Предисловие

Попытаюсь сказать об изменении в расстановке акцентов в соотношении "двух все пронизывающих антропологических и исторических констант": рационального и иррационального (знания и веры…). Можно проследить совершенно разные формы их сосуществования и противопоставления: от мирного взаимно признанного (с соблюдением демаркации), до взаимно оболганного. Но я буду говорить не о первом и не втором, а о другом: об их внутреннем взаимно необходимом дополнении, об их существенном единстве. А эти "первое и второе" – лишь преходящие формы становящегося "нечто третьего", хотя и знают то их, по большей части, лишь по тому состоянию, когда они противостоят друг другу, и думают, что иного и не дано…

(К словам и уравновешенности текста прошу не придираться – опыты это.)

Известный факт: обработка одних и тех же экспериментальных данных, но разными методиками, весьма существенно может сказаться на выводах из проведенных исследований. Больше того, сама аппаратура может вносить существенную аберрацию в экспериментальные данные. Еще больше того, сам исследователь – своей установкой на опыт (какой параметр испытуемого объекта он хочет измерить) – определяет, что и как ему "ответит" экспериментальный объект. Но и еще более того, внутренний образ познавательной деятельности самого исследователя (его собственные характеристические моменты) может быть источником существенной аберрации: "Движенья нет… Однако ж прав упрямый Галилей."… – Познавательная деятельность (по преимуществу) исследователя: что это такое по существу (в понятии) и ее главные моменты, составляет предмет данного изложения.

Необходимо зафиксировать два качественно различных состояния познавательной деятельности: одно принадлежит целостной структуре, а другое – структуре, когда реальность целого неактуальна (целое – не здесь-и-теперь, оно – в процессе становления и как бы рассредоточено). Но и принадлежность целостной структуре может быть начальной ("младенческой"), а может характеризоваться неразрывной полнотой, вобравшей в себя и опыт становления ("взросления").

Сначала определим познавательную деятельность по преимуществу в ее абсолютно-целостных моментах, то, что, вероятно и по преимуществу, непосредственно принадлежит ее целостной структуре и что – как путеводная звезда мореплавателю на затянутом облаками небом, когда берег целостности за линией горизонта.

Познавательная деятельность человека (как таковая) есть его атрибут, характеристическая существеннейшая функция, в которой и посредством которой человек живет-реализует себя (и через что он есть тот, кто он есть) и выполняет в мiроздании отведенную ему роль, как продолжение-завершение природных процессов и как исполнение воли Бога о нем, как о Его соработнике-партнере. Познавательная деятельность человека (как таковая) есть жажда и целеустремленная работа по поиску и обретению (прозреванию и видению) сущностной сердцевины мiроздания (как целого) и его локальных "представителей" (всего многообразия жизни) и наименование – наделение именем обретенной сердцевины. – С целью представить и себя и познанно-наименованное пред Богом, Источником всех и вся, в т.ч. и меры взаимоотношений...

Дать имя обретенной сущностной сердцевине – найти ее точное место (меру) в духовной основе мiра и тем самым включить ее в свою, человеческую сущностную сердцевину (что формирует язык и другие аспекты саморазвития человека). (Мысли о том, каково онтологическое значение наименования для наименуемого, я здесь опускаю.) Это "точное место" может быть зафиксировано символом (здесь – словом): тем, что инициируется-исходит от человека и, одновременно, отнесено к самой природе обретенной сущностной сердцевины и, в тот же момент, становится его дополняющим предельным смысловым значением, являет и актуализирует его реальность, или способствует тому…

Так понятое имя (наименование) есть знание. Осуществляется как всевозрастающее единое знание. Всевозрастание обеспечивается жаждой (внутренней характеристикой познавательной деятельности): знание – это то, что приобретается для себя и внутренне сопряжено с поверкой его Истиной – пред Истиной, вслушиванием в Истину, жаждой Ее слушать. Это (последнее) – для Нее, для Бога. Знание почти всегда локально: и по предмету познания, и по уровню проникновения в сущностную сердцевину. Единство же знания и его полнота: правильное место и вес (мера) локального знания, выверенная перспектива и порядок его становления, выводящая его за пределы достигнутого, и возможность, одновременно, присутствия его во всей полноте здесь-и-теперь обеспечивается (здесь – со стороны познавательной деятельности) некоторым "механизмом" его трансцендентального (всеобщего-нелокального) единства и целостности. Этот механизм, как реальность нелокальных свойств и качеств (в т.ч. и смысловых), есть вера – условие (а в некоторых аспектах – и источник) существования всевозрастающего (становящегося) и единого знания (повторюсь: со стороны самого познания). Знание (всевозрастающее и единое) есть нераздельное динамическое единство знания и веры, локального и нелокального…

Целостная структура познания (в его абсолютных моментах) принадлежит целостной человеческой личности. Когда вселенская целостная полнота человека деструктивно нарушена, его познавательная деятельность (любовь к Истине) понижена в статусе (как бы – в рассредоточенных и относительных одеждах) и находит себя в разных становящихся и, отчасти, не зависимых друг от друга ведомствах (крупных – принципиальных): естествознании, философии и религии. Определим последние, учитывая, что все они имеют один и тот же генетический корень (хотя и скрытый от них теперь, а потому для каждого он имеет свои особые оттенки) и единую перспективу (хотя в несколько неявном для них виде, а потому перспектива каждого – особая). Добавив и уточнив: каждое из них внутренне устроено как отношение "знания" и "веры", но для каждого эти относящиеся стороны имеют свою специфику: свой особый вид и свой особый акцент; хотя внешне эти ведомства вполне независимы, как "автономные" и не нужные, даже когда-то и чуждые друг другу дисциплины, – каждое из них несет свой особый образ полноты, каждое полагается на свои собственные набор "данных" и метод (и методологию, не приемлемую для соседей) – у каждого своя цель, но их собственный характеристический статус, на самом деле, всегда имеет ввиду-подразумевает (и как правило – неявно) две свои разнородные противоположности...

Естествознание – (по)знание естества:

Род познавательной деятельности человека, отнесенный к изучению локальных свойств мiра и человека – природы (вселенной). Направлен на исследование устройства локализованно-выделенных конкретных объектов и явлений и на выявление конкретных (порождающих) причин и механизмов протекания (функционирования) локальных процессов и взаимодействий. Фиксируется законом – систематизированной и объективной логической формой: урезанным (локальным) подобием нелокального, "определяющим" ближайший порядок (модель) взаимоотношений "подведомственных" объектов и явлений. Осуществляется посредством внешней предметной опытной деятельности, одновременно являющейся ведущим критерием истинности выявленных законосообразных логических форм. Имеет место при "молчаливом" – в качестве задающего фона, но непременном присутствии философских категориальных познавательных форм, определяющих образ-принцип мышления исследователя. В пределе, в своей внешней предметной деятельности обнаруживает нелокальные свойства окружающего мiра и наличие непосредственной связи его локальных свойств и явлений с (мыслительной) познавательной деятельностью исследователя.

(Нелокальные свойства, фиксируемые квантовой физикой, – явный пример таких свойств. Но есть и неявные (и более фундаментальные) проявления сопряжения локального и нелокального. Сам акт (как таковой) выявления и фиксации законосообразности (закона) рассматриваемого и потому ограниченного ряда явлений и объектов есть факт принципиального предельного перехода от конечного счетного множества (локализованной формы) к потенциально бесконечному множеству, но, однако, актуально присутствующему здесь-и-теперь – в виде логической формы закона. Сам факт существования числа и измерения (как применения числа к какому-либо явлению), сами акты обобщения и доказательства (как таковые) стоят в том же ряду.)

Итак. Естествознание есть форма познания (первый его член – как поиск и обретение сущностной сердцевины мiроздания): исследование локальных внешних фактов и явлений с целью фиксации их законосообразности (как их существа) и выявления соответствия данной законосообразности реальной действительности, замещающей здесь Бога; вера (как присутствие нелокального) вплетено в знание локального естества, как его непременное взаимодополнение. Внутренний образ познавательной деятельности самого исследователя определяется его философским мышлением и религиозными (как вариант: анти-религиозными) установками (эти два параметра действуют, как правило, у него "за спиной", как "физическая данность", – он их не замечает и критически не осмысливает) и предшествующими формами законосообразности.

Философия:

Род познавательной деятельности человека, отнесенный к изучению нелокальных свойств мiра и человека – природы (вселенной). Направлен на исследование всеобщих (не отягощенных локальными, в т.ч. и локальными смысловыми ограничениями), сущностных моментов структуры и становления двуединой реальности: мiра – как целого во всей полноте, но, тем не менее, в меру охваченности его познавательной деятельностью, и самой познавательной деятельности, но чьи локальные особенности существенно скорректированы взаимоотношением с окружающим мiром, как целым. Фиксируется категорией (систематизированной и объективной логической формой – "именем") – интегральным резюме и символом только что отмеченной двуединой реальности: взаимоотношения мiра и познавательной деятельности. Осуществляется посредством внутренней опытной "рефлексивно-инверсной сосредоточенности" познавательной деятельности на самое себе (опосредованной выявленными естествознанием законами). По существу есть самопознание; предпосылка и начальная "задающая матрица" познания окружающего мiра – в той мере, в которой последний доступен для исследования через разрешающие возможности данного инструмента. В пределе способный различить пределы своей собственной применимости и значимости, чтобы адекватно вступить во взаимоотношения с другими, дополняющим его родами познавательной деятельности.

Итак. Философия есть форма познания (второй его член – как самопознание-наделение именем, как интегральный итог пересечение познания во вне с познанием внутри): исследование нелокальных (здесь – всеобщих, сущностных) свойств мiра и человека (реально вовлекающее в этот процесс всю их тектонику), трансформация локальных свойств в нелокальные (локальное приобретает свою меру). С целью фиксации образа законосообразности мiра (и места в нем человека) – как целого: модели его первоисточника и первоструктур, механизма становления и обретения целостности… Именованное нелокальное замещает здесь Бога. Критерий истинности познанного нелокального обретается в самом процессе философского познания – через его самосличение-самоопределение и через соотношение с естествознанием, в принципиальном пределе – здесь обретается Бог.

Религия – возношение Богу:

Третий член познавательной деятельности человека: непосредственное предстояние и возношение Богу плодов своего познания – себя и познанного (наименованного). – Стремление к Живому Источнику; благодарение, возвращение Богу Божьего – того, что как дар Он (Бог и Господь – Законодатель и Становитель – Элоким и Гашем) дал человеку в управление; поверка себя и познанного посредством непосредственной обращенности к Истине, а не обращенности и замкнутости на себя и результаты своей деятельности. Знание реальности имеет здесь особый статус, скажем так: не интеллектуальный, а бытийный, условно – непосредственную сращенность и достойность мысли и мыслимого.

Здесь имеет место факт реальности – восстановления отношений между Богом и человеком, возобновления их диалога на новом, предельном бытийном уровне, зафиксированного фактом реальности единственного человека – Иисуса Христа из Назарета Галилейского.

И в этой связи: религия, в лице православия, есть источник цели и живого смысла познавательной деятельности человека. Залог того, что не будет потеряна перспектива, не упадет уровень стремления к Истине, объект жажды, интереса и внимания будет достоин природы человека и его предназначения. Залог того, что результаты профессиональной исследовательской деятельности бесповоротно не заразятся безблагодатной (и потому безрадостной), подавляющей и слепой игрой ума, замкнувшегося на самого себя и на плоды своего познания. Защита мiра и человека от самого человека, нежелающего расти в свой полный возраст.

Но есть момент в становлении православия, когда сами православные теряют вселенскую сущность правоверия и, как предел, становятся по отношению к остальному мiру "недоброжелательными изоляционистами", и тогда христиан и христианство повсеместно "выгоняют" из истории и из процесса исследовательской познавательной деятельности. Но времена "закономерно" меняются…

Явление и актуализация Царства, как преображенного Богом мiра…

Здесь человек может встретить всем своим существом живую Цель и Смысл всей своей познавательной деятельности, и от этого исполниться радостью, и приобрести цельность в познавательной деятельности (не распадающуюся на относительно не зависимые друг от друга ведомства). Но пока вселенская полнота человека деструктивно нарушена, религия делает то, к чему и призвана (см. выше). Но когда и статус вселенской полноты православия понижен, оно черпает недостающее себе и в философии, и в науке. Одновременно ставя пределы и медиативному процессу философского размышления и обдумывания, и "всеобщности" философским построениям, но осознавая и в себе моменты философии, - для более трезвого взгляда на самое себя. Естествознанию оно свидетельствует, что не все и всегда (даже в материальном мiре) подчинено выявленным "непреложным" законам: не всегда и везде однозначно работает строгая причинная цепочка ("нажал кнопку – лампочка зажглась"). Бывают моменты, когда дело зависит и от познавательной деятельности наблюдателя или от "выбора", производимого "абсолютным наблюдателем". Восполняя, одновременно, для себя из естествознания факт ответственности человека за весь мiр и факт вселенской значимости и "функциональности" его познавательной деятельности (и мысли как таковой), но скорректировав эти факты своим опытом молитвы – опытами непосредственного обращения к Богу.

Наука – профессиональная исследовательская деятельность (в любой сфере), достигшая определенного уровня самоопределения.

Из критериев научности выделю следующие. Конкретная познавательная деятельность должна осознать, разуметь самое себя: иметь четко и системно зафиксированный свой характеристический (многомерный – многофакторный) принцип – свое резюме; четко и принципиально определять пределы применимости данного принципа и правила соотношения с тем, что стоит за его границами, – причем, это должно быть прописано в самом принципе, вживлено в него; главным критерием достоверности характеристического принципа является то, что он должен указывать на тот опыт реальности, который только и является его источником, и, в этой связи, всегда быть готовым к перемене самого себя.

Итак. Имеем три всеобщие формы познавательной деятельности: естествознание, философию, религию, - они разнородны, но внутренне взаимно дополнительны и взаимообусловлены (на самом фундаментальном, "первичном" уровне), совместно образуют становящуюся полноту. Три формы, которым предстоит преобразительная метаморфоза, три формы становящейся двуединой субстанции (знание-вера), движимой ипостасью человека – искрой Божьей.