Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Академия - Публикации

С.К. Абачиев
Победителей судят, но с умом и по совести.
(Заметки православного обществоведа-марксиста)

Oб авторе


К 60-летию со дня кончины И. В. Сталина


Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
Евангелие от Матфея, 5: 9


Первым делом мне надо объясниться по поводу важного подзаголовка этой статьи. В нём нет никакого contradictum in definitm, т. е. противоречия в определении.

Есть древняя, как сама полемика, и особо эффективная уловка опровержения теоретических концепций. Она методологически заведомо порочна по определению, поскольку является сугубо психологической, причём порочной и в этом качестве. Её «фишка» в том, что из сложной концепции с объективно-истинным содержанием сознательно фабрикуется уродливая пародия, которая затем эффектно «разоблачается» перед неискушённой и доверчивой публикой. А особо эффективной эта уловка является лишь постольку, поскольку её дело – дурацкое: ведь ломать – не строить, а опровергать таким манером – не доказывать.

Деяния «пятой колонны» идеологической верхушки постсталинской КПСС систематически исследованы в [1]. Она капитально поработала на дискредитацию марксизма в советском обществе – психологически эффективную, но откровенно и нарочито варварскую в методологическом плане. Анекдотическая «догматизация» марксизма, превращение его во Всесоюзную «марксистско-ленинскую тошниловку» базировались именно на этом особо эффективном психологическом приёме. Финалом этой многолетней идеологической чёрной магии стало «разоблачение» марксизма в период горбачёвской «катастройки». Особенно, когда главным идеологом капитально опороченной, деморализованной и полуразваленной КПСС стал А. Н. Яковлев.

В результате все, кому сейчас за 45–50, в большей или меньшей степени оказались одураченными. Дело зашло так далеко, что даже в моей профессиональной среде отечественных исследователей логики и методологии науки по сию пору наиболее популярен методологически варварский нигилизм по отношению к марксистско-ленинской эволюционной теории познания. Мне удалось пройти через свою личную постсоветскую переоценку ценностей на почтительном удалении от идеологически-ценностных крайностей. Это я говорю не в порядке какого-то самовосхваления. Что может быть «самохвального» в констатации того, что меня тоже с юности порядком подурачили, но не одурачили до методологически варварского нигилизма по отношению к марксистскому обществоведению? А уж тем более – к его теории познания, которая de facto в плане научной зрелости была и остаётся вне всякой конкуренции.

Здесь – не место обсуждать это методологически варварское отрицание марксизма его нынешними отечественными «непримиримыми оппозиционерами». Скажу только, что вульгаризованная критика вульгаризованного учения – позиция неблагодарная. Она остаётся в плену всё тех же сознательно и дико вульгаризованных стереотипов советской «марксистско-ленинской тошниловки». Это относится как к либеральным, так и к православным современным хулителям марксистского обществоведения. Такая позиция откровенно враждебна по отношению к беспристрастной, избирательной, подлинно научной методологической позиции.

Для оправдания подзаголовка к этой статье мне остаётся немногое. Во-первых, сошлюсь на мнение крупного американского экономиста ХХ в. Дж. Гэлбрейта, который отнюдь не разделял марксистское коммунистическое учение: «Маркс – слишком крупная фигура, чтобы целиком отдать его коммунистам и социалистам». Во-вторых, сошлюсь на классиков русской религиозной философии Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова и С. Л. Франка, которые были выходцами из марксизма. И менее всего они были склонными к его нигилистическому охаиванию. А С. Н. Булгаков и вовсе стал теоретиком христианского социализма – идеологии, которая подходит к постсоветской России, как ключ к замку. И к которой в военные и послевоенные годы своего правления пытался повернуть дело И. В. Сталин.


О суде истории

В эволюционной теории познания есть закон теоретико-синтетических обобщений, открытый К. Марксом в 1858 г. в контексте методологических уроков истории экономических учений. Мне как специалисту в этой области удалось выявить его общенаучное методологическое содержание, продемонстрировать его действие на элементарных познавательных ситуациях с эмпирически данной наглядностью и неопровержимостью [2].

Применительно к познанию общественно-исторических процессов этот закон говорит о том, что их наиболее существенные особенности и закономерности их развития могут быть осознаны только тогда, когда сами эти объективные процессы достигают достаточно высокой степени развития. Только с позиций обретённого понимания сущности их развитых форм появляется принципиальная возможность адекватных теоретических реконструкций исторически более ранних и, тем более, первородных ступеней развития.

Семья – элементарная «живая клетка» общественного организма, а человеческий индивид – принципиально общественное существо. Поэтому Марксов закон каждый человек может понять и, главное, основательно прочувствовать на собственном жизненном опыте. Так, медовый месяц в 19–20-летнем возрасте – самое неподходящее время для адекватной оценки заключённого брачного союза. Гораздо адекватнее оценка на четвёртом десятке лет брачного союза при взрослых и самостоятельных детях. Удачность выбора профессии в юности человеком адекватно оценивается только с позиций достаточно длительной профессиональной биографии, а эта биография суть сугубо общественно-исторический процесс, хотя и малого масштаба.

В крупномасштабных общественно-исторических процессах вплоть до Всемирно-исторических эта общая логико-гносеологическая суть дела та же самая. К ним теперь и обратимся.

Мировая история рода человеческого сложна и многоаспектна. В отдельных аспектах она управляется объективными строгими и однозначными законами, которые общественным наукам уже известны. Например, основными законами эволюционной теории познания в аспекте научно-технологического развития человечества. Сравнительно наиболее рациональным является именно развитие мировой науки и техники. Это – единственная область человеческой деятельности, которая развивается однозначно поступательно и необратимо. И у тех исследователей, которые изучают научно-технологическое развитие человечества, имеются наилучшие условия работы с соответствующими историческими фактами. Текущая научная периодика, монографии, учебники разных исторических эпох – это, в сущности, готовые исторически упорядоченные архивы первичных документов. Здесь тоже есть свои возможности фальсификаций истории, но они сравнительно минимальны.

Что же касается общей мировой истории человечества и национальных историй, то здесь приходится констатировать нечто прямо противоположное. Историческая наука была и остаётся самой идеологизированной и фальсифицированной. Общеизвестно, как трудно здесь даже добывать первичные достоверные документальные исторические факты. Это так хотя уже потому, что особо значимые исторические события в области национальной и мировой политики зачастую удостоверяются лишь секретными документами, которые становятся достоянием историков только много десятилетий спустя. Достаточно упомянуть секретные приложения к пресловутому пакту Молотова–Риббентропа 1939 г. Да что там эта уже давняя история Второй мировой войны! Кто был истинным заказчиком грандиозной геополитической провокации 11 сентября 2001 г., в сравнении с которой поджог Гитлером Рейхстага выглядит детской шалостью? Кто был истинным заказчиком и исполнителем фактической публичной казни Президента США Дж. Кеннеди 22 ноября 1963 г.? Версий обеих американских исторических трагедий много. Но всё это суть не более чем гипотетические версии, а объективные исторические истины – единственные. И неведомые по сию пору.

В естествознании современного исторического типа достоверные факты являются базисом, над которым впоследствии надстраиваются узко специализированные научные теории. Достоверные факты первичны, теоретические концепции вторичны, производны – так в естествознании заведено с «Нового Органона» Ф. Бэкона. Конечно, непосредственно из достоверных опытных фактов основоположения научных теорий не выводятся индуктивно в ключе наивных представлений самого́ Ф. Бэкона и Дж. Ст. Милля. Всё в этой реальной эвристике перехода от фактов к теоретическим концепциям существенно сложнее, всё это существенно алогично и всё это основательно исследовано логикой и методологией науки ХХ в.

Но в теоретических реконструкциях истории человечества можно констатировать прямо противоположное отношение между достоверными фактами и теоретическими концепциями. Это так по вышеназванным причинам долговременной засекреченности ключевой фактологии, а также её идеологизированных извращений на потребу текущей политики. Это – злой рок исторической науки, но его приходится принимать как её эмпирически данную специфику.

Более того, в исторической науке именно смена правдоподобных теоретических концепций в конце концов выводит на достоверную историческую фактологию. В «остальной» науке первичное многообразие достоверных фактов тоже концептуально аморфно. Человеческое мышление тоже в нём «тонет». Усмотрение в этой фактологии ключевых фактов, на которых впоследствии утверждаются адекватные теоретические концепции, требует гениальных умов и неординарных личностей. В исторической науке соответствующая фактология из событий, дат и личностей сама по себе особенно аморфна и бессистемна. И здесь без каких-то первичных концепций вообще нельзя шага ступить.

Однако эти первичные концепции чаще всего оказываются не просто ложными, но нередко идеологически извращёнными. Другого просто не дано, но с чего-то всё равно надо начинать. Ложная концепция всё равно вносит в фактологию какую-то систему, ибо без концептуальной системы человеческое мышление в исторической фактологии «тонет» мгновенно. Это каждому известно, прежде всего, на личном опыте изучения отечественной и мировой истории в школе: не увидел смысла за многообразием событий, дат, исторических личностей – и школьная история «не идёт, хоть убейся».

К адекватным теоретическим реконструкциям в исторической науке особенно подходят пословицы «Лицом к лицу лица не увидать» и «Большие видится на расстоянии». Это всё – предвосхищения на-родной мудростью законов познания системно-исторических объектов в обществе, открытых К. Марксом в 1858 г. В этом познании рациональному человеческому мышлению особенно не разгуляться! Марксовы законы накладывают принципиальное ограничение на человеческое понимание сущности общественных процессов, которые находятся в начальных или в ранних стадиях своего развития.

Но всё это не есть некий роковой запрет марксистской теории познания на «раннюю диагностику» общественных процессов в начальной стадии их развития. Принципиально невозможное в рамках одного концептуального подхода становится возможным в рамках другого.

Это можно понять на примерах многих «бытовых» познавательных ситуаций. Так, ранняя самодиагностика самим больным, например, ишемической болезни сердца невозможна, поскольку эта коварная болезнь может многие годы развиваться бессимптомно и сразу же заявить о себе первым и последним симптомом внезапной смерти от остановки сердца. (Это теперь всё чаще случается даже с людьми юношеского возраста.) Но профессиональные кардиологи могут выявить эту болезнь уже в детском возрасте и скорректировать её развитие так, чтобы она не угрожала жизни человека до старости.

В истории марксизма и его «социальных технологий» тоже было нечто глубоко аналогичное. Сами теоретики марксизма в его классической версии в принципе не могли с позиций своих парадигмальных стереотипов мышления предвидеть, как будут развиваться исторические события после иницииированных ими «пролетарских» политических революций. Но с иных концептуальных позиций эти «социальные технологии» представлялись изначально обречёнными на своё утверждение методами кровавого насилия с провальным историческим итогом. Такова, в первую очередь, позиция русской религиозной философии, начиная с пророческой «Легенды о Великом Инквизиторе» Ф. М. Достоевского и кончая «Истоками и смыслом русского коммунизма» Н. А. Бердяева, прогнозами И. А. Ильина и др.

Наконец, у адекватных оценок общественно-исторических процессов есть и ещё одна возможность, которая непосредственно вытекает из Марксовой логики и методологии их анализа. Последующие поколения людей имеют своё великое преимущество перед поколениями, которые эти процессы инициировали и, в меру своего разумения, развивали на ранних стадиях. А именно: то, что́ их предки пытались предвосхитить теоретически, далёкие потомки могут просто констатировать как факты свершившейся истории.

Суд истории, в отличие от Суда Божиего, – это человеческий суд со всеми ограниченностями человеческого разумения, особенно – с теми, которые зафиксированы Марксовой логикой теоретического синтеза исторических знаний. Этим своим открытием Маркс как великий методолог теоретического обществоведения явочным порядком сокрушает советский памятниковый стереотип прозорливого Ленина с рукой, устремлённой к лучезарным перспективам светлого коммунистического будущего всего человечества. Но это в полной мере понятно только людям современной эпохи на основе исторического опыта зарождения, кульминации, последующего вырождения и добивания социализма советской модели «пятой колонной» извечных геополитических врагов Российской Империи.

Своим студентам и аспирантам я в этой связи говорю: «Будем благодарны Господу за то, что мы – из поколений сторонних кабинетных аналитиков отечественной истории 20–50-х гг. ХХ в., а не из поколений её участников. Нам не дано пережить тех экстремальных физических и моральных испытаний, через которые прошли наши отцы, деды и прадеды. Да и пережили бы люди наших поколений эти испытания – большой вопрос!»

Но мы имеем своё великое преимущество перед поколениями непосредственных участников отечественной истории сталинской эпохи: мы имеем существенно более весомые исторические аргументы для соответствующего суда истории над деяниями И. В. Сталина. Этот суд истории в любом случае был и остаётся судом новых человеческих поколений. И в наше время реальная отечественная и мировая история даёт веские фактические основания для подготовки оправдательного приговора истории этому Первому лицу Государства Российского.


О главных именах в отечественной истории ХХ века

Недавно в передаче Российского телевидения «Имя «Россия»» было выявлено, что всё больше россиян из великих государственных деятелей России–СССР–России ХХ века особо выделяет И. В. Сталина. Кондово-либеральная часть российского политического истэблишмента была в шоке: поили-поили россиян с 1992 г. идеологической сивухой либерализма по-русски – и нате вам! Ну, какие реформы в России возможны с таким народом?!

Но на деле вопрос ставился весьма некорректно – по типу вопроса к малому ребёнку «Кого больше любишь – маму или папу?». Как педагог высшей школы, знаю эту некорректность по модным теперь подменам текущего контроля успеваемости студентов их тестированиями. Редко, когда в тестах, исходящих от Минобра, испытуемым указывается на то, что в мало-мальски сложном вопросе одновременно может быть несколько правильных ответов из спектра предлагаемых. Обычно требуется «чёрно-белый», дихотомически двузначный выбор только одного из возможных.

Я бы ставил этот вопрос корректно, адекватно его реальной сложности. И великими Первыми лицами Государства Российского в ХХ веке назвал бы Николая II, В. И. Ленина и И. В. Сталина.

Легко предвидеть бурную реакцию на это моё заявление, в первую очередь, едва ли не подавляющего большинства современных российских православных интеллектуалов: «Святой Царь-Страстотерпец и эти антихристы в одном ряду?! Господи, покарай пишущего за это сатанинское кощунство!» Но всё это – эмоциональная горячность в вере не по разуму. В этом сложном вопросе отечественной истории, по мысли Б. Спинозы, надо не плакать, не смеяться, а крепко думать и здраво рассуждать.

Сравнивая российских либералов с нигилистами и будущими большевиками, К. Н. Леонтьев в 80-х гг. XIX в. отмечал: «У последних всё просто, всё ясно, всё исполнено особого рода преступной логики и свирепой последовательности. У либералов всё смутно, всё спутано, всё бледно, всего понемногу. Система либерализма есть, в сущности, отсутствие всякой системы, она есть лишь отрицание всех крайностей, боязнь всего последовательного и всего выразительного. / Эта-то неопределённость, эта растяжимость либеральных понятий и была главной причиной их успеха в нашем поверхностном и впечатлительном обществе.» [3, с. 170]

В феврале 1917 г. российские либералы наиподлейшим образом вырвали верховную Государственную власть из рук Николая II. Это было таким предательским ударом в спину Отечеству в преддверии его трудной победы в Первой мировой войне, что о Февральской революции стыдливо помалкивали даже либералы-экстремисты после своего контрреволюционного реванша 1991–1993 гг. Достаточно упомянуть только Приказ № 1 Временного правительства по воюющей армии, отменявший принцип единоначалия. А его особая комиссия по расследованию деятельности свергнутого Императора в том же году была вынуждена признать клеветнический характер «общеизвестных» мифов, включая миф о «распутинщине». Но своё чёрное дело эти клеветнические измышления в феврале 1917 г. сделали. К октябрю того же года, дорвавшись до вожделенных рычагов высшей Государственной власти, либералы в катализирующих условиях военного времени развалили всё, что́ можно было развалить, начиная с армии и кончая целостностью Российской Империи.

В сборнике «Из глубины» (1918 г.) А. С. Изгоев даёт такую оценку «основательности» концепций либерализма по-русски у руля высшей Государственной власти: «Основная причина нынешнего нашего беспримерного государственного разгрома в том, что интеллигенция совершенно не понимала ни природы человека и силы движущих им мотивов, ни природы общества и государства и условий, необходимых для их укрепления и развития. О человеке, об обществе и государстве наша интеллигенция составила себе фантастические, лживые и ложные представления. Она пользовалась ими как орудиями борьбы с самодержавием. Пока самодержавная власть была сильна, эта борьба происходила на поверхности, не проникая в толщу народа… Монархия рухнула с поразительной быстротой. Русская интеллигенция в лице её политических партий вынуждена была немедленно из оппозиции перестроиться в органы власти. Тут-то её и постигло банкротство, заставившее забыть даже провал монархии. Все главные политические, социально-экономические и психологические идеи, в которых столетие воспитывалась русская интеллигенция, оказались ложными и гибельными для народа. В роли критиков выступили не те или иные литераторы, а сама жизнь. Нет высшего авторитета. На критику жизни нет апелляции. Большевики и их господство и воплотили в себе эту критику жизни.» [4, с. 152]

Этот сугубо социально деструктивный «почерк» либерализма по-русски Россия сполна познала и после его контрреволюционного реванша 1991–1993 гг. Разбойничьи «реформы» 90-х гг. на деле в историческое одночасье обернулись экономической и культурной оккупацией России как исторической преемницы Советского Союза, обрушение которого стало геополитическим преступлением ХХ века [5].

Спора нет, российские коммунисты прокламировали свержение Богом установленной Самодержавной власти более рьяно, чем российские либералы. В отличие от эклектичной либеральной идейной мешанины, у них на вооружении было марксистское обществоведение – путь научно «сырое», ущербное, «экономически-одномерное», но отнюдь не лишённое начисто научного содержания. В революции 1905–1907 гг. они были её активными участниками. Но на практике отечественной истории Богом установленную власть сокрушили не большевики, а российские либералы. Это они открыли «ящик Пандоры» адских деструктивных сил, которые дремали в Российском обществе и которые были скованы Самодержавной властью. И после революции 1905–1907 гг. были скованы так основательно, что в швейцарской эмиграции «прозорливый» В. И. Ленин со всеми своими конспираторскими талантами за месяц до окаянного Февраля 1917 г. считал новый революционный подъём в России делом будущих поколений.

От этого бесспорного исторического факта и следует выстраивать адекватные концепции роли большевиков в отечественной истории ХХ века. На практике им была Богом отведена миссия возрождения Российской Империи в новой форме Советского Союза. Революция большевиков в октябре 1917 г. была спасительной для Единой России контрреволюцией по отношению к либеральной революции февралистов.

Да, Советский Союз был по-русски атеистической пародией на православную Российскую Империю. Она всесторонне исследована классиками русской религиозной философии, которые после 1922 г. оказались в изгнании. Да, его век был недолгим. Но советский период отечественной истории, безо всяких сомнений, был меньшим злом по сравнению с реальной возможностью необратимой потери Единой России уже в 1917 г. И не будь советского периода отечественной истории, большинству современных православных искателей её Высшего смысла просто не суждено было бы на свет Божий родиться и, по слову Ф. И. Тютчева, посетить сей мир в его минуты роковые.

И уж кому, как не православным искателям Высшего смысла отечественной истории, понимать следующее: ввергнув Россию в пучину нескончаемой Гражданской войны, либеральные ниспровергатели последнего Божиего Помазанника оставили большевикам в дальнейшем развитии страны только выбирать между великим и пагубным общественным злом. И кому, как не им, понимать, что царская Российская Империя пала вследствие катастрофического упадка Русской Православной Церкви в русле церковных реформ Петра I.

Этот кульминационный упадок был таким, что на Поместном Соборе 1917 г., восстановившем Патриаршество, лейтмотивом звучала идея, будто бы отречение Николая II от престола освобождает русский народ от страшной клятвы 1613 г. на верность Династии Романовых до конца времён. Даже высшее православное духовенство было тогда до такой степени духовно слепым, что в большинстве своём не понимало неотчуждаемости Божиего Помазанничества от Николая II, несмотря на его насильственное отстранение от верховной Государственной власти. Даже оно сполна усвоило чёрную клевету на Божиего Помазанника и не понимало, что последний Российский Император со своей семьёй восходит на Голгофу. И православные аналитики отечественной истории ХХ в., как никто, должны понимать, что такие великие падения земной части Церкви Христовой искупаются только большой кровью мучеников за веру.

Николай II и И. В. Сталин – Первые лица Государства Российского, принявшие на себя грехи России

Не было в отечественной истории Царя, более оклеветанного, чем Николай II. Завалы этой клеветы как от российских либералов, так и от большевиков столь мощные, что только Сам Господь смог радикально расчистить эти авгиевы конюшни исторической лжи.

В истории всецерковной канонизации Царской Семьи не было ни грамма политических игрищ вокруг её памяти. Первый раз Церковь не дала себя втянуть в эти игрища, когда либералам надо было непременно ко дню 80-летия расстрела Царской Семьи 17 июля 1998 г. приурочить пышное захоронение в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга екатеринбургских останков при явных противоречиях в результатах их научной антропологической экспертизы. А когда с 7 ноября (а не с 15 марта!) 1998 г. замироточила ныне легендарная икона с ликом Николая II, у Церкви стали стремительно умножаться свои самые яркие, объективные, прямо от Бога идущие новые свидетельства святости Царственных Страстотерпцев. Это – в дополнение к их народному почитанию. Оно стало проявляться в открытых формах покаянных крестных ходов сразу же после оздоровления М. С. Горбачёвым отношений Церкви и Государства. И оно не санкционировалось ни тогдашним Святейшим Патриархом Пименом, ни, тем более, советским Государством. С обретением Церковью в 1998 г. своей новой чудотворной святыни в умах и сердцах сотен тысяч россиян произошёл поистине тектонический переворот в пользу православной системы ценностей. Всё это воочию воспроизводят соответствующие видеоролики Интернета к ключевым словам «Николай II». И всё это по-церковному каноническим образом увенчалось единогласной канонизацией Царственных Страстотерпцев на Юбилейном Архиерейском Соборе 20 августа 2000 г., которая была под вопросом всего тремя годами ранее. И в этом деле Церковь была Христоподобно выше всякой политики – наперекор шумихе, поднятой в либеральных и коммунистических СМИ вокруг предстоящего акта их прославления.

К сожалению, и поныне не для всех православных россиян даже в церковных санах это решение Архиерейского Собора 2000 г. является авторитетным и обязывающим. Но эти люди, в сущности, берут на свои души особо тяжкий грех хулы на Святого Духа (причём, сознательной), ибо то былое соборное единогласия водилось Им и не имело ничего общего с парламентским голосованием. Вразуми их, Господи!

По слову св. Апостола Иоанна Богослова, весь мир во зле лежит. И так будет до конца времён. И поэтому не было в земной истории человечества никаких «золотых веков», равно как и не будет никакого гармоничного и совершенного общества в «светлом будущем». Христианство – единственная религия, которая начисто лишена какого-либо социального утопизма. Только эта религия изначально, с Самого Христа-Бога говорит об эсхатологической перспективе своего полного вырождения в области государственного и культурного строительства. К концу времён уцелеет только Церковь Христова, да и то лишь в священном остатке своих чад, способных за истинную веру стать изгоями общества и даже принять мученичество в эпоху кратковременной мировой деспотии антихриста. Только в христианстве возможно такое понимание сущности государства, которое лапидарно выражено В. С. Соловьёвым: оно нужно не для того, чтобы построить рай на земле, а для того, чтобы общественная жизнь окончательно не превратилась в ад. Поэтому высокая государственная политика «по определению» вещь грязная. И Первое лицо государства в каждую историческую эпоху по-своему, но неизменно принимает на себя эту грязь общества, которым он управляет.

Последнему Российскому Императору Николаю II в наследие досталась смертельно больная православная Империя. Её великий сверхдержавный взлёт в экономическом аспекте после реформы 1861 г. был оборван революциями 1917 г. по причине духовного упадка, когда от её былой православной государственной идеологии осталась лишь пышная и помпезная форма. Впоследствии так же закончилось недолгое сверхдержавное величие Советского Союза, когда и от его государственной идеологии осталась лишь пышная и помпезная форма. (А постсоветская Россия, как представляется далеко не только мне, живёт без мощной государственной идеологии только чудом Божиим и не имеет оснований рассчитывать, что так может продолжаться ещё два десятилетия.) Для Сталина крах Советского Союза был делом будущего, хотя он в полной мере предвидел такую опасность. Но разница между Николаем II и И. В. Сталиным в роли Первых лиц Государства Российского качественная: первый был Божиим Помазанником, а второй – нет. А главное, что Николай II был не просто Божиим Помазанником, но глубоко и без лукавства верующим Божиим Помазанником.

Здесь неуместно подробно развивать эту тему. Возьмём только один драматичный эпизод царствования Николая II – революционные потрясения 1905–1907 гг. Его долгие колебания перед принятием трудного решения об ускоренном военно-полевом судопроизводстве для неисправимых террористов по сию пору списывают на его мифическую «слабую политическую волю». Закрутить бы, мол, ему тогда гайки по-сталински! Но в том-то и дело, что этого он сделать никак не мог. Во-первых, это означало бы перерождение православной монархии в репрессивную диктатуру, которая с ней не имеет ничего общего. Во-вторых, как глубоко верующий Божий Помазанник, Николай II чётко понимал, что таким перерождением он нанесёт тяжкий вред своей бессмертной душе. Ведь Божий Помазанник в православной монархии – это полярная противоположность обожествляемого языческого монарха. С одной стороны, он равен перед Богом с последним из своих подданных. С другой стороны, в отличие от своих подданных, он несёт перед Богом предельно возможный груз личной ответственности – за вверенную ему страну.

Николай II был не Богом, но лишь Божиим Помазанником. И когда он осознал, что уже не в состоянии противостоять натиску деструктивных сил в обществе, он всецело положился на волю Божию. Как православный монарх, он не мог позволить себе стать источником гражданской войны, которой ему откровенно угрожали зачинщики Февральской революции. России Свыше было определено пройти через искупительные страдания ХХ века. И Николай II со своей семьёй в полной мере разделил страдания своего беззаветно любимого народа. Он восходил к своей Екатеринбургской Голгофе поистине Христоподобно – не понятый и отвергнутый Церковью и народом, безмерно оболганный и оплёванный, безмерно одинокий, но всепрощающий и молящийся за своих гонителей. Среди современников событий 1917–1918 гг. это понимали совсем немногие. Но после исторического 20 августа 2000 года это становится понятным миллионам россиян и не только россиян.

Если завалы исторической лжи вокруг личности и деяний Николая II расчистил Сам Господь, то хрущёвские и «перестроечные» завалы исторической лжи вокруг личности и деяний И. В. Сталина россиянам надо расчищать самостоятельно.

Представляется, что отправным пунктом в этом должно служить понимание того, что Февральская революция 1917 г. положила начало Гражданской войне в России, которая имела очень разные формы и которая продолжается поныне. Но в таких условиях Первые лица Государства принимали на себя грехи Отечества в существенно иных формах, нежели в эпоху мифических «кошмаров царизма и крепостничества». Роль В. И. Ленина, остановившего распад России и положившего начало её собиранию в Советский Союз, – это особая тема. И. В. Сталину выпало провести страну через горнило особо экстремальных испытаний 30–40-х гг. и вывести её в качество недолговечной сверхдержавы. И всё это в условиях Гражданской войны, которая только в 1918–1921 гг. была классической войной с «физическими» фронтами и полями сражений. А на Первых лицах Государства в военных условиях уже по определению этих условий не просто грехи Отечества, но и большая кровь.

Только Всезнающий Господь может быть судьёй бессмертной душе И. В. Сталина. Нам не дано знать, как он в глубине души относился к клеветам советской идеологии на Николая II. (Во всяком случае, сам он публично заверил своей матери крестным знамением, что на нём нет царской крови.) Надо понимать, что государственный деятель высшего ранга чаще всего не имеет права на прямые публичные высказывания по многим вопросам, по которым хотелось бы высказаться от всей души. И Сталин отчасти принял на себя большевистские клеветы на Николая II в эпоху своего правления.

А далее в отечественной истории советского периода началась классическая демонстрация Христова изречения о том, что какой мерой мы судим ближних, такой мерой и нам отсуживается. Н. С. Хрущёв сделал всё для того, чтобы в отечественной истории советского периода не осталось добрых слов и воспоминаний о Сталине. В 1961 г. дело дошло даже до совершенно анекдотического переименования скоростного паровоза серии ИС («Иосиф Сталин») в ФДП («Феликс Дзержинский пассажирский»)! Но уже на следующий день после отстранения Хрущёва от власти в октябре 1964 г. его имя было начисто вымарано из отечественной истории. Даже М. С. Горбачёв осмелился снять с него это языческое табу только в начале 1987 г.

Верховный Главнокомандующий

Большевики во время Первой мировой войны ратовали за поражение в ней царской России. Это была вопиюще антипатриотическая позиция. Они ратовали за превращение в гражданскую войну этой империалистической войны, в которую царская Россия была провокаторски втянута летом 1914 г. Декларация, поистине чудовищная! Но всё это были теоретические декларации. На практике и то, и другое было осуществлено российскими либералами в февральской революции 1917 г., которая была подготовлена не столько ими, сколько спецслужбами «союзников» России по Антанте. И на практике большевикам выпало спасать Россию от распада в условиях перманентной Гражданской войны, которая принимала очень разные формы.

Конечно, здесь весьма условна аналогия с человеком, который имеет и проговаривает преступные намерения, но на практике их не осуществляет и потому чист перед законом. Большевики во время Первой мировой войны вели соответствующую деструктивную пропаганду, в том числе и в армии. Они были в рядах «пятой колонны» в подспудной идеологической подготовке Февральской революции 1917 г. Тем не менее, их дальнейшая историческая миссия в отечественной истории объективно стала противоположной – по-своему конструктивной и созидательной. Плюс к этому – в условиях перманентной Гражданской войны, de facto развязанной российскими либералами.

Гражданская война 1918–1921 гг. в классической форме с «физическими» фронтами и полями сражений была развязана тоже не большевиками. Это была военно-политическая реакция российского либерализма на Октябрьскую революцию (а по сути – контрреволюцию) 1917 г. И её поддержка извне была более чем активной. Надо помнить (а российской молодёжи – почаще напоминать), что была также интервенция 14-ти стран со всё тем же извечным намерением расчленить и колонизировать Единую Россию. Белое движение в этой Гражданской войне базировалось на смутной идеологии либерализма по-русски. Как отмечал по этому поводу С. Л. Франк, его роковой ошибкой было то, что оно не взяло на вооружение лозунг восстановления монархии, ибо за Веру, Царя и Отечество русские люди веками были готовы отдавать свои жизни, а за Учредительное собрание не умирают.

И надо отдавать должное В. И. Ленину как Первому лицу Государства Российского. И в первую очередь это относится к большинству нынешних православных и церковных россиян, которые продолжают бездумно и фанатично демонизировать эту великую историческую личность. Они вольно или по невежеству своему окарикатуривают Ленина и поносят эту свою карикатуру. (О вопиющей порочности такого приёма публичной критики сказано в предисловии к этой статье.) Временами их эмоционально-ценностная позиция по отношению к Ленину напоминает сущие истерики с истошными призывами «снести к свиньям собачьим» мавзолей на Красной площади. В. И. Ленин провёл Советскую Россию через самый драматичный начальный период её истории. Потеря Советской России в Гражданской войне 1918–1921 гг. в случае победы по-русски либерального Белого движения была бы потерей Единой России вообще.

И. В. Сталин с 1929 г. стал входить во всю полноту верховной Государственной власти. Он принял страну, экономически разорённую, разделённую и ожесточённую недавней братоубийственной Гражданской войной. Он отчётливо понимал, что воссоздание Российской Империи в форме Советского Союза сорвало очередную попытку мировой закулисы (по выражению И. А. Ильина) сокрушения Российской Империи, её развала и колонизации её обломков. Он отчётливо понимал, что такое не прощается и в близкой исторической перспективе будет предпринята новая очередная попытка даже ценой новой мировой войны. И сразу же с приходом к власти Гитлера в 1933 г. Сталину стало ясно, что в лице его режима готовится ударная военная сила Запада против Советского Союза.

Об исторической мифологии вокруг гитлеровской Германии следует сказать особо. Во-первых, это – миф о «самодостаточности» Германии в интенсивном возрождении своего военно-промышленного потенциала после военного разгрома и экономического разорения в Первой мировой войне. Несомненно, что А. Гитлер в считанные годы возродил его отнюдь не на партийные взносы членов своей НСДРП! В милитаризуемую экономику гитлеровского Рейха шли мощнейшие финансовые вливания извне. Откуда и какие именно – «сия тайна велика» доныне и на этот счёт есть несколько правдоподобных версий. Но на практике иначе и быть не могло. (Кстати, это – убойный контраргумент по адресу страшилки о «русском фашизме» и об угрозе возрождения разорённой и униженной постсоветской России по подобию нацистского возрождения Германии. Кому на Западе и зачем теперь это надо и с какой стати мировая закулиса финансовой олигархии будет теперь изобильно финансировать это извне?) Во-вторых, это – миф, согласно которому Гитлер мог завоевать чуть ли не весь мир. Те внешние силы, которые форсированно взрастили гитлеровскую Германию, её бы и остановили, вторгнись она в колониальные владения других стран Западной Европы. Это и произошло реально с экспедиционным корпусом Роммеля в Северной Африке: мол, не растрачивай, Германия, силу, которой мы тебя ударными темпами накачиваем, не в том направлении, в котором нам требуется.

Все ключевые исторические события 30-х гг. говорят о том, что гитлеровский Вермахт интенсивно взращивался извне именно для войны с Советским Союзом. Это – попустительство Западной Европы захвату Германией демилитаризованной Рейнской области, а затем присоединению Австрии. Это – методичные отклонения инициатив СССР по созданию мощной антигитлеровской коалиции. Это – Мюнхенский сговор Англии, Франции и Германии 1938 г. о разделе Чехословакии, который однозначно перенацеливал завоевательские устремления Гитлера с Западной Европы на СССР. В конце концов, по условиям Версальского договора Англия и Франция обязаны были задушить гитлеровский режим в колыбели за одно только заявление вошедшего во власть Гитлера о том, что он считает Германию свободной от условий этого договора. И они могли бы это сделать практически без потерь для себя, поскольку Германия в этот момент оставалась разоружённой страной с разорённой экономикой.

Истинные закулисные генеральные стратеги и поджигатели Второй мировой войны планировали столкнуть в великовозможно кровопролитной войне гитлеровскую Германию и сталинский СССР, обескровить обе стороны, навсегда покончить с Российской Империей, возрождённой в форме СССР, а заодно – и с имперскими амбициями Германии. Когда 22 июня 1941 г. их дело было успешно доведено до военного столкновения двух стран, об этом проговорился будущий Президент США Г. Трумэн: если перевес будет на стороне немцев, будем помогать русским, если перевес будет на стороне русских, будем помогать немцам и, таким образом, пусть они убивают как можно больше. И второй фронт в Западной Европе был открыт только в июне 1944 г., когда этим закулисным генеральным стратегам и поджигателям Второй мировой стало ясно, что они сильно недооценили экономический и военный потенциал, моральный дух сталинского Советского Союза и что Красная Армия способна развить своё победоносное контрнаступление от Сталинграда и Курска вплоть до Парижа и Мадрида.

Как будущий Верховный Главнокомандующий в Великой Отечественной войне, И. В. Сталин загодя сделал всё для того, чтобы они это сильно недооценили. Здесь и сильнейшая советская внешняя разведка под началом Л. П. Берия, которая, помимо прочего, работала и на соответствующую дезинформацию. Здесь и ликвидация потенциальной «пятой колонны» в стране в преддверии Великой Отечественной войны, неизбежность которой Сталин понимал с 1933 г. Здесь и сведение к минимуму в преддверии войны деятельности агентуры иностранных разведок в стране. Здесь и практически полная её парализация в годы войны «Смершем» В. Абакумова.

В этой связи затрагивается тема довоенных политических репрессий 30-х гг. – крайне болезненная, идеологически мифологизированная по-хрущёвски, по-солженицински, по-евтушенковски, по-радзински, по-резунски, по-волкогоновски, по-яковлевски и пр. Записные «разоблачители сталинизма» досоревновались в своих «исчислениях» его жертв чуть ли не до 100 миллионов! Да тогда в Великой Отечественной войне просто воевать было бы некому! И уж совершенно исторически невежественными или откровенно бессовестными являются ныне особенно популярные сравнения Гитлера и Сталина по признаку «какое из этих чудовищ страшнее». Один из пишущих «умников» эпохи «катастройки» даже считал менее омерзительным Гитлера: тот, мол, из своих соратников уничтожил только Рема и не воевал со своим народом, а Сталин и своих соратников «мочил» направо и налево, и свой народ истреблял миллионами. Так ведь при Гитлере довоенная Германия была практически на всеобщем по-нацистски извращённом патриотическом подъёме и соратники Гитлера были единомышленниками, а соратники-оппоненты Сталина по ВКП(б) были фракционно расколоты и рвались ко всей полноте Государственной власти.

Даже в верхушке сталинской ВКП(б) до 1937–1939 гг. продолжалась ожесточённая Гражданская война в новой форме. В новой форме она продолжалась и в народе.

Сначала – о фракционной борьбе в сталинской ВКП(б). Именно в этой связи выявляется великое преимущество современных поколений аналитиков по сравнению с поколениями участников событий 30-х гг. Мы уже можем просто констатировать как опытно данные факты истории, куда пошло бы развитие СССР в случае, если бы всю полноту власти получила троцкистская или бухаринская оппозиция Сталину. Первое показал маоистский Китай 60–70-х гг. Второе показала отечественная «перестройка» 1985–1991 гг., которая с 1988 г. переродилась в либеральный контрреволюционный реванш за поражение в октябре 1917 г. с катастрофическим финалом распада СССР и всем, что́ за ним последовало.

Напомню (а большинству молодых читателей сообщу), что троцкисты исходили из концепции мировой войны как средства достижения целей мировой социалистической революции. В этом духе Мао-Цзедун в конце 50-х гг. прямо так откровенно и заявил: пусть в новой мировой войне (уже ядерной) погибнет хоть половина человечества, зато оставшаяся половина на руинах старого мира сразу же начнёт созидание мирового коммунистического общества. Свершившаяся история СССР 30-х гг. «не знает сослагательного наклонения» и «дана в единственном экземпляре». Но когда она вершилась, сценарий развития по Троцкому был одним из равновозможных. И если бы Сталин не отсёк насильственно от ВКП(б) троцкистскую оппозицию и если бы она получила всю полноту Государственной власти, СССР стал бы поджигателем Второй мировой войны. Гитлеровский фашизм и японский милитаризм стали бы его главными стратегическими партнёрами в этом деле: у СССР было предостаточно природных, интеллектуальных, людских ресурсов и для научно-технической кооперации с ними, и для военно-промышленной кооперации, и для военного союзничества. А Вторая мировая война уже на практике могла бы стать войной химической и бактериологической, каковой она и предвосхищалась военными теоретиками во всём мире. Соответствующего оружия тогда было накоплено достаточно для уничтожения сонет миллионов людей. Опыт его использования был и у Германии в Первой мировой войне, и у СССР, когда «невинная жертва сталинских репрессий» и «гениальный полководец» М. Тухачевский в 1921 г. травил боевыми отравляющими газами крестьян, поднявших на Тамбовщине голодное восстание. В войне с Китаем Япония в 1940 г. приобрела успешный опыт массового убийства искусственной чумой. А внутри СССР троцкисты установили бы такой тоталитаризм, перед которым померк бы и сталинский. Он был бы по всем статьям милитаризованным и живущим по законам военного времени. Я уж не говорю о том, что для троцкистов СССР был не Отечеством, а охапкой хвороста в костёр «мировой революции»!

Прими ВКП(б) бухаринскую версию либерализации экономики вместо мобилизационной индустриализации Сталина, в СССР 30-х гг. разразилась бы «перестройка» горбачёвского типа. Тогда СССР «по горячим следам» Гражданской войны 1918–1921 гг. развалился бы сам собой за два-три года, так что и Германию Гитлера не надо было бы интенсивно взращивать. Имперское качество Германии на Западе истинным закулисным зачинщикам Второй мировой войны было так же ненавистно, как и возрождённое большевиками имперское качество Советского Союза. И уж они-то прекрасно понимали ломовой, заведомо (для них) провальный социальный утопизм завоевательской идеологии гитлеризма!

Следует особо сказать про зловредный марксистский миф о т. н. «пролетарском интернационализме». Он был сугубо схоластическим продолжением марксистской «базисной» экономической теории в «надстроечную» область общественной психологии. Его принимали «на полном серьёзе» не только троцкисты, но и вообще поколение участников Октябрьской революции и Гражданской войны 1918–1921 гг. – «ленинская гвардия» ВКП(б). В их среде даже после прихода Гитлера к власти массово считалось, что «немецкие рабочие никогда не поднимут руку на своих советских братьев по классу». Пагубность таких массовых настроений в советском обществе в преддверии Второй мировой войны в наше время не нуждается в комментариях. И жизненным пафосом поколения «ленинской гвардии» массово был разрушительный пафос военных «очистительных бурь» ради «мировой революции». В значительной своей массе они были органически не способны к конструктивной деятельности по мобилизационной индустриализации страны в преддверии такой мировой войны, цели которой объективно не имели ничего общего с «мировой революцией».

Последнее массово не понималось поколением «ленинской гвардии» большевиков и активно не принималось ими, но всё это понималось Сталиным. Сам Сталин был из её поколения, но он был в высшей степени творческим человеком, способным быстро распознавать и адекватно понимать качественно новые вызовы своей бурной исторической эпохи. Но значительная масса его сверстников на это не была способной. И она в массовом порядке инкриминировала Сталину его возрождение в СССР традиционного патриотизма как предательство дела Ленина, как националистическую локализацию всемирно-исторического дела победы космополитичного социализма. И всё это было в русле ожесточённой борьбы внутри ВКП(б) за всю полноту Государственной власти. Так что, не будем рядиться в тогу судей по поводу репрессивных действий Сталина по отношению к «ленинской гвардии».

И ещё несколько слов о «пролетарском интернационализме», прежде чем обратиться к теме «народного обеспечения» политических репрессий 30-х гг.

Вторая мировая война опровергла этот марксистский миф самым решительным образом. Сдав Гитлеру Центральную и Западную Европу с символическим сопротивлением, истинные генеральные стратеги Второй мировой войны обеспечили Вермахту промышленную базу для наращивания вооружений в войне на Восточном фронте. Только один чехословацкий концерн «Шкода» чего стоил, массово поставляя тогда для СССР отнюдь не электровозы, а лучшие немецкие танки «Тигр»! На Нюрнбергском процессе 1946 г. подсудимый немецкий генерал Г. Йодль констатировал, что по-настоящему интенсивно Вермахт стал вооружаться именно после своего овладения этим промышленным потенциалом. Для этого требовались многие месяцы решения чисто производственных вопросов, но к Сталинградской битве 1942–1943 гг. всё это заработало на полную мощность, как и военно-промышленный потенциал СССР. А уж танковое сражение под Прохоровкой на Курской дуге буквально олицетворяло собой этот раскрученный на полную мощность маховик оборонной промышленности воюющих сторон. И везде в Западной и Центральной Европе на это взаимное обескровливание гитлеровской Германии и сталинского СССР безо всяких классовых комплексов работали миллионы рабочих – мнимых интернационалистов в силу своей мнимой общности экономических интересов с советским рабочим классом. Они в массовом порядке элементарно получили отменно, по-немецки организованную работу и стабильную возможность материально содержать свои семьи после глубочайшего экономического кризиса, начало которому положила Великая депрессия в США. Без пролетарских классовых комплексов работали и американские «братья по классу», которым война также создала миллионы рабочих мест. В том числе, для поставки американской военной техники в СССР по ленд-лизу.

В русском фольклоре по этому поводу есть своя пословица: «Кому – война, а кому – мать родна́.» Она куда мудрее марксистских схоластических измышлений о «пролетарском интернационализме». Если марксизм в понимании феномена «классовой слепоты» этих миллионов рабочих США и оккупированной Европы в чём-то и прав, то лишь в своём базисном понимании капитализма как системы наёмного рабства.

Гегелю принадлежит классическое изречение о том, что всякий народ имеет таких правителей, которых он заслуживает. Отвергла Единая Россия традиционное православное Самодержавие Николая II – получила пародийное самодержавие Сталина, созданное большой кровью и только под его конкретную личность. И самое простое – свалить всю вину в этой большой крови на Сталина. Но это даже не та простота записных «разоблачителей сталинизма», которая хуже воровства, а их младенческий примитивизм в понимании взаимоотношений народа и государства.

Каким народом de facto управляли большевики в период формирования сталинократии? Разделённым совсем недавней братоубийственной Гражданской войной 1918–1921 гг. даже на уровне семей. Разорённым. Озлобленным. Деморализованным. Лишившимся своих традиционных православных моральных ориентиров. Разочаровавшимся в большевистских лозунгах Гражданской войны и, наряду с этим, безнадёжно далёким от марксизма как весьма «сырого» научного обществоведения. И в народе перманентная Гражданская война приняла свои новые формы. В молодости в русскоязычной передаче Би-Би-Си на СССР я услышал чеканную формулировку этой формы Гражданской войны: массовые сведе́ния советскими людьми всевозможных личных и групповых счётов методом политического доноса. Добавлю: и при круговой поруке повального малодушного попустительства творящимся беззакониям. Как можно возлагать вину за всё это лично на Сталина? В конце концов, советский народ той эпохи на всех уровнях социума, как всегда, представляли деятельные сознательные личности, которым было вольно поступать или не поступать по чести-совести!

И, вообще, надо иметь самые наивные представления о государстве и о реальных возможностях его первых лиц, чтобы считать всё подобное злонамеренно санкционированным ими. Даже Гитлер в своей по-нацистски консолидированной стране был шокирован народной стихией первых еврейских погромов и именем Бога заклинал их прекратить. А в СССР 20–30-х гг. разразилось стихийное народное продолжение Гражданской войны уже без «физических» фронтов и полей сражений. Да, Сталин умело управлял этим стихийным процессом, сталкивая своих противников и целые оппозиционные социальные группы друг с другом. Это можно вульгарно интерпретировать как его «лов рыбы в мутной воде» на пути к своей власти. Только власть Сталину была нужна не для упоения ей и не для властных привилегий, и не он в феврале 1917 г. свалил Россию в «мутную воду» многоликой перманентной Гражданской войны.

И по мере возможного (а государственная политика в любой форме – это искусство возможного) Сталин сдерживал эту социально деструктивную народную стихию. И небезуспешно, а иначе в обществе воцарился бы кровавый хаос гоббсовской «войны всех против всех». Сталин остановил стихийное превращение коллективизации в новое массовое гражданское кровопролитие. Сталин поставил на место властного Хрущёва, который посетовал ему на отставание Москвы и области по разоблачённым врагам народа: «Уймись, дурак!» Стихию массовых репрессий ежовского НКВД 1937–1938 гг. Сталин пресёк репрессированием их организаторов и главных исполнителей, а вновь назначенный им глава НКВД Л. П. Берия первым делом начал с пересмотра результатов ежовских репрессий и с реабилитациии тысяч их действительно невиновных жертв.

Высочайшая компетентность И. В. Сталина как выдающегося военного стратега и Верховного Главнокомандующего в Великой Отечественной войне засвидетельствована в мемуарах высших советских военачальников, руководителей отраслей промышленности, главных конструкторов авиации и военной техники. Её констатировали также отнюдь не просоветски настроенные высшие военачальники стран-союзниц СССР во Второй мировой войне – У. Черчилль, Д. Эйзенхауэр и др. В 1966 г. великий Президент Франции генерал Ш. де Голль, будучи с официальным визитом в СССР, поставил в неловкое положение руководство КПСС, пожелав первым делом постоять по стойке «смирно» с отданием воинской чести у могилы И. В. Сталина, тело которого пятью годами ранее было вынесено из мавзолея и предано земле у Кремлёвской стены. (Новое тогда Брежневское руководство КПСС ещё не определилось со своим отношением к сталинской теме. Вскоре оно приняло к исполнению полный запрет темы политических репрессий с эпизодическими стыдливыми позитивными упоминаниями о Сталине.) Наконец, высшее политическое и военное руководство гитлеровской Германии прекрасно понимало, с кем им пришлось иметь дело в лице Сталина.

В качестве Верховного Главнокомандующего И. В. Сталин в конечном историческом итоге стратегически переиграл не то что руководителей гитлеровского Вермахта, но и подлинных закулисных, сатанински циничных и бесчеловечных стратегов и зачинщиков Второй мировой войны, которые ожидали от неё совсем другого исторического результата. Эта его роль ныне очевидна. Она просто не должна подлежать обсуждениям. Поистине, победителей не судят.

Но эта великая историческая миссия И. В. Сталина не была бы выполнена, если бы он в 30-х гг. не провёл СССР через Гражданскую войну без «физических» фронтов и полей сражений. Надо чётко понимать, что в ней у него не было выбора между «добрыми» и «злыми» сценариями развития страны. Ввергнув страну в феврале 1917 г. в перманентную и многоликую Гражданскую войну, ниспровергатели традиционной Российской Империи оставили ему выбирать только между великим социальным злом и злом, пагубным для страны. Сталин и здесь оказался победителем.

В мою бытность юным пионером одним из партийных идеологических боевиков для детей была песня с такими словами: «Отцы о свободе, о счастье мечтали, / За это сражались не раз. / В борьбе создавали и Ленин, и Сталин / Отчество наше для нас.» Но это было недолго. В эпоху хрущёвской «оттепели» песню изъяли из идеологического арсенала КПСС. В эпоху злонамеренной раскрутки сталинской темы «прорабами перестройки» над этой песней потешались. (Кстати, «перестроечное» окарикатуривание советской системы началось с осмеяния пионерии и комсомола, а кульминационно увенчалось потешно-погромным лозунгом 1990 г.: «Пусть живёт КПСС на Чернобыльской АЭС!») Но теперь понятно, что в этих словах пионерской песни 50-х гг. была большая доля исторический истины.

И ещё какая доля исторической истины в обвинениях соратникам-соперникам Сталина на политических процессах 30-х годов в сговорах с иностранными спецслужбами, с самим Гитлером, в готовности торговать единством страны. Космополиты-троцкисты и впрямь готовы были союзничать с кем угодно и реально союзничали против Сталина. Многие сторонники бухаринской либерализации экономики с её программным лозунгом «Обогащайтесь!» и впрямь готовы были распродавать страну направо и налево. Для главных внутрипартийных оппозиций Сталину Отечество было по-своему «этой страной». В либеральной контрреволюции 1985–1991 гг. была взята на вооружение именно линия Н. И. Бухарина. И когда она восторжествовала, ударными темпами сформировалась «новая» отечественная буржуазия – уникально уродливая, компрадорская, антипатриотичная, действительно торгующая направо и налево ресурсами Отечества и его жизненными интересами.

Настоящий, идеологически не извращённый суд истории над деятельностью И. В. Сталина в период 1929–1939 гг., в сущности, только начинается. И для начала представляется необходимым изгнать из него слово «осуждение». Оно предполагает, что есть уже всё необходимое для вынесения такого вердикта истории, но это далеко не так.

Что же касается популярных ныне представлений типа «Гитлер и Сталин – близнецы-братья», то их пропаганду в любой форме пора объявить в России идеологическим преступлением – наряду с разжиганием межнациональной или межрелигиозной вражды. Хватит с нашей страны двух «десталинизаций» – хрущёвской и «перестроечной»! Вторая была несравненно злее первой и увенчалась частичным распадом Единой России. Этот «лейтмотив» потенциальной третьей «десталинизации» откровенно кощунственный, ложный поистине сатанински. Сам Христос-Бог определил сатану как лжеца и человекоубийцу от века. Если Россия и на этот раз поддастся на антисталинскую идеологическую провокацию извне – уже откровенно дьявольскую, то, весьма вероятно, обрушится и сама Россия. Народ, позволяющий себе так издеваться над своей исторической памятью о своём же трагическом, но героическом прошлом, лишится статуса великого народа. Это уже станет приговором Божиего Суда над Россией – порядком «обрубленной» второй волной «десталинизации», но до сих пор ещё Единой чудом Божиим.

В 1944 г. русский религиозный философ в изгнании С. Н. Булгаков чётко определил, чем тоталитаризм гитлеровской Германии в корне отличался от тоталитаризма сталинского Советского Союза. Основу основ тоталитарного общества составляет государственная идеология. Да, обе идеологии были социальными утопиями – коммунистической и нацистской. Но это были утопии-антиподы. В СССР за теоретически измышлённого нового человека боролись, а на реального человека в конечном историческом итоге напоролись. (А что такое подлинно новый человек – так об этом всё христианское вероучение.) Но всё же коммунистические идеалы были наивысшим развитием нерелигиозного гуманизма Нового времени. А зоологический расизм идеологии гитлеризма был пределом его вырождения. Это надо понимать всем.

Я полностью разделяю позицию сторонников увековечивания памяти о Верховном Главнокомандующем Великой Отечественной войны возвращением хрущёвскому Волгограду имени «Сталинград». Это исконное советское имя города на Волге – не чета замены имени св. первоверховного Апостола Петра на один из партийных псевдонимов В. И. Ульянова в советском переименовании города на Неве в 1924 г. Конечно, при этом поднимут великий вой либералы-экстремисты ельцинского призыва. К счастью, они теперь в политических и идеологических аутсайдерах. Их эпоха закончилась вместе с лихими 90-ми годами и упаси, Господи, Россию от рецидивов такого либерализма по-русски.

По-моему, в этом вопросе нашему православному Президенту В. В. Путину надо последовать примеру Церкви в вопросе о канонизации Царственных Страстотерпцев: когда вопрос «дозрел», она 20 августа 2000 года решила его безо всяких оглядок на то, как на это отреагируют её оппоненты. Их свистопляска в СМИ «разошлась кругами по воде» буквально за неделю, а за прошедшие годы стало очевидно, что этот акт Церкви сыграл важную консолидирующую роль в нашем неумиротворённом обществе. И если оставшегося времени слишком мало для решения вопроса о Сталинграде, то приурочить к юбилейному году победы под Сталинградом соответствующий всенародный референдум представляется возможным. И если бы инициатива референдума исходила совместно от КПРФ и Русской Православной Церкви, то это было бы сильнейшим идеологическим ходом по дальнейшей консолидации неумиротворённого российского общества.


Он принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой
                                                           Уинстон Черчилль

Кратко – об изречении Черчилля. Оно справедливо по отношению к России, принятой И. В. Сталиным, – после разрухи Гражданской войны 1918–1921 гг. И эту Россию нельзя смешивать с могучей Российской Империей экономически благословенного 1913-го года.

О том, что истинные корни Большой геополитики существенно тайные и закулисные, ярчайшим образом свидетельствует история первых послевоенных лет. На опытно данной поверхности этой истории – какая-то детская логика типа «против кого вы дру́жите?». Только что СССР, США и Великобритания были союзниками в борьбе с общим врагом гитлеровского фашизма. В августе 1945 г. в соответствии с Ялтинскими союзническим соглашениями СССР ещё добивал миллионную Квантунскую армию Японии на Дальнем Востоке, а США в Хиросиме и Нагасаки продемонстрировали ему, что союзническим отношениям конец и теперь начинается качественно новая, ядерная конфронтация между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции. Трагедия Хиросимы и Нагасаки была оболгана «официальной» американской историей Второй мировой войны с самого начала: американцы, мол, двумя этими ядерными ударами сразу же положили конец Второй мировой войне на Дальнем Востоке. (А «эти русские» клали свои жизни уже после своей великой Победы над гитлеризмом, громя основную военную группировку милитаристской Японии!) Эта Дальневосточная концовка Второй мировой войны была столь политически скандальной, что СССР как один из победителей не участвовал в официальном акте капитуляции Японии. В результате Россия по сей день имеет территориальные проблемы с трофейными южными островами Курильской гряды.

Главы стран антигитлеровской коалиции (как и руководство гитлеровской Германии) прекрасно понимали, что эта коалиция исторически сугубо оперативная и лишится смысла сразу же после победы. Но И. В. Сталин понимал и то, что победа СССР не будет прощена истинными зачинщиками Второй мировой войны. Они так и не добились своей главной цели – взаимно обескровить обе страны, навсегда покончить с имперскими амбициями Германии и с имперским статусом России, возрождённым в советском качестве. И на практике Вторая мировая война, не закончившись, перешла в угрозу третьей мировой войны с целью добивания основательно обескровленного Советского Союза. Потенциальной ударной военной силой теперь стали США со своей монополией на ядерное оружие.

Разработка американского ядерного оружия была начата ещё в 1939 г. с авторитетной рекомендации крупнейших физиков А. Эйнштейна, Л. Сцилларда и др. с целью опережения гитлеровской Германии в создании такого оружия. И эти физики были в шоке от того, что США испытали ядерное оружие на мирном населении Хиросимы и Нагасаки, когда гитлеровская Германия была повержена и выяснилось, что реально она была далека от создания своего ядерного оружия. (Сбрасывая плутониевую ядерную бомбу на Нагасаки 9 августа 1945 г., стратеги Пентагона знали, что она испарит и лагерь американских военнопленных.) Стало очевидно, что у США совсем иные планы его использования, нацеленные на СССР. Соответствующие военные операции у Пентагона были разработаны и дело оставалось за созданием нескольких сотен ядерных бомб.

Разработка советского ядерного оружия началась в 1943 г. тоже с письма физика-фронтовика Г. Н. Флёрова И. В. Сталину с опасениями, что в Германии его разработка уже идёт полным ходом. Сталин сразу же дал этому письму должный ход, и к лету 1945 г. у СССР уже был большой соответствующий научный и технологический задел. И, конечно, внешняя разведка НКВД под началом Л. П. Берия немедленно обратилась к разработке ядерного оружия в гитлеровской Германии. (Последнее художественно отражено в сериале «Семнадцать мгновений весны».) В дезинформировании США по поводу советской атомной программа мастерски сыграл свою эпизодическую, но очень важную роль лично И. В. Сталин. Потсдамская конференция Глав стран-победительниц антигитлеровской коалиции совпала с первым испытанием американской ядерной бомбы 16 июля 1945 г. Президент США Г. Трумэн сообщил Сталину, что у США только что появилось сверхоружие, а несколько членов американской и английской делегаций пристально наблюдали за его реакцией. И все пришли к выводу, что Сталин вообще не понял, о чём идёт речь!

С лета 1945 г. советская программа создания своего ядерного противовеса была развёрнута в кратчайшие сроки и в полной мере. Как руководитель советского атомного проекта, Л. П. Берия проявил выдающиеся организаторские качества: форсированно отмобилизовал соответствующим образом советскую фундаментальную и прикладную науку; лучшим образом подобрал и расставил ведущих учёных и конструкторов; оградил советскую физику от идеологического погрома по образцу погрома в советской биологии; организовал взаимодействие десятков отраслей промышленности; задействовал свою сильнейшую внешнюю разведку НКВД.

Но это была только часть проблемы, полный комплекс которой держал под личным контролем И. В. Сталин. Наряду с ядерным оружием, создавались средства его доставки к целям. Поначалу это был скопированный КБ А. Н. Туполева лучший в мире американский бомбардировщик «Летающая крепость». Советский Союз завладел этим самолётом так деликатно, что ему нельзя было предъявить обвинений в промышленном и военном шпионаже. В скопированной советской версии самолёт получил обозначение ТУ-4. Но каково было «скопировать» в условиях первых послевоенных лет этот шедевр военной авиации, созданный в США, на территории которых, кроме гавайского Пёрл-Харбора, Вторая мировая война прошла без единого выстрела! Тем не менее, в 1949 г. была успешно испытана первая советская ядерная бомба, а в 1950 г. СССР уже обладал первичным арсеналом ядерных бомб и способностью их доставки на ТУ-4 к целям на территории США через Северный Полюс с дозаправкой на одном из ледовых аэродромов.

Для экипажей ТУ-4 это было бы полётом только в один конец, но ядерная монополия США была ликвидирована. Эта первичная версия ответного ядерного удара по США просуществовала совсем недолго. Параллельно были заложены основы советской дальней газотурбинной авиации, которая пришла на смену поршневому ТУ-4 уже в середине 50-х гг. При Сталине, при его в высшей степени компетентном руководстве, при его расстановке руководящих кадров были заложены основы советской ракетно-космической техники. Всё это стало приносить плоды, начиная с первых советских спутников осенью 1957 г. и первого космического полёта Ю. А. Гагарина. Но Н. С. Хрущёв снимал с великим идеологическим эффектом плоды с дерева, посаженного и взращённого под руководством И. В. Сталина.

Будучи специалистом по логике и теории познания, не могу не отметить, что И. В. Сталин уже в 1941 г. забил тревогу по поводу превращения советского марксистско-ленинского обществоведения в схоластику в цветистой «диалектической» упаковке. В феврале того года он неожиданно вызвал на заседание Совета Министров крупного логика В. Ф. Асмуса. За ним послали «политбюровскую» машину, его встретил В. М. Молотов и объяснил, что советскому Правительству и лично И. В. Сталину надо прочесть краткую и содержательную лекцию об аристотелевской формальной логике. Эта учебная дисциплина в классическом образовании веками была базисной общеметодологической, но в советском высшем образовании в конце 20-х гг. она была заменена философией диалектического материализма. Вскоре после той лекции Асмуса началась война и было не до этого вопроса из сферы народного образования. Но Сталин этот вопрос считал одним из важнейших и держал его в уме до послевоенного времени. И в 1946 г. особым постановлением Совмина дисциплина «Логика и психология» была узаконена для старшеклассников.

Увы, в начале 60-х гг. на волне «десталинизации» по-хрущёвски её постигла та же судьба, что и сталинские ветроломные лесополосы в зонах степного земледелия, которые были пущены под топор. Расплата за последнее наступила зимой 1969 г., когда чёрные бури уничтожили обширные площади плодородной земли на Кубани. Расплатой за хрущёвский антисталинский нигилизм по отношению к традиционной логике стал расцвет пышным цветом в советском обществоведении именно «диалектической схоластики». Вместо элементарной методологической культуры мышления, которая начинается с понимания основ логики, в нём воцарилось методологическое варварство, которое и схоластическим назвать нельзя. Средневековые-то схоласты были отменными знатоками формальной логики, а здесь царила «методологическая культура», в сущности, на уровне стихийного обыденного здравомыслия. И это продолжается по сей день. С элементарной формально-логической культурой мышления не в ладах даже многие российские профессиональные философы. И каково теперь доказать российскому Минобру, что логику надо восстановить в исконных правах как общеобязательную базисную дисциплину в вузах любого профиля и со строгим экзаменом!

Это методологическое варварство постсталинской «марксистско-ленинской теории» как только себя не проявляло! Здесь достаточно лишь прокомментировать теоретическую критику сталинского тезиса о том, что по мере дальнейшего социалистического строительства классовая борьба в советском обществе будет нарастать и обостряться. Нет, возражали ему (естественно, умершему и неопасному!), острая классовая борьба – это специфика «остаточных явлений» Гражданской войны в становлении социализма, которое было закончено к 1936 году. А дальше развитие общества стало управляться «неантагонистическими противоречиями», которые только стимулируют его «постепенное перерастание» в коммунизм. Своим тезисом «плохой» Сталин, мол, задним числом оправдывал свои политические репрессии, которых не было бы при «хорошем» Ленине. А историческая практика постсталинского вырождения социализма советской модели с финалом 1991 г. показала, что Сталин был абсолютно прав.

И ещё о Сталине и о науке логики. Преступный идеологический стереотип «Гитлер и Сталин – два сапога пара» теперь мощно раскручивается в связи с пактом Молотова–Риббентропа 1939 г. Это по-настоящему страшно, когда нынешняя российская молодёжь в значительной своей массе считает, что он развязал Вторую мировую войну и делает СССР и гитлеровскую Германию равноответственными за неё, причём Германия в этом давно покаялась перед всем миром, а Россия до сих пор не собирается. Но не будь в 1962 г. оборвано всеобщее народное просвещение в вопросах логики, восстановленное Сталиным в 1946 г., сейчас было бы массовое понимание того, что здесь имеет место издревле известная логическая ошибка «после этого – значит по причине этого». А когда этот паралогизм сознательно используется для увода от истины, он становится столь же древним софистическим приёмом. Поистине, учёным и педагогам теперь надо буквально заваливать Министерство образования и науки требованиями творчески «отыграть назад», в 1946 год, и срочно восстановить всеобщее серьёзнейшее просвещение в вопросах логики, по меньшей мере, новых поколений россиян с высшим образованием!

В послевоенный период И. В. Сталин отчётливо понимал, что электронные СМИ открывают эпоху идеологических войн. Они бескровные и им не откажешь в сравнительной гуманности, но они несравненно эффективнее войн в их извечном качестве. Этот смысл он имел в виду и в своём тезисе об обострении классовой борьбы по мере дальнейшего социалистического строительства в СССР. Это понимал и главный идеолог ВКП(б) А. А. Жданов, страшно оклеветанный уже на «перестроечной» волне «десталинизации». Но его деятельность по налаживанию эффективного противодействия надвигающейся войне идеологий была заблокирована «на старте», а сам он скоропостижно скончался при до сих пор загадочных обстоятельствах.

Как «диктатор», Сталин был отнюдь не всесилен даже в 1939 г. (И вообще, диктаторствовать можно было где-нибудь в Никарагуа или Доминиканской Республике, а великой державой Советского Союза можно было только управлять.) Тем более это было так в послевоенный период его правления. Экстремальные морально-психологические нагрузки в роли Верховного Главнокомандующего, экстремальное морально-психологическое испытание отцовских чувств в связи с пленением сына Якова и его гибелью – всё это подорвало здоровье Сталина, который и так взял на себя эти военные перегрузки на 62-м году жизни. (Николаю II подобные перегрузки военного времени стоили потери отменного здоровья в возрасте под 50.) В послевоенные годы больной Сталин фактически оттеснялся от Верховной власти её будущими преемниками.

Впоследствии Сталину приписали многие беззакония, которые квалифицированно творили уже сознательные властные разрушители страны из идеологических перерожденцев: лысенковскую сессию ВАСХНИЛ 1948 г., окончательно загнавшую советскую генетику в подполье; гонения на кибернетику; нарочито карикатурное исполнение указания Сталина на необходимость поднятия авторитета отечественной науки («борьба с космополитизмом в науке»); «дело врачей»; «ленинградское дело» 1949 г. с физическим устранением Н. А. Вознесенского и А. А. Кузнецова, которых И. В. Сталин видел своими молодыми, всесторонне компетентными и волевыми преемниками. Начиналась эпоха «холодной войны», которая по своему геополитическому результату 1991 года оказалась эквивалентом победы над СССР и мировой системой социализма в Третьей мировой войне.

Последующее выходит за рамки данной статьи. Эта история подробно рассмотрена в [1]. Свою статью я задумывал как важное звено в контексте этого исторического исследования, актуальность которого после 1999 года существенно возросла. Вместе с интервью [5] оно даёт целостную историческую картину в аспекте эволюций советской государственной идеологии, её геополитических и внутренних результатов в советскую и постсоветскую эпохи. Всё это Интернет делает общедоступным: только скачивайте и читайте тщательным образом, а не «по диагонали», как это теперь водится.

Моя статья должна дополнительно к [5] способствовать широкому пониманию того, в каком реальном положении находился и находится наш Президент В. В. Путин со своими усилиями по возрождению страны. Она должна способствовать широкому пониманию того, что Третья мировая информационная война отнюдь не закончена с распадом СССР. Она достигла своей кульминации, но ещё вопрос, за кем будет победа. В этой войне идеологий, драматизм которой качественно усугублён её перенесением в Интернет, пока ещё Единая Россия переживает свой Сталинград, когда «За Волгой для нас земли нет». Положение столь изощрённо трагическое, что без Божией помощи России теперь вряд ли удастся начать и развернуть своё победоносное идеологическое и социально-экономическое контрнаступление.

Но, надеясь на всесильную Божию помощь, мы и сами не должны плошать. Навстречу ей российские патриоты должны выходить консолидированными на основе, прежде всего, адекватного понимания того, что́ происходит со страной. А этого нельзя понять без адекватного понимания того, как она к этому пришла. Нельзя лечить смертельно опасную духовную, культурную и социально-экономическую болезнь нынешнего российского общества, не зная её истории. Истинное понимание этой болезни и её истории должно в кратчайшие исторические сроки стать как можно более широком. Идейно и ценностно «атомизированная» российская интеллигенция, когда каждый «сам себе голова, мудрец и праведник», а в современных властных структурах России и в её парламентариях видит только продажных властолюбцев и политических «флюгеров», – это именно то, что́ требуется для добивания Единой России. Оно и есть, увы, весьма и весьма возможный заключительный акт Третьей мировой войны – информационной и психологической.

Да не будет так! И здесь на стороне российских патриотов не только Бог, но и тот же Интернет как своё новейшее и эффективнейшее орудие воздействия на общественное сознание на «клеточном уровне» – семейном и личностном.


Особое заключение для православных россиян

Братья и сёстры во Христе, вспомните, как большинство из нас (и я тоже) было поначалу ошарашено само́й идеей канонизации Царственных Страстотерпцев. Они были настолько неотделимы в нашем сознании от «грязной» политики, настолько сращены с клеветническими измышлениями о них, что только Господу оказалось по силам показать нам их истинную святость. Многие из нас до сих пор не признаю́т их святости, ставят лично себя выше Собора и пребывают в смертном грехе сознательной хулы на Святого Духа. Но время не ждёт этих наших духовных аутсайдеров. Срочно необходимо перейти к адекватному пониманию духовного смысла советского периода отечественной истории, деяний первых лиц советского государства, благодаря которым мы по сей день не потеряли Единую Россию и не согнаны в резервацию Московской области и её ближайших соседей. Речь не идёт об их святости. Речь только об элементарной благодарности нас, потомков. И уж кому, как не православной части россиян, показывать в этом пример остальным соотечественникам?

Православная историософия, в духе которой выдержана моя статья, – вещь, крайне рискованная в смысле свободы интеллектуального творчества. В её активе непреходящая классика русской религиозной философии, но также и богословская партизанщина Л. Н. Толстого, и вопиюще еретическая «Философия общего дела» Н. Ф. Фёдорова, и несусветный «Теократический проект» В. С. Соловьёва, и духовная эклектика современных самодеятельных и не в меру творческих российских искателей Высшего смысла отечественной и мировой истории. И чего там ещё только нет!

Свою аргументацию я в меру своего разумения тщательно выдерживаю в допустимых пределах Догматов веры и канонических положений православного учения о Церкви. Если что не так, укажите и я приму к сведению. Я чётко понимаю, что моих богословских компетенций хватает, в основном, лишь на то, чтобы не говорить и не писать неофитские глупости. Но прошу считаться и с моей профессиональной компетентностью в вопросах марксизма и его теории познания. Когда я читаю или слушаю по «Радонежу» невежественную погромную критику православных интеллектуалов по его адресу, потешаюсь до слёз, которые незаметно переходят в слёзы горькой кручины. Но вот лишь несколько аргументов в его православное оправдание, которые логически наикратчайшим путём вытекают из бесспорных духовных истин.

В день насильственного отстранения Царя-Страстотерпца от власти 15 марта 1917 г. в селе Коломенском под Москвой была обретена икона «Божия Матерь Державная» с регалиями Царской власти, но с державой без креста. Многие православные тогда поняли это как символ того, что отныне Высшее управление Россией переходит от последнего Божиего Помазанника к Само́й Царице Небесной. Кто из истинно и глубоко верующих православных в наше время станет это отрицать? Но отсюда прямо вытекает, что вся последующая история России вплоть до сегодняшнего дня – это в высшей степени Священная история. Это же – беспрецедентная буквальная Теократия. При ней уже не Божий Помазанник является венценосным чадом земной Церкви, а сама земная Церковь в прямом подчинении Царице Небесной. В утверждении марксизма как советской государственной идеологии при таком положении дел, несомненно, был в высшей степени многозначительный исторический смысл, в высшей степени многозначительное историческое Божие попущение. И уж кому, как не земной части Церкви, первой понимать его символизм? А что приходится до сих пор слышать по тому же «Радонежу»? Пришли бесоводимые большевики, чтоб им в ад, растоптали Россию-матушку, надругались на её святынями, изуродовали несколько поколений россиян (стало быть, и поколение героев Великой Отечественной войны!) и т. п.

Несомненно, что Церковь Христова – это Новый Израиль, открытый для всех народов. Несомненно, что её земную часть в православии символизирует св. первоверховный Апостол Пётр со своими духовными взлётами и падениями вплоть до грани необратимого падения, которую перешёл Иуда Искариот. Как особая молитва Христа спасла Апостола от такого падения, так возглавление Церкви Самим Христом-Богом спасало, спасает и будет спасать до конца времён её земную часть от необратимых падений. Несомненно, что эти падения могут быть и бывали такими, которые искупаются только большой кровью мученичества за истинную веру, включая массовые воинские самопожертвования на неё. Несомненно, что книги Ветхого Завета составляют первые три четверти христианской Библии как систематическое напоминание Новому Израилю Христовой Церкви о взлётах и падениях временно Богоизбранного Ветхого Израиля. И что мы видим в Книге пророка Даниила? Главу 4, где Библия предоставляет слово от первого лица раскаявшемуся царю Навуходоносору – виновнику Вавилонского пленения Израиля, виновнику уничтожения Храма Соломона в Иерусалиме, при котором погибла главная святыня Израиля – Ковчег Завета. Современное православие усматривает многозначительный символизм совпадения сроков Вавилонского пленение Израиля с большевистским пленением РПЦ. Но эту аналогию надо продолжать и далее: отечественный марксизм также следует признать способным к покаянию. А вместо этого по сей день – сплошные анафематствования.

Ветхозаветный монотеизм древних евреев был исторически пластичным. Его Библейские книги писались веками и десятками авторов. Каноническая Новозаветная часть Библии написана раз и навсегда. К ней уже ничего не добавить. Исторически пластичным в Новозаветном монотеизме становится историческое христианство, т. е. христианское государственное и культурное строительство. И оно исторически пластично не в смысле восхождения ко Христу, а в смысле прогрессирующего еретического отхода от Него, в смысле его иудиазиции с финалом принятия бывшей христианской ойкуменой антихриста, который также будет выходцем из еврейского народа. Но в Новом Завете есть свой символ покаявшегося и новообращённого жестокого гонителя христиан – св. первоверховный Апостол Павел. Почему марксистскому обществоведению «заказан путь» превращения из гонителя Савла в покаянного Апостола Павла? На личном опыте могу засвидетельствовать, что это не так. И охотно поделюсь этим опытом в другой раз.

А что такое логическое завершение нигилистического анафематствования марксизма и советской эпохи отечественной истории, лет 15 назад показали всё те же наши либералы-экстремисты. Акт символического отречения от советского прошлого они широковещательно провели так: изготовили торт в форме саркофага с телом В. И. Ленина в натуральную величину, который торжественно и съели. И ещё пригласили к этому действу малых и впечатлительных детей! Это было чисто сатанинское действо похлеще любой чёрной мессы. Только сам отец лжи и человекоубийца от века мог сподобить, вроде бы, образованных и интеллигентных россиян на это пародирование Таинства Святого Причащения. И только он мог сподобить их на такое пародирование призыва Христа не препятствовать детям приходить к Нему. Откровенный сатанизм – вот логический конец антимарксистского и антисоветского нигилизма.

В преддверии канонизации Царственных Страстотерпцев сколько было упований на то, что после этого и начнётся всесильная Божия помощью в возрождении России. Господь в Москве отметил этот исторический акт своим символическим знамением, которое в точности повторило символизм Парада Победы 24 июня 1945 г. Тогда Парад начинался под обложным дождём и его участники основательно промокли. Это была как бы первая, траурная половина «праздника со слезами на глазах»: сама природа оплакивала 28 миллионов жертв войны. Но в середине Парада небо резко расчистилось, засияло солнце и к концу Парада его участники обсохли. Точно так же 20 августа 2000 г. начиналось в Москве с обложного дождя. Он резко прекратился точно в минуты начала чина канонизации в только что освещённом Храме Христа Спасителя. А к его концу и до конца дня небо сияло необычайно чистой синевой и белоснежными облаками. Но это происходило параллельно с трагедией подводников «Курска», которая так и не получила благополучного исхода, несмотря на соборные молитвы православных, покаявшихся в грехе отступничества от Божиего Помазанника. Продолжалась вторая Чеченская война на Северном Кавказе уже в форме малой Отечественной войны. Потом были «Норд Ост» и Беслан. Россия по сей день остаётся экономически и культурно оккупированной страной [5]. Не значит ли это, что Церковь не внемлет символичным указаниям Владычицы Державной и не понимает ещё чего-то главного в Божией Логике возрождения России?

Осмелюсь высказать своё предположение по этому поводу. Господь не подаст Своей всесильной помощи убиваемой России, пока Церковь не внемлет этому символизму и не покажет свой умиротворяющий пример всему российскому обществу. Праведное возмущение православных россиян богоборчеством Советской власти, её вождей и идеологов более не должно быть доминирующим. Пора массово избавляться от этого временно попущенного доминирования и переходить на более зрелый уровень понимания историософии России в ХХ в. Господь явно требует этого, не подавая Своей всесильной помощи гибнущей России даже через 12 лет после её всецерковного покаяния в грехе отступничества от Божиего Помазанника. Русская православная часть земной Церкви не достигла должного умиротворения, а без этого не может быть и умиротворения всего российского общества.

Советский воинствующий атеизм, без сомнения, можно отнести к беснованию, возведённому в ранг государственной идеологии. Но Спаситель в Евангельских повествованиях представлен как милостивый по отношению к бесноватым. Беснование представлялось Ему тяжкой духовной болезнью, заслуживающей Божиего сочувствия, и меньшим злом по сравнению с расчётливым, фальшивым и двоедушным фарисейством. За исключением совершенно особого случая апостола Павла, Спаситель не являл чудес обращения в истинную веру фарисеев по подобию исцеления и обращения гадаринского бесноватого.

В современной православной Церкви очевидным образом силён дух слепого и озлобленного нигилизма по отношению к марксистскому учению и к советской власти в отместку за большевистские гонения. По сути, представители духовенства и паствы в массовом порядке не то что пытаются самочинно вершить суд истории, но и посягают на прерогативу Божиего Суда. Этот горделивый самосуд вопиюще противоречит ещё одному основоположению христианской нравственности – заповеди Спасителя любить врагов и молиться о спасении их душ. Представляется весьма вероятным, что когда вслед за великим покаянием в отступничестве от Божиего Помазанника из Церкви будет изгнан этот горделивый дух, тогда она и вступит в согласие с завершающими звеньями Божией Логики чудесного воскрешения России из мёртвых в преддверии эсхатологической развязки мировой истории по полной программе Апокалипсиса.

И великий пример здесь подали Царственные Страстотерпцы. Они до смертного своего часа молились о Божием вразумлении своих живых врагов и завещали не мстить им за свою мученическую кончину. После всецерковной канонизации Царственных Страстотерпцев это уже – нечто неизмеримо большее, чем пример. Это – в высшей степени символичная и непререкаемо авторитетная установка православных святых, спасших свои души по наивысшему, Христоподобному разряду. Символизм этой установки в полной мере распространяется на сложное и сугубо неоднозначное марксистское учение, направлявшее уникальную историю Православной России ХХ в. под невидимым скипетром нашей Владычицы Державной.

Считаю уместным также напомнить, что св. Лука Войно-Ясенецкий чтил И. В. Сталина как Богом данного вождя на эпоху особо экстремальных искупительных испытаний советского народа. Это позиция канонизированного православного святого несравненно авторитетней позиции современных православных гордецов, дерзающих вершить единоличный суд истории над советской эпохой, под которой они разумеют собой же сфабрикованные карикатуры на эту эпоху. Я отнюдь не обвиняю их в бессовестной сознательной фабрикации этих карикатур. Это делается ими искренне по причине исторического невежества и ценностного нежелания его преодолеть. Но суть дела от этого не меняется.

Хотелось бы также особо подчеркнуть ещё один аспект недооценки современной Церковью всей серьёзности богословских и историософских аспектов советского периода нашей истории, а также марксистского учения. Она представляет свою серьёзную опасность. Деятельность т. н. «Богородичного Центра» и его последующих модификаций воочию показывает, что в этом деле инициатива перехватывается наиболее зловредным, изощрённым и влиятельным сектантством.

Эту статью я завершу темой современного историософского фундаментализма части православных почитателей традиционной, царской России. Имею в виду концепцию возрождения православной монархии.

Очевидно, что современной России монархия не нужна как декоративная и, тем более, как репрессивная. А для восстановления истинной православной монархии в наше время нет самого главного – должного количества православных россиян не по факту Крещения, а по глубокой вере, по православной мотивации всех своих поступков. Постсоветским «Вторым Крещением Руси» не следует обольщаться. Это воочию показывает Пасха: при любом Храме желающих освятить куличи и крашеные яйца тысячи, на Крестный ход стекаются сотнями, отслуживающие ночную Божественную Литургию уже умещаются в Храме, а из них лишь около трети приступают к Таинству Святого Причащения. И большой вопрос, как поведут себя даже последние (и я, грешный, в их числе), если вскоре на Церковь, не дай Бог, возобновятся гонения. (Кстати, в 1991 г. в рядах КПСС была «силища» аж под 30 миллионов человек, хотя, конечно, возглавлял её отнюдь не Христос-Бог, как Церковь.) Православная монархия в 1917 г. пала, в первую очередь, по той причине, что подавляющее большинство чад Церкви в историческом итоге церковных реформ Петра I стало христианами только по факту Крещения. В наше время для обретения «критической массы» чад Церкви как надёжной основы истинно православной монархии, видимо, уже требуются исторические события чрезвычайного и даже сверхъестественного порядка. Так что, тема восстановления в России православной монархии пока что совершенно неактуальна и не стоит тратить усилия на её обсуждения. Достаточно того, что Церковь явочным порядком блюдёт исконно православную «русскую идею». А государственная идеология постсоветской России – это нечто существенно иное.

Согласно Российской Конституции 1993 г., в нашей Единой России не должно быть Единой государственной идеологии. Но, во-первых, это – не наша Конституция, а навязанная нам внешними экономическими и культурными оккупантами [5]. Во-вторых, в 1995 г. этот пункт поставил под сомнение сам Президент Б. Н. Ельцин, призвав разрабатывать новую государственную идеологию постсоветской России. (Надо полагать, что он к этому времени сполна осознал, какой верховной власти добился после 1991 г. – исполнительской по отношению к диктату извне.) В-третьих, в конституции периодически вносятся существенные поправки. (И ещё один интересный момент: в СССР были праздничные Дни Конституции – сталинской 1936 г. (5 декабря) и брежневской 1977 г. (7 октября), а теперь этого праздника 12 декабря как бы и нет. И впрямь, не всё ладно с Конституцией 1993 г., срочно принятой после московской бойни 3–4 октября.)

Проектов и прожектов новой общероссийской консолидирующей концепции в среде современной интеллигенции сейчас пруд пруди. Например, ноосферный социализм. Серьёзный проект, но вряд ли своевременный, когда de facto решается вопрос о том, быть или не быть Единой России. Если его и разрабатывать, то как задел на эпоху, когда этот вопрос будет решён положительно. А не станет Единой России, мировая история кувырком покатится не к ноосферному социализму, я прямо к антихристу с Апокалипсисом по полной программе глобальных катастроф, проречённых Откровением св. Иоанна Богослова. Но в основном мы имеем в этой области хаос доморощенных концепций «спасения человечества», которые, к тому же, духовно и культурно эклектичны сами по себе. Их авторы, как правило, – вышеупомянутые «сами себе мыслители, мудрецы, пророки и праведники». Они томимы духовной жаждой, но в упор не видят или не желают видеть традиционно православных духовных источников, которые возрождены в постсоветской России. Прибавим к этому современную свободу их самовыражения благодаря современному качеству возможностей публиковаться и Интернету. Итогом получается галдёж, в котором все говорят и мало кто кого слушает.

Между тем, здесь не надо ничего создавать заново. Всё давно разработано в христианском социализме. И эта государственная идеология принята к исполнению, начиная с Германской Империи при Канцлере О. Бисмарке. В былой Западной Германии христианские социалисты в блоке с христианскими демократами стали влиятельнейшей политической силой сразу после падения гитлеризма. А. Меркель – уже пятый Канцлер послевоенной Германии от этого блока. А уж нашим классиком религиозной философии С. Н. Булгаковым христианский социализм теоретически разработан по всем статьям [6].

Христианский социализм в этой теоретической версии в качестве государственной идеологии постсоветской России не имеет ничего общего с пресловутой «клерикализацией» общественной жизни. Последняя мерещится ряду ведущих российских учёных-естественников лишь постольку, поскольку они добровольно и девственно невежественны в вопросах взаимоотношений Церкви и государства. Они элементарно не понимают сущности отделения Церкви от государства, качественные отличия этой концепции в Европе Нового времени и в постановлении большевиков от 1918 г. Но это – их проблемы. И им впредь не стоит обременять православного Президента России своими «сигналами тревоги» по типу открытого письма десяти академиков в 2007 г. А что касается попыток протаскивания в народное образование России фундаментализма в духе общества «Шестоднев», то с этим вполне справится и сама Церковь. Её интеллектуальный потенциал под стать таковому у Российской Академии наук. На одном из Рождественских образовательных чтений она приняла недвусмысленное решение по этому поводу.

Для начала представляется необходимой, естественно, широкая пропаганда христианского социализма в России. Книга [6] из нынешней библиографической редкости должна превратиться в массовую. Она должна стать настольной у Российских государственных деятелей всех рангов. И, конечно, христианский социализм надо пропагандировать в соответствующих учебниках для будущей интеллигенции. Со своей стороны, я положил начало этому делу [7, с. 586–598, 601– 617].

В. И. Ленин видел в христианских социалистах союзников большевиков в деле мифической «мировой революции». В силу своего добровольного невежества в духовных вопросах он полагал, что их программой является построения рая на земле. Для И. В. Сталина поворот к христианскому социализму был вопросом практики дальнейшего, послевоенного советского государственного и культурного строительства. Во всяком случае, он чётко понимал, что атеистическая версия идеологии марксистского интернационализма растратила свою консолидирующую роль ещё до войны. Война была выиграна на традиционном патриотизме, возрождение которого Сталину инкриминировала «ленинская гвардия» ВКП(б). Перед войной Сталин специфически и умело возродил монархические чувства народа в форме пресловутого культа личности. Но и это нельзя расценивать однозначно отрицательным образом. Из поколения моих родителей, прошедшего через войну, все прекрасно знали, что она была выиграна и на высочайшем, «царском» авторитете Сталина в народе. Оспаривать это – всё равно, что оспаривать саму Победу в войне. Но всё же это были извращённые монархические чувства народа. И Сталин это прекрасно понимал, как и то, что это был культ его конкретной личности. Но в послевоенный период правления он оттеснялся от верховной власти своими будущими преемниками. Поэтому навязанное ему войной оздоровление отношений советского Государства и Церкви сделало лишь первые шаги, а при Н. С. Хрущёве гонения на Церковь были возобновлены. Спасибо на том, что уже не кровавые!

С кровавыми гонениями на Церковь в довоенные годы правления Сталина надо разбираться особо и тщательно. Здесь тоже многое могло идти помимо его и даже наперекор ему. Надо оставить миф о его «диктаторском» властном произволе во всём, что́ творилось в стране. Кто только ему не противостоял на разных уровнях государственной власти! И что только эти противостоящие не делали для дискредитации Сталина. Надо всё время помнить, что в стране шла Гражданская война, хотя и без «физических» фронтов и полей сражений. И он в ней оказался победителем в преддверии Великой Отечественной войны.

А в целом, православные братья и сёстры во Христе, будем помнить Христову заповедь: каким судом судим ближнего, таким и нам отсудится. А уж тем более, когда мы берёмся судить Первое лицо государства в условиях перманентной и многоликой Гражданской войны. Ещё раз повторю: вторая волна «десталинизации» стоила нам потери Советского Союза. Это – исторический факт. Неуж-то нам мало этого?

Вместо скоропалительных осуждений лучше нам всем взять себе за правило заказывать панихиды по приснопамятному рабу Божиему воину Иосифу, вписывать его в свои поминальные записки. Надо поминать и великого вероотступника раба Божиего Владимира, начавшего и завершившего собирание осколков бывшей Российской Империи в Советский Союз с его недолгой, но по-своему героической историей. Никто их от Церкви не отлучал, а И. В. Сталина в траурные дни 5–9 марта 1953 г. провожали в путь всея земли во всех православных храмах страны. И смотрите воочию эти дни, как и великий Парад Победы 24 июня 1945 года. Смотрите и вживайтесь в ту эпоху, всматривайтесь в лица советских людей. Слушайте «вживую» исторические выступления И. В. Сталина 3 июля, 6 и 7 ноября 1941 г. В эпоху Интернета всё это можете воскрешать в кино- и аудиодокументах по первому желанию. Можете всё это скачивать и иметь в личных архивах.

О Интернет, ты и соблазн, ты и благословение! А многое ли в этом грешном мире может быть по-другому? И благодаря Интернету в год юбилея Сталинградской победы в идеологической войне против России может произойти свой стратегический «Сталинградский перелом». И начнётся он, если в конце наступившего юбилейного года основная масса россиян сможет от всей души ответить зачинщикам третьей «десталинизации»: «Господа, дураков больше нет. Руки прочь от великого Сталина!»


ЛИТЕРАТУРА

1.Лисичкин В. А., Шелепин Л. А. Третья мировая информационно-психологическая война. – М., 1999. (Книга размещена в Интернете.)

2.Абачиев С. К. Эволюционная теория познания. (Опыт систематического построения.) – М.: URSS, 2004.

3.Леонтьев К. Н. Избранное. – М., 1993.

4.Из глубины. (Сборник статей о русской революции.) – М., 1990.

5.Интервью c Е. Фёдоровым: народно-освободительное движение // Интернет-журнал «Федеральный патриотический вестник», 2012, №№  5, 6, 7; 2013, № 1.

6.Булгаков С. Н. Христианский социализм. – Новосибирск: Наука, 1991.

7.Абачиев С. К. Социальная философия: учебник для вузов. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2012.



С.К. Абачиев, Победителей судят, но с умом и по совести.(Заметки православного обществоведа-марксиста) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.17827, 09.01.2013

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru