаруживается промежуточное (граничное, критическое) состояние, выступающее универсальным феноменом – отсюда теория (парадигма) критических явлений;

3) все существует в пространстве, поэтому имеет структуру, которая в силу единства мира должна быть инвариантной – общей для всего и вся – отсюда универсальная модель бытия.

При этом процесс концептуализации теории синтеза знаний осуществляется на основе универсальной теоретико-методологической схемы, которая реализует движение мысли от всеобщего к особенному, а от него к единичному.

Данное движение осуществляется согласно диалектической схеме "тезис – антитезис – синтез".

Таким образом, в первой главе проблема синтеза знаний рассматривается в методологической сфере всеобщего и констатирует этап тезиса.

Во второй главе проблема анализируется в методологической сфере особенного и конституирует этап антитезиса.

В третье главе проблема реализуется в методологической плоскости единичного и конституирует этап синтеза, на котором объединяются два предыдущих этапа – общее и особенное. Таким образом, на третьем этапе мы анализирует проблему как на уровне всеобщего (концептуализируем универсальную парадигму развития, теорию критических явлений и универсальную модель бытия), так и на уровне единичного (рассматриваем конкретные примеры трех аспектов теории синтеза знаний).

Отметим что наш труд, в силу поставленной задачи, характеризуется необычайной информационной плотностью и содержит комплексную многоуровневую междисциплинарную информацию по проблеме исследования, которое разворачивается в предметной сфере многих наук и определенным образом дублируется с целью концептуального обогащения излагаемого материала, что характерно для естественных языков, которым присуща некоторая информационная избыточность. В научных трудах, особенно в тех, где используются искусственные языки ⁹, стараются избегать повторов информации, что обуславливается потребностью в экономии средств, а также в четком логическом построении анализируемых положений. Однако данный подход часто ведет к нарушению принципа целостности интерпретации результатов научного исследования, который (принцип) более ориентируется не столько на задачу изложения материала, сколько на сверхзадачу – его целостное и адекватное понимание читателем. А для этого следует каждый законченный "отрезок" исследования делать, по возможности, самодостаточным, фрактально-голограммным, подавая его комплексно и целостно¹⁰. Это, в свою очередь, требует повторов, что предполагает организацию уже упомянутых в исследовании фактов в рамках новых композиционных суперпозиций (соотношений) – как писал Б. Паскаль, "я не сказал ничего нового: новой есть сама диспозиция материала" ¹¹.

Именно поэтому изложение нашего труда осуществлено на основе рекурсии ¹², которая применяется при написании литературных произведений [Анисимов, 1988, с. 128-140]. Данное обстоятельство проистекает из принципа фрактально-голограммного строения Вселенной (“все во всем”) и предполагает повторы, “поскольку определенные базовые положения должны быть переформулированны согласно категориям той отрасли познания, о которой идет речь в конкретном разделе” [Радьярд, 1995, с. 9].

Подобным же образом в предисловии своей книги "Глаз "Я", от которого ничего не скрыто: О природе сознания" Д. Хокинз пишет, что некоторые материалы в его книге, на первый взгляд, кажутся повторяющимися, однако они представляются повторно намеренно, поскольку подаются в разных контекстах и в разной последовательности вопросов и ответов, что позволяет каждый раз раскрывать дополнительные нюансы целостного труда [Хокинз, 2010, с. 4-5].

Таким образом, каждая глава, каждый параграф монографии организуется, по возможности, как самодостаточная единица познания, что делает изложение материала информационно избыточным. Такой способ изложения отвечает актуализации синергической парадигмы, которая, как пишет В. А. Цыкин, предполагает интеграцию средств овладения человеком миром и ориентацию на изучение комплексных дисциплин, когда учебный материал выстраивается по принципу спирали и происходит его многократное повторение на более высоком научно-практическом уровне [Цикин, 2003, с. 175-176].

Все это поможет уважаемому читателю сформировать понимание проблемного поля исследования и вводит его в нашу научную лабораторию. При этом предлагаемый труд, в известном смысле, выступает в роли учебного материала для студента будущего, поскольку наш труд имеет междисциплинарный характер и репрезентирует новую учебную дисциплину – интегральное человековедение ¹³.

Таким образом, представленный методологический принцип подачи материала, а также и способ проведения теоретического исследования в его рамках, является достаточно нетрадиционным, однако в организации данного исследования мы ориентировались на читателя и на облегчение понимания излагаемых положений, ибо сейчас, в эпоху информационного бума, проблемой становится не нахождение новых фактов, а, скорее, достижение системной целостности их подачи, их взаимной рефлексии и потенцирования ¹⁴.

Наша комплексная монография, выражающая пафос парадоксального знания и истины как единства противоположностей, может вызвать интерес у тех, кто владеет еще неустоявщимися жизненными и научными взглядами, а также у тех, кто искренне стремится к постижению Бога, к познанию Вселенной, природы и человека, кто верит в то, что мир целесообразен, наполнен смыслом и имеет свое предназначение, кто, поэтому, может поддержать слова академика Л. С. Берга, писавшего, что основной постулат, с которым естествоиспытатель подходит к пониманию природы, заключается в том, что в природе вообще есть смысл, что ее возможно осмыслить и понять, что между законами мышления, с одной стороны, и строем природы, с другой, есть некая предустановленная гармония ¹⁵; без этого молчаливого допущения невозможно никакое естествознание.

Таким образом, книга вызовет резонанс у тех, кто стремится к пониманию и смыслообразованию в связи с познанием мира ¹⁶. А смысл, как показывают психологические исследования, проистекает из целевой установки человека. То есть смысл есть реализация жизненных целей, как и цели рождаются на основе смыслов. Жизненный смысл как целое и цель ¹7 есть связь времен – настоящего, прошедшего и будущего, есть умозрительное соединение предметов и явлений в некое взаимосогласованное, органическое единство. Смысл, поэтому, заряжен единством и все, на что он проливается, начинает исполняться гармоничным звучанием

¹ Эмоция есть реакция организма на недостаток информации о той или иной актуальной жизненной ситуации, связанной с удовлетворением потребностей человека [Симонов, 1981].

² Уилсон Брайан Кей ("Век манипуляций",1989):"Люди ненавидят неопределенность. Неопределенность создает беспокойство. С целью уменьшить беспокойство, если недоступна уже существующая структура, люди просто придумают ее или примут уже "готовую к эксплуатации" структуру реальности, созданную СМИ … такое восприятие, разумеется, будет фиктивной конструкцией".

³ А.Р. Лурия отмечает дефицит прифронтальных зон у закоренелых рецидивистов; это, по-видимому, связано с тем, что у последних слабо развиты механизмы аналитического прогноза и предвидения будущего, а это, в свою очередь, приводит к тому, что такие люди, для которых будущее не является актуальным фактором их поведения (как это имеет место также и у дикарей и детей) склонны к рискованным авантюрам, пускаются во все тяжкие, не боясь (не прогнозируя) последствий своих зачастую преступных действий.

Интерес представляет и то, что в случае нарушения структур организма (и мозга) первыми восстанавливаются более древние структуры. Поэтому при уменьшении питания мозга кислородом (глюкозой) первой отключается более молодая прифронтальная структура, что активизирует отмеченные выше феномены.

Связь лобных долей с регулированием целевого поведения можно проиллюстрировать несчастны случаем, который произошел с Фениксом Гейджем в 1836 году, когда при повреждении лобных долей он коренным образом изменился: озабоченность социальными проблемами, чувство долга, ответственности за дело, внимание к окружающим покинули его. Он, в прошлом добросовестный мастер, стал халтурить, запил, стал грубым и радостным бездельником. У него прекратился контакт с социумом и всеми его действиями руководили биологические инстинкты. Исследование мозга Ф.Гейджа показало, что у него произошло перерезание сгустка волокон, соединяющего лобные доли с остальными участками мозга, и произошло отделение лобных долей от остальных участков мозга. Исследования показали, что больные с повреждениями лобных долей в целом сохраняют способность к пониманию поставленной перед ними задачи, выполнению простейших и привычных для них форм деятельности. Нарушения же в их поведении и деятельности связаны с выполнением действий, требующих волевой саморегуляции, в частности способности ставить цели и удерживать их в памяти. При этом у экстраверта, в отличие от интровертирта, данная способность развита меньше, у него отмечается феномен "короткой воли".

⁴ "…цивилизация достигла необычайных высот в искусстве расчленения целого на части, а именно в разложении на мельчайшие компоненты. Мы изрядно преуспели в этом искусстве, преуспели настолько, что нередко забываем собрать разъятые части в то единое целое, которое они некогда составляли" И. Пригожин [Пригожин, Стенгерс, 1986, с. 11]. "Нужно перестать поступать так, будто природа делится на дисциплины, как программа в университетах" – Р. Акофф

⁵ подменяющую сконцентрированное системное мышление бесконечной чередой мельтешащих картинок и фактов.

⁶ Теория (от греч. рассмотрение, исследование) – это одна из основных форм современного научного знания, а также знаковая модель, дающая систематизированное описание сущности явлений, феномен культуры. Теория включает аксиоматические основы (аксиомы, постулаты, базовые положения), эмпирические предпосылки (факты, обобщения), основания (понятия и законы), следствие. Теория, связанная с культурой через научную картину мира, имеет такие функции: систематизирующая, объяснительная, описательная, предсказательная, практическая, методологическая, мировоззренческая и др.

⁷ Н.П.Федосеев по вопросу универсалий пишет следующее: "Хорошо известно, что в наши дни эта "вечная" философская проблема не только не потеряла своей важности, но стала несравненно более актуальной, чем когда-либо в прошлом. Это объясняется ростом степени обобщенности и абстрактности современного научного знания, усложнением взаимоотношений между теоретическим и эмпирическим уровнями исследований" (Философия и мировоззренческие проблемы современной науки // XVI Всемирный Философский конгресс. – М.: Наука, 1981).

⁸ Идея триадности как основа универсального объяснительного принципа и универсальной аксиоматической базы современной науки выражает всеобщий структурно-логический и смысловой инвариант, присущий индоевропейскому мыслительному канону, и представляет собой универсальный закон, лежащий в основе космосоциоприродных явлений.

⁹ То есть, языки высокой степени формализации – математический, логический и др.

¹⁰ "Фрактал – самоподобие. Свойство самоподобия в Природе обнаруживают многие объекты и процессы. Принцип самоподобия в Мироздании подчёркивали древние учения и мудрецы, в частности, Гермес Трисмегист (псевдоним древнего хранителя Высших знаний): “Как вверху, так и внизу, как внизу, так и вверху”. Определение “фрактал” (от латинского frangere – “ломать”, ”разбивать”) предложил современный американский математик Б. Мандельброт. В своей книге “Фрактальная геометрия природы” (1982 г.) к фракталам он относит самоподобные объекты, форма которых может быть описана как зернистая, ветвистая, морщинистая, запутанная, похожая на морские водоросли. Внутренние свойства таких фрактальных объектов удобно описывать числовой характеристикой, получивших название фрактальной размерности или проще – фракталом. Если сформулировать это более простым языком – фрактал это пропорция соотношения чисел, которая остаётся постоянно на различных частотных уровнях Мироздания. Фрактальные размерности, в частности, проявляются в вурфных соотношениях, в системе русских мер – саженей, в информационной системе русского алфавита, и т.д." (М.И. Беляев. – http://www.milogiya2007.ru/)

¹¹ "Философ же должен, прежде всего, связать себя с объектом и держаться за него с таким упорством, что бы в материале, который ему сопротивляется, произошел, наконец, прорыв, определяющий перегруппировку сил и новую ориентацию". – Ж. Маритэнъ [Маритэнъ, 1926, с. 110].

¹² То есть, цикличности, последовательного возвращения к сформулированным тезисам.

¹³ По нашему глубокому убеждению, львиная доля учебных предметов учебных заведений (весьма проблематичного) будущего будет состоять из интегрированных междисциплинарных курсов, в рамках которых в целостном познавательном поле будут представлены синтетические дисциплины, в содержании которых получат интеграцию гуманитарные и точные науки, что будет способствовать формированию у обучающихся целостного, диалектического, критического мышления ("… фактором, парализующим способность к критическому мышлению, становится разрушение целостного представления о мире…", имеющее место в современно мире, когда "факты утрачивают то специфическое качество, которое имели бы, будучи составными частями общей картины, и приобретают абстрактный, количественный характер: каждый факт превращается просто в еще один факт" – Э. Фромм ("Бегство от свободы" [Фромм, 1989, с. 209])

¹⁴ То есть взаимного усиления, когда жизненные и научные факты взаимно обогащают и "усиливают" друг друга, формируя новые смыслы и целостные комплексы фактов.

¹⁵ Гармония – с греч. "связь", "стройность", "соразмерность"

¹⁶"Обострение интереса к пониманию происходит на известных рубежах развития науки, в ситуациях научных революций, смены "парадигм", оно свидетельствует о кризисе базиса несомненности", по терминологии С.Б. Крымского, обеспечивающего непрерывность воспроизводства и усвоение в научной культуре концептуально-теоретических конструкций" [Швырев, 1991, с. 17-18; Крымский, 2000, 2001].

¹⁷ в индоевропейских языках "целое" и "цель" семантически родственные слова – ср. напр. анг. whole – wholeness – goal – holy – health.

формате PDF (12626Кб)